Последние дни операции «Неясыть»

Юрий Брайар не был глуп. Он знал Йор лучше, чем кто-либо другой, даже если она сама этого не осознавала. Вот почему этот брак всегда казался ему таким неоднозначным. Несомненно, Лойд Форджер являлся хорошим человеком, ибо его короткое расследование ничего не дало. И всё же, полицейское чутьё подсказывало, что в этом мужчине что-то нечисто, но вот только «что» — понять он не мог. По крайней мере, он был уверен: эти двое не влюблены. Он выяснил это с первой их встречи. Они едва смотрели друг на друга, а слова и обещания Лойда Форджера звучали так пусто, — явно ложь. Тем не менее, мужчина решил оставить их в покое. По большей части из-за сестры, уж слишком сильно не хотелось её расстраивать. Но после этого «несчастного случая» сидеть на месте и ничего не делать просто невозможно. Ему необходимо убедиться, что его сестрица в безопасности. Вот почему он решил поселиться в их квартире. Неудобно было всем, включая самого Юрия. Огромный пёс постоянно обнюхивал и приставал во время каждого приёма пищи. Девчонка-чихуахуа, пожалуй, являлась самым шумным и раздражающим существом во всём мире. Мужчина никак не мог понять, как и почему Йор терпела её. Лойд хоть и был всегда вежлив, в его глазах сквозило крайнее раздражение и холод. А ещё была бедная сестра, огорчённая и подавленная тем, что Юрий доставляет столько хлопот. Очевидно — все жильцы не одобряли его присутствие, но мужчине нужно было в кое-чём разобраться. Итак, он приступил к делу, делая то, что получалось лучше всего — терпеливо наблюдал. Всё своё внимание он сосредоточил на паре и на том, как они взаимодействовали друг с другом. Есть ли между ними неприязнь? Страх? Или, быть может, горечь и скука? И самый главный вопрос — кем они на самом деле приходились друг другу? Юрий решил, что лучший способ для раскрытия всех карт — относиться к этому так, будто он на работе следит за подозреваемыми. Он не мог делать заметки во время нахождения рядом с ними, или когда подслушивал, как делал это на работе с другими. Благо, на память он не жаловался, она была отличной, и делать мысленные заметки не составляло никаких трудов. Да, пожалуй, это единственный способ не мешать чувствам. В общем, этому делу он дал название: Отчёт о Форджере: Утро: Лойд Форджер просыпается рано и каждое утро спокойно готовит завтрак. Как только Йор выходит, из их спальни, всё ещё в пижаме, он поднимает глаза и спрашивает: «— Как себя чувствуешь?». Йор улыбается и слегка краснеет, прежде чем ответить: «— Уже лучше». Йор также приветствует и меня, но тон голоса немного различен с тем, как она разговаривает с Лойдом. Лойд всегда обслуживает её первой, устанавливая зрительный контакт, перед тем как поставить тарелку с едой на стол, задерживается всего на секунду и подходит к Ане, а потом и ко мне — в последнюю очередь (каков засранец). Если его ленивое отродье ещё спит, он идёт будить её. Если она уже сидит за столом с тарелкой, он возвращается на кухню, дабы взять свою порцию. Йор следит за ним взглядом; не желает начинать есть, пока тот тоже не сядет за стол. На тарелке Йор всегда больше еды и она имеет наилучший вид. Иногда там даже красуется крошечный цветок, который вызывает у моей милой сестрицы улыбку. (Лойд Форджер — раздражающий выпендрёжник). После завтрака Йор переодевается в уличную одежду и настаивает на том, чтобы проводить девчонку-чихуахуа до автобусной остановки, несмотря на наши с Лойдом протесты (ей следует отдыхать!). Но она всегда выходит за дверь со своей семьёй. Я слежу за ними уже не однократно. Они оба держат Аню за руку и медленно идут, давая лучшую возможность телу Йор восстановиться (хорошо). Лойд и Йор по очереди напоминают Ане — делать всё возможное в школе, слушать учителей и ладить со своими одноклассниками (скорее всего, она проблемный ребёнок). На автобусной остановке Йор осторожно наклоняется и целует девчушку в лоб, мимолётно поправляя ей прическу. Оба родителя желают хорошего дня, и чихуахуа машет им рукой из окна автобуса. Лойд Форджер НЕ ИДЁТ сразу на работу (ленивый ублюдок). После того, как автобус отъезжает, он берёт Йор за руку и ведёт обратно к дому. (Хорошо, она не должна оставаться одна на улице после того, как её сбила машина). Там он что-то шепчет Йор на ухо (не слышно!), но из-за этого та краснеет (вероятно, что-то слишком извратное для моей прекрасной сестрицы). Она что-то тихо произносит в ответ (А? Что?). Затем Йор обхватывает его лицо обеими руками и целует. (Стоп! Она поцеловала его?!) Несколько минут они целуются и перешёптываются, глядя друг другу в глаза, и потом вновь, целуясь, пока один из любопытных соседей не говорит: «— Доброе утро!». (Слава Богу! Это пытка) После этого извращенец-Форджер уходит на работу (наконец-то!), а Йор возвращается в квартиру. Я тоже ухожу на работу. Вечер: Я возвращаюсь раньше Лойда и