☽ Alχemist Тūλ☿ßъ & Δвεрі оўъ Ʞnиγι ϗ Nѡвꙑє Ꙩꙋlαʃe МіρⰟⰊ 🜀

      «Какой он прекрасный!» В моей главе* появилась такая мысль, увидев пред оками его дома-яйца, которые «растут» между колонн вековых фикусов, а также ооморфы* на гигантских стволах расположены, словно трудовики. Ихные стены обросли мхами, словно зеленым покрывалом от внешней, избыточной красоты флоры и фауны, играющей со светом, тьмой и отражениями в водоеме, на поверхности коего растут нимфеи-гиганты. В «яйцах» поменьше живут василиски, у которых на голове, на спине, на хвосте высокий бледно-голубой гребень и чешуя, исключительно, светлых оттенков семи цветов, бока украшены закорючками, и куролиски, кои напоминают петухов с длинным хвостом рептилии и имеют желтое, червонное, зеленое или синее оперение. По словам крокодила, у сих двух существ глаза завязаны, чтобы, у первых, взгляд не убивал и, у вторых, он не парализовал. Меж строениями раскинуты сплетенные из живых ветвей фикуса мосты, по которым туда-сюда по своим делам идут Ящеры-Кобры, а некоторые в солнечных местах сушат инжир, джаботикабу, манго, банан, хлеб Artocarpus altilis и другие с разными формами и окраской. Многие имеют чешую черную, желтую, золотую, медную, оливковую, коричневую, червонную, оранжевую в случайном миксе, на спине чаще всего персиковые, бледно-розовые или пепельные полосы вдоль или поперек от головы до конца хвоста. Одни стреляют из трубок, другие из лука, третьи ядом из пасти, словно плюющиеся одноименные змеи. К полудню по лианам с гребнистыми ящерицами поднимаются на сплетенные, бамбуковые платформы для баскинга. Аввудж ловко цепляется хвостом, словно коата. — Пожалуй присоединимся к ним. — они прилегли возле, ослепляющих разными цветами и оттенками, тел. До вечера я занимался воздушной и водной магией под пристальным взглядом мныгих* вертикальных зрачков. На зеленый океан опускается сумрак. Из своих нор-убежищ питоны начинают выползать на охоту. — Их главный враг — те самые змеи-конкуренты и посему строят небольшие гнезда возле сего озера. — прокомментировал Туллос, показав на водоем. — Я хочу тебе кое-что сказать и оно немного жуткое… Его глаза обеспокоенно смотрели. — У меня были жуткие картины в голове. Мой гнев уничтожал торнадами, цунами и низкими температурами тропики с лица сей планеты. К счастью, они не стали явью из-за психологической и физической помощи. — закончил речь. — Не бойся! Не запугивай себя. Успокойся, мой одноименник. Я тебя знаю уже пару месяцев, прекрасно разбираюсь в существах, особенно при соитии. А также наблюдал твою истинную любовь к крокодилятам. — он взял мою морду своими лапами, нежно гладя переливающейся чешуйки. — Я вижу в этих бездонных глазах трех цветов живого тебя, милую рептилию. Убей свой страх, как тех змей! — Сие всеволишь страхи за свою силу. Мои эмоции опасные. Посему я без них. — высказался Тулоссу. — Я слышу твои спутанные мысли. — Я попытаюсь тебя порадовать новостью. Кажется у меня появляются к тебе теплые чувства. Я тебя люблю, Алхимик Тулосс, будь моим мужем. — его язык нежно коснулся моей пасти, а лапа потянулась за спину. Пару минут была тишина. — Ты мне напоминаешь Ачуака, такого понимающего, поддерживающего, опасного, сексуального и свирепого. Я к тебе испытываю такие же чувства, просто боялся сказать, бо, мол, ты меня не поймешь и не примешь в истинном облике. Ты восстановил мое сердце от страхов, спасибо, я тебя люблю и хочу быть рядом! — Я принимаю тебя таким, каким ты есть, даже под разными обличиями. Я тебя люблю! У нас начался поцелуй с проникновением языков в полость пасти друг друга, хвосты сплелись в брачном