***
Тэхён пальцем стер с щеки красный соус с таким отвращением, словно это была не еда, а чьё-то испражнение. Не отдавая себе отчета, ты двинулась к нему, желая заступиться и доказать, что Тэхён будет отличным правителем и сомневаться в нём — последнее, что стоит делать. Тобой овладел порыв, заставив забыть о самом низшем положении среди находящихся здесь семей, но ты вдруг резко остановилась, когда смогла лучше рассмотреть выражение лица Кима. Взгляд, полный тёмной ужасающей ненависти, изменил его почти до неузнаваемости. Казалось, он готов был убить, и это предположение, возникшее в твоей голове, повергло в ужас. Ты уже видела подобное желание. Ночное нападение в районе Итхэвон вспышкой пронеслось перед глазами. В тот раз таким взглядом на тебя смотрели с зажатым в руке ножом. — Слезь, — приказал Тэхён угрожающим шёпотом, и по твоей спине от его тона побежали мурашки. Ты прекрасно расслышала его, потому что гробовая тишина поглощала даже случайные шорохи. Все наследники лишний раз не шевелились, чтобы не привлекать к себе внимание. Только Мин Юнги и Чон Хосок бесстрашно направились к Тэхёну. — Кёнду-хён, правда, это плохая идея, — предостерёг его младший брат, находящийся неподалёку, но парень даже не услышал его. — На твоём месте, господин Ким, — неожиданно нежно промурлыкал Кёнду, удовлетворённый вызванной реакцией, — я бы не вёл себя как хозяин страны. Напомню, что без нашего согласия, а в особенности без согласия еще четырёх правящих семей, новый закон ты не подпишешь. — Верно, ведь власть в руках одной семьи загубит всех, — сквозь зубы проговорил Ким. — Главные решения для страны принимаются на совете Девяти. — Мои родители поспорили, — продолжил тот обычным тоном и беззаботным шагом двинулся по столу, сметая всё на своём пути на пол. Звуки бьющейся посуды иногда заглушали его речь. — Им стало интересно, как долго ты сможешь править. Они долго спорили, но сошлись в одном: десять лет ты не продержишься. — Вывод подкреплён аргументами, или это такой же пустой звук, как и то, что ты сейчас говоришь? — Тэхён чудом оставался спокоен внешне и не переступал черту, но глаза… В них горел огонь раздражения. — У тебя должны быть ещё братья и сестры! — вдруг закричал Кёнду. — Ты должен был бороться за право управлять страной, а тебе всё досталось на золотом блюдце! Наследники возбуждённо зашептались, видимо, согласившись с крикуном. Кёнду нашёл ту самую фразу, которая заставила их выйти из оцепенения. Хосок встал между этими двумя и наигранно рассмеялся, словно ведущий, который пытался скрыть чью-то оплошность под видом запланированной шутки. В это время Юнги осторожно, почти невесомо, взял Тэхёна за локоть и отвёл в сторону, прошептав: — Успокойся. Переведи внимание на что-то другое. Ким, не поворачивая головы, посмотрел на то место, где ты стояла, и искренне удивился, обнаружив тебя совсем рядом. — Будет тебе, Кёнду-хён, — начал Хосок, подняв голову на крикуна. — Слезай. Ты же не хочешь отправиться в забвение? — на последнем слове он сделал акцент. Комната вновь заполнилась тихим шумом. Наследники встревоженно зашептались между собой. «Забвение»? Что-то в интонации Хосока заставило тебя насторожиться. Судя по реакции наследников, Чон поднял весьма серьёзную тему. — Не защищай его, господин Чон, — обратился к нему блондин. — Ты тоже можешь отправиться туда, если это будет угодно нашему «Императору». Ах да! — он притворно ахнул, приложив руку, в которой держал бутылку, к сердцу. — Ты же его друг! У тебя ведь иммунитет! А ты? — перевел взгляд на Юнги. — Наслаждаешься преимуществами, когда твоя тетя — его мать? Как часто из «А6» поднимаются до «А1»? Кажется, до этого никогда? — Да что ты знаешь? — с раздражением ответил вопросом на вопрос Юнги. — Знаю. Прекрасно знаю. Если из семьи ребенок переходит в «А1», то в знак благодарности на 20 лет семью освобождают от налогов и дают разрешение купить до четырёх иностранных компаний, что обычно запрещено для «А» класса. Да и почёт обеспечен, — он развёл руками. — Пара тройка таких удачных «продаж» детей Кимам, и рост ранга твоей семье обеспечен. Тэхён резко дернулся вперёд к столу, и Юнги чудом удалось остановить друга, придержав того за плечи. — Это провокация, — прошипел парень, крепко вцепившись в белоснежный пиджак друга. — Если бы у тебя был ум, — не своим голосом заговорил Ким, — ты не стал бы так пренебрежительно относиться к первой леди страны. — МОЯ МАТЬ ДОЛЖНА ЕЙ БЫТЬ! МОЯ СЕМЬЯ ПРАВИТ! — прыснул слюной парень. Это был крик вперемешку с отчаянием, от которого у тебя неприятно зазвенело в ушах. Ким оттолкнул руку друга и выпрямился, приходя в привычное спокойное состояние. Черные пряди хаотично лезли в глаза, мешая, но он даже не пытался их убрать. — Насколько мне известно, — безмятежно произнес Тэхён, сложив руки за спиной. — Тебя так и не выбрали. Кёнду замер как вкопанный. Он уставился на своего собеседника с выпученными глазами. — Твой младший брат, — продолжил Тэхён и шагнул ближе. — Перейдет в «А5». По любви. Эти двое еще в детстве признались во взаимных чувствах. Они росли и развивались не по годам, только чтобы моя мать одобрила их союз. В нашем кругу любовь — редкость. Твой брат младше тебя на 8 лет, но уже успешно управляет двумя компаниями и станет одним из… — Тэхён замолчал на полуслове и посмотрел на тебя, а после вновь перевел взгляд на Хонга. — Уже одним из Десяти. А что там одна из трех твоих сестер?.. — Не смей… — предостерег Кёнду с угрозой. — Ах да, — проигнорировал Ким, глядя тому прямо в глаза. — Кажется, она обещана мне. Ты опустила взгляд и в тот же момент услышала, как со стола спрыгнул Кёнду. Он быстрым шагом направился к совершенно спокойному Тэхёну, явно намереваясь затеять драку, но Хосок успел встать у него на пути, удержав за плечи. Ёнгджэ так показательно цокнула, что ее легко удалось найти среди толпы. Подобное заявление жениха у нее вызвало отвращение, но и вступать в перепалку она не спешила. — Ты должен был стать наследником как первенец, — продолжил бить по больному Ким. — Ведь у них больше шансов получить все. Но теперь я понимаю, что стало решающим фактором в принятии такого решения. Кёнду засмеялся и попытался отпихнуть Хосока, но тот вцепился в него, как клещ. — Что же? — сдул с лица золотую прядь тот. — Что я не такой способный и умный, как мой брат? — Кёнду! — вновь напомнил о себе младший из семьи Хонг. Он держал за руку старшую дочь из А5, что только подтверждало слова Кима. — Твой эгоизм, — медленно произнес Тэхён. — Такие, как ты, никогда не будут думать в интересах государства и его граждан. Покрасневший Хонг кинул на того злобный взгляд, его ладони сжались в кулаки. — Кто еще считает также, как он? — обратился Тэхён к наследникам и шагнул в их сторону. Зал вновь погрузился в гробовое молчание. Молодых людей терзали противоречивые чувства, и они боялись это выдать, встретившись взглядами с будущим правителем. Тэхён это понимал. — Смелее. В нашей стране свое мнение может высказывать каждый… — он неспешным шагом прогуливался перед наследниками, внимательно заглядывая в их лица. Тебя он игнорировал. — Знаете, почему именно семья Ким остается у власти, и неважно, как: в тени или открыто? После «Великой чистки» именно мой предок собрал народ и под его командованием хаос превращался постепенно в порядок. Он придумал единственную в мире систему правления, которой мы сейчас придерживаемся, и пообещал, что его дети и внуки положат жизнь ради страны. Меня растили иначе, чем вас. Приучали ставить интересы страны выше собственных. Кимы принимают решения исключительно во благо Кореи, но вы всегда в праве оспорить эти решения на совете Десяти. В дверь резко постучали, но не дождавшись ответа, вошли. Из-за открытой двери в зал ворвались громкая музыка оркестра и неразличимый гам разговоров. — Господин, прошу прощения, что прервал, но больше нельзя медлить, — с поклоном предупредил дворецкий и вышел, не занимая больше времени. — А что, если большая часть «А» проголосует за полную власть действующей управляющей семьи? И она больше не будет обязана спрашивать у вас разрешения? — не торопясь, продолжил Кёнду. — Если мне не предоставят для этого весомые аргументы, рассмотрение такого закона отправится к народу, и уже нобели примут решение. Если уважаемые члены совета меня все же убедят, он вступит в силу в ближайшее время. Этот закон пройдет стандартные процедуры. Всё по всем правилам. — Тэхён направился к выходу, посчитав, что остальные сами догадаются, что надо выйти следом. — Только я не смогу это лицезреть в забвении? — крикнул вслед Кёнду. Ким сделал шаг и остановился. Оборачиваться он не стал. — Думаю, наш разговор был всего лишь недопониманием, — с этими словами он обеими руками открыл двустворчатую дверь в главный зал и вышел.***
