В детстве тебе снился один и тот же сон. Кошмар, который посещал тебя каждую ночь.
Ты видела мигающую комнату без окон и дверей. Ее стены слепили ядовитым, пропитанным враждебностью и злобой белым светом. Быть заточенной в подобном месте — мучительный страх. На первый взгляд ничего серьезного, но еще неокрепшему мозгу ребёнка нужно не так много, чтобы получить фобию на всю жизнь.
Воздух через нос в легкие проходил с трудом, но ты дышала так, словно тебя вот-вот лишат кислорода. Ты вертела головой, чувствовала, как сжимаешь пальцы. То, что тебе чудилось, не было сном, но и проснуться ты не могла. Тебя накрывали давно забытые воспоминания, которые сознание блокировало с огромным трудом.
Ты чувствовала себя заживо замурованной в бетонной коробке, будто кто-то посадил тебя туда, чтобы все, наконец, забыли о твоем существовании. Сколько бы ты не оглядывалась, не появлялось ни щели, ведущей во внешний мир. Неужели люди так сильно хотели от тебя избавиться? Неужели само твое существование — это настоящее несчастье? Что плохого ты сделала, чтобы заслужить такую участь?
К людям ты всегда относилась с уважением и добротой, надеясь получить такую же реакцию в ответ, но всегда терпела неудачу. Образ единственной наследницы семьи «Б1», чьи родители могут стать потенциальными представителями правящего класса, шел далеко впереди твоей сущности. Собеседники сухо вели диалог с тобой, боясь наговорить лишнего. Они опасались потерять работу, если вдруг разбалованной девчонке что-то не понравится, и она наябедничает родителям. Все в тебе видели эгоистку, родившуюся с золотой ложкой во рту. В какой-то момент ты решила вести себя так, как тебя видят другие — высокомерно, холодно, закрыто. По крайней мере, ты оправдала хоть чьи-то ожидания.
Ты очередной раз обернулась. Стены мигали с такой же частотой, как и гирлянды на европейской ёлке. Голова начала болеть. В висках стреляло с такой же частотой, как и окружение, а эта пытка даже не собиралась заканчиваться. Над тобой словно насмехались. Кому-то нравились твои страдания.
Может быть, только так тебя и полюбят? Может это единственное, на что ты годишься?
У Хаын много друзей и она бы ничего не потеряла, если бы не знала тебя. Сольхи жила бы гораздо спокойнее, не пытаясь решить твои травмы детства, а бабушка… В тебе давно засела четкая уверенность, что бабушка с такой же любовью и теплотой относилась бы и к другой внучке или внуку.
Словно вместо положительного ответа за спиной раздался продолговатый скрип ржавых петель. Это не было чем-то необычным. Во сне ты всегда ждала этого с бешено колотящимся сердцем. Эта часть сна приходила к тебе только тогда, когда ты понимала самое худшее — ты по-настоящему никому никогда не была нужна и не будешь. Каждый раз ты надеялась, что тебе удастся проснуться до того, как ты обернешься. Но ты не просыпалась. И никто тебя не будил.
Белая деревянная дверь, потрёпанная временем, медленно открылась. За ней, устрашающим контрастом на фоне ярких вспышек, находилась лишь черная бесконечная пустота. Она давила сознание, поглощала рассудок, утаивая в себе нечто гораздо страшнее, чем комната, из которой не выбраться.
Это была непростая тьма. Она казалась живым, разумным существом, внимательно выжидающим свою жертву. Она ждала. Манила. Звала переступить через дверь и полностью слиться с ней. Что там? Чего она хотела? Напасть или навсегда поглотить тебя в себе? Ты столько раз пыталась приглядеться, рассмотреть хоть что-то: угол стола, пол, лицо или иное существо. Но понимала, что только переступив через дверь узнаешь, что скрывалось за ней.
Раньше детское воображение рисовало монстра, готового выпрыгнуть из темноты и съесть в тот же момент, вот только тебе не девять лет. Бесчисленное количество сеансов с Сольхи, помогло твоему сознанию победить этот кошмар навсегда. По крайней мере в это ты позволила себе поверить. На деле подруга помогла лишь запечатать его.
«Если тьма тебя так манит, попробуй войти в нее. Что тогда будет?» — спросила когда-то Сольхи на очередном сеансе. Тогда твоя реакция была настолько категоричной и бурной, что девушка больше не поднимала эту тему и выбрала другой подход. Сейчас все иначе. Ты не ребенок.
Тьма словно прочитала твои мысли. Дверь на расстоянии шага сократила дистанцию, и ты застыла от сковавшего тебя ужаса. Подобного еще никогда не было. Крупица решимости, которая в тебе проросла испарилась. Вновь дистанция уменьшилась.
Захотелось сделать вдох, но тело лишь размеренно выдохнуло. Ты попыталась пошевелить руками, почувствовать, как от одного желания пальцы покорно сжимаются в кулак, но те лишь продолжили лежать на мягкой поверхности. Вдруг голова показалась настолько тяжелой, что о попытки повернуть ее и речи идти не могло. Ты потеряла связь с телом, а дверь лишь в очередной раз приблизилась. А после сделала это еще раз и тут же без промедления полетела на тебя. Хотелось закричать, но не удалось произнести и звука.
Ты села на диван так резко, как только смогла, параллельно пиная воздух руками, желая отогнать от тебя непроглядное нечто. Воспоминания последних секунд сознания привели в чувства получше ледяной воды в жаркий день. Интервью, непрерывный звук вспышек от фотокамер, словно от щебета стаи механических птиц. Тепло тела Чимина. Его сильные руки за спиной.
В комнате, где ты находилась свет не горел. Звездное небо слабо освещало дорогую мебель. На светлом, натертом до блеска паркете, лежал лунный свет, приняв форму панорамных окон. От приоткрытой стеклянной двери, ведущей на балкон, тихо доносилась игра оркестра, а пение сверчков в кустах перебивало музыку.
— Повтори, что ты сказал, — глубокий баритон Тэхена прозвучал где-то неподалеку. Ты повернула голову в сторону голоса и заметила, как яркий теплый свет из коридора пробивался из приоткрытой двери, стараясь осветить комнату. — Я хочу удостовериться, что ты отдаешь себе отчет, кому ты решил приказать. Не боишься последствий?