танце. Потеряв равновесия, мы упали на мшистую почву, прогоняя небольших насекомых. Горячая страсть, словно плавленное золото, овладела нашими телами и под ее чарами обменивались чувствами до глубокой ночи. — Как сие было э-эмоционально. — сонно произнес он. — Желаю спокойной ночи. Спутник осветил его сонное тело. Я трансформировался в драконью форму и поднялся, осматривая озерные системы этой части континента, опустившись возле одного из них, отражающей звезды и луну. Превратился обратно в ящероподобный облик. Почувствовал движение на теле, два питона сзади медленно заползли на мои плечи, а один на голову, обвивая шею, туловище, задние лапы и хвост, словно фикус-душитель ствол древа. «Прекрасные кольцевые убийцы. Может вместо Ледяной использовать Питоновый?» Они периодически высовывают свои языки, пробуя воздух на запахи. Вскоре головы тех, кто на плечах, повернулись в мою сторону, смотря своими глазами, надеясь увидеть в моих океан страданий от бессмертия, психологической боли, надежд, положительных моментов, побед, совершенства, разных целей и мыслей. Разговаривая телепатически с ними, узнал, что удавы достаточно интересный сожитель, кой охотится днем. «Хоть они и схожи методом убийства. Однако удавы не яйцекладущие, а яйцеживородящие. Также они имеют небольшие анатомические отличия от питонов — отсуствие надглазничной кости, а на хвосте погремушка. В людском мире такого у них не видавал.» И так до самого утра разговаривал с ними, ощущая странную, мистическую связь с ними, иногда выдвигая язык на, приблизительно, метр и ощущая запахи джунглей: от ароматов фруктов и цветов до гнилого мяса. В голове было огромное количество разных мыслей. Вось* некоторые из них: «Kab u kožnam suśviecie budzie takoje mieśca, dzie maja ledzianaja magija stanie miešom, ščytom, kupałam, a nie bajaźniu.» «Mai pačućci da nim takija mocnyja. Jani, Ačuak dy Krakadzil Tułas, jość majo kachańnie. Mai storažy łancuhoŭ raŭnavahu. Moj jakar, a ja ich karabieĺ, što niasie pa mory kachańnia, błudu dy złučvańnia. Nia viedaju, chto ja ciapier? Alchimik, u katoraha, cełaje serca? Viedajučy jady Piton? Syn Vady i Pavietru? Mahčymy adkaz na ŭsie pytańnia mai — heta ŭsio razam. Zastałosia toĺki źniščyć łancuhi aĺbo łancyhy. Što mnie treba dla poŭnaj svabody. Dumaju, toĺki adzin łancuh chutka abarvie. Na Paŭnočnych Garach možna budavać płošču dla trenirovak Ledzianoj Mahii. Svoj hnieŭ dy złość napraŭlać u kamień. Tady čaša maich emocyj nie budzie pierapoŭniena i nie razabjecca.» Питоны под первыми лучами двух светил зевали и через пару минут уснули, купаясь в редких лучах звезд. С ними так и дошел по поселения. Крокодил уже проснулся. Увидел меня глазами и понёсся. — Здравствуй. — Привет. Он поцеловал мою морду вдоль и поперек и теперь она стала мокрой. — Может тебе называть Питонисс? — предложил он, лежа на животе и вертя хвостом туда-сюда. — Ты выглядишь подобно тому стволу. — указывает на покрытое лианами древо. — Интересная мысль. — я погладил сплетенные тела питонов. — По-моему, сие подходит мне и звучит достаточно своеобразно. Встав с живота, подошел ко мне: — Ты самый своеобразный ящер Ар Нэра, мой Питоновый Алхимик. — А ты дал мне переосмыслить многое, мой Философский Камень. — Ммм. Может тогда пойдем, мой чешуйчатый? — спросил крокодил. — Давай. Познакомлюсь с сими жителями. Пошли к гигантским заросшим яйцам. — Sskal, Avdž Tuel.