Ночь постепенно опустилась на город. Теплый свет искусственного освещения придавал залу уют, и теперь мероприятие полностью соответствовало всем представлениям «светского бала». Сердце колотилось от злости. Цена последствий не давала воплотить в жизнь желание перевернуть ближайший фуршетный стол. Тэхён осознавал, что сейчас причина его злости — запятнанная репутация перед остальными наследниками, в том числе и перед ней. Но он не станет поддаваться эмоциям. Пусть дети играют с местью, он же должен быть мудрее. Этот вывод чуть ослабил злость. Все же гораздо легче себя контролировать, если это не связано с ней. Он поднял глаза в зал и сразу столкнулся взглядом с матерью. Женщина сжала губы в тонкую ниточку, сдержанно сцепив пальцы в замок. Она злилась, а он все же не в том состоянии, чтобы вытерпеть разговор и с ней. — И ты пустишь это на самотек? — вдруг обогнал его Хосок и встал перед ним, аккуратно схватив за запястье. Юнги тоже был рядом. Он остановился чуть дальше, и на его лице читалась та же озабоченность, что и у Чона. Ким с выдохом опустил глаза. Злость вновь начала разгораться, быстрее разгоняя кровь. Словно назло, он обнаружил на белоснежном пиджаке маленький жирный след чуть выше груди. Скорее всего, что-то попало, когда тот недоумок решил поиграть в футбол с едой. Из малого зала начали выходить остальные. Глубокий вдох слабо заглушал раздражение. Тэхён посчитал до десяти и двинулся к матери, на ходу снимая пиджак. Друзья последовали за ним, не догадываясь, что своей настырностью только больше его злят. — Он лишь сказал свое мнение, — коротко ответил Ким, контролируя свой тон. — В нашей стране за это не сажают. — Он может стать проблемой, — тихо предупредил Юнги. Друг редко встревал в разговор, но, если он так делал, обычно следовало прислушиваться к его словам. Но сейчас Тэхён хотел, чтобы его просто оставили в покое. — Господин! — Ким услышал голос своего помощника Хюншика и увидел его, пробирающегося сквозь толпу. Мужчина не соответствовал дресс-коду, а все потому, что вообще сегодня не должен был присутствовать на мероприятии. Хюншик носил черные военные брюки с удобными для бега ботинками. На белую, грязную от земли майку, он накинул пиджак, видимо, позаимствовал его у официанта и спешно его застегнул. Перед Тэхёном он всегда представал опрятный, в строгом классическом костюме, а сейчас его волосы растрепаны, на ботинках виднелась грязь, а сам он, похоже, не спал нормально несколько дней. — Пожалуй, — тут же понял ситуацию Хосок. — Пойдем выстраиваться в линию и ждать приглашения на танец. — Я надеюсь, меня никто не пригласит, — проворчал Юнги и пошел следом за Чоном. — Хоть раз такое было? — Я верю в чудо. Тэхён подождал, пока Хюншик к нему подойдет, а после выбрал самое нелюдимое место у стены, и они отошли в сторону. Мужчина был старше Тэхёна почти на десять лет, но уже имел седину, и, если волосы на голове он подкрашивал в черный, то бородка с усами имели естественный темно-каштановый цвет вперемешку с белыми волосками. Тэхён ненароком задумался: связанно ли это с наследственностью или же всему виной то, что этот мужчина не просто его секретарь? — Я молю простить меня, что прервал, — тихо заговорил мужчина, глядя в пол. — Но у меня донесение. Мы нашли дом, в котором прячутся мятежники. Плебсы выбрали криминальный район Итхэвон. — Их много? — Тэхён не спускал со своего верного человека серьезного взгляда. — Больше, чем выдала разведка в прошлый раз. Тэхён дал себе несколько секунд, чтобы обдумать услышанное. Тенденция настораживающая. Ким уверен в качестве охраны на границе между нобелями и плебсами, так в чем дело? — Возьми людей, — сказал он. — Столько, сколько нужно. Идите туда. Сделай все тихо. Нам нужно узнать, кто их главарь. — Слушаюсь, — мужчина слегка поклонился, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание, и двинулся к выходу. — Стоять, — приказал Ким, слишком резко, чем хотел изначально. Мужчина тут же замер, а чуть погодя вернулся. Он ровно, как положено военному, встал перед ним, ожидая приказа. Наследник небрежно одернул пиджак подчиненного, заглядывая под него, и вновь поднял на того взгляд. Кроме пореза на боку, пропитавшего кровью майку, и следов грязи, ничего не было. — Игнорируешь существование бронежилета? Мужчина поклонился. — Прошу прощения, господин. К нам пришел новобранец. Забыл жилет, и я отдал ему свой. — Эту тупую отговорку прикажешь сообщить твоей жене, если умрешь? — Ким посмотрел на подчиненного исподлобья. Мужчина не имел права на него смотреть, но и без того явно занервничал. — Мой долг — безопасность граждан. А если даже командир совершает необдуманные решения, то чего ожидать от простых солдат? Ты опытен. Способен выиграть битву, тем самым сохранив жизни сотням людей. Хорошо, что ты заботишься о новобранцах, но ты должен беречь себя тоже. Тот вновь поклонился и на этот раз так и остался в поклоне. Тэхён глубоко и медленно выдохнул. Все словно решили испытать его терпение. — Как только разберетесь там, жду с устным отчетом завтра. Потом ты возьмёшь четыре дня выходных. — Господин, мы еще… — разогнулся тот, но договорить ему не дали. — Теперь иди. Мать подошла как раз в то время, когда Хюншик, поблагодарив, двинулся к выходу. Она, не произнеся ни слова, внимательно глядела на него. Губы до сих пор были сомкнуты в строгую узкую линию, а от прищуренных глаз легкие морщины стали гораздо заметнее. Тэхён молча проследовал за ней к месту, где они должны произносить приветственную речь. По пути Ким остановил официанта и протянул ему свой пиджак. — Выкинь, — попросил он парня и поправил манжеты на рубашке. Даже после этого женщина не проронила ни слова, лишь кивком поздоровавшись с очередным почетным гостем. — Я много лет знаю это лицо, — спокойно начал тот, предложив ей согнутую руку в локте, чтобы та могла ухватиться за нее. — Ты недовольна. — Проницательно. — хмыкнула мать и вновь поздоровалась с гостем. Под руку сына все же взяла, позволяя вести себя к лестницам. — Что ты там делал, мальчик мой? Зачем ты их собрал? — Напомнил, что воспитание, которое нам дали, не должно быть пустым звуком. — Ты собрал их из-за нее? Тэхён со вздохом остановился. Стоять среди громко разговаривающих людей было неудобно, и все же мать остановилась вместе с ним. Она заглянула ему в глаза снизу-вверх и приподняла бровь, настаивая на ответе. — Среди нашего класса сложилось четкое мнение, что чистота крови — это главная суть. Я лишь пытался убедить в обратном. — Не думай уйти от темы, когда я с тобой