Moments

      Джефф знает, что родители Кода, в отличие от самого парня, просыпаются очень рано, поэтому после аэропорта он просит Венус заехать в какое-то круглосуточное кафе.       Сатур пьёт почти безвкусный фруктовый чай и в пол-уха слушает то, что рассказывает менеджер. Их обоих очень сильно беспокоит сложившаяся ситуация, но думать от усталости, недосыпа и нервного напряжения получается с трудом.       – Пи’, давай оставим это на завтра, пожалуйста. Если случится что-то из ряда вон выходящее или юристы найдут решение этого вопроса – ты знаешь, как меня найти. Не могу больше об этом думать, прости, – он выглядит измождённым и почти несчастным, поэтому женщина решает пожалеть его и закрыть тему. Джефф так усердно работает для себя и своей репутации, что такая ситуация бьёт по нему даже больше, чем бешеный нечеловеческий график.       – Хорошо, Нонг’, давай заканчивать на этом. Ты домой?       Сатур разблокирует телефон, чтобы поставить его обратно в режим полёта (маме написал, что прилетел и теперь она может дальше спокойно спать) и смотрит на время: «5:40». Пока они доедут уже будет около семи, не слишком рано.       – Нет, подбросишь меня к дому Кода? Он сегодня у родителей ночует.       – Ты не сказал ему, что прилетаешь утром, – Венус не спрашивает, а констатирует факт, блокируя Айпад, и встаёт из-за стола, – я постараюсь тебя не беспокоить.       До дома Тина они едут молча, задумавшись о своём, и Джефф, похоже, в какой-то момент даже засыпает, когда его будит тихий, вкрадчивый голос:       – Просыпайся, Джефф, приехали.       Он выбирается из машины, забирая чемодан больше на автомате, чем на самом деле задумываясь о своих действиях, и машет менеджеру на прощание, когда она говорит с почти материнской улыбкой: «Отдохни, Нонг’».       Он поднимается по ступеням и стучит в дверь, надеясь, что родители Баркода не изменяют своим привычкам, но даже не успевает об этом как следует подумать, когда перед ним открывают дверь.       – Здравствуйте, Кхун’Мэ, – он складывает руки в «вай» и кланяется, ощущая небольшое смущение. Которое почти сразу проходит, когда мама Кода улыбается ему и обнимает, проговаривая еле слышно:       – Молодец, что приехал, он очень переживал.       А Сатур и так знает об этом, почувствовал беспокойство в чужом голосе, пытающемся подбодрить и придать сил. Наверное поэтому и решил не дожидаться вечера и момента, когда они встреться дома. А вообще Джефф сколько угодно может оправдываться заботой о Тине, но по факту, он сейчас стоял на пороге родительского дома своего парня, потому что больше не мог быть без него, выше его сил – ещё хотя бы несколько часов провести наедине с самим собой.       – Можно я оставлю чемодан здесь? – он аккуратно складывает на полочку обувь и кланяется вышедшему в коридор отцу Баркода, который отвечает вместо женщины.       – Нонг’Джефф, не переживай, я уберу в гостиную.       – Ты будешь есть или пойдёшь наверх? – Кхун’Мэ мягко гладит его по плечу, и он чувствует себя в этом доме по-настоящему хорошо, хоть и немного волнительно – не сказать, что Джефф много времени проводил и общался с родителями Кода.       – Я пойду наверх. Спасибо большое, – он ещё раз кланяется и только назойливое напоминание о том, что ему не пять лет, не даёт сорваться на бег, чтобы быстрее оказаться там, куда тянет магнитом.       Дверь в комнату Тина открывается почти бесшумно, что позволяет ему тихо проскользнуть внутрь и не потревожить чужой сон. Его любимый мальчик спит, зарывшись носом в одеяло и тихонько посапывая, как ёж. Сатур улыбается нежно и ласково, ощущая, как облегчение струится по коже, а виски перестаёт давить от тупой головной боли.       Парень мельком осматривает полупустую и уже выглядящую практически нежилой комнату и замечает на компьютерном столе фото в рамке, которое они сделали на Пхукете. Первое фото, на котором они уже были не просто друзьями и партнёрами по съёмкам, а кем-то гораздо большим и нужным друг для друга.       Джефф стягивает с плеч кофту, тянет вниз штаны и остаётся в футболке и нижнем белье, не чувствуя беспокойства за это – семья Исарапонгпон очень аккуратно относится к чужому личному пространству, и никто из них никогда не вламывался в комнату без стука и разрешения войти.       