* — Привет, Питн и Кбра! — Как жизнь? — У меня в порядке. Недавно встретил свою истинную любовь. — он обнимает меня хвостом. — Этот ящер потерял своих детей. Его поддерживали Тузз и Ачуак, а Солнце особенно ему помог, дав жизнь новым крокодилодетям. Мой милый Алхимик просто замечательный, хоть и внешне не проявляет эмоций, до сих пор удивляюсь, насколько быстро он может менять свой внешний вид. И я наконец-то ему признался в своей любви после пару месяцев встреч. — рассказал с радостью мой Ар Нэрский муж. — «Хочу его полностью.» — «Как ему повезло.» — «Нашел свою судьбу.» — «Видимо он контролирует свои эмоции. Не думаю, что ему сие нравится или он боится чего-то?» Я услышал четко сии мысли. Последнюю особо ярко. Мысленно сказал: — «Они не знают насколько они опасны могут быть.» — Он боится, что от его эмоций могут пострадать невинные. — Бедный самец. — его взгляд столь пристальный на мою морду. — Страх тебя отравляет. Я недавно боялся питонов. Одержи над ним победу. Как я над своим. — Я рассмыслял насчет этого. — Надеюсь тебе получится. — пожелал серый завр с лиловыми продольными линиями по бокам. — А как тебя зовут? — его хвост стыдливо опустился. — Тулосс. — Ого! — его черный капишон показался. Он украшен узорами бирюзово-каштанового цвета. — Я тут знаю одноименного Ящера-Кобру. — А где он живет? — В подводной пещере с Гидрами. — Тогда пойдем в небольшое подводное путешествие. Нырнули в теплую, озерную воду. Из дна на поверхность поднимаются стебли лотоса, пистии, камыша, рогоза, росянки и прочих. Создается свой маленький мирок в джунглях. Тем глубже, тем растения уменьшались. Пещерные стены покрываются лишайником и мхом, которые светятся голубым и ртутным сиянием, словно звезды на небесах над континентом-черепахой. Впереди виднеется большой зал. В центре возвышается пьедестал, на котором на нас смотрит гидра. Множество глаз устремлены на нас. — «Здравствуйте.» — произнес он небесными светополосами на груди и хвосте. — «Привет, Раухашаджымасыт*.» — на хвосте засияли маленькие голубые звезды-капли. — «Кто это тут еще?» — спросил многоголовый. — «Не видал тут ящеров.» — «Тулосс сие. Мы помагаем ему искать вашего соседа.» — «Хорошо.» — он махнул лапой. По лабиринтам мы опускались в пещеры. Странные растения начали чаще встречаться. Один из коридоров привел в большое пространство. В стенах спиральные отверстия. Оттуда на нас направлено больше взглядов. Многоголовые ящерицы приветствовали нас полосами. — «Я тут еще не видел таких ящеров!» — интенсивно пробасил он аквамарином. — «Это Гидра Тулосс. Он любопытный, дружелюбный, добрый и защищающий свой град.» Рассмотрев его внешность, увидел, что он бирюзово-лазурный змей с черными пятнами на спине. По бокам янтарные полосы, формой напоминающие волны и зигзаги. На головах большой нарост, напоминающий Викторию амазонскую. Глаза пустые. — «Привет, Тулосс. Как ты?» Я рассказал свои приключения. — «И печаль, и радость у тебя была.» — «Ага.» — «Мне весьма нравится твой план.» — «Он уже начал воплощаться.» — «Хорошо. Жду результатов.» — «Ты их точно ощутишь.» — «Понятно.» В пещеру приплыл ящер. — «Приветствую. Ящер-Кобра Тулосс.» — просияла Гидра полосами лазуритными. — «Приветствую, Гидра Тулосс.» — «Тут с нами Тулосс из дальных земель.» — «Ооооооооооооооооооооооооооооооооо.» — «Здравствуй.» — «Ты достаточно необычный.» — «Ты таксама.» Рассмотрел его. Ящер немного похож на Ящеров, но имеет капюшон, как у кобры, кой виден во время гнева, и как оказалось, сильной радости. Возле глаз песочные пятнышки в виде пятен, как у панд. Тело полностью бурое, словно грязь, и покрыто жуткими шрамами. На одной лапе нет пальца, а на другой четыре перста. Опирается тремя пальцами, кои имеют длинные, кофейно-коричневые когти. На спине, лапах и хвосте много глубоких шрамов. — «А откуда они?» — указываю хвостом на след