Without you there's no place to belong

Новый день начинается с жертвы собственной глупости, пришедшей на удаление лазером татуировки с именем своего бывшего. И не просто именем, как позже выясняется, а конструкцией «Собственность [имя]». В зоне бикини. Девице не очень хочется светить таким местом перед посторонними мужиками, но из них троих с лазером как раз Арахис и не работает; почему клиентка заранее это не выяснила, остается загадкой. Девица в итоге соглашается, может, просто хотела устроить небольшой спектакль, кто разберет, что у окружающих в голове, особенно у тех, кто украшает свою пизду такими надписями. Арахис притаскивает чай, у чая вкус долго и обстоятельно ношеных носков. Интересно, где она взяла такую гадость, хотя, может, гадостью все делает его настроение. Однако в общем день не паршивый, и вечером предстоит забрать машину из ремонта. Восстановили быстро, Рекс даже не успел как следует задолбаться из-за ее отсутствия. Наверно, больше его тревожит, что Макс никак себя не проявляет, даже не появляется в соцсетях. С одной стороны, Рексу меньше всего сейчас хочется контактировать с братом, но с другой — мало ли что может прийти тому в голову, и, возможно, лучше было бы держать его в поле зрения. У Макса же на этот счет явно другое мнение, и, как бы Рексу ни хотелось иметь возможность хоть немного контролировать ситуацию, ему на этом фронте ничего не светит. В принципе, никогда и не светило. По такому поводу он чинит чётки со стервятником, временно вешает их на руку, а вечером после работы, прежде чем ехать за машиной, решает немного отдохнуть в более-менее безопасной обстановке и заходит в бар к Крысе. Крыса на пике занятости, непрерывно курсирует из конца в конец барной стойки. На небольшом островке свободного места разложены роллы, Крыса, пробегая мимо, ловко подцепляет по одному, отправляет в рот, попутно расправляясь с заказами. Она сегодня не на своей смене, подменяет коллегу, который должен вернуться примерно через час. Рекс заказывает безалкогольный коктейль. Крыса предлагает потом поехать к Рыжему, Рекс не возражает. В итоге сначала они едут на такси в автосервис, а к Рыжему уже на его приведенной в порядок тачке. Стервятник раскачивается в такт движению, непривычно привычная картина. Что сподвигло Макса забрать у него шестеренку, Рекс без понятия, да она все равно как бы ему не принадлежала, будто взятая взаймы, и если Макс решил, что ему нужнее, пусть сам о ней заботится. Возможно, у него это получится лучше, чем у Рекса. Машину Рекс на всякий случай оставляет в двух кварталах от пункта назначения, и дальше они идут пешком. Крыса даже не иронизирует по этому поводу, Рекс не показывал ей фотографии повреждений, но, похоже, она и без того прониклась. У Рыжего возле подъезда припаркован знакомый байк, дома обретаются Химера и Мертвец. Все-таки Мертвец, и выглядит он так, будто не имеет к ней никакого отношения. Он просто катает ее на байке. Макс же носит в зубах флоггеры, изображая послушного пёсика, а Рекс покупает сомнительные напитки и составляет ей компанию на каруселях. Красота. Интересно, Рыжего она тоже к чему-то приспособила? Сама Химера вообще не реагирует на пришедших них, пребывая то ли в нирване, то ли просто в отключке, у нее в руках телефон, в который она не смотрит, а рядом на подлокотнике — тарелка с бутербродами, к которым она не притрагивается, наверно, пока сыта пищей духовной, возможно даже, что переела. Рыжий входит в комнату с несколькими бутылками самодельного алкоголя, прижимая плечом телефон, ни к кому не обращаясь, сообщает, что приедут Макс с Русалкой. Рексу кажется, что он ослышался. Точнее, ему очень хочется, чтобы это было так, но повторение сказанного в ответ на какую-то уточняющую реплику Мертвеца не оставляет даже крохотной надежды. Рекс с трудом подавляет желание сорваться с места и как можно быстрее отсюда свалить, Химера, ради такого события пришедшая в сознание, оборачивается к нему, встречая его наверняка ошалелый взгляд, прекращает изображать равнодушие к всем и вся и начинает истерически смеяться, смеется долго, когда немного успокаивается, сообщает: — Уверенность в завтрашнем дне — это не про день, а про дно. — Мы что-то