— Нет, — нежный тенор Чимина служил ярким контрастом властному и холодному голосу Кима. — Я её нексус и буду охранять ее сон. Ей нужен покой.
На душе потеплело. По телу разлилась жизненная энергия, разгоняя по венам силу двигаться дальше. Эта реакция появилась спонтанно, не желая подчиняться осознанности. Ты на физическом уровне почувствовала настоящее ликование от услышанного и только чуть погодя до тебя стало доходить, что это действительно сказал о тебе Чимин.
Он беспокоится о тебе. Помнил, как много тебе пришлось не спать ради этого дня. Это именно он защитил тебя от вспышек! Прикрыл собой от посторонних глаз, пытался успокоить пока ты полностью не обмякла в его руках. Сомнений нет, именно он принес тебя в гостевую комнату и уложил на диван, а сейчас рискует собой, только чтобы дать тебе возможность поспать.
«Надеюсь ему было не сильно тяжело» — пронеслось в твоей голове, вызывая глупую улыбку. В тот же миг ты мысленно наградила себя пощечиной. Сейчас не время думать об этом. Нужно вмешаться.
Сесть, оказалось серьезным испытанием. Пока ты была без сознания тело будто набрало несколько десятков килограмм. Накопившаяся за все время усталость сложила свои липкие руки на твои плечи. Хотелось проспать следующие пятнадцать часов. Голова не болела, но казалось, что она раздулась как шар. Тяжелые веки прикрывали покрасневшие сухие глаза. Организм четко давал понять, что весь тот ресурс, который держался на стрессе и адреналине полностью исчерпал себя.
— Возомнил себя героем? — в голосе Тэхёна прозвучала усмешка. Он говорил тихо, видимо, чтобы не будить тебя, но складывалось впечатление, что это давалось ему с трудом.
Спать хотелось невообразимо, но ты все же продрала глаза и встала на ноги, тут же ощутив безжалостную силу притяжения. Шатаясь, сделала первые шаги. Каблуки цеплялись за подол платья, а сил ходить более осторожно просто не было. Отчаянно зевая, ты тихо направилась к выходу, желая встрять в диалог и не позволить разгореться очередному конфликту. После того как Тэхён напал на Чимина тебе вовсе не хотелось оставлять их наедине. Стыдно не знать, настоящую причину такой реакции Тэхёна, но учитывая, что в последнее время происходило, неудивительно что это выпало из головы.
Чимин проигнорировал вопрос наследника «А1». Нексусы не обязаны отвечать на вопросы посторонних, если, конечно, это не их хозяин, но подобное они практикуют редко, соблюдая правила вежливости.
— Прочь с дороги, — сквозь зубы прорычал Тэхён. — Иначе я натравлю на тебя охрану и проверю твои познания обороны, которые привил тебе Фильтр.
— Я справлюсь, — спокойным голосом ответил тот. — Но простые угрозы не заставят меня сделать и шага, пока Т\и не выйдет из этой комнаты по своему желанию.
Еще один шаг и пальцы коснулись прохладной дверной ручки. Чимину нужно скорее помочь, пока Тэхён вновь без причины не потерял над собой контроль. Тебе лишь осталось открыть себе проход, тем самым выдав свое присутствие, но следующие слова Кима заставили тебя замереть.
— А ты неплохо притворяешься нексусом, Пак Чимин, — усмехнулся наследник. — Я надеюсь, ты делаешь это искренне, а не потому, что этому способствовал наш прошлый разговор.
Сердце остановилось, а земля ушла из-под ног. Откуда Тэхён знает его имя? Почему Ким сказал, что он именно притворяется нексусом? О каком разговоре вообще идет речь? А самое главное, почему Чимин не сказал тебе об этом?!
Слова Тэхёна никак не вязались с тем самым Чимином, которого ты знала, словно речь шла совершенно про другого человека. Чуть погодя до тебя дошло осознание, что ты мертвой хваткой вцепилась в дверную ручку. Железо давно потеплело, а сила сжатия была настолько мощной что вызвало удивление — еще минуту назад ты валилась с ног от усталости.
«Чимин не мог скрыть подобное, — пронеслось у тебя в голове. Не мог. Он не такой! Тэхён ошибается!»
Тут же поток отрицания прервал здравый смысл: ошибается в чём? Чимин только недавно назвал тебе свое настоящее имя, а то, что у него не было «Amor» в расписании знала только ты и Сольхи, но подруга никогда бы не раскрыла твою тайну. Зачем ей это? Значит Тэхён об этом узнал от другого источника. Даже если это так, то удивляться этому нечего. Он из «А1». Есть ли в этой стране хоть одна тайна, которая была бы для него закрыта?
Другое дело Чимин! Ваши отношения становились все лучше. Вы начали постепенно доверять друг другу. Он подпустил тебя ближе к себе. Он! По-настоящему. Искренне. Он бы не стал от тебя ничего скрывать. Ты — единственное что у него есть! Тем более, подобный разговор, даже если предположить, что он был, достаточно серьезный, чтобы случайно посчитать его неинтересным. Тэхён что-то путает.
Но следующий ответ Чимина был жестоким ударом реальности прямо поддых:
— Я знаю, что у вас достаточно влияния, благодаря которому вы узнали мое настоящее имя, — Чимин говорил спокойным, обыденным тоном, а внутри тебя яростное отрицание реальности мешало дыханию. — и про отсутствие конкретного урока в моем расписании. — продолжил тот. — Но считать, что один наш разговор как-то повлиял на меня — глупое решение.
Внезапный шум и чьё-то шипение с последующим глухим ударом заставили тебя машинально заглянуть в щель двери. Тэхён, вдруг схватил Чимина за ворот пиджака, слегка приподнял над землей и встряхнул.
— Знаешь, что такое по-настоящему глупое решение? — сквозь зубы спросил Тэхён, наклонив голову. — Это недооценивать меня. Но ты переходишь мне дорогу… А это всегда несет за собой неприятные последствия.
