Последние дни операции «Неясыть»

— Привет, Лойд, добро пожаловать домой! — радостно приветствовала его жена. Когда он вошёл в квартиру, Йор в новом красном платье уже заканчивала подготовку. «Верно, званый обед Десмонда», — подумал мужчина. Аня была у Бекки с ночёвкой, что хорошо, ведь не придётся лишний раз просить Фрэнки, чтобы тот посидел с ребёнком, да и его самого не нужно видеть вновь. — Я скоро буду готов, — сказал он жене, пока та надевала серьги. Лойд направился в свою спальню и достал смокинг; это была единственная подходящая вещь для вечеринок ближайшего окружения Десмонда. Он должен подготовиться. В нижней части шкафа на полу была разболтанная плитка — под ней хранил своё специальное оборудование. Он осторожно схватил небольшую камеру и сунул её во внутренний карман смокинга, в другой карман положил пистолет. Посещения Десмонда всегда заставляли его нервничать. Это место окруженное сотрудниками СГБ, и он знал — одно неверное движение может привести к тому, что его рассекретят. «Нет, я в безопасности. Меня никто не подозревает. Йор — моё лучшее прикрытие», — попытался унять нервный спазм в животе мужчина. По непонятной причине мысль о присутствии Йор немного расслабила. Это не первый раз, когда их приглашают на одно из подобных мероприятий. И это не первый раз, когда он будет говорить с Десмондом. Каким-то образом они вроде сблизились. Настолько близко, насколько такой человек, как Десмонд, позволил бы незнакомцу. Ему нравилось разговаривать с Лойдом Форджером. Из-за профессии психиатра тот считал его интеллигентным человеком, и с ним можно было вполне интересно поговорить на многие темы. Кроме того, Десмонд очарован тем, как Лойд Форджер воспитывал Аню. Донован Десмонд — далёкий отец, особенно по отношению к своему младшему сыну. Он был жёстким и старомодным. Совершенно другой подход к признанию, вниманию и близости Лойда Форджера со своей дочерью. Может быть, поэтому ему и было так любопытно наблюдать за Лойдом, и тем, как выполнял родительские обязанности. Десмонд — сложный человек. Временами Сумрака посещала мысль, что не сможет понять его. Как будто тот тоже притворялся. Лойд посмотрел на себя в зеркало. Его костюм безупречен, волосы идеально приглажены, лицо чистое и выбритое. Он — воплощение опрятности и совершенства, каким и должен быть Лойд Форджер. Йор выглядела эффектно. Как только они прибыли на званый ужин, все взгляды устремились, будто прикованные, на неё, в том числе и его. (Фиктивный) брак действительно устраивал мадам. За последние полтора года Лойд видел, как она стала более уверенной в себе, и это только добавляло ей очарования. Она улыбалась и разговаривала с парой знакомых дам. Совсем не похожа на застенчивую молодую женщину, которая раньше почти ни с кем не разговаривала. Лойд гордился тем, как Йор расцвела. «— …В конце концов, она, вероятно, уйдёт …», — всплыли слова Фрэнки у него в голове. Он уже представил длинный список женихов, приготовленный Мелиндой Десмонд, для молодой «вдовы», как только он исчезнет из поля зрения. И один мужчина из него по-настоящему станет её мужем, и любить она этого мужчину тоже будет по-настоящему. А он просто так, пробный вариант. Тяжесть в груди вернулась, но ему удалось сдержать себя, и не схватиться за рубашку, как делал ранее. Словно встревоженная его горем, Йор посмотрела с другого конца комнаты и улыбнулась. Вся напряжённость рассеялась, — он улыбнулся в ответ. — Вижу, что, как и все мужчины в этой комнате, ты также очарован красотой своей жены, — заметил Донован Десмонд. — Думаю, что заслужил право так смотреть на неё, — ответил Лойд, не сводя глаз с Йор. — В конце концов, я её муж. — Пойдём, Форджер. Не будь ревнивым придурком, — пошутил Десмонд. — Все знают: сегодня вечером ты отвезёшь её домой, так что позволь этим мудакам на минутку насладиться видом. Пойдём, выпьем, со мной в кабинет. «Соберись, Сумрак», — ругал он себя, следуя за Десмондом. В кабинете было темно, но Сумрак видел, что от стены до стены покрыт самым роскошным африканским чёрным деревом. Полки аккуратно заставлены книгами и небольшими скульптурами. И, конечно же, нигде ни пылинки. Это место красноречиво говорило о личности Десмонда: богатое, опрятное, тёмное и охраняемое. Сумраку повезло, что вообще добрался сюда. Он планировал вернуться один и провести расследование, хоть и знал — будет слишком рискованно. Больше шансов получить информацию поговорив напрямую с Десмондом. — Как поживает твоя дочь? Есть ещё тонитрус? — усмехнулся Десмонд. — Уверен, она была близка несколько раз, но после того, второго, нам повезло, — ответил Лойд, принимая виски из его рук. — Меня всегда забавляет то, как ты ведёшь свои семейные дела, — самодовольно улыбнулся пожилой мужчина. — Ты знаешь, какой я. Я чувствую себя лучше, зная, что мои дети не посмеют переступить