девчонки-чихуахуа. (Я буду со своей милой и прекрасной сестрицей!) Мы болтаем и шутим, как в старые-добрые. (Я чувствую себя таким счастливым. Может, мне стоит переехать?) Вскоре после этого прибывает Лойд Форджер. (Мешающийся придурок). Он приносит торт. Йор улыбается, счастлива видеть его, хотя этого не было всего несколько часов (правда, Йор?). Лойд идёт на кухню, дабы оставить торт, и Йор осторожно следует за ним. Я делаю вид, что читаю газету, но смотрю на неё. Она идёт на кухню с намерением поцеловать этого мудака. (Нет, Йор! Почему?!) На этот раз я достаточно близко, чтобы услышать: «— Я скучал по тебе». (А-а-а-а-а-а-а!) Через несколько минут появляется девчушка-чихуахуа, и им приходится прекратить всё то, что они вытворяют на кухне. Они выводят пса на короткую прогулку. Я иду вместе с ними, дабы понаблюдать за их взаимоотношениями. Лойд одной рукой держит поводок собаки, а другой руку Йор. Девчонка-чихуахуа протягивает мне ручонку, и каким-то образом я в конечном счете беру её (просто делаю это для своей сестры). Йор выглядит очень счастливой. После прогулки возвращаемся в квартиру и Лойд начинает готовить ужин. Йор снова пробирается на кухню (наверное, чтобы помочь. Она превосходно готовит!). Потом мы ужинаем. Ужин неплохой. (Чёрт возьми, Лойд!) После ужина мы с Лойдом по очереди помогаем чихуахуа с домашним заданием, а также обучаем её. (Она явно глуповатая). Когда домашнее задание выполнено, ей разрешают немного посмотреть мультфильмы. По словам Йор, раньше они делали наоборот — сначала мультфильмы, потом домашняя работа, — но это плохо работало, поэтому они поменяли тактику. И так оказалось лучше. Примерно в восемь начинается подготовка ко сну. Они по очереди принимают душ (я предпочитаю принимать душ утром), читают девчушке-чихуахуа сказку на ночь, Йор прижимается к ней (эта мелкая пытается украсть у меня мою дорогую сестрицу), а затем желает спокойной ночи. Йор и Лойд ненадолго возвращаются в гостиную. Они смотрят телевизор, обнимаясь на диване (А-а-а-а!) и пьют чай. Около десяти часов они ложатся спать. Эта рутина продолжается в течение нескольких недель, пока я здесь. За исключением выходных, когда они устраивают семейные прогулки. Конец отчёта. После двух недель тщательного наблюдения Юрий Брайар пришёл к выводу — Лойд Форджер полный извращенец, который, в конце концов, действительно заботился о его милой сестрице. Юрий размышлял, пора ли собираться домой или же нужно остаться подольше в квартире Форджеров и помогать девчонке-чихуахуа с домашним заданием по математике. Сегодня его очередь заниматься с ней. Йор отворила дверь балкона и вышла наружу подышать свежим воздухом. Лойд последовал за ней. Юрий слышал какую-то болтовню снаружи, смех тут и там, а потом… Ничего. Там они задержались надолго. Уже темно и холодно, а на его сестре одет только красный свитер, без пальто. Он объяснял Ане умножение, казалось, в сотый раз за неделю, и пока девочка пыталась их решить, он смотрел на часы. Йор находилась на балконе уже более двадцати минут. Будучи беспокойным братом, которым он всегда являлся, Юрий подошёл к вешалке, дабы взять пальто своей сестры, и направился к балкону. Однако не успел он туда добраться, как девочка-чихуахуа заговорила с ним: — Мама и папа целуются. Дядя не должен мешать им. «Неважно», — подумал он, не говоря ни слова, продолжил путь. Но как только он ступил на балкон, понял — должен был послушать девочку. Там, в углу, у кирпичной стены балкона, была его прекрасная сестрица, подвергавшаяся терзанию со стороны этого ужасного человека, — человека, которого звала своим мужем. Ни один из них не заметил его присутствия, слишком занятые ртами друг друга. Он никогда не видел подобного зрелища (и на открытом воздухе!). Несмотря на то, что было темно, Юрий мог видеть, как Йор обвила своими длинными ногами талию Лойда. Её красный свитер скомкался между ними, в то время как Лойд одной рукой потирал её бедро, сминая кончиками пальцев ногу и медленно прижимаясь к ней плотнее. Она была полностью прижата к стене, обвивая руками его шею, и устроив ладони на затылок, отчаянно лаская его светлые волосы. С этого ракурса Юрий не видел, где находилась другая рука Лойда. Ну и славно. Он и не хотел знать. Мужчина замер, услышав их тяжёлое дыхание, неуверенный тем, что делать. Однако, когда тихий стон сорвался с губ Йор, он развернулся и вернулся в гостиную так быстро, как только мог, бледный, словно призрак. — Я же говорила, — послышался голосок девочки-чихуахуа. Он медленно протопал к вешалке и повесил розовое пальто своей сестры. По крайней мере, она выглядела разгорячённой. Когда он сел обратно, всё ещё немного пошатываясь, Аня снова заговорила: — Бекки говорит, что, когда взрослые начинают много целоваться, это значит, что они готовятся завести ребёнка. «Может, мне пора возвратиться домой», — пронеслось в голове у Юрия.