Чимин молчал. Он, простой нексус, смотрел Тэхёну в глаза с нерушимым спокойствием, зная, что подобное в его положении не то, что недопустимо, а мягко говоря, преступно. Несмотря на это, он даже не чувствовал волнения, не говоря уже о страхе.
— То, что с ней произошло — на вашей совести, — все же не торопливо ответил он. — Вы насильно заставили Т\и танцевать с собой, наплевав на последствия, а после этого позволили ей одной идти на интервью с десятками репортеров. А сейчас рветесь к ней, чтобы пожалеть. Как тогда называются эти действия? Использование своего положения? Игра? И с многими девушками вы так развлекаетесь?
Злоба, некогда скривившая лицо Тэхёна, сейчас превратилась в чистый гнев. Он наклонил подбородок и тени опустились на глаза, делая его взгляд просто смертоносным. Наследник потянул Чимина на себя. На его голых до локтей, мускулистых руках вздулись жилы и проступили вены на шее. Циферблат его дорогих часов словно специально давил на кадык блондина. А потом Ким со всей силы впечатал его в стенку.
От захлестнувшей тебя мешанины удивления, испуга и волнения ты неосознанно издала звук и тут же прикрыла рот руками. Из-за глухого звука, с которым Чимин ударился о твердую поверхность, твоя реакция осталась незамеченной.
Лицо Чимина на миг скривилось, но он подавил неприятные ощущения, заставив себя не проявлять слабость.
Все нутро Тэхёна, все состояние в мгновение ока дало понять о полной потере самоконтроля. Еще несколькими часами ранее, когда наследник «А2» устроил променад по столу, Ким держался, но слова Чимина стали тем самым ключом от клетки истинного зверя, заточенного внутри.
Ким резко вдохнул через нос и открыл рот, желая уже прокричать следующую фразу, но вдруг осознание чего-то важного прояснило его разум. Он вернул контроль над собой, а уголков губ неожиданно коснулась легкая улыбка.
— Мне было интересно, — вдруг ровным тоном поинтересовался Ким. — Почему ты так яростно показываешь мне свои зубы… Может тебе надоела твоя жизнь и ты, через меня, хочешь ее лишиться? Или может быть Фильтр выбил из тебя весь страх и генетически заложенное чувство самосохранения? — губы Тэхёна скривились не столько в усмешке, сколько в устрашающем, победном оскале, на котором он смотрел на Чимина исподлобья. — Но тогда бы, ты уже вовсе не церемонился со мной. Напротив. Ты ведешь себя как обиженный на мир бестолковый ребенок. Это больше похоже на… ревность. — последнее слово он проговорил четко, произнеся каждый звук, делая тем самым на нем акцент.
Ты почувствовала, как у тебя замерло сердце. Логика дала понять, к чему ведёт этот диалог, а внутренний голос, на уровне простого самосохранения закричал, остановить эту перепалку немедленно. Как бы ты не хотела заставить себя верить, что ваши отношения с Чимином налаживаются, как бы ты не желала быть по-настоящему любимой кем-то, где-то в глубине души ты всё же понимала, если задать ему тот самый вопрос, то ответ разобьет тебе сердце. Окончательно. Безвозвратно.
— Ты любишь Т\и Джин? — задал вопрос Тэхён, который ты больше всего боялась. Он спросил его, потому что никто его не остановил. Потому что ты не могла заставить себя даже пошевелиться.
— Я лишь выполняю роль ее нексуса, — ответил Чимин, даже не моргнув, и первая болезненная волна разочарования прошлась по душе куда-то вниз.
— Я задал вопрос, — терял терпение Ким, грубо прижав его к стене с новой силой. — Ты любишь эту девушку? Да, или нет. Отвечай!
— Нет.
Наступила тишина.
Ты все же отпрянула от двери. Сила, которая позволяла держать руку приподнятой вдруг куда-то пропала.
Поначалу ты ничего не почувствовала. Не было ни боли, ни печали. Только одна пьянящая пустота и бессилие. Казалось, тебя словно накачали морфием, лишив всех чувств. Позже и шок спал. Ты опустила глаза на ошейник Чимина —устройство так и не загорелось красной полосой. Секунда бежала за секундой, но прибор не почувствовал лжи.
А потом с тобой произошло худшее, чего ты боялась больше всего. Словно палач, пришедший за смертником, к тебе пришло осознание: тебя действительно никто не любит.
Душевная боль разлилась по телу от такого вывода, словно ударная волна от взрыва. Нос защипало. Теплая капля покатилась по щеке, но вместо выученного желания забиться под кровать и истязать свой собственный палец ты вдруг… усмехнулась. Израненная душа знакомо кровоточила, и эта боль ядом поглощала во мрак все, что попадало ей на пути. Все яркие цвета, которые еще в тебе горели гнили, превращаясь в жесткую корку.
Ты пальцем собрала единственную слезу и взглянула на нее так, словно увидела впервые. Под скудным освещением удалось разглядеть лишь мокрую дорожку от нее — капля скатилась на пол, оставив за собой лишь постыдный след.
И вот оно. В тебе загорелась сила, которую словно благодать подарил гнев, а боль, которая терзала твою душу, приумножила нарастающую силу. С тобой уже было подобное однажды. В тот раз Чимин со всей серьезностью заявил, что ты гораздо хуже, чем собственная мать. Тогда ты впервые дала себе волю. Позволила не соблюдать рамки, в которые сама же себя загнала. А для чего вообще ты это делала? Чтобы в очередной раз убедить людей что ты хорошая, тем самым выпрашивая любовь? Сколько бы ты не пыталась, реакция у людей была только одна.
В тот раз ты загнала в клетку не своего зверя, а ту хорошую девочку, нуждающуюся в принятии остальных. И, черт возьми, тебе понравилось то, что ты тогда делала.
За место осознания того, что ты никем не любима, пришел простой вывод: никто и не обязан тебя любить, а ты не обязана нравиться людям.
Вы с Тэхёном столкнулись взглядами одновременно. В его глазах мелькнуло искреннее удивление, но оно тут же сменилось сочувствием. Казалось, он не хотел, чтобы ты слышала их разговор.
