Moments

      Баркод смахивает со щеки слёзы и блокирует телефон, будучи больше не в состоянии смотреть все эти видео. И в них, на самом деле, было только море счастья и безграничной радости, океан улыбок и всеобщей любви к одному конкретному человеку, на слёзы которого у Тина никогда не получается смотреть равнодушно. Джефф был светлым и добрым, очень сильным и целеустремлённым, но до безумия ранимым, особенно в отношении того, что любил всей душой. А любил он музыку, отдавал всего себя в своих песнях и текстах, на каждом концерте выкладывался так, что от него оставалась только пустая, но счастливая оболочка, способная только упасть в крепкие объятия и провалиться в сон.       Код не знает и не понимает, что чувствует Сатур, стоя на той сцене, на первом в своей жизни сольном концерте и слушая, как полный зал SATs скандируют его имя, поют вместе с ним его песни и со слезами на глазах смотрят проект на огромном экране.       Тин, как бы ни старался, никогда не сможет понять, каково это, хотеть чего-то так сильно, каково это, идти к своей мечте долгие десять лет, переживая неудачи и падения, стараясь забыть самые провальные времена в своей жизни, когда на твоём концерте присутствует только семья. Хотя Баркод знает наверняка, что Джефф как раз-таки не хочет забывать, он желает отложить в памяти эти воспоминания, чтобы помнить, какой путь был проделан к сегодняшнему дню.       Код не замечает, как по его щекам снова начинают бежать слёзы, скатываясь по шее и заливаясь под ворот футболки. И он не знает, почему продолжает плакать, почему его душа так сильно вывернута наизнанку, ведь его любимый человек сейчас очень-очень счастлив, окрылён своей большой и светлой любовью, своей мечтой, которая сбывалась у Тина на глазах.       Джефф опускается на кровать в своём номере и смотрит на время – два часа ночи, как и в Таиланде. Он стукается затылком о стену и прикрывает глаза. В голове нет ни одной связной мысли, а внутри глухая пустота. Он не знает, как должен себя чувствовать сейчас, когда сбылась его самая большая, самая-самая заветная мечта. Его песни сегодня пели в унисон так много людей, его имя звучало из каждых уголков зала, а на экране он видел проект, сделанный для него. Не для всего каста «КиннПорш», не для них с Кодом, а персонально для него.       Сатур до сих пор чувствует тот ком в горле, когда по его щекам текли слёзы, а руки просто неистово дрожали. И парень думал, что он поймёт свои чувства, когда поговорит с мамой и семьёй, такими же заплаканными и сияющими от счастья, поймёт, когда посмотрит в лица родным людям, прошедшим с ним бок о бок все трудности, помогавшим ему подняться тогда, когда он думал, что у него уже нет сил. Но даже после разговора с ними ничего не меняется, и Сатур правда не знает, почему так, вертит бездумно телефон и вздрагивает от звука пришедшего сообщения.       «Ты спишь?»       Баркод. Два часа ночи. Джефф смотрит на смс и пытается решить, хочет ли он сейчас говорить с Тином или лучше оставить всё на завтра, забрать его к себе с ночёвкой и целый вечер проваляться с ним в обнимку, но с другой стороны, Сатур понимает, что Код не спит в такое время именно из-за него, хочет убедиться, что его парень в порядке, проявить заботу и участие, поэтому вместо ответа Джефф заходит в Line и выбирает звонок с видео, удерживая телефон напротив лица, дожидаясь ответа.       Тин отвечает практически мгновенно, трёт покрасневшие глаза и нежно улыбается, хрипло шепча:       – Поздравляю, Пи’Джефф, всё прошло замечательно, – и хлопает длинными ресницами, пытаясь рассмотреть Сатура получше. Джефф старается выдавить из себя хотя бы подобие улыбки, но у него не выходит, потому что он весь остался там, на сцене, среди тысяч этих людей и громкой музыки.       – Спасибо, Код, – всё, на что его хватает, а потом он сползает по спинке кровати и укладывается на подушку, повернувшись на бок, – ты чего не спишь ещё? – и он не хочет, чтобы его вопрос звучал, как упрёк или ещё что-то, но судя по реакции Баркода, именно так всё и получается.       – Я просто хотел поздравить тебя, – его улыбка немного тухнет, но он старается вернуть её обратно и продолжает, – в любом случае, тебе уже нужно спать, ты так потрудился, устал, спокойной ночи, П...       – Подожди, извини, – Сатур вздыхает и прикрывает глаза, – мне просто не верится, что это не сон, что я не открою утром глаза, а окажется, будто ничего не было. Ни успеха, ни этой сцены, ни сериала, ничего. Я думал, что я буду чувствовать себя по-другому, что меня будут переполнять эмоции, но внутри будто дыра. И меня это расстраивает, – Джефф обличает в слова свои ощущения и чувства, которые боялся показать маме, страдавшей с ним вместе все эти годы, остро и болезненно переживавшей его неудачи и провалы.       Баркод смотрит внимательно, пытаясь через экран оказать своему любимому поддержку, открывает и закрывает рот, опасаясь сказать что-то не так, но потом делает глубокий вдох и тихо произносит:       – Пи’Джефф, ты сейчас ничего не чувствуешь не потому что исполнение твоей мечты оказалось не таким ценным и значимым, как ты всегда себе представлял, просто... – Тин сбивается, когда видит чужой немного больной взгляд и покрасневшие от пролитых слёз глаза, – просто я видел твоё выступление и танцы, видел, как ты играл на гитаре и пел. Пи’, ты оставил всего себя там, раздал по кусочку каждому из этих людей, одарил своей теплотой и любовью. Потому что именно они разделили с тобой этот миг, твою мечту, к которой ты так долго шёл. Я видел, Пи’, как ты плакал, а люди... – Код смаргивает непрошеную слезинку, – а люди, твои SATs плакали вместе с тобой, – он улыбается снова нежно и тепло, ощущает, как дребезжит и колотится внутри влюблённое сердце, потому что по ту сторону экрана у его самого родного человека снова блестят от слёз глаза. – А утром, утром ты проснёшься и почувствуешь всю лавину эмоций, которая тебя накроет.       – Код...       – Мне жаль, Пи’Джефф, искренне жаль, что я никогда не смогу понять, что ты чувствуешь, чтобы найти для тебя правильные слова, поэтому я могу только пообещать, что всегда буду смотреть твои выступления, восхищаться тобой и радоваться до безумия сильно, что ты, наконец, достиг того, что заслужил. Своим огромным талантом и трудолюбием и... – Баркод сбивается с мысли и шмыгает носом, злясь на себя за эту соль, струящуюся по щекам, и за то, что Сатур кусает губу и тоже плачет. Джефф не может объяснить даже себе эти слёзы, но слова Тина что-то бередят и задевают внутри, что-то такое, что очень хочет на свободу. И вот сейчас, в этот самый миг он всем сердцем желал бы прижать Кода к себе, сжать до боли в своих объятиях и прорыдаться вместе с ним, отпуская себя.       Баркод еле удерживает дрожащей рукой телефон, пока второй стирает солёную влагу и расплывается в солнечной, самой чудесной улыбке, в которую Сатур влюбляется каждый раз, а потом произносит нежно, одними губами:       – Я люблю тебя и так сильно горжусь тобой, – он думает о том, что если бы Джефф был рядом, то Код уже зацеловал бы и заобнимал его, но сейчас у него остаются только слова.       – Спасибо, тигрёнок, – Сатур тоже шмыгает носом и рассматривает свои собственные воспалённые глаза в уголке их чата, – на самом деле, я буду только рад, если тебе не придётся пройти через что-то подобное, – он улыбается уголками губ, тускло, но искренне и тянется рукой к экрану, будто хочет коснуться чужой нежной кожи, и добавляет, – я тоже люблю тебя, – он одним жестом смахивает слёзы и прокашливается, пытаясь придать своему голосу нормальное звучание, – давай спать, потому что завтра я хотел тебя забрать к себе, если ты не против. Днём встречусь с семьёй, а вечером приеду за тобой, ты как? – он отвлекается на повседневные разговоры и рад, что Тин делает тоже самое:       – Конечно не против, позвонишь тогда, чтобы я знал, к скольки быть готовым. Или меня Пи’Крими привезёт, к тебе, я её попро... попрошу, – он зевает и прикрывает рот рукой, но вызывает ответный приступ зевоты у Сатура, – спокойной ночи, Пи’.       – Доброй ночи, Код, – Джефф улыбается на прощание и сбрасывает вызов, а потом подключает телефон на зарядку, ставит будильник и мгновенно вырубается, стоит ему коснуться головой подушки.       А вот утром происходит именно так, как и предсказал Тин. Сатура накрывает такой спектр эмоций, что у него начинают подрагивать пальцы, а от ощущения нереальности произошедшего кружится голова. Он тянется и щипает себя за руку, а потом тихо шипит, чувствуя боль и дикое безграничное счастье, потому что сбылась его мечта, к которой он шёл целых десять лет. Вчера, в этом городе, в этой стране, на той сцене с огромным экраном его мечта стала явью.