ран. — «Я получил их в схватке с одичалым крокодилом.» — «Ужас какой. Я могу убрать сии страшные шрамы.» — «Не, спасибо, я уже к ним привык. История моей жизни на моей чешуе.» — «Ладно.» — «Я собираюсь на поверхность. Хочу поговорить с Куролиском и Василиском одноименном. Первый иногда бывает закрытым.» — «Тогда пойду с тобой.» — «О, хорошо. Никогда встречал таких как ты и не видел такие цвета чешуи. Интересно узнать все о тебе.» — «Тогда начну на поверхности уже.» — «Поплыли!» Мы выбрались на поверхность. Его чешуя заблестела на свете солнц. До вечера рассказывал о себе. Питоны проснулись и поползли на охоту. «У меня тогда появилась идея для, возможно, посоха или чешуи.» — Обожаю слушать истории под тишину сего леса. Две звезды укрылись, прощаясь с сим днем. Ящер уснул. Его морда была беспокойной. — Спокойной ночи, Аводжио. — пожелал своему милому. — Спасибо. — тихо он прощептал, окружив своим хвостом. Я всю ночь смотрел на звезды и думал, что они скрывают свои тайны. — Доброе утро! — пробасил Крок. — Да закрой пасть, мерзкий крокодил! — фыркнул шрамированный. — Я сейчас тебе горло перережу за такое! — он резко встал в позе атаки. — Без ссор. — встал перед ними. — Ладно. — просвистел бурый. — «Если он тронет мою любовь, ему точно конец!» — пронеслось в мыслях. Тот отошел. — Не беспокойся, милый, я сам за себя могу постоять. — его обнял. — Ты видишь меня, как воду. Я знал, что ты услышишь сие. — В моей голове море мыслей и звуков. Твои мысли я всегда услышу. — Мне сие приятно слышать. — мы поцеловались. — «Мне он не особо нравится, аще надоест, то лиши его головы.» — «Только в крайнем случае.» — произнес в его голове. — «Хорошо.» Я подошел к Ящеру. — И что этот про меня сказал? — Только угрозу смерти. — Понятно. — выдавил он воздух из легких. — Прости, что нагрубил тому крокодилу. — Прошу, если перед ним извинишься. — Хорошо. — «Леденяще.» И вот небольшие «яйца». — Эй, весельчак-тухлая рыба, выходи! — крыкнул он. — Тулосс! — донеслось изнутри. — Я не тухлая рыба! — кто-то подал куринный крик! Василиск показался наружу с раскрытой пастью. Я вижу цианового василиска. По бокам белые и золотистые закорючки. На десяти лапах пять пальцев, меж коими перепонки, с смарагдовыми когтями. На глазах льная ткань. Из другого домика, еле переминая лапы, вышел куролиск. Петушиная голова, на которой ярко-червонный гребешок, бирюзово-небесные перья на теле с черными точками, лапы с белыми когтями и невероятно длинный, червонный с охровыми кольцами джаонн игуаны. Поношенная повязка чёрного цвета. — Как ты? — Хорошо, а ты? — От счастья до самого дна пещер. — Я чувствую чужого! — Это Тулосс! — Как их много развелось. — ядовито произнес петушиноголовый. — Имя просто популярное и красивое, не то, что ты, испорченное мясо! — Я тебя когда-нибудь прикончу. — А ты мне не угрожай! — Над сим так забавно… — Закройте оба пасти! — проревел Ящер, полностью раскрыв капюшон, прервав мое предложение. Они заткнули и обернулись в его сторону. — Чего пришел? Чего орешь? — прошипел куролиск. — Чтобы ты меня услышал! — фыркнул тот. — Я пойду дальше думать, ты — указывает когтем на десятилапого. — Мне испортил настроение! — Вали! — прорычал в след василиск. — У тебя так постоянно? — Иногда. — Постоянно. Они друг друга не особо переносят. — Это заметно. — Но в целом Куролиск Тулосс достаточно спокойный побеседник. — И от него несет мерзким запахом. — Ладно. Давайте спокойно поговорим. — спокойно выдохнул. — Ты мне нравишься. — Что будем обсуждать? — Мой план убийств анаконд и титанобоа. — Интригующе. — Давай, начинай. — он расцвел в зубастой улыбке. — Начинаю.