черту. — Вам нравится, что ваши дети боятся вас? — поинтересовался Сумрак. — Не назвал бы это страхом. Я предпочитаю слово: «уважение», — поправил он, прежде чем сделать глоток из бокала. Сумрак ответил не сразу. Десмонд знал — Лойд Форджер, преданный и ответственный отец, который не был согласен с его подходом. Нормально не соглашаться и не пытаться подлизываться, как сделал бы любой другой мудак, только потому, что тот, другой, был важным человеком. В конце концов, именно искренность Форджера сблизила Десмонда. Ему нужно продолжать в том же духе. — Тогда назовём это разногласием, — возразил Лойд. Теперь, как агент Сумрак мог разузнать у него информацию? Что он мог сказать такому человеку, как Десмонд, дабы спровоцировать?, — прежде чем он успел сообразить, Десмонд прервал размышления: — Я хочу тебя кое о чём спросить, Форджер. Пожилой мужчина казался расслабленным, прислонившись к своему роскошному столу из цельного дерева и медленно выпивая. — В чём дело? — спросил Сумрак, стараясь не звучать нетерпеливо. — Это о войне. Сумраку пришлось контролировать дыхание. Агент чувствовал, что глаза Донована Десмонда сканируют его, и на секунду задумался, не раскрыли ли его, и было ли всё это ловушкой. — О чём тут говорить? Разве мы не в мире? — парировал Сумрак. — Это может легко измениться, — озорно улыбнулся Десмонд. Сумрак ощутил знакомый укол тревоги. Интуиция подсказывала — вот она, кульминация операции «Неясыть» разворачивается прямо перед ним. — Ох, да? Как? — расспрашивал он, притворяясь невежественным. Десмонд вздохнул, прежде чем ответить: — Знаешь, правильные события могут очень быстро вызвать плохие воспоминания о старых врагах. Неважно, кто несёт ответственность, пока люди верят, что это был кто-то, кто пытался навредить их стране в прошлом… Сердце Сумрака билось так быстро, что на мгновение подумал — вот-вот потеряет сознание, но лицо не выражало никаких эмоций. Видно, «ВАЙЗ» хорошо обучали. — О чём вы хотите меня спросить, лорд Десмонд? — задал вопрос напрямую он. Больше никаких игр. — Ну, думаю, это очевидно: я хочу знать, что ты думаешь о войне, — снова самодовольно улыбнулся Десмонд. — Итак, скажи мне, Лойд Форджер, считаешь наших врагов монстрами? Был ли ты свидетелем их злодеяний? Знаешь, что это за люди? Заслуживают ли они войны? Несмотря на холод, одно большое окно в кабинете было открыто. Сумраку пришлось встать и пойти к нему. Он не мог дышать. И стоял спиной к Десмонду. Ему пришлось закрыть глаза, дабы выровнять дыхание, ведь только тогда он смог ответить: — Нет, я так не думаю, — честно ответил мужчина. — Наши враги, кем бы они ни были, не монстры. Они просто люди. И нет, никто не заслуживает войны. Впервые с тех пор, как они встретились, Десмонд искренне улыбнулся ему, как будто ответ был правильным. Мужчина постарше кивнул и сказал: — Теперь я знаю, что ты за человек. Почему казалось, что он только что прошёл огромное испытание? Этот человек, должно быть, был самой трудной мишенью за всю его шпионскую карьеру. — Зачем спрашивать меня? — осмелился разузнать Сумрак. Десмонд обошёл вокруг стола, чтобы налить себе ещё выпить. — Мне было нужно мнение того, кто пережил войну и пострадал из-за неё, — объяснил пожилой мужчина. — Ты ветеран, верно? — Да, — ещё раз искренне ответил Лойд. — И ты потерял своих родителей на войне, так? Сумрак кивнул. — Все эти мужчины на вечеринке, «мои друзья», они никогда ничего не теряли из-за войны, — размышлял пожилой мужчина. — Все они поддерживают идею войны, потому что это принесёт большую пользу их бизнесу. Ни они, ни их семьи никогда не пострадают от последствий. Даже если бомбы сбросят прямо здесь, в Берлинте, они не причинят тем вреда, потому что они прождали бы окончание войны где-нибудь далеко, в безопасности, в нейтральной стране. Сумрак молчал, ожидая, когда мужчина продолжит. — У меня достаточно власти. Могу дёргать за ниточки в любом направлении. За пределами этого кабинета есть много таких людей, которые хотят войны, чтобы увеличить потребность и прибыль. Они говорят, наша страна нуждается в экономическом развитии, и война — отличный инструмент для этого, — объяснил Десмонд, но Сумрак уже знал это. — Политические игроки становятся героями во время войн, поэтому люди, вовлечённые в правительство, тоже поддерживают эту идею. Десмонд сделал большой глоток, а затем прочистил горло. — Но прежде чем принять окончательное решение, я хотел посмотреть в глаза человеку, потерявшему всё из-за войны, — заявил он, глядя на Сумрака. — Я хотел, чтобы этот человек напомнил мне, почему война — худший из грехов. — И этот человек хорошо поработал? — спросил Сумрак. — Да, — Десмонд протянул ему руку для пожатия. — Пока я здесь главный, даю слово, этого не произойдёт. Сумрак крепко пожал руку. Что-то внутри подсказывало — Донован Десмонд говорит правду.