пропустили? — Мертвец переводит взгляд с Химеры на Рекса и обратно, забирает у Рыжего бутылку, то же самое делает Химера, открывает, принюхивается к содержимому и делает осторожный глоток. Слегка морщится. — Недавно в «Чаше мира» Русалка гадала всем на любовь. И Тени тоже гадала, в первую очередь, я просто забыла об этом рассказать. — Или вообще не собиралась этого делать, но внезапно передумала. — И что нагадала? — Рыжий утаскивает у нее с тарелки бутерброд и откусывает огромный кусок. Химера смотрит на него так, словно он ест что-то несъедобное. — То, что у всех все сбудется, стоит только расхотеть. — А, ну это классика. — Мертвец забирает у нее второй бутерброд, Химера провожает взглядом его движение, выражение ее лица благосклонее не становится. Хлопает входная дверь, в прихожей слышится шуршание, затем на пороге комнаты возникает Рыжая. Рекс, успевший неслабо напрячься, старается незаметно перевести дух. — Стервятник, ты бы видел свое лицо! — Химера снова смеется, ее распирает какой-то нездоровый драйв, похоже, сегодня у нее в трубке не совсем табак, и она уже успела с ней пообщаться. — Я что-то пропустила? — повторяет вопрос Мертвеца Рыжая, забирается с ногами на диванчик и выжидающе смотрит на остальных. Мертвец хмыкает, Химера опять закатывается, Рыжая несколько секунд, нахмурившись, разглядывает ее, потом на ее лице поступает понимание. — Похоже, ты все поняла правильно, — озвучивает выражение ее лица Мертвец, — а немного позже и остальное станет явным. Остальное не заставляет себя ждать, появляясь через двадцать минут после Рыжей. Русалка, поздоровавшись, направляется прямиком к ее убежищу и устраивается рядом, Макс садится на пол, опираясь спиной на край диванчика, рассеянно оглядывает собравшихся. Рексу же достаётся совсем не поверхностное внимание, и он был бы не в обиде, если бы Макс вообще его обошел: непривычно тяжелый взгляд брата, кажется, способен проделать в нем дыру, и, похоже, тот собирается растянуть эту лазерную атаку на неопределенно долгое время. Рекс с досадой думает, что следовало все же уйти раньше, сейчас он уже не сдвинется с места просто из принципа. Вне сомнения, Макс о его мыслях догадывается, и он, возможно тоже из принципа, продолжает все так же поджаривать его глазами. Уютный семейный вечер, покой и благодать. Рыжая озадаченно переводит взгляд поочерёдно на них всех, пожимает плечами и утыкается в телефон. — Если на сегодня все в сборе, можно заказывать пиццу, как собирались, — Рыжий тоже роется в телефоне, в поисках нужного номера. — Больше ведь никто не придёт? — Можем еще Чёрного Ральфа позвать, ему как раз недалеко, — внезапно выдвигает отличную идею Макс. Можно подумать, что он, как и Химера, тоже уже успел приобщиться к прекрасному; если так, то это только начало и при продолжении, наверно, лучше не присутствовать. — И устроить групповушку, — негромко продолжает Химера. Совсем не удивительно, особенно после всего, что в ее исполнении Рексу доводилось видеть и слышать только за последнее время. — Действительно, ведь как иначе можно развлекаться на хате у Рыжего, — подводит итог Мертвец. — Я пойду покурю. — Странно слышать эту фразу от Русалки, и наверно, не только Рексу, остальные тоже немного подвисает, глядя, как она выходит из комнаты; компанию ей составлять никто не спешит, Рекс, подумав, поднимается с места и отправляется следом. Русалка молчит, глядя на него в упор, Рекс ощущает, как его начинает мутить, гораздо сильнее, чем было после «Чаши». Кажется, сейчас прилетит уже персонально ему, и не рикошетом, а прямой наводкой. Как она умудряется такое проделывать, Рекс знать не жаждет. — Если бы я знал, что вы сюда собираетесь, я бы не пришел. — Он сам не знает, зачем это говорит, скорее, просто пытается сбросить наваждение. Русалка глубоко вздыхает, протягивает ему пачку сигарилл. — Будешь? — наверно, с таким лицом втираются в доверие к недоброжелателям, а потом предлагают им отраву. Дышать, однако, становится легче; что ж, сигариллы сейчас будут в самый раз. Немного интересно, как она вновь спелась с Максом, но Рекс не спрашивает, вместо этого говорит другое. — Я видел тебя со Сфинксом. — Он не собирался озвучивать, просто вспомнил — и это сразу слетает