говорю. Тем более, этому я сама тебя научила. Я задала конкретный вопрос, — отчеканила женщина, теряя терпение. — Я собрал их из-за семьи Джин. Донес то, что я сказал тебе только что. Мать пошла дальше, явно неудовлетворенная таким ответом. — Она мне не нравится, — продолжила та, когда Тэхён с ней сравнялся. — И я никогда не приму ее в нашей семье, — услышав в ответ молчание, она дополнила: — Я знаю, что с тобой сделал этот тест. Он посчитал, что Джин Т\и из всех людей на Земле как никто подходит тебе. Когда я увидела процент совместимости, мне стало дурно. Больше семидесяти процентов редкое явление от «Amor», но девяносто восемь… Из-за этого гадкого теста ты обратил на нее внимание. Если бы ты не знал, кто стоит у тебя на первом месте, даже не заметил бы такую девушку. Тэхён так и не ответил. Место и время для подобного разговора были явно неподходящие. Он уже увидел отца, ожидающего их у оркестра, а мать, похоже, даже не думала заканчивать. Видимо, она долго носила это в себе. — Лучше бы она родилась плебсом. Ее бы сделали твоим нексусом, ты бы давно наигрался с ней и забыл. Эта девушка тебя не замечает, но ты бегаешь за ней как… Ким не выдержал. Он резко забрал свою руку и взглянул на нее с холодом, со всей той злобой, которую никогда не позволял себе в отношении матери. Он ни разу в жизни не смотрел на нее таким взглядом. Лицо матери исказила душевная боль. — Видишь? Видишь, что она делает с тобой? — Не знал, что семья Ким тоже умеет ругаться, — с боку послышалась мужская речь на русском языке. К ним неспешно подошел отец в сопровождении Александра IV. Царевич был самым старшим в семье и по праву рода скоро заменит своего отца. На синем мундире, отделанном золотой каймой, тяжелым грузом свисали медали. К своим годам он ни раз доказывал свое право на наследство, и уже вел себя как действующий царь, что Тэхён считал весьма надменным. Хоть они с Тэхёном были ровесниками, Александр выглядел гораздо старше из-за густой, но ухоженной бороды. Возможно, возраст ему добавляла и недавняя кончина любимой матери. Когда Тэхён почти два месяца назад был вынужден оставить Т\и во Франции, а сам отправился почтить память покойной императрицы, с Александром он так и не встретился за все время пребывание в Российской империи. По сплетням прислуги стало понятно, что тот тяжелее остальных переживал кончину матери, а сейчас он в Корее. Приехал на праздник девяти, чтобы выразить поздравления новой, десятой семье, скрывая горе глубоко внутри. После легкого поклона, мать вопрошающе посмотрела на отца. На ее лице читался немой вопрос: «Зачем ты его привел?». Отец же, подняв брови и растянув губы, слегка развел руки за спиной царевича, словно говоря: «Он сам пришел». — Никаких ссор, ваша светлость, — широко улыбнулась мать, заговорив на языке почетного гостя. — Просто провожу воспитательную беседу с сыном. Александр слегка поклонился, поняв, что позволил себе лишнее. — Прошу прощения, что лезу не в свое дело. Я бы хотел просить вашего внимания после первого танца. Это касается культурного обмена. Мой отец хотел бы предложить достойные условия вашим учителям, ели они согласятся преподавать у нас. И это лишь одна из тем. — Это действительно интересные темы, но перед этим я бы хотела напомнить, чтобы вы не привыкали вести дела с моим мужем и мной. Думаю, дальнейшие планы вы уже будете обсуждать с моим сыном, как равные правители великих стран, — женщина учтиво кивнула и двинулась дальше к оркестру. Остальные последовали за ней. Голубые глаза царевича, обрамленные темно-русыми ресницами, внимательно посмотрели на Тэхёна. Ким встретил этот взгляд таким же изучающим. — Я жду этого момента, — тот положил руку на сердце, слегка задев звонкие медали. — Но господин Тэхён ещё не стал семейным человеком. Насколько мне известно, пока он не женится, он не сможет быть правителем. Неизвестно, когда я буду иметь удовольствие от ведения дел с ним. — Вы правы, — согласился отец, также заговорив на русском. Когда они подошли к оркестру, мужчина жестом отдал дирижёру команду доиграть текущую мелодию и остановиться. — Но его свадьба вопрос времени. Мы не можем пренебрегать нашими традициями. Только после этого дня мы сможем серьезно говорить о свадьбах. Всех наследников без исключения. Женщина вдруг с хитрым прищуром посмотрела на Тэхёна, и тот внутренне напрягся. Когда она так делала, ни одно последующее ее решение ему не нравилось. — И раз речь зашла о свадьбах, — обратилась госпожа Ким к царевичу. — Вам не кажется, что репертуар первого танца давно избит? Мускул на лице Тэхёна дрогнул. Он шагнул ближе к матери, которая больше не обращала на него внимание, и заглянул ей в глаза. Уголки ее губ приподнялись так незаметно, что мало кто смог бы заметить разницу, но Ким понял ее план. Все дети «А» с самого детства умеют танцевать вальс и знакомы с классической музыкой. Для «Б» класса такое знание излишне. Мать хотела опозорить Т\и, и она знала, что та не сможет пригласить Тэхёна сама, даже если бы решилась. Каждый год потанцевать с ним выстраивались почти все наследницы. Отец также с недоумением посмотрел на свою жену, но решил промолчать. — Вы хотите сменить репертуар? — удивился царевич, приподняв бровь. — Насколько мне известно, все это время неизменно играл вальс спящей красавицы, как того пожелал когда-то основатель вашего рода и порядка в этой стране. — Вы, как всегда, правы, но разве каждый год в течение века должна играть одна и та же музыка? Чайковский оставил после себя бессмертные произведения, но разве сегодняшний вечер не повод новых открытий? Вы — наш почетный гость, и я даю вам право выбрать композицию для первого танца. — Может быть, вальс «Маскарад»? — предложил первое, что пришло в голову будущий царь. — Я бы хотел напомнить, — все же вмешался Тэхён и, соблюдая все правила вежливости, он также заговорил на русском. — Наследники привыкли танцевать определенный танец. Смена репертуара в последний момент без предупреждения может привести к глупым оплошностям и испортить вечер. — Никаких оплошностей, — отмахнулась женщина и вновь обратилась к царевичу. — Все истинные «А» должны уметь танцевать любой вальс, верно? Гость лишь с почтением кивнул: — Вы, как всегда, правы. — Тогда прошу нас простить, — подытожил Ким Хёним. — Пора открывать бал. Родители направились к центральному месту перед оркестром, чтобы произнести приветственную речь. Музыка стихла. Зал постепенно начал наполняться аплодисментами, и Ким четко ощутил, как теряет контроль над ситуацией. Он выждал подходящий момент, когда царевич остался на достаточном расстоянии, а на них еще не смотрел целый зал, и обратился к матери. — Зачем ты это делаешь? — прошипел Тэхён. Сохранять внешнее спокойствие, чтобы не занимать гостей семейным скандалом, ему удавалось с большим трудом. — Не понимаю, о чем ты, — самым невинным тоном произнесла мать, следуя за мужем. Лестница, ведущая на сцену, где сидел оркестр, уже была совсем близко, но Тэхён придержал мать за локоть, вынудив обратить на него внимание: — Мама… — заговорил он, когда женщина все же обернулась. — Я же женюсь на наследнице Хонг. Так зачем ты роешь яму невиновной? — Я делаю это уже 20 лет, — честно призналась та и на ее лице не дрогнул ни один мускул, хоть было видно, что она выходит из себя. — Я изначально была против их вступления, но твой отец не послушал. Да, ты женишься на Ёнгджэ, а наследники станцуют вальс под выбранную композицию царевича, — мать говорила все быстрее, а гнев все больше наполнял ее кровь. — На этом все. Сейчас мы с отцом главенствуем в нашей семье, и ты будешь делать то, что мы скажем, — последние слова она процедила сквозь зубы. На мгновение Тэхён замер, полностью обескураженный поведением матери. За всю жизнь он ни разу не видел ее разгневанной и, тем более, разговаривающей с ним в таком тоне. Шок прошел быстро. Он всегда находил выход, казалось бы, из самой безнадежной ситуации. Этот раз не станет исключением. Тэхён приложил руку к сердцу и со всем почтением поклонился, проговорив: — Иначе и быть не может. «Маскарад» отлично подойдет для сегодняшнего вечера.***