— Мы закончили, — Тэхён отпихнул своего собеседника, потеряв к нему всякий интерес и направился к двери, за которой ты стояла.
— Я сказал, что к ней… — Чимин попытался этому помешать.
Он бросился к двери, но Тэхён был быстрее. Секунда и твое присутствие было раскрыто. Блондин замер, а ты заставила себя на него не смотреть. Конечно, он понял, что ты слышала весь их разговор и ты понадеялась, что ему стало хоть капельку больно, как тебе. Ты поговоришь с ним. Заставишь рассказать какие настоящие чувства, за личиной нежности он к тебе испытывал: когда был рядом, обнимал и… дарил поцелуи. Он расскажет совершенно все, что может еще скрывать. У него не будет выбора, а ты больше не будешь его жалеть. Он твой нексус, и ты в праве поступать с ним так, как считаешь нужным.
В наступившей тишине стали отчетливо слышны все та же торжественная музыка вальса, доносящаяся с балкона комнаты, в которой ты приходила в себя, стрекот сверчков и короткий лай собак. Вдруг на другом конце коридора открылась дверь, и группа явно подвыпивших иностранцев в парадных костюмах веселой гурьбой скрылись за углом, вновь возвращая тишину.
Ты проконтролировала свою осанку, и, как подобает леди, сложила вместе руки чуть ниже пояса. Раньше ты бы уже терзала свой большой палец, но сейчас все иначе.
— Как сильно, я испортила вечер? — с гордо поднятым подбородком поинтересовалась ты.
— Нисколько, — ответил Тэхён после небольшой паузы. — Я позаботился о том, чтобы произошедшее навсегда осталось в стенах зала для конференций. Все репортеры получили необходимую информацию, которую им следует писать, а мои люди удалили фотографии и видео каждого, без возможности восстановления. Я только не нашел твоих родителей, чтобы…
— Они знают? — не смогла подавить свой интерес ты, снизу вверх глянув в черные глаза Тэхена. Тот, будто следующая информация давалась ему с трудом, опустил голову, собираясь с мыслями.
— Тот… человек, который провожал тебя, все видел, — Ким поиграл желваками и вновь поднял на тебя взгляд. В его глазах загорелся огонь злобы. — Не придумав ничего лучше, он побежал трепаться об этом своим коллегам. А подобный слух разносится быстро.
Ты медленно прикрыла глаза и выдохнула через нос. Предательство Чимина похоже не единственное испытание, которое тебе придется сегодня как-то пережить.
— С этим я еще не успел разобраться. Людей слишком много, но с подчиненными работают мои проверенные люди. Гостей я беру на себя. Тот сплетник, который стал причиной камнепада одним увольнением не отделается.
— Не надо, — тут же попросила ты. Ким удивленно на тебя посмотрел, ожидая пояснений. — Не нужно рушить другому жизнь, только потому что он совершил спонтанный поступок.
Тэхён выдохнул, прикрыв глаза и продолжил:
— Т\и, в политике нет места доброте. Нельзя постоянно держать в страхе подчиненных, но такие явные проступки свидетельствуют о том, что люди забывают, что помимо любви и справедливости к народу, мы также имеем силу, наперевес с властью. Условная показательная казнь, напомнит об этом остальным.
— Казнь? — переспросила ты на выдохе.
— Это всего лишь выражение, — его ласковая, снисходительная улыбка согрела вокруг тебя пространство. — Конечно, никто не будет его убивать, но негативная рецензия в его портфолио от имени «А1» со всеми вытекающими и еще некоторые палки в колеса ему обеспечены.
Спорить дальше не хотелось. Какой смысл перечить человеку, который хотел тебе помочь?
Ты дала себе время помолчать. На душе кошки скребли, а периферийным зрением ты все же видела лицо Чимина, стоящего позади Кима, но силой заставила себя не отводить от наследника взгляда. Вместо этого, ты заметила, как черные ресницы обрамляли красивый разрез глаз Тэхёна, как густые брови делали его взгляд еще более выразительным. Нашла два пятнышка крохотных родинок, несмотря на мастерски выровненную стилистом слегка смуглую кожу наследника: одна скрывалась прямо среди нижних ресничек глаза, а другая у самого края губы. Удивительно, как ты не заметила этого раньше и есть ли они еще?
— Как ты себя чувствуешь? — вывел из размышлений тебя Тэхён.
— Почему вы так…
— Помнишь свое обещание, данное мне? — тут же перебил тебя тот, слегка повернул голову и посмотрел в сторону Чимина. Конечно, так он не увидел его лица, но удостоверился в том, что блондин стоит рядом. — Когда мы были вдвоем, у меня в кабинете, ты пообещала обращаться ко мне неформально, когда никого нет. Сейчас мы одни. Держи свое слово.
Ты неосознанно подняла глаза на Чимина. Тот, словно ослышавшись, посмотрел на затылок Тэхёна, а после стал поворачивать голову к тебе, но ты не позволила столкнуться с собой взглядом.
— Почему ты так беспокоишься обо мне? — сказанный вопрос удивил тебя, но загоревшееся желание узнать правду не давало время все обдумать. — Почему постоянно помогаешь? Из-за меня у тебя одни проблемы.
На лице у него застыло недоумение. Черные глаза бегали туда-сюда, созерцая мельчайшие детали на твоем лице.
— О каких проблемах ты говоришь? — спокойно поинтересовался тот.
Ты приподняла подбородок и сглотнула. Почему о своей слабости говорить очень неприятно?
— Взять хотя бы ту, что случилась со мной на интервью…
— Этого могло и не быть, если бы ты, как хороша девочка, призналась мне раньше в селафобии, - вдруг более резко заговорил Тэхён. В его голосе прозвучало раздражение.
Ты моргнула, чувствуя, как нарастающее возмущение, грозится лишить тебя связи с самоконтролем. Мятежное желание перестать быть «хорошей девочкой» призывало к немедленным действиям, а совесть начала твердить, что Тэхён совершенно не тот человек, на котором стоит срываться. И даже не потому, что между вами огромная пропасть в положении в обществе. Он просто не заслужил.
