Драбблы: Axis Powers Hetalia (2013)

- Ни для кого не секрет, что ты выиграл войну, трахая Пруссию! Альфред замер и захлопал глазами, всем своим видом напоминая человека, который только что ляпнул то, о чём люди шёпотом говорят в своих комнатах, заперевшись на семь замков. Но Иван не выглядел рассерженным, скорее развеселившимся. Он с интересом глядел на него, подперев щёку рукой, и явно ждал продолжения истории, что умудрялась будоражить умы даже после того, как один из потенциальных предметов бредней исчез с карты Европы и уселся писать мемуары имени непревзойдённого и прекраснейшего себя в Гальштате. Во всех историях обязательно присутствовали: кран, насильственные действия над небезызвестным альбиносом и пять метров Великого, которым так и не было суждено взять даже самую маленькую башенку. Иван до сих пор ухахатывался, вспоминая первый раз, когда услышал эту «страшную» историю. Ну, допустим, кое-кого всё-таки трахнули, хорошенько так, по рёбрам. Но это был вовсе не несчастный Гилберт, который умудрялся превратиться в этакую фиялку к концу повествования. И ещё историям не хватало брутальности (лично Гилберту) и обсценной лексики из словаря Великого. Все срочно забыли о том, что Гилберт был ненамного ниже брата, что вполне мог составить Брагинскому конкуренцию и пускал еретикам кровь, пока несчастный русский пытался наладить отношения с соседями, и страшно обижался, что его не воспринимают всерьёз. Забыли и о том, что Гилберт был последним, кого хотелось видеть в своей кровати поздней ночью: почти постоянно навеселе, с недельной щетиной на впалых щеках и худой на тот момент, как шпала, но повесть о том, что "так Россия наказала и измучила Германию" быстро разлетелась по всему свету и обзавелась адептами. *** - На что играете? - На тебя. Иван улыбнулся опешившему Гилберту и отбил брошенные Людвигом карты на сооруженный из ящика стол. - Если проиграешь, я не впущу тебя в комнату. - Если я проиграю, то впускать в комнату тебе придётся Брагинского. Людвиг, ухмыляясь, вытянул руку, в которой находились карты, чтобы Гилберту было легче их рассмотреть. Смешок пруссака вышел нервным. - Кто бы подумал, что ты так виртуозно умеешь мстить. А ты, Брагинский, будешь спать у стены, - продолжил Гилберт, обращаясь уже к Ивану. Горланя неприличную песню, он юркнул за дверь и чётким уверенным шагом двинулся по направлению к комнате русского. Брагинский с Людвигом имели привычку таскать к себе в комнаты фройляйн, и Гилберту, оказавшемуся в их компании из-за неблагоприятного стечения обстоятельств, приходилось кочевать из одной комнаты в другую, как фотографии любимой жены. Вроде как сердце радует, но оставлять на прикроватной тумбочке, трахая любовницу, - неприлично.