Ты переминалась с ноги на ногу, а сердце колотилось, как от марафонского бега. Задники туфель больно врезались в пятки, но этой боли было недостаточно, ты безжалостно царапала ногтем большой палец. Боль отрезвляла, но страх никак не проходил. Чимина нигде не было. По крайней мере, ты не нашла его, когда последней выходила из зала. Свободного времени на поиски тоже не было, потому что тебе нельзя отставать от представителей «А» класса, чтобы понять, куда идти дальше. Все наследники двух высших классов по разные стороны выстроились в линию в первом ряду перед пустующим пространством для танца. В их лицах читалась обыденность и полное отсутствие волнения или чувства торжества. Гости же, напротив, предвкушали самый красочный момент бала и уже сами готовились к возможности потанцевать. Ты вглядывалась в их лица. Справа от тебя, согласно рангам, выстроились девушки «А», а слева дожидались момента представительницы твоего класса. На противоположной стороне зала, согласно такой же логике, выстроилась в ряд мужская половина наследников. Тэхёна в их рядах не было. О том, что нужно построиться перед первым танцем, ты узнала от Да Уль, но ещё никогда не пробовала на деле. Так уж было заведено. Только главам «Б» класса присутствие на балах Девяти обязательно, а их семьи могли приходить на торжество только если сами этого пожелают. В основном, именно твой отец был частым гостем. Реже твоя мать, не считая последних нескольких лет, когда она посещала бал стабильно. Родителей на мероприятии ты так и не встретила с тех пор, как ушла от них вместе с Чимином. Скорее всего, они затерялись в толпе и даже не вышли, чтобы посмотреть, как ты танцуешь. Оно и к лучшему. Музыка стихла. Аплодисменты в зале стали громче, сопровождая восхождение на возвышение самой могущественной семьи страны. Ким Хё На, придерживая подол изысканного платья, подала руку своему мужу, Тэхён же терпеливо дожидался позади, сложив руки за спиной в замок. Величественный зал наполнился тишиной. На тяжелых люстрах сотни электронных свечей вдруг зажглись ярче, заставляя поблескивать сусальное золото на потолке со стенами и подчеркивая красоту сияющего пола. Семья Ким в белоснежных одеяниях привлекала на себя внимание. Их уважали. Их боготворили. Их боялись. Они являлись живым примером того, как нужно управлять страной и как доказывать право на всю ту власть, что они держали в своих руках. Поведение Тэхёна в малом зале это только доказало. Неизвестно, будь на его месте ты, смогла бы так точно и резко подбирать нужные слова, полностью лишая противника шанса выиграть спор. Когда Тэхён находился с тобой один на один, он казался таким простым, человечным. Но сейчас, взирая на него со стороны, ты понимала, насколько вы разные. Ты почувствовала, как кто-то встал за спиной, но обернуться не успела. Ким Хёним поднес микрофон к губам и начал торжественным тоном: — Дамы и господа, — заговорил глава семейства на английском языке без акцента. — Я с огромным удовольствием приветствую вас на сегодняшнем особом вечере. С завтрашнего дня и последующую неделю мы, как и положено, проведем за столом переговоров и обсудим дальнейшее сотрудничество с каждой страной. Корея всегда открыта к новым возможностям и дружественна к странам, которые дружественны к ней. И раз уж я затронул эту тему, то хотел бы на берегу развеять все слухи о конфликте с Японией. Ни о какой войне и речи быть не может. Безопасность наших граждан превыше всего, — голос мужчины вдруг стал холодным, как лед. Такая интонация и серьезный взгляд так сильно напоминали Тэхёна. Теперь понятно, от кого он взял способность вызывать у людей мурашки. Как только ты об этом подумала, мужчина вмиг посветлел и улыбнулся. — Но сегодня не об этом. Мы также рады познакомить вас с новой, десятой семьей, которая заслуженно вступает в ряды высшего правящего класса. Это знаменует начало нового этапа жизни, как для наших граждан и Кореи, так и для международных отношений с нашими уважаемыми соседями. Возможно, когда-нибудь их голос станет решающим на совете, что, как крыло бабочки, приведет к новой эре в истории. Сегодня, впервые за сотню лет, вместе со всеми наследниками «А», танец начнет пока что единственная дочь из класса «Б». Я говорю о той самой семье, которая в конце этого мероприятия перейдет в высший свет. Ты вцепилась ногтем в палец, пока рука не задрожала от невыносимой боли. Все надежды, что ты как-то сможешь избежать танца, вмиг разрушились, как карточный домик. Ты перевела взгляд на мужскую половину высшего класса. Возможные партнеры через весь зал рассматривали тебя с нескрываемым высокомерием. Никто не хотел с тобой танцевать. Каждый из них выглядел неприветливо, кроме твоего возможного жениха Шим Гванука, но по правилам нельзя приглашать избранного кандидата в мужья. В голове всплыл вполне естественный вопрос: «А можно ли вообще отказать в танце девушке, если она тебя пригласит?» К своему ужасу, ты поняла, что скоро это узнаешь. Вдруг прохладные нежные пальцы осторожно коснулись твоей ладони и обхватили твои, мешая и дальше наносить себе вред. Удивление сменилось мгновенным спокойствием, когда ты поняла, кто подошел к тебе только что. Ты слегка повернула голову, боковым зрением заметив руку, скрытую под серым пиджаком, колебание длинной матовой серьги и черты лица, успевшие стать такими родными. Чимин. За весь вечер он толком ничего не сказал. Не имел права начать диалог, если к нему не обратятся. Даже стоя за тобой, он не произнес ни слова, потому что это могли заметить окружающие. Но он видел, как ты волнуешься. И хотел показать, что он рядом. — После я представлю вам Джин Чхондуна и его жену, когда наши наследники будут произносить свои речи. Возможно, вы найдете в их компаниях новые возможности для себя. — Выбери вон того, шестнадцатого с правого края, — прозвучал голос Сольхи под самым ухом. Ты вздрогнула, но ее голос тут же придал уверенности. Она рядом, и кто, как не она, сможет помочь в трудной ситуации. Ты без слов нашла нужного кандидата. Парень в неприглядном, в сравнении с другими, черном костюме стоял гораздо ближе к зрителям, скрываясь за спинами других наследников. Это был средний сын семьи «А7», который, возможно, будет вынужден уйти из семьи после свадеб своих братьев и сестер. — Почему он? — тихо поинтересовалась ты, чуть приблизившись к подруге. — Я наблюдала за ним. Он редко смотрит собеседникам в глаза, но постоянно сравнивает свой внешний вид с другими. Говорил с людьми редко, но часто стоял у фуршетного стола, делая вид, что очень занят изучением меню ужина, который планируется в самом конце. Выберешь его, и он побоится тебе отказать. Ты неосознанно обернулась к ней, удивленная проницательностью подруги. Она словно прочитала твои мысли, и от этого стало не по себе. — И раз этот вечер особенный, — начала Ким Хё На. — Мы решили поменять музыкальный репертуар. На мгновение показалось, что слух тебя подвел. Забыв, зачем поворачивалась к подруге, ты мигом перевела взгляд на сцену. Ким Хё На и Ким Хёним остались стоять на том же месте, а Тэхён уже спускался по ступенькам. Девушки вокруг тебя тоже это заметили и радостно зашептались. — Уверена, вы все знаете вальс «Маскарад». Его