— А я должна? — вопрос вырвался наружу, казалось из самой глубины души. Ты тут же пожалела об этом, начав строить планы, как в дальнейшей беседе загладить этот неприкрытый наезд.
Тэхён медленно задрал подбородок, еще сильнее возвышаясь над тобой и носом втянул воздух. Он сдерживался.
— Один повод… — начал он приглушенным голосом. — Дал ли я тебе хоть повод не доверять мне?
— Как я поняла, для недоверия повод не нужен. Верно?
Тэхён набрал в легкие воздуха, готовясь к ответу, но потом он понял, что ты имела ввиду и сомкнул губы. Он прикрыл глаза, опустил голову, собираясь с мыслями, и продолжил более спокойно.
— Мы уже говорили об этом, Т\и. То, что я представился «А9»…
— Не делает тебе чести, — договорила ты, а внутренний голос молил закрыть рот.
— Да, — согласился он. — Но у меня были основания для этого. Что насчет тебя?
— То, что у меня селафобия, знает лишь одна подруга.
— И он, — проговорил Ким с нескрываемым отвращением и кивнул в сторону Чимина.
Ты стиснула зубы, когда наследник напомнил о Чимине. Обида смешалась с душевной болью, которая до сих пор терзала тебя, несмотря на злость.
— Он должен быть готовым к такой ситуации, и он выполнил свою задачу, — ты повернула к нему голову тут же столкнувшись с ним взглядами. Чимин смотрел на тебя не моргая, а на его скулах играли желваки. — Он мой нексус. И хорошо выполняет то, что от него требуется. Так ведь? — ты надменно подняла бровь, не разрывая зрительного контакта с ним, а у самой от собственных слов, волна боли прошлась по всему телу. Ты стала противна сама себе, а мазохистическое желание сделать еще хуже, только подливало масла в огонь.
Чимин сжал губы, а после опустил взгляд. Ты не смогла определить по его выражению лица, испытывает ли он боль от услышанного или злобу, но это уже не должно тебя касаться. Пора перестать уже думать о его чувствах. Раз он «всего лишь выполняет роль нексуса», то и не стоит от него ждать чего-то большего.
Тэхён заметил, как ты сменилась в лице и обернулся на блондина. Он словно губка впитывал ту информацию, которую дают выражения ваших лиц.
— Даже мои родители не знают о моей тайне, — ты перевела сухой взгляд на Кима. — А что, насчет нас… — в этот момент ты отчетливо поняла, что пожалеешь о сказанном, но пытаться остановиться было слишком поздно. Гнев и чувство обреченности диктовали тебе речь. — Я не знаю то ты мне: друг, правитель или диктатор.
Запоздалый ответ на вопрос, который он задал тебе когда-то. Его реакция стала ответом. Мечом, которым ты хотела пронзить только себя, ты задела и его.
Он ничего не ответил. Его взгляд, говорил тебе гораздо больше слов. Он не ожидал такого от тебя и сейчас стоял ошарашенный такими словами. Тэхён словно смотрел на тебя и не мог узнать и этот взгляд был гораздо хуже, чем весь гнев, на который он способен.
Вот к чему приводит последствие от открытой клетки внутреннего зверя.
В конце коридора вновь открылась дверь, запуская шум праздника в безлюдные лабиринты дворца, но ни ты ни Тэхён даже не обернулись на помеху. Вы оба, раненные словами, не видели вокруг себя ничего.
— Т\и, — высокомерный голос Мигён эхо донесло до твоих ушей.
Ты обернулась, заметив, как зеленое платье матери благородно развивается от её быстрого шага. В ее глазах горела чистая ярость, и как днем заметил отец, она действительно стала похожа на ведьму.
«Она знает» — пронеслось у тебя в голове и по спине прокатился холод.
Ты попятилась от нее. Страх взял контроль над телом, но как бы ты не боялась, почему-то не могла оторвать взгляда от силуэта приближающейся рыжеволосой фурии. Она обещала тебе, что ты пожалеешь, если что-то испортишь. Много раз предупреждала. Именно она была стимулом зазубривать всю информацию, именно страх ее гнева заставлял откладывать сон.
Ты почувствовала, как Чимин дернулся к ней навстречу, но боковым зрением заметила, что Тэхён реализовал его желание быстрее, став преградой между тобой и матерью. Женщина остановилась всего лишь в трех метрах от тебя.
— Господин Ким Тэхён, — Мигён низко поклонилась, соблюдая все правила приличия, хотя злость в голосе она сдерживала с трудом. — Когда я узнала, что произошло, то бросила приятную беседу с послом из Греции, чтобы найти свою дочь. Я молю вас о понимании и возможности поговорить с ней в тихом месте без посторонних ушей.
— Сожалею, но это невозможно, — заявил Тэхён и, согнув руку в локте, нажал крохотную золотистую кнопку на часах. — Я бы хотел, чтобы прямо сейчас ваша дочь покинула Фиолетовый дом и отправилась к себе. Машина с моим водителем будет ожидать ее у парадного входа.
Ты, задержав дыхание, удивленно посмотрела на затылок Тэхёна. Неужели ты так быстро стала ему противна? Впрочем, есть за что.
Женщина задрала подбородок.
— Что же заставляет вас отдать такой приказ?
— Признаки ее полного изнеможения и помутненного сознания.
За твоей спиной послышались быстрые шаги, будто от бега. Чуть погодя, к Тэхёну подошел охранник на пол головы выше него и поклонился, ожидая приказа.
— Отвези Джин Т\и домой. И позаботься о ее безопасности. — отдав приказ Тэхён широким шагом направился обратно в бальный зал, даже не взглянув на тебя.
***
— Ты стала посмешищем. Поздравляю, — мелодично спокойным тоном произнесла женщина, спускаясь с тобой вниз по парадной лестнице. Следом за вами шел Чимин, а отставая на пару тройку шагов компанию замыкал и охранник. — Тебя спасает лишь то, что я вынуждена поехать в Грецию, чтобы молить своих родителей переписать все заводы своих родителей на мужа, пока наша семья не засветилась как «А» во всех документах.
