Moments

      После второго дня грандиозных концертов Джефф возвращается домой, принимает душ и просто валится на кровать, подгребая к себе Баркода и утыкаясь носом ему в затылок. Музыканту кажется, что он настолько сильно устал и вымотался, что следующие два дня будет просто лежать, смотреть в потолок и стараться не шевелиться. За время концертов он так сильно энергетически вывернул себя наизнанку, что теперь ему хочется просто тихого, спокойного ничего не деланья, ведь там, на той большой сцене он оставил частичку себя, раздал фанатам на этих коротеньких интервью, а остатки привёз домой, к любимому мальчику, который тоже был рядом в момент его триумфа, поддерживал, шептал на ухо «горжусь тобой» и обнимал так крепко, так надёжно, не оставляя даже пространства для сомнения, потому что он всё ещё рядом, всё ещё здесь. Именно с этой мыслью он погружается в сладкий сон, вдыхая запах родного человека.       И на следующий день Сатур просыпается под вечер, принимает душ, чистит зубы и ощущая как-то странный эмоциональный подъем, совершенно неожиданный даже для него. И нет, ему не хочется прыгать до потолка или пойти в спортзал, ему даже не хочется взять в руки гитару, но зато обуздать странный голод очень хочется, усмирить его нежностью, любовью, мягкими прикосновениями и томной лаской, потому что в круговороте репетиций, мероприятий и концертов именно этого внутри него накопилось слишком много, а поделиться можно было только с одним человеком. И парень знает, что с этим нужно сделать, облизывает губы и идёт в сторону кухни, слыша собственную песню, которую он написал для фанатов.       – Привет, мой главный фанат, – Джефф ухмыляется, ощущая как Код в его руках вздрагивает и прижимается теснее, одной рукой обнимая за талию, а второй сжимая упругое бедро.       – Привет, котёнок, – Баркод нежно улыбается, влюбляясь в это прозвище только сильнее, чувствует поцелуй у основания шеи и хочет повернуться, но Сатур удерживает его на месте, пробирается под футболку ладонью и гладит с нежностью плоский живот.       – Я думал, что не смогу вытащить тебя из спальни до завтра. Ничего же не случилось, всё же в порядке? – Тин откладывает в сторону нож, переставая нарезать салат, поднимает руку вверх, заводит её назад и мягко пропускает короткие пряди Джеффа между пальцами, – тебя что-то беспокоит? Волнуешься о том, как прошли концерты?       – Я могу обнимать тебя только когда меня что-то беспокоит? – Сатур снова целует тёплую кожу, потираясь кончиком носа о кромку волос, и перемещает руку на ягодицу, крепко сжимая, – я просто соскучился по тебе за эти дни, соскучился по мягкости твоей кожи, по звуку по твоего голоса и по тому, как ты ощущаешься в моих руках. Люблю трогать тебя, Код, – парень ласкает упругую половинку, сжимая и разжимая ладонь, выдыхает томно и опаляет воздухом кожу шеи.       – Я тоже... тоже люблю, когда ты меня трогаешь, Пи’... – Баркод сглатывает и невольно выгибается, прикрывая глаза. Последние несколько недель у них из секса был только быстрый взаимный петтинг перед сном, и то не каждый день, поэтому, естественно, он успел соскучиться и изголодаться по чему-то более откровенному и приятному. И хотя Тин пытается быть ответственным и заботливым парнем, облизывает губы и оборачивается через плечо, встречаясь с тёмным, как ночь, взглядом Джеффа, – но ты же голодный, нужно закончить ужин, чтобы ты поел, а потом...       – О, я и так поем, – Сатур нежно целует Кода в уголок губ, прикусывает кожу шеи, стараясь не оставлять следов, и шепчет почему-то охрипшим голосом, – расслабься, маленький, тебе понравится, – и собирается утолить немного другой голод, скользит вниз, опускаясь на колени, тянет шорты Кода вместе с бельём, обнажая ягодицы и бёдра, к которым он никогда не сможет быть равнодушным.       – Пи’Джефф, что ты... – Тин давится выдохом, невольно прогибается сильнее, ощущая на ягодице поцелуй, и мысленно радуется, что он только недавно сходил в душ, потому что догадывается, что его сейчас ждёт. И хоть подобное они практиковали крайне редко, но каждый раз это было так приятно и ярко, поэтому Баркод даже не сопротивляется, только невольно краснеет ушами, отодвигает все предметы подальше от себя и укладывается грудью на стол, ощущая теперь на плоти укус и сгорая от того, какой ураган скручивается у него внизу живота.       Сатур водит носом по мягкой коже, целует малюсенькие родинки и нежно массирует, сжимает смуглые половинки, сходя с ума от того, как красиво его ладони смотрятся на коже Тина. И он мог бы играться долго, гладить, ласкать и вылизывать задницу и бёдра, но он же хотел поесть. Джефф разводит шикарные половинки в стороны, открывая доступ к дырочке, и широким мазком лижет расщелину от мошонки до копчика, слыша тихий всхлип. Парень довольно улыбается и делает так снова ещё несколько раз, намеренно замедляясь на дырочке, но не толкаясь в неё языком. Ему нравится покорность Кода в такие моменты, нравится то, что Тин не закрывается и не смущается так, как раньше, а только тихонько стонет и прогибается ещё лучше, предлагая себя, разрешая ласкать и любить.       