у его с языка. Нонсенс, видимо, не только у Химеры в трубке не табак, но и у него в коктейль была добавлена сыворотка правды. Русалка безо всякого выражения разглядывает дым. — Мы случайно встретились, он предложил посидеть в кафе. — Она неторопливо, как в замедленной съёмке, стряхивает пепел. — Кажется, одного раза ему хватило. — А тебе? — и зачем он спрашивает, наверно заразился прямолинейностью от той же Химеры. — Мне было скучно, а ему непонятно. — Ничего нового. — Возможно, он думал, что время что-то изменило. Если и да, то не в ту сторону, в которую ему бы хотелось. Давай больше не будем это обсуждать, пожалуйста. Мне не очень приятно. — Что не очень приятно? — на пороге кухни возникает Макс, втягивает носом воздух и, не дожидаясь ответа, указывает на сигариллу. — У тебя есть еще? Можешь дать? — Ты же не куришь, — Русалка с несколько удивлённым видом протягивает ему пачку, Макс с неожиданной ловкостью вынимает коричневую трубочку, вставляет в рот и поджигает зажигалкой Рыжего таким жестом, будто проделывал это сотни раз. — Тебе жалко, что ли? — Он затягивается, кашляет, снова затягивается, на этот раз стараясь сдержаться, но все равно очевидно, что ему не в кайф. — Гадость, — озвучивает он свои впечатления, делает ещё затяжку. — От такого точно сдохнешь быстрее, надо было раньше начать процесс. Русалка раздавливает недокуренную сигариллу в пепельнице и быстро уходит, не глядя ни на кого из них. Макс смотрит на «палочку смерти» в своей руке так, словно интереснее ничего в жизни не видел, но уходить не торопится, наоборот, как будто даже рад задержаться. У него странное выражение лица, оно не сулит ничего хорошего, именно поэтому Рекс тоже не рвётся прочь. Беды стоит ждать, когда Макс выглядит безобидно; сейчас же будущее более предсказуемо. Наверно. — Ты сам организуешь ад, в котором предлагаешь мне гореть? — Это риторический вопрос, но очень хочется — просто необходимо — это озвучить. — Разумеется. И сам предварительно протестирую, чтобы убедиться наверняка, что тебе будет в самый раз. — Макс все так же не отрывает глаз от своей сигариллы, пальцы, сжимающие ее, едва заметно подрагивают. — По-моему, ты уже тестируешь. — Давно. И не просто тестируешь, а уже обзавёлся там жилплощадью. И это, безусловно, не скучно, но и не смешно. Макс вертит сигариллу в руке, затем медленно оборачивается и встречается с Рексом взглядом. Должно быть, такое ощущение испытывают насекомые, наколотые на булавку. И это вовсе не про самого Рекса, нет. — Что ты хочешь от меня услышать? — Почти спокойно, и как будто и впрямь просто вопрос-ответ в светской беседе. Ничего больше. — От тебя я этого не услышу. — Только у Рекса нет желания удовлетворять академический интерес. — Ты уверен, что тебе это по-настоящему нужно? — Он и не академический. И нет, не уверен. Скорее всего, потом он будет сожалеть. И, само собой, не только он — но это при любом раскладе. Если уж Макс сам предлагает как-то разрешить ситуацию, то, наверно, стоит использовать этот шанс. Пусть понятия «как-то разрешить» у них диаметрально противоположные. Рекс кивает. Макс некоторое время смотрит на него взглядом раненого зверя, потом давит самодокурившуюся сигариллу в пепельнице, подходит вплотную, почти касаясь щекой его щеки, и замирает, прикрыв глаза и, кажется, задержав дыхание. Рекс молча ждёт, вдыхая знакомый запах и вместе с ним мысль о том, что это может больше не повториться. Она не страшная, нет; просто очень холодная, словно выстуживает все внутри до основания. И теплая щека рядом с его делает этот холод еще более ощутимым. — Вали куда хочешь. Я не буду больше тебя доставать. Сомневаюсь, что тебе без меня будет хорошо. Ты и сам в этом сомневаешься. Но раз ты так настойчиво просишь — ладно, я оставлю тебя в покое. Только в случае чего — это точка невозврата, Рекс. Если вдруг какие-то мыслишки такого рода закрутятся в твоей голове, знай, что обратно я тебя не жду. — Макс неровно дышит в ухо, хочется уйти от этого ощущения, и в то же время не двигаться, чтобы продлить на подольше. — Прямо сейчас сделай выбор, куда ты пойдешь. Только окончательный. Пожалуйста. Волосы щекочут лицо, тянет запустить в них пальцы, прижаться губами, поймать