Moments

      Джефф из тех людей, которые на самом деле знают себе цену, понимают, что они достойны всего того, что даёт им жизнь, но для того, чтобы прийти к этому осознанию половина таких людей преодолевает трудности связанные с неуверенностью в себе, своей внешности и таланте, переступают через комплексы, чтобы добиться успеха. Сатур давно уже не тот подросток, который переживает из-за мнения окружающих, как-то отрицательно относится к своему внешнему виду или думает, что он в чём-то недостаточно хорош. Но он так же помнит, что к тому, каким он есть сейчас был долгий и ухабистый путь с непринятием своей внешности и отчаянным поиском недостатков, когда его отвергали те, к кому он тянулся. Это взрослый человек способен на самоанализ, способен здраво оценить ситуацию и понять, на самом ли деле проблема именно в нём, а не в том, другом человеке. Но когда тебе семнадцать, каждым твоим словом и действием движут гормоны, мнение окружающих, собственные совершенно нерадующие мысли и постоянное, перманентное самобичевание. И Джефф знает, что справился, теперь со смущённой, но искренней улыбкой он может принимать комплименты от фанатов, расцветает ярче любого цветка, когда о его внешности говорит Тин и искренне считает себя красивым человеком. Вот только он всё ещё человек, хрупкое, ранимое существо, которого может выбить из колеи какое-то кардинальное изменение во внешности.       «Мы не будем брить тебя налысо, Джефф, но ты должен понимать, что причёска – один из важных аспектов в образе твоего персонажа, поэтому изменения будут ощутимыми», – Сатур помнит эти слова режиссёра, прокручивает их каждый раз, когда немного натянуто улыбается журналистам, отвечая на их вопросы и стараясь держать лицо. Для всех он должен быть тем, кто с достоинством принял изменения в своей внешности, кто пошёл на это с полным пониманием того, с какой целью он это делает. Вот только для себя самого он не может найти баланс и покой, злится на себя за свои переживания, потом злится за злость, и так длится изо дня в день, копится внутри него, закручивается пружиной опасения, оседает в животе тяжёлым камнем. Какие-то кардинальные внешние перемены могут стать для любого человека болезненными, а когда у тебя есть история преодоления и принятия себя, когда есть вот этот путь, то ты переживаешь ещё сильнее, опасаясь, что подобные изменения могут стать триггером и откатить тебя туда, где ты больше не хочешь быть. Джефф знает, что там – больше не он, но и как объяснить это эмоциональной части своей натуры, Сатур тоже не понимает. Продолжает думать, прогонять по кругу опасения, сомнения, тревогу и не может достичь той точки, после которой будет принятие.       – Пи’Джефф, всё хорошо? Почему ты не отзываешься? – Баркод обеспокоенно смотрит на своего парня, бросая у входа в гостиную сумку, и подходит ближе, видя, как Джефф непривычно для себя хмурится, вглядываясь в одну точку, и кусает нижнюю губу.       – Завтра мы едем на стрижку, а я до сих пор не знаю, что это будет, – Сатур трёт лицо как-то рвано и даже дёргано, зарывается пальцами в волосы и шумно выдыхает, добавляя тише, позволяя себе разваливаться и показывать свою неуверенность только перед одним человеком, – а если это будет совсем-совсем коротко? Или ужасно? Или правда налысо? Или мне не пойдёт? Или...       – Ш-ш, тише, Пи’, – Код видит, что Джефф начинает волноваться сильнее, перехватывает его руки и садится к нему на колени, заводя ладони музыканта за спину и практически вынуждая себя обнять, – посмотри на меня, – Тин ощущает горячее, прерывистое дыхание даже через ткань рубашки, скользит тонкими пальцами по линии челюсти и щекам, приподнимает голову парня и повторяет тише, видя закрытые глаза, – посмотри на меня, пожалуйста.       А Сатур не хочет смотреть, не хочет демонстрировать свою слабость, хочет быть сильным для Баркода, хочет быть уверенным, ведь уверенные люди самые прекрасные. Но другая его часть ищет поддержки и заботы, ищет тёплых и нежных слов, влюблённого взгляда и мягкости, граничащей с невесомостью. Но вдруг со своей новой причёской он и Тину перестанет нравится, вдруг это как-то повлияет на их отношения? И хоть волосы действительно отрастут, но сложно изменить что-то, когда человек уже начинает смотреть на тебя по-другому.       – Родной, пожалуйста, – продолжает тихонько говорить Код, не зная, что ещё сказать и сделать, чтобы заставить Сатура его услышать, готовится пойти на крайние меры, когда видит плещущиеся коньячные озера, в которых мелькает так много всего, что даже сложно вычленить что-то одно.       – Я просто волнуюсь из-за пустяка, не обращай внимания, – Джефф обнимает Тина, проходится пальцами по пояснице и хочет мягко его столкнуть, но Баркод протестует, цепляется за плечи и прижимается сильнее. Он не пойдёт никуда, когда его возлюбленный выглядит так, что он вот-вот заплачет, выпуская наружу всё, что происходит внутри. И может быть и нужно, чтобы заплакал и отпустил, освободился от переживаний и тревоги, вдохнул поглубже и смог расслабиться. Но Код не согласен оставить его в одиночестве с этим, не согласен дать ему самостоятельно переваривать все сомнения, ведь из-за «пустяка», как выразился Сатур, настолько сильно не беспокоятся.       – Хм-м, но раз это пустяк, тогда я хочу высказаться по этому поводу, – Тин прижимается ещё ближе, убирает чёлку Джеффа со лба, пропускает между пальцев мягкие пряди тёмных волос, гладит, ласкает, массирует затылок и начинает говорить, видя, как с каждым его движением Сатур хмурится только сильнее, – во-первых, не называй пустяком то, что действительно тебя тревожит. Неважно, это какая-то огромная проблема или сломанный медиатор: твои переживания – это чувства, которые ты имеешь право испытывать, не запрещай себе это делать, не ругай себя за них и не пытайся от них избавиться, – он улыбается ласково, целует в кончик носа, в лоб и снова гладит по волосам, ощущая где-то на подбородке неровный выдох.       – Баркод, я... просто... – у Джеффа не находится мыслей, они разбегаются в разные стороны, как тараканы, прячутся по углам и забиваются в тёмное пространство, не желая вылезать, – я боюсь того, что с другой внешностью меня начнут воспринимать и относиться по-другому, что некоторые меня нового не смогут принять и оценить по достоинству, что... – он задыхается, захлёбывается в словах, обхватывает Кода за пояс и уже самостоятельно вжимает в себя, произносит на грани слышимости, возвращаясь мысленно к тому неуверенному в себе мальчишке, которым он был когда-то давно, – я боюсь...       – И это нормально, что ты боишься, Пи’. Я понимаю, что менять что-то в жизни или в себе всегда страшно, шаг в неизвестность всегда пугает больше самой жуткой, но знакомой комнаты, потому что ты не знаешь, что там ждёт. Но Пи’Джефф, – Код снова поднимает его голову за подбородок, смотрит в совсем юное, нежное лицо, гладит скулы и заправляет непослушные прядки за уши, – твои волосы прекрасны, это правда, они блестящие, мягкие, подчёркивают красоту твоего лица и кожи. Но Пи’Джефф, тебя любят не только за волосы, лицо, улыбку или фигуру, на твои концерты, выступления и ивенты собираются толпы фанатов не только потому что ты очень красивый. Тебя обожают за тебя, за твои взгляды на жизнь, за то, что ты говоришь и транслируешь, за голос и талант, за умение совершить какое-то доброе дело в этом суровом мире. Тебя любят не за что-то отдельное, а за всё сразу, за каждый кусочек, который собирается в цельного, полноценного и удивительного человека. Из-за того, что твоя внешность изменится никто не отвернётся. А если... если такие найдутся, то я готов их даже... даже... – Код запинается, воинственно взмахивает рукой и договаривает, – даже поколотить готов, вот. Потому что любить за волосы – это не равно действительно любить артиста, – Баркод говорит, внушает, помещает в голову Джеффа эти мысли, транслирует чувство уверенности, убеждает, что только так правильно, и этим заставляет парня моргнуть раз, другой, третий, и нежно, скупо улыбнуться, прогоняя водянистую плёнку слёз, и невесомо, ласково поцеловать, безмолвно благодаря за эти слова.       И Сатур знает, что полностью от сомнений, неуверенности и переживаний он не сможет избавиться никакими силами, потому что Баркод прав, что неизвестность пугает больше всего, зарождает внутренний страх и ужас. Вот только слова парня достигают цели, попадают не только во влюблённое сердце, но и в голову, обосновываются там и звучат, как мантра, на репите: «Принять себя проще, когда кто-то другой уже сделал это раньше тебя самого».       А Код действительно принял его абсолютно любым, в плохом настроении, невыспавшегося, помятого после съёмок, ворчащего, растрёпанного и небритого. Да, его любовь была другого качества и толка, она была глубже и сильнее, чем любовь простых фанатов, но он искренне считал, что если эти люди любят Джеффа, правда любят, то для них будет абсолютно всё равно, как выглядит Сатур, ведь его талант, голос, доброта и красота останутся при нём не зависимо от внешности.