величество Александр IV лично выбрал это произведение. Нет. Слух не подвел. Ты окинула ошалелым взглядом возможных кандидатов на танец. Некоторые наследницы «А», не дожидаясь завершения речи женщины, направились через весь зал, желая пригласить заранее выбранного партнера. Чуть погодя на это решилась еще часть девушек. Остальные же столпились в кучу неподалеку от тебя и о чем-то радостно шептались. Что делать? Нужно что-то придумать. Нужно. Но мысли словно ветром сдуло. Голова совершенно опустела. — Ну же! — где-то отдаленно ты услышала голос Сольхи. Странно, ведь девушка стояла совсем рядом. — Иди к тому парню. Он точно согласится на танец. — она толкнула тебя слегка в плечо, но страх не позволил сделать ни шага. Шепот девушек стал громче, и перед самым носом кто-то побежал в сторону оркестра. Краем глаза ты заметила у сцены несколько камер на треногах. Операторы снимали Ким Хё Ну и периодически поворачивали камеры прямо на танцевальный зал, где на свои места уже выстроились первые пары. Мероприятие проходило в прямом эфире, а ты заметила это только сейчас! Ты быстро подняла голову на Чимина, как на единственную спасительную соломинку. Но он так и не посмотрел на тебя. Его взгляд был устремлен в ту сторону, куда поторопились несколько наследниц. Хё На почему-то замолчала. Не было ни музыки, ни речи. Только усиливающийся шепот со всех сторон. Пространство вокруг тебя стало свободнее. Люди отступили дальше. От внезапной догадки замерло сердце. Ты медленно обернулась. Гипнотический взгляд бездонных черных глаз пронзил до глубины души. Черные волнистые пряди падали на лицо, но мешали своему хозяину гораздо меньше, чем обычно, благодаря собранному хвосту. Пиджак отсутствовал, но так стало даже лучше: рубашка была расстёгнута на несколько пуговиц, открывая острые ключицы. — Пригласи меня на танец, — спокойно попросил Тэхён, глядя на тебя немигающим взглядом. Девушки охнули. Кто-то неподалеку прокомментировал это своему собеседнику на языке, похожем на арабский. Пара репортеров, прихватив тяжелые камеры, уже бежали в вашем направлении. — Что? — слова давались тебе нелегко, словно ты пыталась говорить во сне. Тэхён не ответил. Он лишь указал кивком в сторону ожидающих музыки пар и улыбнулся. В голове возникло столько вопросов и предположений, что они неразличимым шумом подавили собой все звуки и здравые мысли. А перед глазами был лишь бездонный взгляд. — Я не… — ты замолчала на полуслове. Что ты хотела сказать? Не могу? Не хочу? Теплые длинные пальцы крепко, но осторожно обхватили твою ладонь, которая совсем недавно ощущала приятную прохладу от касания Чимина. Тэхён повел тебя в центр зала. — Что вы делаете? — прошептала ты, придерживая платье, чтобы была возможность угнаться за парнем. — Создаю историю, — не оборачиваясь, сказал тот. — А, по-моему, скандал, — осторожно заметила ты. — Не вижу разницы. Тэхён тихо засмеялся и обернулся к тебе. Он сжал твою руку, а другую опустил себе на плечо. От теплоты его ладони на талии твои щеки слегка зарумянились. — Я должна признаться, что я учила только один танец. Я не умею танцевать. — Я умею. — Я даже не знаю этого произведения. — Я его знаю. Ты вновь занервничала, озираясь по сторонам. Ты обращала внимание на устремленные на вас взгляды, но отчетливо увидела, как Ким Хё На, не дожидаясь торжественного объявления открытия, уходила со сцены. Тэхён это тоже заметил. — Сколько еще раз я нарушу из-за тебя правила? — печально выдохнул он, провожая мать взглядом. Ты посмотрела на него снизу-вверх удивленным взглядом: — А вы нарушали? Ответом он тебя не удостоил, глядя на отца. — Дамы и господа, от лица всех членов высшего класса объявляю бал открытым. Свет слегка притих, а оркестр начал играть незнакомую тебе музыку. В отличие от той, под которую ты училась танцевать, эта не имела вступления. Она показалась более тяжелой. Благородной. — Ты мне доверяешь? — в глубоком голосе звучало спокойное превосходство, от которого у тебя сжались зубы. — Да. Что? — не совсем поняла свой ответ ты. Тэхён улыбнулся, подняв твою руку, и закружил. Он пару раз быстро сжал твою правую ладонь, тем самым подсказывая будущее направление. Яркие платья наследниц кружились вокруг вас в такт танцу. Чуть погодя и наследники «Б» класса стали приглашать друг друга, и некогда пустующий участок зала заполнился молодыми людьми. Танцевать оказалось так просто. Тэхён подсказывал невидимыми для других знаками предстоящие движения. Его не нужно было просить избавляться от некоторых шагов, чтобы твое платье не заплеталось, Ким и так их убрал. Ты не спотыкалась от быстрых движений, он двигался достаточно плавно и чувствовал моменты, когда ты могла потерять координацию, поэтому завершал движение раньше, возвращаясь к базовым шагам, чтобы ты могла прийти в себя и отдохнуть. — Спасибо. За то, что помогли мне. Спасибо. Я бы не смогла станцевать так. Тэхён ответил не сразу. — Танец еще даже к кульминации не подошел. — И за то, что несколько недель назад не оставили меня с моей матерью наедине. И за то, что залечили мои раны на ногах, когда я с няней была на экскурсии, — разоткровенничалась ты. — И за то, что помогли сбежать с того скучного показа во Франции. И за компанию, которую мне потом составили. Тэхён, явно не ожидая подобного, удивленно слушал тебя и даже пропустил одно движение, хотя даже ты поняла, что его необходимо выполнить. — Я не думал, что ты это все запомнишь. — Я помню. Все. Музыка двигалась к кульминации, и в проигрыше наследники вдруг начали танец в противоположную сторону. — Какие у тебя отношения с матерью? Ты посмотрела на него и опустила взгляд. Врать не хотелось, а он без объяснений понял, что ты не скажешь. Решив перевести тему, ты заговорила: — Мне жаль. — Тебе жаль? — То, как господин Кёнду повел себя. Мне жаль, что вам пришлось это терпеть. — Он специально привлек мое внимание. Было бы грубо игнорировать его старания. — То, что он сказал, это не правда. Тэхён посмотрел на тебя с немым вопросом во взгляде. — Вы станете лучшим. Он усмехнулся: — Лучший — значит лучший во всем. — Так и есть, — искренне призналась ты. — Не льсти мне. Ты удивилась. — Взять хотя бы то, что из-за меня ты попала под дождь, — с улыбкой пояснил Тэхён. — После этого я поговорил со своим мистером погодным гномом. Он не признал своей вины. Даже под пытками. Ты тихо засмеялась: — Подвергаете пыткам бедного погодного гнома? Тэхён кивнул с невозмутимой серьезностью, будто в этой теме нет места шуткам. — Читаю ему перед сном инструкцию из-под коробки от аспирина. То, с каким деловитым лицом он это заявил, впервые за весь вечер заставило тебя рассмеяться. Тэхён смотрел на тебя с неизменной улыбкой, а потом произнес: — Это обезоруживает. Узнать, что именно, ты не успела. Музыка подошла к концу под громкие аплодисменты. Тэхён наклонился и, глядя тебе в глаза, поцеловал руку. Его ладони казались теплыми, пока ты не почувствовала прикосновение его губ к тыльной стороне ладони. Поцелуй обжег кожу, оставляя ноющий след. — Я вынужден идти, — с сожалением сказал он. — Мы еще не успели поприветствовать всех гостей. С этими словами он тебя покинул, оставив одну в центре зала. Оркестр заиграл следующее произведение, и гости начали выходить парами, чтобы продолжить танцы. — Спасибо, — прошептала ты, глядя ему вслед. — И за платье тоже. Спасибо.***