Ты молчала, миновав последнюю ступеньку лестницы. Стук ваших каблуков раздавались по всему величественному холлу. Двое слуг, только заметив, как вы направляетесь к выходу, с низким поклоном открыли двустворчатые двери, и прохлада последнего весеннего вечера приятно обдула лицо.
— Я не представляю, как я буду унижаться перед ними, а всё из-за этого чертового правила, что «А» не могут получать доход с иностранных компаний. Я забочусь о семье, а ты решила устроить настоящий концерт изобразив из себя бедную овечку! — последние слова та произнесла с ядовитым шипением.
Когда вы спускались по наружной лестнице, словно по команде подъехала черная машина. Из нее вышел водитель, обошел автомобиль со стороны включенных фар и с поклоном открыл заднюю дверь.
— Я всегда была сторонником мнения, что если хочешь что-то получить, то должна сделать это сама или не оставить у другого выбора, кроме как сделать то, что хочешь. С такой философией я растила тебя сама и была уверенна, что у тебя нет никакой возможности меня ослушаться. Я была не права. Надеюсь, ты понимаешь, что будет, — она остановилась у машины, властно глядя на тебя сверху вниз. — Что с ним будет?
— Я хорошо усвоила твой урок мама, — отрешенно ответила ты, глядя куда-то сквозь машину. Твой взгляд никуда не мог зацепиться, а в сердце зияла болезненная пустота. — И сегодня, я столкнулась с этим правилом на практике.
То ли от твоего спокойствия, то ли от твоего полного принятия участи, женщина удивилась. Она слегка склонила голову на бок, глянув на тебя по-новому и ответила:
— Тебя спас Тэхён. Если бы он не вмешался, о твоей выходке знал бы весь мир и клянусь тебе, ты бы не узнала меня в гневе. Но вместо того, чтобы быть благодарной ты разозлила его до такой степени, что он выгнал тебя отсюда как какую-то дворнягу!
Прикрыв глаза, ты прислушалась к себе. В груди зияла пустота, но и в то же время боль давала некую надежду на то, что там еще что-то осталось, что так сильно болело.
Мать махнула рукой, видимо поняв, что сейчас бесполезно вести с тобой какую-либо беседу. Она на пятках развернулась обратно во дворец, а ты поклонилась ей вслед перед тем, как первой сесть в машину.
***
Голова ныла. На этот раз стены мигали с беспощадной скоростью. Еще ни разу за все время, они не горели так быстро. Ты оборачивалась в поисках выхода, а у самой надежда выбраться пропадала с каждой секундой.
Скрип двери за стеной не заставил себя долго ждать. Повернув голову на звук, ты заметила полусгнившую закрытую дверь, некогда выкрашенную в белый свет. Круглые маленькие дырки, словно окна гигантского космического корабля давали понять, что проход давно поедали короеды. Петли настолько заржавели, что стали единым целым, лишая какой-либо возможности ей открыться.
Впервые за все время ты смотрела на нее не с замиранием от ужаса, а… сочувствием. То, что она из себя теперь представляет — жалкое зрелище. Этот сон мучал тебя все детство, но теперь ты понимала — бояться нужно саму себя.
К двери ты подошла не спеша. Протянулась к ржавой ручке, и та раскрошилась у тебя в руке. Недалеко от нее, в одной из сотен черных дырок ты заметила скрученную в кольцо умирающую белую гусеничку будто она отравилась, когда попробовала дерево. Скривившись от отвращения, ты стала ломать дверь, руками создавать себе проход в неизвестность. Больше не было страха. От обиды горячие капли стекали по лицу. Человек боится, когда ему есть что терять. У тебя же нет ничего, так и бояться нет причин.
Пальцы впивались в сгнившую древесину, и та попадала под ногти. Оно ломалось так же легко как плитка шоколада. Занозы дырявили кожу, но ты с остервенением прорывала себе путь.
Добраться до непроглядного мрака оказалось несложно. Он ждал тебя. Он смотрел на тебя. Ты слегка пригнулась, чтобы пробраться в дыру, которую ты соорудила и шагнула во тьму.
Черный мрак стал постепенно растворяться. Ты стала видеть первые контуры предметов. Вот старый комод, раскрашенный традиционным узором, который часто использовали в Корё, вот непривычно маленькая для тебя кровать в углу, на которой мог поместиться лишь один человек. Под ногами начали скрипеть старые доски, а над головой появилась дырявая крыша, сквозь которую пробивались лучи полуденного солнца.
Ты начала распознавать другую мебель и на глаза навернулись слезы. Это место тебе знакомо. Ты находилась в комнате твоей бабушки, только она была заброшенной, будто в нее не заходили уже несколько десятков лет. Об этом месте забыли. Ты забыла. Как и о бабушке. И то, что стало с этой комнатой только твоя вина.
За спиной послышался скрип досок от чужих шагов. Ты обернулась, четко представляя лицо бабушки, с которой наконец встретишься. Уже предвкушала как побежишь к ней, крепко ее обнимешь и попросишь никогда больше тебя не бросать.
От увиденного по телу пошли мурашки.
В нескольких метрах от тебя стояла мать, словно вышедшая из заурядного фильма ужасов. Скрюченное в вопросительный знак тело. Тощие бледные руки свободно свисали словно веревки. Черные немытые волосы прядями спадали по белому изорванному платью, тому самому которое подарил тебе Тэхён.
Внезапно женщина резко подняла на тебя голову и, уставившись стеклянным взглядом, начала беззвучно смеяться. От хохота ее плечи тряслись, улыбка становилась шире, все больше превращаясь в неестественную. Губы тянулись к ушам, а ее лицо медленно стало деформироваться: глаза с темными кругами меняли форму, череп и нос также то вытягивались, то становились меньше.
Прикрыв рот руками, ты попятилась, споткнулась обо что-то и упала, но ужас так и не позволил отвернуться, когда поняла в кого она превратилась.
Продолжая, смеяться перед тобой уже стояла не мать. В девушке напротив узнала собственное лицо.
— Госпожа, мы приехали, — разбудил тебя хриплый от сигарет голос водителя.
