Архонт и Корифей

Сетий встретил его у дверей особняка, все еще одетый в простую белую тогу. Сошел по устланным рыжими лепестками ступеням, стремительный и властный, на ходу затягивая ремни кожаных наручей. Слуги и рабы, кланяясь, торопливо расступились перед ним. Декратий остановился, чувствуя, как за спиной напряглась стража — но Сетий лишь коротко качнул головой и шагнул ближе, протягивая ему раскрытую ладонь в давнем воинском приветствии. Словно и не было всех последних лет, новых клятв и новых имен, словно они вновь были связаны битвой и целью, и целый мир, покоренный, лежал у них под ногами. По пальцам Сетия Амладариса, Корифея Тишины, текла кровь. Декратий торопливо поймал его руку, сжал, запястье к запястью. — Не было нужды, — тихо сказал он. — Только сегодня, — Сетий улыбнулся уголком рта. — Не хочу, чтобы ты все время ждал удара в спину. Пей и веселись, будь гостем в моем доме. Он не стал проговаривать древнюю формулу защиты до конца: сила уже отозвалась, жадная до крови, холодным ветром пробежалась по хребту, сплетая жизнь хозяина с жизнью гостя. Такие чары призывали редко среди знати — слишком высок был риск; и Декратий, лорд Архонт Империума Тевинтер, уже успел позабыть это чувство осторожного доверия. Помедлив, он кивнул. — Прости, что не успел на церемонию. Все прошло хорошо? — Более чем. Луций провел обряд лично, произнес прекрасную речь. Патриция очаровала всех гостей. Кроме, конечно, моей почтенной матушки, которая еженощно молит Лусакана о том, чтобы он поскорее забрал меня к себе. У нее нрав, как у пустынной кобры, — Сетий коротко рассмеялся, развел руками. — Но не будем о старом. Позволь лучше предствить тебе мою супругу. Патриция вышла к ним из перевитой розами арки садового павильона, хрупкая и женственная, ей было неполных девятнадцать лет. Неторопливо подошла ближе, склонилась, почтительно, но с достоинством опустив голову. Она все еще носила огненно-рыжее свадебное покрывало, и на тонких запястьях блестели серебряные браслеты с охранными знаками Андорала, покровителя брака и семейных уз. — Благодарим, что вы нашли время для визита, лорд Архонт, — негромко сказала она. — Мой супруг и я очень высоко ценим ваше расположение и дружбу. Декратий поклонился в ответ. Патриция была красива. У нее не было откровенных форм или утонченной, почти дикой грации, присущей южанам, но в ней чувствовалась порода. Густые темные волосы достались ей от матери; высокий лоб и нос с легкой горбинкой — от отца, наследника древнего рода Нулла. Кровь альтус проявилась и в даре: чары и сны давались юной Патриции легко, наставники прочили ей большое будущее. Декратий понимал, почему ее семья так легко дала согласие на брак: родство с верховным жрецом Думата открывало возможности, о которых другие могли бы только мечтать. Он велел себе забыть об этом на мгновение и взглянуть на нее как на женщину, сегодня впервые назвавшую имя мужа. Мужа, которого она почти не знала; который был старше ее на два десятка лет, который жил и дышал войной даже во время мира. — Это честь для меня, — мягко сказал Декратий. — Прошу, считайте меня своим другом, госпожа. Патриция коротко взглянула на него и тут же отвела глаза, поклонилась и отступила. Она действительно была красива. Сетий, понимающе улыбнувшись, махнул на все еще раскрытые двери особняка — слуги удерживали тяжелые резные створки, ожидая припозднившихся гостей. Декратий кивнул, принял почтительно поданную ему чашу с вином и последовал за ним. На мгновение задержался у порога, ощутив, как невесомо кольнули грудь смертоносные охранные чары — и тут же уступили, растворились, распознав хозяйскую печать. Шаг у Сетия был широким и уверенным, таким же, что и во время военных походов, когда минута промедления могла стоить им победы. Декратий нагнал его, зашагал рядом, почти не удивляясь тому, как легко и естественно это получилось. Десять лет назад они назвались братьями. Они так же шли по истерзанным битвами полям Планасене и аламмарским лесам, плечо к плечу, молодые и всемогущие, пьяные от победы и пролитой крови. Кто-то окликнул его; двери в правое крыло были распахнуты настежь, оттуда лился яркий свет и играла музыка. Порой в нее вплетался негромкий перезвон тонких серебряных украшений и мягкий шелест одежд. Декратий обернулся, невольно замедлив шаг и пытаясь разглядеть знакомые фигуры среди гостей — ему показалось, что он узнал голос. Сетий обернулся тоже, прислушался и насмешливо-обреченно махнул рукой. — В роду Нулла слишком много незамужних женщин, и это страшнее любых политических дрязг. Пожалуй, я оставлю тебя развлекаться, дорогой друг. Веселись и не не думай о дурном. Мы сможем поговорить позже. Декратий тихо хмыкнул, сделал еще глоток вина и позволил облаченным в полупрозрачные одеяния рабыням увлечь себя в соседнюю залу.