Т/и танцевала хорошо. Движения казались неловкими, но она прекрасно справлялась, учитывая, что репетировала под другое произведение. Белое платье подчеркивало изгибы ее поясницы, за которую держался другой. Из-под длинных рукавов выглядывала тонкая изящная ручка, которую сжимал другой. С такой же невинностью и открытостью, с которой она на него смотрела, теперь взирала на другого. А еще Чимин наблюдал за этими мягкими податливыми губами, которые теперь радостно растягивались от шуток другого. Кольца больно врезались в кожу от сильно сжатой руки. «Все идет по плану, — твердил Пак себе. — Ким — наилучший кандидат из всех возможных. У кого, как не у него, больше всех власти?». Но здравый смысл не помогал. Чимин не хотел наблюдать за белоснежной парой, на которую смотрели буквально все, но и сам не мог оторвать взгляд. Злоба диктовала ритм сердцу, а оно разгоняло быстрее кровь. В душе болезненно расцвело чувство предательства. То самое, которое он испытывал восемь лет назад, когда Чонгук его оставил, а сам сбежал. Приступ обиды усиливал гнев, смешиваясь с ним в единую разрушающую субстанцию. — А еще можно переобуться и проголосовать за другую пару в этом вечернем ток-шоу? — неожиданно дал о себе знать Чонгук, остановившись рядом. Чимин даже не понял, когда тот успел к нему подойти, настолько его поразил танец Т\и. Он ведь знал, что она будет танцевать с другим. Понимал и думал, что спокойно отнесется к этому, но… Он был не прав. Другу он решил не отвечать, развернувшись и молча скрываясь в толпе. — Э? Камушек, ты куда полетел? — Туда, где самое место таким, как я, — сухо ответил Чимин и постарался пропасть из поля зрения друга, чтобы тот оставил его в покое.***
— Уверена, вы очень гордитесь своей дочерью, — обратилась Джан Ди к Чхондуну, аплодируя вместе со всеми. Первый танец завершился, понеся за собой неприлично большую волну сплетен и сенсаций. За весь вечер, если Джан Ди все же и разговаривала, то обращалась только к нему. Мигён она, как собеседника, игнорировала, что являлось вполне разумным решением. А самое забавное было то, что его жена ничего не сможет с этим сделать человеку из Фиолетового дома. Мужчина согласно моргнул, вяло аплодируя. Дочь он видел слабо из-за большой толпы перед собой. Спасал лишь белый цвет одежды, в который Т\и и Тэхён были одеты. Этого Достаточно. Он не считал нужным смотреть за дочерью, словно счастливый родитель на детском утреннике. Главное, что Т\и была с тем, с кем нужно. — Какие дальше планы? — поинтересовался Чхондун и слегка ослабил галстук. — Вас, как семью «А», должны представить высшему свету на закрытом ужине, — пояснила девушка, глядя на него. — Он будет сразу же после коротких речей девяти наследников. А это случится совсем скоро. Там будут сидеть только главы семейств высшего света и действующие правители дружественных стран или их представители. Мигён нетерпеливо выдохнула. Женщина сдула с лица надоедливую прядь огненных волос и грубо пихнула своему нексусу пустой бокал шампанского. Уже пятый за этот вечер. Парень благоговейно взял его, словно умирающему от жажды путнику дали целую канистру воды. Жаль мальца. Мигён делала своих нексусов полностью помешенными на ней, а сама издевалась над ними, как только хотела. — Через сколько мы станем «А»? — поинтересовалась Мигён. Она сохраняла осанку и внешнюю статусность, но Чхондун слишком давно ее знал: ее терпение на исходе. — Как только ваша дочь произнесет речь, — вежливо пояснила девушка. — Это значит, нужно ждать речи всех девяти наследников? — надменно подняла бровь та. — Нет. Она будет говорить ее отдельно. Перед народом. А ниточка, которая связывает высший свет и простой народ, как мы с вами, — это СМИ, — Джан Ди не хотела никого обидеть, но глава Джин просто не мог отказать себе в удовольствии и не посмотреть на краснеющее от злости лицо жены. — Конференц-зал уже готов. Пока наследники будут произносить речь перед гостями, ваша дочь будет выступать в прямом эфире. Только после этого многоуважаемый господин Ким Хёним отдаст ей символ принадлежности к «А» кла… — девушка не договорила и резко склонилась под ровным углом. Чхондун проследил за взглядом девушки. — Мое почтение, — не проговорила, а просто выплюнула слова Ким Хё На. Она смотрела на них, как на суетливых личинок мух, поедающих гнилую плоть. «Видимо, безупречное воспитание и чувство уважения к старшим, которые она прививала сыну с рождения, дали трещину», — подумал Ким Хёним и поклонился вместе с женой, скрывая усмешку.***
— Где мама? — спокойный голос не подвел хозяина, хотя внутри Тэхёна зрело плохое предчувствие. Он нашел отца у самого края сцены. Мужчина стоял, к удивлению, один, хотя сейчас их семья должна приветствовать почётных гостей. — Я думал, это ты мне скажешь, — с усталым вздохом начал отец и сцепил руки за спиной. — Мне казалось, у тебя продуманы совершенно все варианты, когда ты решил нарушить пару другую наших правил. — он неторопливо двинулся подальше от гостей и оркестра. — Мужчины не могут приглашать дам на первый танец, они должны уважать их выбор. Ты поступил иначе. На первом танце нет места настойчивости — если тебе отказали, значит ищи другого партнера. Ты же насильно вывел Джин Т\и в центр зала. Наследники не имеют права ослушаться родителей, которые являются главами семейства. Ты же пошел своим путем. Тэхён не проронил ни слова, отставая от отца на полшага. Он знал, что родители это не одобрят, но просто не мог оставить Т\и. — Я не против чувств, сын, — вдруг остановился мужчина, повернулся и посмотрел ему прямо в глаза. — Я одобрю совершенно любой твой союз, если он не будет противоречить праву унаследования. То есть, ты можешь жениться на любой девушке из «А», которая достигла совершеннолетия. Но ты же знаешь, твоя мама… — Хёним вдруг замолчал. К ним подошел черноволосый парень в костюме официанта и с поклоном предложил два бокала шампанского. Под ножками каждого лежала белоснежная салфетка, но Тэхён заметил у ближайшего к нему бокалу смятый уголок, а под прозрачной ножкой виднелся след от шариковой ручки. Намек Ким-младший понял сразу. Алкоголь в горло не лез, но напиток он все же взял, вместе с салфеткой. Отец от напитка отказался, и когда официант уходил, Тэхён запомнил несвойственный для простого подчинённого пирсинг на губе и шелковый шарф на шее. Даже если бы не было видно таких ярких отличительных деталей, Тэхён без труда бы понял, что этот «официант» тут не работает. Слишком дерзкий взгляд. Слишком резкие движения. Возможно, враги ближе, чем он думал. Им хватило наглости пробраться прямо на бал. Тэхён сжал бокал. Как же хотелось его разбить в собственной ладони, а потом устроить тотальную проверку всей обслуги и охраны, что тут есть. Проверить каждую камеру, каждое лицо. Он позволил этому случиться. Был слишком мягок. — Я знаю, отец, — ответил Тэхён обыденным тоном. Спокойствие давалось ему с трудом. — Но не вы ли учили меня, что ставить палки в колеса другим — низко. — Просто… — мужчина положил руку сыну на плечо. — Я лишь прошу тебя… не давай ей волноваться. Найди ее. Я тоже поищу. Мы должны уже давно поприветствовать президента Франции. Тэхён поклонился отцу перед тем, как скрыться в толпе. Записку, которую ему так умело вручили, он открыл сразу, как только выбрал для этого подходящее место. Она была написана женским аккуратным почерком. «Вы, верно, не так меня поняли, господин Ким Тэхён. Вам выгодно со мной сотрудничать, потому что только я по-настоящему знаю Джин Т\и. Давайте все же поговорим в тихом месте. Коридор, уходящий в западное крыло дворца. Чхве Сольхи».***
