Without you there's no place to belong

Макс так и не является рисовать висельников. Рекс по этому поводу совсем не скорбит. У него в принципе нет желания набивать ему эту татуировку; нарисовать он нарисовал бы, но если Максу и вправду охота увековечить на себе свое творение, Рекс собирается отправить его к коллегам. Брат, конечно, будет в бешенстве, ну и ладушки. А вот Русалке Рекс не отказывает, нет причин, даже нежелания нет. Ему все равно, если она извращенка и обратилась за этим к нему — пусть. Веточка вдоль позвоночника с изящными листьями отлично вписывается в ее образ и облик, она сама придумала и нарисовала, Рекс лишь немного подправил, адаптируя под эскиз. Муха провожает Русалку странным взглядом, затем ехидно улыбается и подмигивает, Рекс салютует ей чашкой с чаем и отправляется следом за Русалкой в свою обитель. Очевидная двусмысленность ситуации его даже забавляет. Смотрит, как она устраивается на кушетке, убирает волосы, чтобы не мешали, и подавляет рвущийся наружу смех. Что творится в голове у Русалки, он даже знать не хочет. — Я думала, будет больнее, — через десять минут после начала сеанса сообщает она. — Тебя это открытие радует или огорчает? — И он почти готов услышать последнее, но она разочаровывает: — Удивляет. Вскоре она, кажется, даже умудряется задремать, во всяком случае, дышит ровно и глаза не открывает. Это удивляет уже Рекса; у нее и ресницы не дрожат, может, правда спит, а может, просто вдумчиво прислушивается к ощущениям. Без разницы. На все у него уходит часа два. Рекс обрабатывает готовую картинку, наклеивает заживляющую пленку, и только тогда Русалка возвращается в реальность. Не торопясь одеваться, зевает, сидя на кушетке, Рекс снимает перчатки и наводит временный порядок. Из-за двери доносится какая-то возня; Русалка, придерживая волосы, рассматривает «украшение» на своей спине в большом зеркале, когда дверь в кабинет открывается. Рекс оборачивается, ожидая увидеть кого-нибудь из коллег, но вместо этого перед ними оказывается Макс. Русалка, взглянув на него, спокойно здоровается и как ни в чем ни бывало возвращается к созерцанию отражения в зеркале. Макс, похоже, не может поверить своим глазам. Рекс просто старается не привлекать к себе внимание. Макс все-таки обращает к нему взор — было бы странно, если бы не; и если бы взглядом можно было убить, от Рекса осталось бы мокрое место, но Макс такой способностью не обладает. Вместо кровопускания он шарахает дверью так, что дребезжит все, что плохо зафиксировано. Русалка задумчиво смотрит ему вслед, затем снова бросает взгляд в зеркало. — Спасибо. Мне очень нравится. — Она начинает не спеша одеваться. Рекса тянет расхохотаться, хотя ситуация, в общем-то, не располагает. — Пожалуйста. Приходите еще. — Многие говорят, что после первой татуировки хочется еще. Но, думаю, вряд ли. — Русалка застегивает кофточку, надевает пальто и достает из кармана пачку сигарилл. Рекс смотрит на часы и, решив составить ей компанию, открывает нижний ящик стола. У него сигариллы тоже имеются, как-то утащил пару штук у Рыжего; кажется, сейчас для них как раз подходящий момент. Зажигалка закончилась, Русалка протягивает свою; сама вертит сигариллу в руках, не торопясь закуривать, следит за его движениями. Осторожно принюхивается к клубам дыма. — Вишня. Рекс кивает, делает очередную затяжку, стараясь не вдыхать глубоко — слишком крепкие, с непривычки может и выкосить. — Мне казалось, ты не любишь сигариллы. — Я не люблю. Она еще некоторое время наблюдает за ним, потом тянется к тлеющей сигарилле в его руке и поджигает свою. Клубника, без изменений. Что ж, ей даже идет. — Я не говорила ему, что пойду сюда. Значит, он приходил к тебе. — Еще бы она ему сообщила. Позовите к действию, я попкорн прихвачу. — Меня здесь нет. — Говорить такое ей даже не звучит пафосно. — Он в это не верит. Знаешь, в Доме казалось, что вы невозможны друг без друга. Но выяснилось, что невозможен только он. — Я не могу ему даже посочувствовать. — Да и нужно ему вовсе не сочувствие. — У тебя вообще нет того, что ему нужно. — Вторит его мыслям. Колдунья. — А у тебя есть? — Не думаю. — Он считает, что ему нужно это. — Рекс, внезапно