Moments

      Код устало валится на постель и тянется к телефону, чтобы просто полистать какие-то видео. Джефф должен прилететь через пару часов, и парень хочет его дождаться, поэтому занимает себя забавными котами, гоняющими за детьми, собаками, лающими на своё отражение, и клипами. Так он, не замечая, пересматривает почти все клипы Сатура, следует за рекомендациями и открывает видео, которому уже почти два года.       Тин включает его, слушая «Last Christmas» в их с Джеффом исполнении, улыбается своему поведению и робости, которая присутствует в каждом движении и взгляде, и совсем не замечает, как уплывает в воспоминания, погружаясь в них и едва ли не физически возвращаясь в прошлое, в тот уютный, весёлый вечер, который он не забудет никогда.       Им сообщают о том, что нужно будет спеть рождественскую песню только в день съёмок, и Баркода едва ли не накрывает паника. Он начинающий актёр и певец, ему иногда страшно лишний раз открыть рот, показаться глупым или неуместным, произвести неправильное впечатление и снова услышать: «Неподходящий для Джеффа. Слишком мелкий и неопытный. Нужно будет с ним нянчиться». А Коду не нужно, чтобы с ним носились и как-то опекали, ему достаточно обычной поддержки и веры, что он не облажается, что у него всё обязательно получится. Ещё бы ему научиться верить в самого себя, тогда мир был бы намного лучше.       – Баркод, – парень оборачивается на приятный голос и видит идущего к нему улыбающегося Джеффа, – есть рождественская песня, которую ты прямо хорошо знаешь? – Сатур решает отталкиваться от этого, прихватывает гитару и тащит мальчишку к диванчику в углу, усаживаясь и дёргая Тина к себе.       – Я... – Код запинается, краснеет и отворачивается, неловко переплетая пальцы и разглядывая свои руки, – я только одну знаю, но никогда её не пел.       – Не переживай, это не проблема, – Джефф придвигается чуть ближе и аккуратно сжимает узкое плечо, добавляя, – мы сейчас несколько раз порепетируеи и всё получится. Тем более, ты будешь не один, – и в этот момент Тин поднимает голову и встречается с глазами цвета горячего шоколада, которые, как и этот напиток, согревают изнутри. Код не знает, как называются те чувства, которые вызывает в нём Сатур. Или знает, но... но боится дать им название даже в своей голове, потому что в семнадцать лет ошибаться ещё очень страшно, можно просто неправильно понять или перепутать, принять обычную человеческую вежливость за что-то большее. Особенно от Джеффа, который был внимательным и чутким, старался помочь, поддержать, дать совет и обнять, когда нужно. От этого Баркод краснел, тушевался, но тянулся, как мотылёк к свету, боялся опалить крылья, но всё равно летел, потому что... Да потому что Сатур был не таким как все, многие из старших ребят рассказывали, как нужно играть или проживать ситуации, делились своим опытом и советами, но с каждым из них Код чувствовал дистанцию, в то время как с Джеффом ему было комфортно даже просто сидеть рядом, молчать, или спеть песню, или поиграть в какую-то немного глупую игрушку. С ним не чувствовалась вот это разница поколений и пропасть в девять лет, он не относился к Баркоду, как к несмышлёнышу, который ничего не умеет сам.       И даже сейчас, в этот самый миг Сатур понимает, что внезапная запись песни выбивает Баркода из колеи, но он не злится и не раздражается, вместо этого мягко перебирает струны своей любимой гитары и, покачнувшись, легонько толкает Тина плечом в плечо, спрашивая с улыбкой:       – Так какую песню ты знаешь?       – «Last Christmas».       – О, отлично. Я тоже её знаю, и когда-то даже играл, – Джефф настраивается, слушает саму песню, вспоминает мелодию и тихонько подпевает, а Код позволяет себе просто любоваться. Милым хвостиком на макушке, острой линией челюсти, губами, двигающимися с текстом песни, и глазами, сияющими в этот момент. Баркод не знает, в тот ли момент он окончательно пропал, или может быть когда Сатур повернулся к нему и улыбнулся настолько ярко и широко, что эта улыбка достигла даже глаз.       – Давай попробуем вместе. Главное, не волнуйся, у тебя всё получится, – и снова касается, сжимает предплечье, и будто делится своим внутренним, ярким светом, достигающим сердца.       