Ким Хё На стояла ровно, словно статуя, и вполне могла соперничать за право на первое место в конкурсе «Мисс осанка и манеры» с Мигён. Ее глаза выдавали полное неудовольствие от общения с ними, но она все равно сказала противоположное своим чувствам: — Я рада видеть вашу семью на сегодняшнем балу. Спасибо, что пришли. — Для нас это честь, — с улыбкой произнес Чхондун. — Разумеется, — невинно пропела та, глядя главе Джин в глаза. Мужчина не мог ответить ей взглядом, но он понял, что и в количестве яда внутри эта женщина не уступала его жене. Мигён же учтиво держала язык за зубами, что вовсе не похоже на нее. Видимо, Джан Ди удалось напомнить ей ее место. — Перед тем, как ваша прелестная дочь начнет выступать перед СМИ, я хотела бы удостовериться, все ли у нее готово. Похоже, кроме танцев и забав, она ни на что не способна. — Ее подготовила одна из лучших нянь третьего поколения для «А» класса, — не выдержала Мигён и вмешалась, глядя в одну точку на полу. — Да Уль. Я знаю. Беднягу вытащили из отпуска, чтобы поработать с вашей дочерью. Кажется, она продлила себе отпуск после того, как всего несколько недель проработала у вас. — С вашего позволения, госпожа Ким, — обратил на себя внимание Чхондун. — Как по мне, это лишь показатель полного неумения этой няни справляться со стрессом. — Хё На выдержала ощутимую паузу, и он продолжил, — Если мне не врали глаза, так это ваш сын нарушил правила, — выложил туз в рукаве тот, скрывая улыбку за серьезной речью. — Наша дочь, как и подобает девушке ее положения, вела себя исключительно прилежно. Мужчина знал, что делает. В глаза он смотреть не мог, но реакцию все-таки ощутил. Ким Хё На вздрогнула, как от пощечины. Губы женщины сузились в тонкую линию, ноздри расширились, а хищные глаза сощурились. Чхондун был прав, и она никак не могла на это возразить или ответить ему грубостью. Хё На выдавила из себя улыбку. — Перед тем, как я полностью наслажусь нашей беседой, я бы хотела узнать, как дела у вашей дочери с ее бизнесом? Хотя бы одним. Это очень важно, ведь, если она не справится хоть с одним делом, то что уж говорить о ее праве принимать решения в политической сфере? — Это так важно? — очень осторожно спросила Мигён, явно обескураженная этим. — Ох, да! — обрадовалась первая леди страны. — Спасибо, что спросили. Теперь это обязательное требование. Каждый наследник «А» обязан иметь хотя бы два успешных бизнеса на свое имя. Насколько я знаю, за плечами Т\и таких где-то в районе нуля? Тот единственный небоскреб не считается. Любой человек может такой построить, коль деньги есть. — Но как же! — охнула Мигён. — Я впервые слышу об этом правиле. — Его приняли месяц назад на закрытом совещании Девяти. Это правило касается только высшего класса, поэтому нет необходимости о нем рассказывать обычным людям. — Тогда как бы мы могли о нем узнать? — поинтересовалась Мигён. — Хороший вопрос, — Ким Хё На улыбнулась. — Так значит, вам нечего предоставить мне в качестве подтверждения? Тогда придется отложить ваше вступление в «А» класс. Мы подождем, пока у нее появится бизнес. Чхондун вдруг схватился за сердце, удивленно выпучив глаза. — О нет! Какая жалость! — Я понимаю ваше негодование, — с победной улыбкой продолжила женщина. — Джин Т\и сегодня, так уж и быть, произнесет речь, но в «А» вы пока не вступите. — Нет-нет, — ответил глава Джин. — Мне жаль, что придется вам отдать документы о праве собственности с помятым уголком. Мужчина достал из-за пазухи несколько десятков листов, где подтверждалось право собственности его дочери. Он не только в ответ на это получил удивленное лицо госпожи Ким, но и его жены. Реакция блистательна. Не зря он все это время мучился с бумажками. Достал он их эффектно. — Трёх успешных пятизвёздочных отелей в трех морских городах в нашей страны думаю достаточно. — Как ты про это узнал? — на выдохе вопросила Мигён. Хё На, кажется, сначала побледнела, потом налилась кровью от злости. Он ожидал, что она выхватит документы из его рук и начнет читать, но она не шелохнулась, сохраняя статусность. — Вы весьма заносчивы для человека из «Б» класса, — с прищуром проговорила та и протянула руку, тем самым желая получить эти документы. — Поэтому мне самое место в «А», — улыбнулся Чхондун и протянул ей папку.***
Чхве Сольхи ожидала его в коридоре, как и написала. Она стояла, прислонившись к стене и скрестив руки. Как правило, по первому впечатлению складывается верное мнение о людях. Тэхён невзлюбил эту девушку еще тогда, в доме Т\и, после она усилила негативное мнение бесконечными звонками и письмами, донимая его сотрудников. А теперь, видимо, она и тот официант сотрудничают. Как только она увидела его, то тут же отошла от стены, улыбнувшись во все тридцать два зуба. — Господин Ким Тэхён собственной персоной, — учтиво поклонилась Сольхи. — Назови хоть одну причину не портить тебе жизнь после всех выходок, которые ты устроила, — сквозь зубы процедил Тэхён и жестом попросил прислугу, блуждающую неподалеку, уйти. — Т\и, — с невозмутимым спокойствием ответила та. Тэхён нахмурился, глядя на девушку исподлобья. — Сложно не заметить ваши чувства к ней. — Еще слово, — спокойно начал Ким, чувствуя, что достиг предела за сегодняшний день. Кровь снова закипала от злости, и он просто не понимал, почему до сих пор оставался добр к этой особе. — И охрана покажет тебе выход. Самым грубым способом. — Не стоит, — Сольхи улыбнулась. — Тогда вы потеряете единственную возможность с ней сблизиться. Я знаю ее лучше, чем вы можете себе представить. Тэхён медленно выдохнул через нос и сделал шаг к ней. Он опустил на нее свои черные глаза, словно пытаясь испепелить взглядом. — Прежде, чем ты поймешь, что совершила ошибку, скажи мне одно… Для чего ты ее предала? — Сначала я предложу услугу. Потом запрошу цену. Тэхён скривился, словно от зубной боли. И это ее подруга? Перед ним человек, которому Т\и верит? Желание заставить ее пожалеть созрело сразу, но ни одной законной причины для этого он не нашел. Эта особа не ходила, а танцевала по лезвию ножа и просто не боялась обрыва с двух сторон. Он бы мог задержать ее за подозрение в государственной измене, но у него не было ни одного доказательства. То, что тот официант выглядел странно, смешная причина для такого серьезного обвинения, которое даже может привести к смертной казни. — Охрана покажет, где выход, — он на пятках развернулся и двинулся обратно в зал. — Я ее психотерапевт уже десять лет, — не торопясь, произнесла Сольхи. Тэхён замер. Это не может быть правдой. Она сказала именно психотерапевт, не психолог. К ним не приходят просто так. Их не держат рядом. Что Т\и пережила, что ей мог понадобиться психотерапевт?! — Докажи, — не оборачиваясь, приказал он. — Я вижу, как ценна вам эта информация. И вижу, как вы смотрите на нее. На что готовы ради нее, — голос девушки вдруг стал более нежный, убаюкивающий. Она знала, что делает и на какое место лучше надавить. Эта девушка нашла его слабое место, даже толком с ним не разговаривая. То, что он так сильно пытался скрыть. Тэхён обернулся. Желание посадить ее без причины росло, как надвигающееся цунами. — И потому что эта информация вам так важна, я не могу не просить за это свою цену. — У нее не было психотерапевтов. — Если мы чего-то не знаем, не значит, что этого нет, — задрала бровь Сольхи. Смотреть на ее довольную улыбку было неприятно. — Все подробности я буду давать частями. По взаимной выгоде. Деньги мне не нужны, говорю сразу. Есть нечто гораздо более ценное. Тэхён молчал, пристально изучая её. — Ну так что, по рукам? — она протянула руку для рукопожатия.***