Первое, что ты увидела наружную лестницу твоего дома. Она была обильно подсвечена сферическими светильниками и их теплый свет попадал на черный кожаный салон автомобиля, в котором ты сидела. В зеркале заднего вида ты заметила, как с опаской на тебя смотрел водитель. По его европеоидному разрезу глаз с черными пушистыми ресницами и густыми бровями, ты могла предположить, что мужчина родом из Турции. Последним, кого ты заметила был Чимин. Он смотрел на тебя с таким видом будто знал, что тебе снилось. Похоже ты плакала, кричала или дергалась во сне, но никто тебя так и не разбудил.
Дверь тут же открыл один из знакомых тебе охранников, не первый год, работающий на твоих родителей. Мгновением позже, парадный вход дома открыли служанки и семетрично склонившись в непрерывном поклоне под ровным градусом.
— Спасибо, — сонным голосом произнесла ты и вышла на улицу.
Несмотря на усталость, лестницу удалось миновать быстро. Возможно, ты отключилась сразу же, как села в машину, а это значит, что как минимум час ты проспала. Достаточно, для очень важного разговора.
— Т\и, — окликнул тебя Чимин, когда ты широким шагом направлялась на второй этаж. Стук твоих каблуков громким эхом разнёсся по холлу и уходил дальше в длинные коридоры, оповещая всех, что хозяйка не в духе.
— Я не велела тебе говорить! — огрызнулась ты и тут же почувствовала себя неловко: проходящие мимо на втором этаже горничные с удивлением на тебя посмотрели. Понятное дело. Персонал еще ни разу не видел тебя злой.
Подол платья с благородной легкостью развевался вокруг твоих ног, а ступенька за ступенькой оставались позади. Забавная ирония. Такую эстетику ты наблюдала лишь у своей матери — в ее гардеробе полно подобных платьев с воздушными тканями, а сейчас похожее платье оказалось и на тебе. Ты презирала ту политику, которую она выбрала в своей жизни, а сейчас вероятно и сама становишься на ее путь.
Ты бежала от своей кармы сколько себя помнила. Боялась быть похожей на женщину, которая тебя родила. Не хотела как она быть обозленной на весь мир и винить в своем несчастье, но сама…
Вид закрытой двери в комнату Чимина, помешал закончить мысль. Невольно вспомнилось, как ты так же остановилась перед ней в тот день, когда вы с матерью должны были поехать в Фильтр и забрать будущего жителя этих покоев. Какой же глупой и наивной ты была. Надо же, тогда ты в глубине души верила, что твоя искренность и доброта растопят в нем чувства. Сюжет прямо как из сказки.
На деле, он оказался таким же, как и другие.
Тихий стук туфель. Чимин подошел к тебе неспешно и остановился за твоей спиной. Парень молча ожидал твоих действий.
«Ты любишь Т\и Джин?» — специально напомнила себе вопрос Тэхёна ты.
«Нет» — тут же последовал наполненный уверенностью голос твоего нексуса.
Ты втянула носом воздух, желая кислородом до максимума забить легкие, и избавить себя от ноющей душевной боли. Не вышло. В прошлый раз, внутренний голос молил не совершать ошибок, теперь он молчал. Осталась лишь обида и истлевшая надежда.
Резким жестом ты раскрыла двустворчатую дверь и первой зашла к нему в спальню. В тусклом свете казалось, тени повсюду шевелятся, но покой сумрака, воцарившегося в комнате, нарушил яркий свет.
После шума бала Фиолетового дома тишина в комнате казалась оглушающей. Ты прошагала к неизменно открытому балкону, тут же ощутив, как от дуновения ветра щиколотку пощекотала полупрозрачная штора.
Дверь за тобой закрылась. Приближающиеся к тебе шаги становились все громче. Чимин остановился примерно в середине комнаты, соблюдая от тебя дистанцию. Он молчал. И ты тоже.
— Мне жаль, — наконец сказал блондин. Его нежный голос ласкал слух. — Мне жаль, что ты услышала это.
— Я не велела тебе говорить, — повторила ты недавнюю фразу, но на этот раз она далась тебе с бóльшим трудом.
— Но и не запрещала.
Ты обернулась и поймала на себе его взгляд. От серых линз, его глаза казались более выразительными. Прическа слегка потрепалась, но он выглядел так же, как и утром. Почему же тогда ты стала смотреть на него иначе?
— Так ты видишь наши отношения? — поинтересовалась ты. — Через приказы и отсутствие выбора?
Взгляд Чимина не отражал никаких эмоций, будто бы он смотрел на тебя с портрета старинной картины. Он не хотел отвечать на эти вопросы.
— Хорошо, — кивнула ты, не вынуждая его отвечать. — Значит будем практиковать отношения хозяйки и ее нексуса.
— Решила вернуться на начальную стадию отношений?
— Начальную стадию? — наигранно удивилась ты. — А у нас была какая-то еще?
— Т\и… — с мольбой в голосе произнес он.
— Ты врал мне! — повысила голос ты, не в силах больше сохранять спокойствие. — Заставил поверить, что я тебе… — ты прервалась на полуслове
Чимин молчал. На лице у него читалась печаль и тебе показалось этого мало. Захотелось заставить его почувствовать хоть приблизительную боль, которую испытывала ты.
— Что тебе больше нравится? Кнут или пряник?
Блондин потянул с ответом столько, сколько мог. Сколько позволял ему ошейник.
— Я не понимаю вопроса. Не могу на него ответить. — отстраненно сказал тот, а ты почувствовала, как сильнее становится пропасть между вами. И это ты ее делаешь.
— Мне приказами вытягивать у тебя информацию или ты сам, по-хорошему мне все расскажешь. Все, что скрываешь и хочешь утаить от меня.
Парень отвел взгляд, ведя внутреннюю борьбу с собой.
— Ты сама знаешь какие рычаги от меня в твоих руках, — смиренно выдохнул он и ненадолго замолчал, размышляя над следующей фразой. — Но рассказать что? Что наследник «А1» знает о том, что я мыслю, как человек? Почему бы тебе не спросить его самого? Похоже вы более чем в хороших отношениях, — парень слегка наклонил голову, а его пухлые губы скривились в издевательской усмешке. — Постоянно твердишь, что любишь меня, а сама заигрываешь с другим.