***

Сетий нашел его вечером, как и обещал. Солнце уже скрылось за горизонтом и большинство гостей ушли отдыхать в приготовленные для них опочивальни. Декратий от проводника отказался, оправился бродить по особняку в сопровождении двух своих безмолвных телохранителей. В прошлом он был частым гостем в доме Амладарисов и теперь с отрешенным любопытством рассматривал старинные павильоны. Убранство было ему хорошо знакомым; вдовствующая госпожа Амладарис не желала ничего менять со времен своей молодости, а сам Сетий терпеть не мог бессмысленные споры и позволял ей обставлять все по ее вкусу. — Был уверен, что найду тебя здесь. Надеюсь, ты неплохо провел время? — Неплохо, — согласился Декратий, оборачиваясь. Сетий только фыркнул в ответ, подхватил его под локоть, мягко подтолкнул к противоположному коридору. — Но порой мне кажется, я уже слишком стар для таких увеселений. — Тогда больше никаких увеселений. Будем пить и говорить о вечном, как в старые добрые времена. В конце коридора оказалась еще одна дверь, деревянные доски были инкрустированы лириумом и сильверитом. Сетий коротко провел ладонью перед собой, пробуждая защитные чары; в лицо дохнуло свежестью зарождающейся грозы и морского бриза. На косяке тонкими лазурными линиями высветились родовые печати, и Декратий ощутил, как отзывается разделенной крови его собственный дар. Кивком головы он велел телохранителям ждать снаружи. За дверью оказался небольшой, скромно обставленный кабинет. Растопленный живым пламенем камин, несколько кресел и рабочий стол, полностью заваленный рукописями. — У тебя прекрасная супруга, — задумчиво сказал Декратий, устраиваясь в ближайшем кресле. От камина тянуло приятным теплом. Сетий разлил вино по чашам и протянул ему одну. Беззлобно усмехнулся: — Зависть тебе не к лицу, мой лорд Архонт. Ты обручен с Империумом, разве найдется невеста прекрасней? Декратий неопределенно качнул головой. Откинулся на спинку, задумчиво повертел в ладонях резную чашу, сделал небольшой глоток и на мгновение прикрыл глаза. Вино было терпким и горьковатым, пахло травами и прелой, пропитанной кровью и сталью землей аламмарских лесов. — Когда мы вернулись в Минратос десять лет назад, ты уступил мне всю славу, — отрешенно сказал Декратий. — Все самые громкие победы, большую часть рабов и трофеи. Я думал, ты не ищешь власти. Сетий бросил на него короткий взгляд и отвернулся к камину. — Власть — это только слово. Во мне было слишком много войны. Ты еще помнишь ее? Эти бесконечные марши, леса, полные ненависти… Я чувствовал кровь, как зверь, я, кажется, даже пах смертью. Там, где проходил легион Дис-Амен, варвары пугали детей моим именем. Но Империуму больше не нужна была война, он устал от нее. Я не смог бы стать для него тем, кем стал ты. — Тогда мы оба добились того, чего хотели, — тихо сказал Декратий. — И ничего не изменилось. Огонь в камине полыхнул ярче, вырос, вытянулся, распустившись тонкими лазурными языками. Тень заскреблась, зашептала рядом, привычно вздрогнула в груди готовностью и обещанием силы. Сетий повелительно протянул руку, и полупрозрачная дымка пламени покорно скользнула в его ладонь, гибкой змеей обвила запястье. Декратий пристально взглянул на него; угасающее пламя отбрасывало резкие тени, и знакомые черты лица казались заострившимися, будто вырезанными из камня. Глаза его были темнее обычного, почти черные, словно сам великий дракон заслонил собой весь свет. — Разве ты не видишь? — глухо спросил Сетий. — Прошло более десяти лет, как мы назвали друг друга Архонт и Корифей, но мечты остались мечтами, и Империум все так же далек от совершенства. Все та же грязь и невежество, бесконечное лицемерие и слепая грызня за подачки со стола сильных. Если это и есть мир, то он прогнил насквозь. Порой мне кажется, что даже на юге воздух был чище. — Мы делаем, что можем, но ни один смертный не может изменить все в одночасье. У тебя дурное настроение, мой друг. Выпей еще вина. — Вино не лишит меня слуха. Вот тебе истина Думата: в тишине даже шепот звучит как крик. Я слышу мольбы обезумевших от голода, вой падальщиков над мертвыми телами. Слышу, как свистит бич, опускаясь на спины верных, как хрустит камень, обращаясь песком, как ломается сталь. Слышу треск пламени; так сгорают книги и знамена. Таков Империум, который не видит Архонт с высоты трона. — Если Архонт слеп, — медленно проговорил Декратий, — тогда скажи, что ему делать, лорд Корифей. Сетий тяжело выдохнул. Устало провел ладонью по лицу, сказал: — Я не знаю.