кое-что вспомнив, демонстрирует на телефоне фотографию дерева с висельниками. — «Все будет хорошо». — Она издает тихий смешок. — Помню этот рисунок. Ты сделаешь? Рекс отрицательно качает головой. — Как ты только что сказала, у меня нет того, что ему нужно. — Но он думает, что есть. Ведь ты не говоришь ему обратного. — Он не дает мне такой возможности. — А точнее, просто не слушает. Или, возможно, его, Рекса «нет» для Макса звучит как «да». — Или твои действия противоречат словам. А вот тут она права. Странно обсуждать с ней Макса, но это не раздражает. Русалка докуривает и надевает перчатки. — Пойду. Еще раз спасибо. Она уходит. Рекс тоже возвращается к себе. На сегодня по записи у него больше никого нет, если случайно не занесет, он свободен. На вечер намечена тусовка в баре напротив, Рыжий, Мертвец, скорее всего, Муха присоединится, может быть, еще кто-то. Сразу после восьми неожиданно заглядывает Крыса. Рексу после сигариллы курить не хочется, и он просто выходит с ней на воздух, другого занятия у него все равно так и не появилось. А вот у нее… — Ты бросила бар в такое время суток? — А у нас там сейчас практикант ошивается, пиво и он сможет налить. — Крыса щелкает зажигалкой и закрывает огонь ладонями от ветра. — Если он накосячит, отвечать придется тебе. — Рекс смотрит, как она пускает дымные кольца. Почти медитация. На руке у нее то самое кольцо с крысой, с тех пор, как нашлось, она с ним не расстается. У Рекса с ним теперь тоже связаны определенные воспоминания, и он не знает, предпочел бы помнить или все же забыть. — Не накосячит. — У Крысы такой тон, что Рекс ей верит. Трудно было бы не. — А ты хочешь, чтобы мне досталось? Вместо ответа Рекс достает телефон и показывает фотографию. — Сегодня набил Русалке на спине вот это. А когда она любовалась в зеркало, зашел Макс. Крыса молча осмысливает сказанное. Рассматривает фото. Делает несколько затяжек. Смотрит на него. — Русалке. На спине. — Ага. — Угу. — Крыса качает головой и почти улыбается. — И как, Макс присоединился к… любованию? — Нет, сразу свалил, мы даже не успели предложить… присоединиться. Но я отправил ему фото. — Вряд ли он оценит. Думаю, он предпочел бы, чтобы ты набил ей на спине себя. Вот так, прямым текстом «я знаю, что вы трахаетесь». Может, и все остальные знают. Мысль эта не вызывает у Рекса никаких чувств. Крыса, докурив, отправляется обратно в бар, Рекс идет к себе, чтобы позже пойти следом за ней. Муха присоединяться передумала, судя по загадочному виду, с которым об этом сообщает, у нее наклюнулось что-то поинтереснее. Рыжий с Мертвецом должны подойти с минуты на минуту — сразу в бар. Телефон пиликает входящим сообщением. Крыса. «Здесь твой братец». Отлично, как раз можно вернуть остопиздевшие уже за столько времени темные очки. Как и предполагалось, все в сборе, заняли стол возле стены. Помимо прочих — Рыжая, Макс сидит с краю, напряженный, как сжатая пружина, и смотрит на него в упор. — Постарайся больше не забывать. — Рекс жестом фокусника выкладывает очки перед ним на столик. Макс несколько секунд молча изучает оказавшуюся в поле зрения вещь, словно не может вспомнить, что это такое, затем резко смахивает на пол, вскакивает сам, с хрустом проходится по очкам тяжёлыми ботинками и, не глядя ни на кого, устремляется к выходу. Остальные посетители бара, все как один, смотрят ему вслед, Рекс, у которого в присутствии брата такой хруст обычно издает терпение, с мрачным удовлетворением рассматривает обломки. — Что происходит? — Решивший проявить сознательность Мертвец подбирает останки павших в неравной битве и оглядывается в поисках мусорного ведра. Крыса возникает рядом, держа искомое в руках. — Русалка ушла от него к Стервятнику, вот он и бесится. — Останки, с честью погребенные, обретают покой, Крыса запихивает мусорку под стол и присаживается рядом с Рыжим. Рекс демонстрирует одобрительный жест. — Я думал, ты предпочитаешь черноглазых брюне…ток. — Рыжий сканирует его зелеными стеклами очков. Да, предпочитаю. «Ты не говоришь ему, что у тебя нет того, что ему нужно». Не говорю, потому что это Макс знает и сам. И поэтому тоже бесится. «Все будет хорошо». Вряд ли, но это и ожидаемо.