А Баркод растекается по столешнице бесформенной лужей, плавится от ощущения влажного языка между ягодиц и испытывает стыд не за то, что происходит, а из-за того, что он так быстро возбудился, хотя Сатур ещё толком ничего не сделал, только дразнил и уже этим доводил до истерики.       – Пожалуйста, котёнок, – Тин хрипит на выдохе, надеясь, что новое обращение сработает так как нужно, и не прогадывает с этим, крупно вздрагивает, когда Джефф, ухмыльнувшись, плюёт на дырочку и тут же толкается в неё языком.       Сатур ощущает по дрожи, по еле слышным стонам и всхлипам, что Коду нравится, что Код получает не меньшее удовольствие, чем сам Джефф. Он наслаждается ощущением того, как нежные морщинки расходятся в стороны под давлением его языка, ему нравится толкаться в горячее, податливое нутро, нравится мять и массировать упругие ягодицы, как и в целом нравится быть ласковым, нежным, превращая красивого мальчика в мягкий, послушный пластилин, с которым можно делать, что хочется. И он делает: трахает языком, облизывает по кругу дырочку, делая её мягкой и влажной, ласкает мошонку и втягивает в рот яички, слыша, как Код переходит на громкие, несдержанные стоны, поощряя и заставляя совершенно забыть о дискомфорте в собственных штанах и о том, что от твёрдого пола колени начинают болеть. Да и Джеффу, на самом деле, всё равно, он находит правильный выход своим эмоциям, выпускает наружу тот скопившийся раздрай и разделяет удовольствие со своим возлюбленным пополам, сжимая, поглаживая упругие бёдра и лаская языком такое интимное место.       Баркод грызёт губы, ощущая искрящееся, невероятное и жгучее удовольствие, чувствует, что его становится даже чересчур много, оно обжигающее и вкусное, слишком терпкое и возбуждающее. Он толкается бёдрами назад, ощущая, как покачивается член, и просит, практически умоляет:       – Пи’Джефф... – и хоть он не договаривает, что ему нужно, но Сатур и сам понимает, прокручивает в очередной раз язык внутри, опять и опять ласкает горячие стеночки, и отстраняется всего на секунду, чтобы надавить Коду на поясницу, заставляя сильнее прогнуться. И Баркод послушно гнётся, кусая губы, и дрожит сильнее, когда Джефф возвращается к прерванному занятию, вытрахивая душу своим языком, а руками лаская яички и поглаживая твёрдый член.       Джефф ухмыляется себе под нос, игнорируя лёгкую усталость, которая ощущается в челюсти, отстраняется от маленькой жадной дырочки на мгновение, обильно смачивая слюной ладонь, и снова толкается внутрь, пытаясь вытрахать из красивого, любимого мальчика душу, а пальцами обхватывает возбуждённую плоть и начинает быстро надрачивать в такт своим толчкам языком.       Код мычит и покачивается, дыша раскрытым ртом и цепляясь за столешницу, насаживается на язык, толкается в руку, стонет высоко и хрипло, и даже не успевает предупредить, кончая и пачкая тумбу белёсыми потёками.       Сатур чувствует дрожь всего тела и пульсацию вокруг кончика своего языка, садится на пятки, только сейчас ощущая, как нещадно болит челюсть, но придерживает Тина за бёдра, чтобы он не упал. А он мог бы, потерявшись в вулканически сильном оргазме, утратив ощущение реальности и времени, прокручивая в голове испытанное удовольствие.       Баркод медленно оседает на пол прямо голой задницей и поворачивается к Джеффу, притягивая парня к себе для поцелуя. А Сатур не сопротивляется, обнимает мальчишку за талию и отвечает, наплевав на то, какую грязь они развели. Теперь он позволяет Тину ласкать его язык своим, обнимает тигрёнка и влюбляется в эти пухлые губы, словно в первый раз.       – Теперь моя очередь, – Код тянется к промежности Джеффа, но его ладонь перехватывают, переплетая пальцы и смотря потемневшим, возбуждённым взглядом.       – Я с тобой на сегодня ещё не закончил, малыш, хочу поиметь тебя не только языком, – он ухмыляется, целуя пальцы мальчишки, – поэтому я в душ, успокаиваться, потом ужин, а после него: ты, я и наша кровать. Отличный коллаб выйдет, – Баркод закатывает глаза и поглощает смех Сатура очередным поцелуем, уже предвкушая результаты этого коллаба и своё ещё более крышесносное удовольствие. А Джефф, уже стоя в душе, думает, что Код правда может быть лекарством от всех его проблем, потому что прикосновение к нему, поцелуй или разговор наполняют его невероятным теплом и заставляют забыть обо всех гнетущих эмоциях, вытесняя их, заменяя нежностью, страстью и любовью.