дыхание, ощутить бьющийся под кожей пульс. Привычная реакция на близость, тело все помнит и принимает, как должное, побуждает продолжить, забрать себе — а потом отпустить, оставив злиться, а самому пойти жить своей жизнью; до следующего раза. Обычная схема их отношений, и можно было бы следовать ей, если подразумевалось продолжение; всегда подразумевалось, зачем придумывать что-то, если без того забирает до дрожи в суставах; но для окончания такой алгоритм действий точно не подходит. Рекс еще некоторое время прислушивается к знакомому теплу, затем с усилием отстраняется, смотрит на Макса, пристально, словно стараясь запечатлеть на подкорке его облик. — Прости. — Наверно, Максу его за это уже хочется придушить, но он не двигается и не произносит ни слова. Можно еще потянуть время, но лучше этого не делать — и Рекс молча выходит из кухни, оставляя брата в одиночестве. Он почти уверен, что покой теперь ему будет только сниться, Максу ведь совершенно точно хотелось получить не это в ответ на предложение выбрать, а он не умеет отступать, что бы ни говорил. Однако прямо сейчас Макс достоверно делает вид, что его, пусть нехотя, но отпускает, неизвестно как надолго, придется существовать в моменте. Макс не спешит уходить, продолжает в кухне медитировать, возможно, насылая на него порчу. Рекс не прощается ни с кем, даже не включает свет в прихожей, одевается почти ощупью и выходит на улицу. Колючий воздух словно просачивается сквозь одежду, за время, пока они тут выясняли отношения, заметно похолодало, Рекс опускает руки в карманы, сжимает в ладони ключи от машины и отправляется в ночь. У вывески «Релакс» не горит одна буква, похоже на выбитый глаз. На входе только один охранник, «смокинг», у Рекса нет ни малейшего желания объяснять, что ему нужно, и о чем-либо его просить; но, кажется, тот и сам что-то понимает по его лицу, потому что, не говоря ни слова, отправляется в зал. Вряд ли за тем, чтобы пропустить стаканчик вискарика; Рекс прислоняется к стене и оглядывает пустой холл. Хорошо, что никто не пялится, только он сам на себя — отражается в большом зеркале, глаза такие же больные, как были у Макса при расставании. Да и в целом вид оставляет желать лучшего, будто выбрался из горящего дома. Он даже не подумал о том, чтобы раньше взглянуть на себя в зеркало, на кой бы, а сейчас остается только попытаться принять более жизнерадостный вид, который никого не обманет. Зря он приехал, не стоило показываться в таком настроении, но уже поздно что-либо предпринимать. — Что с тобой? — В глазах Ральфа даже мелькает беспокойство, хотя, казалось бы, он в его исполнении уже видел все что можно. А все что кроме — в исполнении Макса, две стороны одной медали. — Я не знал, что так выгляжу. - Но, наверно, если бы знал, все равно приехал бы. — Твой братец опять что-то учудил? - Естественно, что ещё может настолько выбить его из колеи. — Пока нет. — Или да, это смотря с какой стороны посмотреть. Если он не прикидывался, то это не совсем подходит под описание «учудил». А если все-таки устроил представление… Но пока что Рексу об этом ничего не известно. — Тебе проще, наверно, когда он что-то вытворяет? Так привык, что если его долго не слышно, то у тебя начинаются ломки? — Интересное предположение, и оно не далеко от истины, но сейчас у него точно не ломки. А рассказывать о том, что произошло на самом деле, нет ни малейшего желания. Он ведь и не собирался откровенничать, просто хотел увидеться, и сейчас не намерен распространяться на эту тему. Да и вообще, обсуждать Макса с Ральфом, такое себе. Пусть даже он и в курсе всего. Кажется. Рекс только успевает в ответ отрицательно покачать головой, как «смокинг» окликает Ральфа, кажется, несмотря на довольно ранний час, кого-то уже придется успокаивать и после провожать на выход. Ральф кивает коллеге, давая понять, что услышал, затем вынимает из кармана пиджака связку ключей, отстегивает два и протягивает Рексу. — Надеюсь, ты помнишь, где я живу. — Само собой. — Рекс даже находит в себе силы усмехнуться. — Мне нравится твое приглашение в гости. — Мне нужно идти. — Ральф досадливо морщится на доносящиеся издалека крики. — Постарайся добраться без приключений. Встретимся завтра.