Moments

      Тин дожидается Джеффа в гримёрке, постукивая пальцами по подлокотнику и поглядывая на время. Он больше не может смотреть все те видео, которые мелькают в Твиттере, потому что каждое из них сражает наповал своей сексуальной энергией, которая буквально просачивается через экран. Да, Баркод знает, что Сатур часто пританцовывает на своих песнях, виляет задницей, двигает бёдрами, выставляет напоказ шею и руки, но сегодня он превосходит сам себя. Каждое движение тела, взмах ресниц или поворот сопровождаются дьявольской, пошлой улыбкой, пластичностью и гибкостью, будто Джефф пытался раздразнить не только зал, но и человека, дожидающегося его и находящегося по ту сторону экрана. Тину с одной стороны жаль, что он не может быть там, вместе со всеми этими людьми, а с другой стороны – хорошо, что он НЕ там, иначе стоять в толпе фанатов с твердеющим членов в штанах было бы максимально неприлично.       Парень снова проверяет время и как раз слышит шум за дверью. В следующую секунду в комнату заходит, улыбаясь, Сатур, подмигивает Баркоду и подходит к зеркалу в пол, чтобы поправить волосы и одежду. У него внутри бушует ураган эмоций, адреналин, смешанный с экстазом от выступления, который помноживается на ничем не прикрытый голод в тёмных, любимых глазах (и ему секунды было достаточно, чтобы увидеть это). Код медленно встаёт, ничего не говоря, щёлкает замком, проверяя ручку, и только потом, с грацией хищника подходит сзади, видит, что Джефф следит за ним в отражении зеркала и понимающе ухмыляется.       Тин замирает в шаге от своего ахуеть какого красивого парня, поднимает руку и ведёт ей вниз по позвоночнику, проводит между лопатками, задевает верёвочки блядского корсета и делает резкий шаг вперёд, умножая расстояние между ними на ноль и впечатывая Сатура в себя. Джефф охает, отчётливо ощущая задницей чужую заинтересованность.       – Я... чувствую, что ты зря время не терял, – он усмехается, обхватывая предплечье Кода, который обнимает за талию так крепко, будто пытается задушить... задушить своими чувствами и любовью, утопить в страсти и желании, сквозящих в воздухе.       – Если бы я приехал до начала, то не уверен, что смог бы тебя выпустить на сцену. Пи’Джефф, что ты делаешь со мной? – и вопрос, на самом деле, риторический, потому что Баркоду не нужен ответ, он зарывается носом в волосы на затылке, ощущая кончиком капсулы нарощенных прядей, и вдыхает запах лака для стайлинга, парфюма, тела и немного пота, и этот аромат действует на него лучше всякого афродизиака.       – Я просто выступаю, ты же знаешь, – Джеффа заводит то, что даже на каблуках он теперь немного ниже Кода, а благодаря корсету и облегающим чёрным брюкам, кажется ещё и более хрупким и тонким, едва ли не кукольным. Ему нравится иногда себя так ощущать, быть ведомым, а не ведущим, подчиняться и отдавать. В отношениях с Тином он научился этому, и теперь наслаждался каждым таким мигом, получая от него эмоций сполна.       – Я привык уже к тому, как ты выступаешь, привык к открытой или облегающей одежде, но сегодня, Пи’Джефф, сегодня... – его руки поднимаются вверх и принимаются развязывать чёрную ленту, пока парни через отражение пожирают взглядом друг друга. Код из тех, кто молчит и делает, почти не разговаривает в постели и предпочитает показывать свои желания, но когда перед ним такой Джефф, слова сами льются из него, и он особо не пытается их контролировать. – Сегодня ты выглядел на сцене так, будто только и ждал, что я трахну тебя после концерта.       – Так может я именно этого и ждал, – хрипло замечает Сатур, позволяя ленте просто повиснуть на шее и наблюдая за тем, как Тин немного дрожащими руками, и путаясь в белых рюшах, пытается расстегнуть пуговицы блузы, одну за другой вытягивая из петлиц.       Код продолжает смотреть в зеркало, наконец, открывая для себя вид на самую красивую в мире шею, ласкает пальцами грудь, ныряя под ткань и задевая соски, ведёт выше, гладит тугие мышцы и поднимается к шее, обхватывая её ладонью и наклоняя голову Сатура немного в бок, чтобы, прижаться к коже губами. Джефф улыбается ярче, прикрывая глаза и снова хватаясь за руку, которая возвращается на живот, царапает плотную ткань корсета и скользит ниже, накрывая через брюки начавшую твердеть плоть.       – Я не хочу терпеть до дома, я хочу тебя прямо сейчас, – слова опаляют чувствительную кожу, ложатся за ухом и на щёку, скользят по позвоночнику импульсами возбуждения.       – У меня смазка в сумке есть, – проговаривает Сатур, сверкая взглядом голубых глаз и искушая, как самый настоящий демон. Которого, кажется, переиграли и уничтожили, когда Баркод достаёт из кармана и показывает тот самый, небольшой флакон.       – Я понял, что займусь с тобой любовью ещё после «Steal the Show», а ты предугадал мои желания, – он немного отстраняется, снова пряча лубрикант, и спускается к верёвочкам корсета, дёргая за бантик и развязывая его.       – Его можно расстегнуть спереди, чтобы снять, – Сатур дрожит от предвкушения, ощущает, как заводится всё сильнее, а ноги перестают его держать.       – А кто сказал, что я собираюсь его снимать? – губы Тина касаются едва заалевшего уха, когда он распускает верёвочки недостаточно, чтобы корсет свалился с изящной талии, но достаточно чтобы пролезть под него спереди и расстегнуть пуговичку и молнию на штанах. – Ты такой до одури красивый, я не знаю, как те люди в зале смотрели на тебя и понимали, что не могут дотронуться. Но им нельзя... никому, кроме меня нельзя, – Код снова обнимает поперёк живота, другой рукой забирается под ткань брюк и касается паха, лаская, потирая и слыша глухой стон. Джефф плавится от таких незамысловатых прикосновений, подкреплённых откровенными словами, ощущает, как возбуждение усиливается и набирает обороты. Он знает, как выглядит и знает, как действует на людей, но вместо сотен чужих взглядов ему важнее всего было в единственном и родном найти все те чувства, которые ему нужны.       Баркод обычно любит быть медленным и плавным, ему нравится каждый раз, как первый, изучать гибкое, стройное тело и доводить Сатура до исступления. Но сегодня они оба не вынесут, просто не выдержат этого, воспламенятся и сгорят раньше, поэтому он стягивает с бёдер вниз брюки вместе с трусами, жадно ловит взгляд своего возлюбленного в зеркальном отражении и делает шаг назад, хрипло бросая, практически приказывая:       – Сними.       А Джефф подчиняется, не может не, неловко наклоняется, расстёгивая ботинки, и скидывает их вместе с штанами и бельём куда-то в сторону. Уже потом, когда голова чуть-чуть прояснится, ему, может быть, станет стыдно за такое обращение с вещами, но сейчас ему не дают времени подумать, снова прижимаются сзади и убирают в сторону чужие волосы, чтобы поцеловать и прикусить тонкую, терпко пахнущую кожу шеи. Код видит, как на кончике члена Сатура блестит предэякулят, но не собирается уделять ему внимания, вместо этого щёлкает смазкой и выливает на пальцы, одной рукой удерживая парня в вертикальном положении, а второй пробираясь между маленьких, упругих, сочных ягодиц.       Джефф мычит, реагируя на первый палец, но не отстраняется, не уходит от проникновения, зная, как потом будет хорошо и сладко. Вместо этого он сам подаётся бёдрами назад, насаживаясь сильнее и впуская второй. Баркод действует аккуратно, несмотря на всю ситуацию, мягко и ласково, потому что с правильной подготовкой он сможет позволить себе двигаться так, как требует бурлящая в жилах кровь.       – Просто посмотри, насколько ты красивый, – шепчет Тин, прикусывая мочку и играясь языком с серьгой. Они оба смотрят в зеркало, на практически голого, бесстыдного и возбуждённого Джеффа, которому нравится выглядеть так в руках любимого человека, которому плевать на смущение, который развратно облизывает губы, проговаривая:       – Вижу... И весь твой.       Баркод глухо стонет, слыша эти слова, толкается пальцами глубже в горячее нутро, растягивает, готовит, мучает и изводит, выцеловывает кожу, но продолжает смотреть, впитывать чужую, практически потустороннюю красоту. От количества смазки уже даже хлюпает, и она стекает по пальцам и костяшкам, а внутри исчезают уже четыре, задевая простату и заставляя Сатура вставать на носочки и царапать предплечье Тина ногтями, покрытыми чёрным лаком. Их обоих уже трясёт от напряжения, гуляющего в воздухе, и не факт, что они устоят на ногах, стоит Баркоду войти внутрь, но ему хочется остаться перед зеркалом, показать Джеффу, какой он невероятный на пике удовольствия.       – Держись за меня, – просит Код, небрежно расстёгивает джинсы, спуская их на бёдра вниз и решая, что этого достаточно, потому что на сегодняшнем шоу главным был Сатур: его длинные, сильные ноги, стоящий колом член, тонкая, хрупкая талия и вздымающаяся из-за тяжёлого дыхания грудь. Тин смазывает себя хорошо и тщательно, водит головкой между ягодиц, дразнит, касаясь входа и только когда слышит:       – Код, ну, давай же, – толкается внутрь, одним слитным движением проникая на всю длину и замирая. Джефф вытягивается звенящей струной, выталкивая из груди стон и поднимаясь на носочки, царапается сильнее и запрокидывает голову Коду на плечо, глотая воздух. Ощущения острые и обжигающие, граничащие с болью и наслаждением, пряные и такие непередаваемые. Ему кажется, что плоть проникает глубже обычного, давит на простату и распирает изнутри.       – Родной... красивый... мой... люблю тебя, – шепчет на ухо Баркод, аккуратно поводит бёдрами, убеждается, что не получает протеста, обе руки сцепляет на животе и начинает двигаться. Сатуру хочется за что-то держаться и схватиться, потому что каждый второй толчок попадает прямо по комку нервов, разбрасывающему искры по коже, но вместо этого он может только прикусывает покрытые блеском губы, цепляться за Тина, поглощать ощущения и смотреть. Смотреть на то, как двигаются, перекатываются его мышцы, как блестит от пота кожа, как открывается рот на особенно сильных, правильных толчках и как ладонь Баркода опускается на его плоть.       – Ты же видишь... видишь, что ты – само совершенство? – Тин тоже смотрит всё это время, не может оторвать глаз от идеальной картинки, от того, как прекрасно они смотрятся во время секса... Нет, во время акта любви. Потому что сейчас, в эту самую секунду они не просто стонут в унисон, приближаясь к оргазму, они отдаются друг другу, делят на двоих каждую секунду наслаждения, каждый грамм удовольствия и каждый разряд тока, гуляющего по венам.       Джефф цепляется за Кода из последних сил, стонет, не сдерживаясь, позабыв обо всём на свете, подаётся, насаживается, ощущая пламя внизу живота, которое усиливается с каждым движением по члену и толчком внутри.       Тин и сам уже еле держится, понимая: они уже совсем близко, толкается, стонет и глухо выдыхает, целует солёную кожу, проникая особенно сильно и глубоко, распирая нутро и обжигая волной семени. Джефф вскрикивает громко, впивается в предплечье до крови и выгибается до хруста в позвоночнике, бурно кончая. Сперма заливает пальцы Кода, которые продолжают поглаживать чувствительную головку, и несколько капель попадают даже на зеркало. Сатуру кажется, что у него из тела буквально исчезают все кости, но Тин удерживает его в своих крепких, самых надёжных и любящих объятиях, выходит и разворачивает к себе, накрывая искусанные губы Джеффа поцелуем.       Музыкант теряется в пространстве от ощущения, будто он парит, но послушно приоткрывает рот, отвечает медленно и лениво, делясь своей любовью.       – Ты такой невероятный... – выдыхает Код, поглаживая по скулам и собирая со щёк слезинки, выступившие из-за яркого оргазма. Он обнимает Сатура, баюкает его в своих руках и снова смотрит в зеркало, отчётливо замечая как по внутренней части бедра его стекает семя.       Баркод вспыхивает моментально, заливается ярким румянцем стыда и прямо пышет жаром, что даже Джефф немного поворачивается и наблюдает эту умилительную картинку, проговаривая хриплым голосом, не удерживаясь от смешка:       – Почему трахаться перед зеркалом тебе было не стыдно, а смотреть на результат стыдно? – хотя и до него до самого доходит, что тормоза снесло напрочь у них обоих. И может быть ему и самому немного неловко, но ощущения, взгляд и плещущееся в нём обожание, были достойной платой. И он понимает, что даже был бы не против повторить, только со сменой позиций и демонстрацией Баркоду теперь его собственной красоты.