Его слова обожгли словно кипяток. Ты двинулась к нему с четким желанием одарить пощечиной, но тебе удалось взять себя в руки, и ты лишь толкнула его в грудь, желая привести в чувства.
Чимин не сдвинулся и на шаг. Он был гораздо сильнее тебя, так что вряд ли бы ты смогла его повалить, если бы он не поддался. Однако твое намерение явно его задело. Он слегка скривился, будто почувствовав боль, а под кожей дернулся кадык.
— Да как ты смеешь? — ты пораженно смотрела ему в глаза, в надежде увидеть в них ответ.
— Я не прав?
— Нет! — возмутилась ты.
Чимин усмехнулся и смочив языком губы, посмотрел на тебя свысока. Да, вы были одного роста, а с каблуками ты даже возвышалась над ним, но от его взгляда ты почувствовала себя маленькой.
— Конечно. В отличии от меня, ты можешь говорить неправду. Но я видел, как вы смотрели друг на друга, когда танцевали.
Ты носом втянула воздух, глядя на него исподлобья.
— Не хочешь ли ты об этом сказать конкретнее?
Ваши взгляды, направленные друг на друга становились все острее. Волна боли накатила с новой силой, но была подавлена, как и раньше.
— Не подбирай слова, — упавшим голосом произнес он. — Ты решила ограничить наши отношения как хозяйка и ее нексус. Так поставь вопрос таким образом, чтобы не оставить мне выбора.
Ты чувствовала, как твое лицо скривилось от обиды, и ты не смогла его расслабить. То доверие, которое с таким трудом ты выстраивала все это время рушилось как песочный замок, стремительно теряющий влагу.
— Ты скрываешь от меня что-то еще?
Чимин тут же поменялся в лице. Он явно не ожидал услышать подобный вопрос. Серые глаза забегали, казалось в поиске решения.
— Да, — все же сдавленно ответил он, когда до принуждающего удара током оставались считанные секунды.
Ты округлила глаза. Все внутри натянулось как струна. Затаив дыхание ты потопталась на месте, желая занять более устойчивую позу, чтобы быть готовой ко всему.
— То, что ты скрываешь, ты узнал после того, как я забрала тебя домой?
— …Да.
Ты сглотнула. Чимин больше не смотрел на тебя, а ты все так же отчаянно всматривалась в его лицо.
— Что ты узнал?
— Что мои родители живы.
Твое тело замерло, словно принадлежало литой статуи. То, что у него явно есть семья почему-то не складывалось у тебя в голове и раньше, а сейчас сознание просто отвергало эту информацию, как нечто инородное пытается вытолкнуть организм.
— Конечно живы. С чего им не быть живыми?
Чимин поднял на тебя взгляд полный боли.
— Потому что, когда меня насильно забирали из дома военные, они избили моих родителей и моего семилетнего брата так, что они вряд ли могли бы выжить.
Рот открылся сам. От нехватки кислорода легкие начали гореть и с жадностью втянув воздух, ты поняла, что давно уже не дышала.
— Ты ничего не знаешь обо мне, — холодно подытожил Чимин.
— Как ты узнал? — с трудом выдавила из себя вопрос ты, не найдя сил добавить конкретику. Это было не нужно. Чимин и так понял тебя.
— Мне об этом сказал друг, с которым я проходил обучение в Фильтре. Он сбежал оттуда прежде, чем у него начался «Amor».
— Как вы встретились?
— Он нашел меня сам, когда ты впервые вывела меня в город познакомить с подругами. Потом он пролез в этот дом.
— Через охрану?! — удивилась ты.
— Да, — все таким же ровным тоном ответил Чимин.
Ты дала себе немного времени, чтобы собраться с мыслями.
— Раз он пробрался в дом, ты мог сбежать с ним. Вчера я сама приказала тебе уходить, — твои руки дрожали. Голос тоже. Ты чувствовала, как подходишь к сути. — Почему ты решил не уходить от меня?
Чимин лишь посмотрел на тебя. В его взгляде читалась немая мольба.
Пришедшая догадка, которую ты даже не успела осознать уже выбила у тебя землю из-под ног.
— Тебе... - ты сглотнула. - от меня что-то нужно? - в голове сложилась логическая цепочка, но сознание отказывалось принимать этот вывод как данность. - Чимин, скажи мне, что ты меня не используешь.
Он отвел от тебя взгляд.
— Что? — из тебя вырвалась усмешка. Происходящее казалось нереальным. — Чимин скажи!
Слегка задрав брюки, парень сел на колени словно жертва перед палачом. Секунда и он рухнул на пол. Ошейник загорелся красным светом. Парень всем телом задергался от электрического тока.
Ты отступила, от ужаса прижимая рот руками. Чимин вертелся. На его шее вздулись вены. Он сильно стиснул зубы так что желваки стали отчетливо видны. Мерзкий и еле слышный звук тока казался еще более невыносим чем звук вспышки фотоаппаратов, которые ты сегодня слышала.
Ошейник выключился уже минуту назад, но Чимин так и остался лежать на полу. Он дышал. Приходил в себя, а ты словно приросла к месту, где стояла. Раньше бы ты давно бросилась к нему на помощь. Но не сейчас. Раньше, ты бы вовсе не допустила подобного, но и это в прошлом.
Сейчас ты понимала свою худшую ошибку. Чимину не нужно было оставлять волю. Его нужно было сделать такой же куклой, что и все нексусы. Его душа бы умерла, а ты была бы счастливее.
И ты будешь.
Так не может больше продолжаться. Хватит.
— Не смей выходить в коридор, Пак Чимин, — властным голосом приказала ты, глядя как он с трудом приподнял от пола на тебя голову. — Когда была подобная ситуация в прошлый раз, тогда я сказала тебе, что все, что со мной случится на твоей совести. В качестве моего тебе подарка перед началом наших новых, полных теплой взаимности, отношений я не буду портить твою карму.
Широким шагом ты двинулась к выходу, даже не взглянув на парня.
— Что ты задумала? — спросил он тебя вслед ослабленным от тока голосом.
Ты лишь закрыла за собой дверь, оставив его одного.
Пора отправиться на Итхэвон.