***

Когда муж вернулся на вечеринку, Йор заметила, он… испытал облегчение. Он осторожно обхватил её за талию и притянул к себе. — Ты выглядишь счастливее, — заметила она. — Я всегда счастлив, когда с тобой, — сказал он ей. — Я тоже, — осмелилась ответить Йор, краснея. И это было правдой. Йор знала — Лойд ненавидит подобные мероприятия. И не понимала, почему он настоял на том, чтобы прийти, но была уверена, это вызвало у него сильное беспокойство. Она чувствовала. Однако сегодня вечером всё беспокойство, которое обычно испытывал Лойд, покинуло его тело, и он был лёгок, словно птица. У них был великолепный ужин, и хорошее настроение мужчины продолжилось и после этого. В большой гостиной заиграл оркестр. Лойд и Йор раньше практиковались в танцах, так как знали, что эти вечеринки часто предоставляют такую возможность. Однако всякий раз, когда репетировали дома, Аня и Бонд часто прерывали их, и практика обычно заканчивалась прежде, чем они успевали протанцевать и половины песни. Сегодня вечером никто не сможет помешать им. Музыка — успокаивающая и медленная, предназначенная для настоящих пар, дабы раствориться друг в друге. Йор мало разбиралась в музыке, но любила то, как играла эта группа, потому что это позволяло танцевать с мужем так близко, обнимая друг друга. Её голова покоилась на его плече, рядом с шеей, где она чувствовала мятный лосьон после бритья, голова Лойда покоилась на её макушке. «Это всё притворство», — напомнила она себе, хоть и верила в обратное. Молодая женщина приподняла голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Его голубые глаза, наполненные светом. Йор видела, как другие женщины поглядывали на него всякий раз, когда они прогуливались вместе, как их соседи звали его «красавчиком», как смотрела на него Фиона Фрост. Они хотели его. Но как насчёт неё? Кем был для неё Лойд Форджер? Вопрос, заданный Лавочником несколько дней назад, всплыл в голове: » — …видишь в нём мужчину?» Патологически неуклюжая (так её много раз называли коллеги) Йор думала, что у неё никогда не будет шанса завести семью, полюбить кого-то. И всё же, вот она, влюблённая в мужчину, который был далеко не в её лиге. Оставался лишь один вопрос: «Мог ли кто-то вроде Лойда любить кого-то вроде меня?» Вдалеке она слышала тихую игру пианино, почти как колыбельную. Лойд потянулся к её лицу. Они не могли перестать смотреть друг на друга, будто весь остальной мир просто… исчез. Она не притворялась. Она всегда была ужасной лгуньей и ещё худшей актрисой. Не долго думая, Йор нежно положила руку ему на щеку. С такой же нежностью Лойд коснулся её руки и наклонился ещё ближе с закрытыми глазами. Он был таким хорошим актёром. Таким хорошим, что женщина почти могла поверить, что они действительно женаты. Таким хорошим, что почти могла поверить — он любит её. Почти. Её сердце настолько сильно билось, что не могла услышать музыку. Она также была уверена — они больше не танцуют. Лойд приблизился к женским губам и поцеловал, как в тот день в парке. А потом он целовал снова и снова. Всё, чего она никогда не осмеливалась желать, находилось прямо здесь. В его глазах. Ей хотелось целовать его снова и снова, пока он не растворится в ней. Она хотела его.