Сатур тихонько ступает ближе к кровати и приподнимает край одеяла, чтобы нырнуть под него и сразу прижаться к любимому телу. В эту же секунду его окутывает тепло и родной запах, который он вдыхает полной грудью, обнимая за талию и целуя у кромки волос.       – Пи’Джефф... почему ты не сказал, что утром прилетишь? – сквозь дрёму бормочет парень, почесав нос о подушку и разворачиваясь лицом к человеку, о котором последние дни пришлось серьёзно так поволноваться.       Сатур разглядывает сонное лицо, взъеровшенную, ставшую заметно короче чёлку, след от подушки на щеке и улыбается ярко-ярко, как не улыбался за эти дни, кажется, ни разу. Гладит чужой бок и мягко целует в нос, проговаривая еле слышно:       – Я не был уверен, что успею, поэтому не хотел, чтобы ты снова был там целый день один.       Код супится, но видно, как его глаза так и норовят закрыться обратно, поэтому он мычит что-то невнятно, обнимая в ответ и протискивая колено между чужих бёдер. Тин зарывается лицом в изгиб красивой шеи, вдыхая запах моросящего дождя, шумного Китая и аэропорта, и, наконец, по-настоящему расслабляется.       – Я пообижаюсь на тебя, когда проснусь, готовься, – говорит он почти неразборчиво и тихо, но Сатуру и не нужно понимать, что его мальчик сказал, потому что он дома. А дома спится ему всегда намного лучше.       Поэтому просыпается Джефф ближе к часу и дезориентированно окидывает взглядом окружающее пространство, замечая, что вторая половина постели пуста. И найти Баркода, на самом-то деле, не составит труда, но сначала ему нужен душ.       На полках шкафа находятся мягкие, растянутые штаны и розовая футболка с явно неотстирывающимся пятном. Утренние процедуры не занимают у него много времени, и когда он спускается вниз с висящим на шее полотенцем, то чувствует себя достаточно неплохо, с учётом того, как он жил последнюю неделю.       Код находится на кухне у плиты в своих новых больших наушниках, тихонько подпевающий какой-то попсовой песне и смешно виляющий задницей, но от одного взгляда на парня, Джеффу становится ещё лучше.       Он не собирается подкрадываться и пугать своего мальчика, но не знает, как привлечь его внимание, поэтому просто обнимает со спины и несильно кусает за шею. Тин вскрикивает и стягивает наушники, убирая их на столешницу и ворча, как столетний дед.       – Сначала значит соврал, что прилетишь ближе к вечеру, теперь пугаешь. Пи’, ты в курсе, что с таким подходом ты скоро лишишься парня?       – Ты меня бросишь? – Джефф укладывает подбородок на плечо, заглядывая, что там такого Код делает, и ласково гладит плоский живот, забираясь под футболку.       – Не дождёшься, – категорично заявляет парень, выключая плиту и отставляя в сторону яичный скрэмбл, а потом поворачивается и обнимает за шею, – я просто умру от неожиданности.       – Нет, нам такое точно не нужно, – Джефф улыбается и спрашивает, заговорщически понижая голос, – а родители дома?       – Нет, они... – но договорить Тину не дают мягкие губы, накрывшие его собственные и сильные руки, подхватившие под ягодицами и усадившие на столешницу. Сатур целует мягко и аккуратно, ныряет языком в приглашающе приоткрытый рот и ласкает чужой язык, крепче обнимая и наслаждаясь теплом. Код гладит сильные, надёжные плечи и шею, проходится тонкими пальцами по разлёту ключиц и ощущает, как напряжение предыдущих дней постепенно сходит на «нет».       – А можно вы будете это делать не на кухне в доме наших родителей? – интересуется насмешливый голос, заставляя Джеффа покраснеть и спустить Баркода на пол, одёргивая его футболку вниз.       – Пи’, я думал, что ты ушла, – Тин из-за неловкости начинает суетиться, переставляя с места на место тарелки и стараясь не смотреть на весело улыбающуюся сестру. Сатур предпочитает изучать свои ногти и очень красивый пол, потому что ему просто невероятно неловко, и затапливает ощущение, словно их поймали за сексом, а не простым поцелуем, «который мог закончиться сексом», – ехидно добавляет сознание.       – Я как раз ухожу и зашла сказать тебе об этом. Кстати, доброе утро, Пи’Джефф.       – Привет, Крими, – и он видит, как девушка наслаждается тем, что в этой комнате неловко всем, кроме неё.       – Так, ладно, я уехала на съёмки, вернусь завтра, мама с папой тоже вернуться к вечеру, – она берёт в коридоре с подставки ключи от машины и снова заглядывает на кухню, – но это не значит, что можно всяким тут заниматься. Для этого, Нонг’, у тебя есть спальня.       – Поезжай уже, пожалуйста, – стонет он, пряча пылающее лицо в ладонях и послушно прижимаясь к Джеффу, когда тот его обнимает.       – Удачных съёмок, Крими, – бросает он, улыбаясь сестре своего парня. Только они с Джесси способны смутить их с Баркодом, ничего толком для этого не делая.       – Она меня теперь застебё-ёт, – обречённо тянет Код, прижимаясь ближе и слыша смешок рядом с ухом. Тин зыркает обиженно и шлёпает Сатура по плечу, – и это всё из-за тебя.       – И скажи ещё, что ты не хотел меня поцеловать, – Джефф облизывает губы и снова запускает руки под чужую футболку, поглаживая поясницу и собираясь прижаться к манящим губам, когда ему на рот опускается чужая ладонь.       – Нет, на кухне мы сегодня с тобой только едим! – и выпутывается из объятий, накрывая на стол очень поздний завтрак. Сатур не лезет под руку, а просто садится за стол и внимательно слушает болтовню Кода о первых днях в университете, о новых знакомых и одногруппниках, о профессорах и занятиях. И Джефф знает, что за этими рассказами прячется не только желание поделиться новостями, но и попытка (к слову удачная) отвлечь Сатура от гложущих мыслей. Именно поэтому Баркод обходит стороной разговоры о БоК, парнях и песне, над которой работает уже недели две, потому что эти темы могут вернуть Джеффа к проблеме, которая висит над ним, как Дамоклов меч. Если бы благодарность можно было увидеть и пощупать, то она бы не поместилась в эту комнату и этот дом, занимая собой огромное количество пространства, потому что Баркод точно знает и ощущает, что именно сейчас нужно его парню: тепло, забота, ничего не значащие разговоры, вкусная еда и простой, человеческий отдых.       – Некоторые одногруппники сначала отнеслись ко мне настороженно, думали, что я какой-то зазнайка, но уже через полчаса разговора смеялись вместе со всеми и не смотрели на меня косо, – заканчивает свой рассказ Тин, довольно щурясь, когда Сатур обнимает его за плечи и прижимает к себе.       – Ты умеешь очаровывать людей, малыш, – проговаривает Джефф, немного завидуя тем людям, о которых рассказывает его мальчик, потому что они явно чаще будут видеть его, чем он. Но они оба знали, на что идут, когда начинали эти отношения, и сейчас было главное ни в коем случае их не испортить. Поэтому Сатур целует парня в макушку и с улыбкой добавляет, – ты скоро будешь шире меня.       – Да, и смогу носить тебя на руках, как Пи’По, – без смущения замечает Код, слыша перелив красивого, звонкого смеха – как же давно он не слышал, как Джефф смеётся. Эта мысль скребёт неприятно где-то в желудке, но он отгоняет её, предлагая, – давай в гостиной включим какой-то фильм?       Сатур с удовольствием соглашается, потому что за рабочей круговертью он совсем забыл, когда что-то в последний раз смотрел. С выбором фильма они не особо заморачиваются, тыкая в тот, который снят по игре «Анчартед: На картах не значится». За ним они переключают на другой, что-то тоже производства Netflix. Заказывают вредную еду и много фруктов, а Джефф просит добавить в заказ клейкий рис с манго.       И Сатуру так хорошо и уютно, кажется, что все проблемы решились сами собой. И даже мысль о том, что завтра всё начнётся заново, что скандал с фестивалем никуда не делся и продолжал портить его репутации на китайском рынке, не мешала ему наслаждаться тем, что у него было сейчас: вкусная еда, интересный фильм и любимый мальчик под боком. Завтра будет новый день и новый виток его жизни, но он хочет жить тем, что есть прямо сейчас и брать от момента максимум, даже если через несколько десятков часов разверзнется земля, он будет знать, что не занимался баюканьем своих проблем, а жил в удовольствие.       Джефф не замечает, как его затягивает в пучину сна, и он вырубается на середине ужастика. Код только улыбается заглянувшей в гостиную маме, которая наблюдает умилительную картину, как Сатур спокойно спит, устроив голову на груди её сына и закинув на него руки и ноги, а Баркод ласково перебирает его волосы и «смотрит» фильм в беззвучном режиме, прикладывая палец к губам, а потом обнимая этой рукой широкие плечи. Тин тоже думает, что всё это очень серьёзно и неприятно, бросает тень на светлое имя Джеффа, но он знает, что снова к решению этой проблемы можно вернуться завтра, а сегодня побыть просто парнем, которому нужна была забота, любовь и немного отдыха, чтобы с новыми силами двигаться дальше.