Ты мне нравишься, Старший

      Последователи третьего поколения поднялись с кроватей для отработки ударов мечом. Они ждали того момента, когда станут зваться вторым поколением, ведь отработка становится не обязательной и можно сосредоточиться на изучении новых техник. Парни и девушки потягивались, направляясь в сторону учебного плаца.       Они были не одни.       Дон Рён пришёл раньше, чем они, и отрабатывал удары клинком. Это было очень завораживающим зрелищем: чёткие движения с силой в ногах и элегантность, присущая стилю Горы Хуа. Было три ученика, которые превосходили других по навыкам. Чо Голь имел высокую выносливость и гибкий ум, обходя сверстников, Ю Исоль обладала своим пониманием меча и была первой, кто распустил цветы сливы на мече и Дон Рён. Он усердный: в первый год компенсировал недостаток физических сил тренировками до хруста в костях, отсутствие базы знаний о мире совершенствования, пилюлях и прочего самостоятельно восполнял в свободное время, обращался к Ю Исоль, если мог найти, или вспоминал что полезного говорил Чхон Мён, помимо криков о его никчёмной физической форме.       И несмотря на то, что он был учеников Благородного клинка цветущей сливы, прославившимся клинком с распустившейся сливой, никто никогда не видел подобного умения у самого молодого даоса.       Ну да не может ведь быть, чтобы ученик не овладел навыками учителя? Значит Дон Рён настолько силён, что одним взмахом меча они все падут ниц, поэтому он сдерживается. Подобная забота о младших вызвала новую волну уважения в сердцах младших.       — Вы проснулись, — можно было увидеть блёстки и летающие цветы вокруг фигуры Дон Рёна. — Как и следовало ожидать от младших последователях Горы Хуа. С таким усердием мы сможем нести доброе имя секты и прославлять её по всему Канхо.       Все неловко переглянулись. Пару дней назад Дон Рён всё время был погружён в свои мысли, уходил под каким-нибудь предлогом, оставляя за старшего Юн Чжона или давая им свободу в действиях. Теперь же он был окружён практически физически видимыми цветами, которые раскидывал вместе с ослепительной улыбкой на всех окружающих.       Ну да мало ли что произошло? Теперь их старший вернулся и вновь может направлять их.       И воодушевление Дон Рёна передалось на окружающих. Единственное, чего никто не знал так это причина. На улицу их старшего пришла весна. И пусть это скорей походило на суровое погодное явление, когда сапоги в грязи, а погода скачет как ненормальная, но улыбку с лица стереть было невозможно.       Он признался.       И главное даже не это. Он признал сам для себя, что ему нравится Чхон Мён. Тот самый Чхон Мён, которого он боялся в первую встречу, не принимал образ жизни в первый год обучения и к которому нашёл подход спустя всего пять лет после знакомства.       Теперь он был готов сносить ещё более суровые тренировки, приходить ещё чаще, врываясь с утра в комнату старшего, расчёсывать пряди ещё дольше… может даже… может даже поцеловать.       Дон Рён тряхнул головой.       «Нет. Я признался, но не получил ответа. Да и Старший Чхон Мён…»       Вряд ли по мужчинам.       И по любви вообще.       Если бы у Дон Рёна были уши или хвост, которые отражали бы настроение, как у собаки, то они бы опустились, подметая с земли пыль. Он настолько обрадовался осознанием своих чувств, что совсем забыл о реакции старшего. Как поменяются их отношения?       Вдруг Дон Рён вспомнил слова Тан Бо:       — Была одна презабавнейшая история. Однажды Чхон Мён спас одну барышню от демонов. А она была из знатной семьи и бегала за твоим старшим в свадебном платье. Её отец даже предлагал выкуп за Чхон Мёна, — мужчина хватался за живот в конвульсиях, — Я предложил собрать ему приданное, потому что Чан Мун, считающий каждую копейку, точно избавится от главного источника расходов. Но всё обошлось, а Чхон Мён года два оглядывался по сторонам. После этого он сказал, что брак его не интересует. Так что береги его и не давай в обиду… пф… всяким жутким барышням.       «.. брак его не интересует... »       Интересуют ли его отношения? Не станет ли он также, как ту барышню, избегать его?       — Старший, — Чо Голь вновь позвал его. — Ты разве в это время не идёшь, чтобы разбудить Старшего Чхон Мёна?       Пара поникших глаз уставилась на Чо Голя. Парень отшатнулся назад, удивлённый этим. Юн Чжон тоже недоумённо смотрел на… подавленного Дон Рёна. Что-то новенькое.       Но причина любым изменения могла быть только одна:       — Неужели опять…       — Старший Чхон Мён?       — Нет.       «Да врёт же!»       — Дон Рён, — позвал Юн Чжон, наклоняясь ближе. — Я видел как Старший Чхон Мён вышел за ворота. Ходит слух среди старших, что глава секты сегодня сделает важное объявление. Почему бы не вернуть его?       — Объявление?       Дон Рён спустился в Хуа Ам, обдумывая что же хотел объявить Чан Мун. Мысленные терзания временно уступили место его обязанностям. Надо ли было подготовить младших к речи? Как это скажется на тренировках? Когда следует начинать всех собирать…       — Ох, это же юный ученик, — из лавочки с одеждой вынырнула знакомая девушка, хозяйка лавки с тканями. — Я тебя как раз ждала.       — Но я не планировал сегодня спускаться.       — Просто заходи. Тебя уже заждались.       Может ли быть?..       — Дон Рён, почему так долго? — Чхон Мён сидел у стены, недовольно крутя завитые пряди волос. — Я уже час здесь торчу.       — Старший, почему Вы не дождались меня в комнате? — Дон Рён вздохнул, осознавая, что вредный характер никуда не делся, — Вы взяли гребень?       Чхон Мён, всё ещё сонный, кинул гребень и повернулся спиной, открывая доступ к голове. Дон Рён привычными плавными движениями расчёсывал волосы. Ничего не изменилось и это приносило душевный покой. Ему подумалось, что необязательно состоять в отношениях как Чо Голь и Юн Чжон. Достаточно просто быть рядом и слушать это вредное бурчание или сопение.       Дон Рён повязал ленту довольный результатом.       — Куда идём сегодня? — Дон Рён смирился с тем, что Чхон Мёну необходимо часто покидать пределы секты, поэтому просто следил за тем, чтобы он возвращался перед важными объявлениями, как сегодня.       — Не знаю куда ты, но я прогуляться. Спасибо за помощь. Пока       Чхон Мён вышел на улицу.       Дон Рён растерянно стоял на одном месте с гребнем в руках. Девушка, почувствовав неловкую атмосферу предложила отправиться следом:       — Сегодня не следовало бы отсуствовать.       — Я всё хотел спросить. Вы тоже ведь принадлежите к последователям Горы Хуа?       — Это было в далёком прошлом, — девушка рассмеялась. — Но момент рождения Святого Меча я застала. Было интересно наблюдать как в Хуашань ломились именитые мастера боевых искусств и сразу же улетали, переступив порог секты.       — Звучит… правдоподобно.       Ну, это же Чхон Мён.       — Но раз лидер секты зовёт меня и всех тех, кто давно покинул секту или находится на задании, то дела и правда обстоят серьёзно. Лучше поспешить и вернуться обратно в секту.       — Благодарю и буду иметь ввиду, Старшая.       Дон Рён отправился следом за Чхон Мёном, ориентируясь на присутствие ци, которую он изучил за года тренировок. Старший даже не скрывался, спокойно выходя с бутылём алкоголя. Они встали друг напротив друга, обмениваясь взглядами.       — Старший Чхон Мён.       — М? Почему не вернулся? Последователям третьего поколения не следует покидать секту.       — Разве не Старший на протяжении пяти лет вытаскивал меня за её пределы, хотел я того или нет?       — Ну, теперь не буду.       