Чимина нигде не было. Ты с трудом пробралась мимо гостей к дальней стене. Наступала на платье, даже придерживая подол. Десятки нексусов в серых костюмах, стоящих со своими хозяевами, мешали найти единственного, который был так непохож на всех. Только сейчас пришло чувство вины. Только сейчас ты поняла, что, возможно, поступила неправильно, станцевав с Тэхёном, но как иначе? Это традиция, которую ты не можешь игнорировать, даже при большом желании. Чимина ты нашла чуть позже, когда ноги от туфель безумно ныли от постоянного хождения. Он стоял у стены совсем один и поднял на тебя взгляд, когда ты подошла к нему чуть ли не вплотную. Он выпрямился, глянув на тебя бесцветным взглядом. Таким, которым смотрел с самого начала. Безэмоциональным. Пустым. — Отлично потанцевали, — равнодушно сказал он, и по телу пробежали холодные мурашки. За всё это время ты ощутила невероятную разницу между тем, каким он к тебе пришел и каким стал спустя время. Как потеплел его взгляд, и он сам. Как постепенно стал раскрываться рядом с тобой. Как ты сама начала ему верить. Но сейчас он казался холодным, как раньше. Словно все события, которые вы вместе пережили, исчезли. — Чимин… — музыка оркестра заглушала твой неуверенный голос. — Я неплохо справляюсь с ролью нексуса, — прибил тот. — Пригодился, чтобы ты отработала на мне танец для господина Кима. Ты открыла рот, чтобы ответить, но вдруг кто-то встал перед тобой. — Госпожа Джин, — начал седоволосый мужчина в костюме, в который были одеты все сопровождающие Фиолетового дома. — Меня просили передать, что вам пора идти на пресс-конференцию. — Куда? — выпалила ты, и только потом до тебя начало доходить леденящее кровь осознание. Худшее только начинается.***
— Врачебная тайна тебе не знакома? — Тэхён проигнорировал протянутую руку. Девушка засмеялась, и ее морщины на лице стали заметнее. Только сейчас Тэхён осознал, что она старше его минимум на пять лет. — Все ради общего дела. Моя цель помочь вам влюбить ее в себя. — Зачем тебе это? — терял терпение он. — Есть причины. Скажу только то, что у меня много полезной информации, за которую я запрошу другую информацию. Ценную для меня. — Я знаю, что ты из плебсов, — заявил Ким, глядя на нее немигающим взглядом. Сольхи напряглась. — Знаю, что ты как-то пересекла стену. Незаконно. Знаю, что этому способствовала На Ра, которую Т\и считала бабушкой. Женщина имела теплые отношения с прошлой главой семьи Джин, и он выполнил ее просьбу. Как ты могла понять, этой информации о тебе нет ни в одном архиве, но я это все же знаю. Думаешь, я бы мог упустить из виду ее травму? — Семейные скелеты в шкафу на то и скелеты, — вышла от оцепенения та. — Не думаю, что сама Т\и хотела дать огласке то, что над ней издевалась собственная мать. Голова вмиг опустела. До ушей донёсся еле различимая классическая музыка из зала. Видимо, Тэхён неплотно прикрыл за собой дверь. В конце коридора чьи-то шаги эхом разносились по безлюдному пространству. — А как вы думаете, — заметила Сольхи полнейший шок на его лице. — Таким, как я, сюда вход закрыт. Да, я плебс. Но почему Т\и попросила меня присутствовать тут?***
Ноги автоматически вели тебя за мужчиной. Сознание, словно забитое в клетку живое существо, которое медленно подносят к огню, било тревогу. Ладони вспотели и покрылись холодной испариной. Сердце билось так, что, казалось, со стороны можно увидеть, как оно вырывается из грудной клетки. Ты была словно во сне — в глупом кошмаре, который так часто снился тебе в детстве. Там тебя заводили в маленькую комнату, а потом она начинала мигать, как огоньки на елках. Ты просыпалась в промокшей от пота постели и потом долго не могла уснуть. Почему пресс-конференция? Почему?!***
— Пропуская подробности, скажу, что она боится вспышек. Я должна быть с ней, если будет паническая атака. Хорошо, что сегодня я почти их не видела. — Что… ты сказала? — недоуменно переспросил Тэхён, слегка растерявшись от столь патовой ситуации. — Что? — переспросила девушка, растерявшись от побледневшего лица некогда уверенного наследника. — Ты их не видела… Потому что их всех собрали на пресс-конференцию, перед которыми Т\и должная будет выступать одна. — Что?! — воскликнула девушка, не на шутку удивившись. — Сколько их будет? Ее нужно срочно вытаскивать оттуда! Но Тэхён уже не слышал Сольхи. Он со всей силы кинулся на второй этаж, где и должна обратится к народу Т\и.***
Бешеный шум в голове не позволял разобрать речи за открытыми дверями. Ты видела впереди белую трибуну на подиуме и полностью забитые ряды в зрительском зале. Ты сглотнула. Мутило. Чувство катастрофы, даже беспричинный страх смерти, овладевал с небывалой скоростью. Ты чувствовала, как теряешь контроль. Как же давно у тебя не было такой сильной панической атаки, а ее приближение будет совсем скоро. — Госпожа? — напомнил о себе сопровождающий. — Вас ждут. Ты аккуратно шагнула на сцену, стараясь не выдать трясучки. Прохладная ладонь крепко сжала твое запястье, не давая двинуться дальше. В глазах Чимина отражался вопрос, уверена ли ты, что надо идти туда. Он понимал всю серьезность ситуации, но ничего не мог сделать. Улыбка далась тебе сложнее, чем когда-либо. — Все будет хорошо, — проговорила ты, а голос внутри тебя разразился хохотом от абсурдности этих слов. Как только ты вышла, вспышки начали ярко мигать по всему помещению, и ты зажмурилась. Репортеры один за другим выкрикивали свои вопросы. Кто-то даже спросил о Тэхёне, но слова разобрать не удалось. Сквозь веки пробивался яркий свет. Ты кожей чувствовала опасность, уже представляя, как из-за угла на тебя идет нечто — огромное существо, которое являлось тебе в кошмарах. Вот только на этот раз у него все же получится тебя убить. В голове раздалась мысль: «Это конец. Я не выдержу. Нет, я хозяйка своих эмоций. Сольхи говорила, что в такие моменты нужно отвести внимание на что-то другое. Нет… Это не поможет». Ты открыла глаза, уже стоя у трибуны. На ней лежал знакомый текст, который Чимин читал тебе десятки раз. Тут же в голове раздался его редкий, но такой родной и ласковый смех, когда ты ненароком совершала глупые оговорки. Чимин стоял все там же. Ты могла его видеть, а СМИ даже не догадывались о нем. Его взгляд вновь изменился. Еще десять минут назад он смотрел на тебя с полным безразличием, а сейчас на лицо отображалось волнение. Он — это единственная причина, ради которой стоит держаться. Ты перевела взгляд на зал и нашла точку центральной двери на противоположной стене. Ты должна справиться. Должна выдержать. — Благодарю всех, что пришли сегодня, — ты постаралась не морщиться от сухости во рту, и дрожащими, непослушными руками нащупала листы с речью. Вспышки затихли и стали мигать реже. Такое ты могла стерпеть. — Мое имя Джин Т\и, и я единственная дочь в семье Джин. — Что вас связывает с наследником Ким Тэхёном? — выкрикнул кто-то из зала, не дожидаясь времени вопросов. В тот же момент начался настоящий ад. Все хотели запечатлеть твою реакцию на этот вопрос. Кто-то начал кричать похожие вопросы, а кто-то перекрикивать, насколько позволяли легкие. Никому не была интересна банальная речь. Они, словно коршуны, желали лишь сенсаций. Вспышки замигали с новой силой. Держать концентрацию на одной точке ты больше не смогла: уставилась на вспышки, цепенея от страха. Захотелось кричать, но не удавалось издать и звука. Сердце билось в висках и в горле. Воздуха катастрофически не хватало. Перед глазами все начало плыть. Ноги слушались плохо, координация в пространстве оставляла желать лучшего. Где право, где лево, да и какая разница, лишь бы устоять на ногах. Через мгновение вспышки почему-то затихли, хоть противный звук от камер стал еще чаще. Ты в полуобморочном состоянии только ощутила крепкие руки на своей спине. Видимо, ты пропустила тот момент, когда Чимин подбежал к тебе, накрыл пиджаком, встал к папарацци спиной, и придержал, чтобы ты не свалилась на пол. — Я здесь. Я рядом, — шептал Чимин, пока ты все больше обмякала в его руках. — Т/И! — где-то совсем далеко ты распознала голос Тэхёна прежде, чем полностью погрузилась во мрак.