Баркод отдаётся песне, но запинается и тушуется, почти захлопывается в ракушку, но Джефф не даёт ему это делать, вместо слов песни тянет:       – Просто продолжай пе-еть, – и кивает, ловит взгляд мальчишки, всем своим видом показывая, что ничего ужасного не случилось. Что такое бывает даже с известными артистами на больших площадках, они могут и сбиться, и перепутать текст, и забыть движения танца. И главное в таком случае продолжать делать то, что ты делаешь, ведь живое исполнение ценее в миллионы раз.       И Тин правда поёт, тянет строчку за строчкой, невольно ищет одобрение в чужом взгляде, и начинает улыбаться сам, заряжаясь уверенностью.       – Пи’Джефф, я думаю, что готов, – они заканчивают очередной прогон, и Код сам касается плеча Джеффа.       – Точно? Если что, мы можем ещё порепетировать, – и Сатуру плевать, что они кого-то задерживают. Если бы их предупредили заранее, он бы пригласил Кода к себе домой, они бы всё отрепетировали и спели, а теперь пусть ждут, когда у них получится настроиться. Джеффу не хочется, чтобы этому очаровательному Нонгу’ было некомфортно или неловко. И он не знает, чем обусловлено такое желание ему во всём помочь и оказать поддержку, но пока у самого Сатура это не вызывает отторжения, он будет продолжать это делать.       – Да, я точно готов, – Тин встаёт, одёргивая вниз красный свитер с медведем и, дождавшись Джеффа, идёт на площадку.       В итоге они записывают песню с первого дубля, и каждый раз, когда Код чувствует неуверенность и смущение, ему достаточно поднять голову, перехватить взгляд Сатура и продолжить петь, с лёгким смущением опустив глаза. И когда он поёт «Say I love you, I mean it», их глаза с Джеффом встречаются, и сердце пропускает удар у обоих, позволяя запечатлеть этот момент, отложить на подкорку, записать в сундучок с чудесными моментами, которые они уже разделили и ещё разделят на двоих.       – И что ты делаешь? – тихий вопрос выдёргивает Кода из воспоминаний, и он видит Сатура уже переодевшегося в домашнее и с полотенцем на плечах.       – Я уснул что ли? – Тин садится повыше и довольно щурится, когда Джефф подходит и наклоняется к нему, обнимая ладонями за шею и нежно целуя в чувственные губы.       – Я думал, что ты спишь, поэтому переоделся и принял душ внизу, – Сатур без лишних слов расталкивает бёдра Баркода, забираясь на кровать, и приваливается спиной к его груди, облегчённо выдыхая, будто ждал этого весь день. – Так что ты делал, из-за чего так задумался? – он прикрывает глаза, позволяя обхватить себя за талию и расслабляясь, буквально растекаясь в родных руках.       – Я наткнулся на наше рождественское видео, и мне вспомнилось, как мы его записывали. Знаешь, я тогда удивлялся, почему ты носишься со мной и выглядишь, при этом, таким довольным.       – То, что ты называешь «носиться» было естественной взаимопомощью между парнёрами. Ты и так максимально быстро всё схватывал и учился, семимильными шагами достигал того, для чего мне, например, понадобились годы. Поэтому мне никогда не было в тягость с тобой спеть или порепетировать, а если после этого ещё ты мило улыбался и лез обниматься, то для меня это была лучшая награда, – Сатур гладит сцепленные на живота руки и понимает, что не врёт ни секунды, ведь ни разу за всё время в его голове не возникло мысли, вроде: «За что мне всё это».       – Мне кажется, что я тогда влюбился в тебя окончательно. А потом паниковал каждый раз, боясь, что ты догадаешься, – Код смеётся, целуя любимого в макушку.       – А я и догадался, правда, когда уже понял, что сам влюбился. Но терпел до твоего совершеннолетия, мне казалось, что так будет правильнее, – Сатур чуть отклоняется в сторону, чтобы посмотреть на Баркода.       – И насколько раньше мы могли быть вместе, Пи’Джефф? – он щипает парня за бок из вредности, с потом вообще валит его спиной на матрас, нависая сверху.       – Месяца на три, я думаю. Но я рад тому, как всё у нас сложилось, потому что когда я поцеловал тебя на Пхукете, в моей голове не было ни одного сомнения, – Сатур усмехается и роняет мальчишку на себя, выдыхая, – но то видео было действительно прекрасным, ты такой милый и очаровательный с этим мишкой, – и у них, на самом деле, есть что вспомнить и поважнее, но некоторые моменты становятся важными не из-за каких-то громких слов или поступков, просто сердце само решает, что этот момент важен для него, а то, что важно для сердца – ценнее всего.