Дон Рён закипал от гнева. Он привык к странным, вредным и даже опасным привычкам Чхон Мёна, привык его выходкам. Но с каких это пор он решил примерить смиренную роль? Испугался чувств? Дон Рён высказал это вслух, не в силах сдерживать переполняющие его эмоции:       — Так и скажите, что испугались чувств, — Дон Рён сделал шаг вперёд. — Помнится, Старший испугался и обычной девушки, которая даже заклинателем не была…       — Младший Дон Рён, — Чхон Мён уже успел отойти, но обернулся, услышав пылкую речь. — Вернись и получи наказание от лидера секты.       Дон Рёна будто окатило водой из холодного источника. Он вновь дал совладать гневу и выпалил то, что думал…       Но он не мог отступить так просто.       Он ученик самого упрямого и проблемного человека на Горе Хуа.       — Этот ученик обязательно выполнит наставление Старшего, — Дон Рён последовал за удаляющимся силуэтом, отставая на шаг. — Но у меня здесь тоже есть дела.       — Не боишься, что я сломаю тебе ноги?       — Тогда Старшему, по правилам, необходимо доставить этого младшего ученика на Гору Хуа и получить наказание.       Чхон Мён хмыкнул.       Больше они не обменялись и словом, в тишине следуя проложенному маршруту. Дон Рён не отрывал глаз от широкой спины, которую видел не раз. И будучи пятнадцатилетним юнцом, который только переступил порог секты и мог только снизу вверх взирать на наставника. Когда он, будучи старше, наблюдал со спины за цветением сливы, исходящим от клинка. Во время тренировок, утренних чтений, совместных купаний…       Чхон Мён резко остановился и Дон Рён, засмотревшись перед собой, чуть не врезался, подталкивая предложение сломать ноги к реализации. Молодой даос огляделся. Кажется, это место в окружении сливовых деревьев. Ничего необычного для Хуа Ам. Но это место было памятным.       — Дон Рён, — в этот раз первым позвал Чхон Мён, прерывая тишину. — Почему ты признался мне вчера? Подумай как следует над ответом.       Дон Рён видел несколько раз как Чхон Мён терял свою непосредственность в поведении и становился серьёзным. Но он давно не направлял подобную сторону личности на него.       — Потому что я понял свои чувства и решил их озвучить. Старшему нет необходимости их…       «Принимать» не слетело с губ, как Чхон Мён ответил:       — Хорошо. Ты меня убедил.       Дон Рён стоял в оцепенении. Убедил в чём?       — Я понимаю, что отношения твоих младших тебя впечатлили и тебе захотелось подобного. Поэтому я даю тебе выбор: у тебя будет время хмм… пятнадцать минут. Можешь делать со мной, что хочешь. Но с этого момента мы больше не наставник и ученик. Или же второй вариант. Ты возвращаешься на Гору Хуа, принимаешь наказание, забываешь об этом диалоге и вчерашней ночи, оставаясь моим учеником. Ну? Что выберешь?       «...можешь делать что хочешь…»       «...не наставник и ученик…»       Дон Рён стоял на месте. Ему бы следовало разозлиться, высказать всё в лицо и выбрать второй вариант. Теперь, когда Чхон Мён высказал вторую теорию развития событий, вера в собственные чувства поколебалась.       Он кинул исподлобья взгляд на чужие губы. Их фантомное касание до сих пор ощущалось с прошлой ночи.       — Второй вариант.       — Хороший выбор.       — Но, — Дон Рён вскинул голову, уверенно взирая на человека перед собой. — Я не отказываюсь от своих слов.       Чхон Мён лишь рассеянно посмотрел перед собой, вздыхая и заламывая шею.       — Ну почему ты такой упрямый.       — У меня хороший наставник.       Чхон Мён раздражённо посмотрел на просветлевшее лицо. Он решил не делать поспешных выводов и не вести на плаху своего ученика. Наблюдая за реакциями в течении дня, он понял одно —       Этот ребёнок не шутит.       Раньше Чхон Мён принимал этот прямой взгляд за выбор объекта восхищения. Но сложно было предположить, что он когда-нибудь… влюбится в него. От этого слова бежали мурашки по телу.       Он не жалел, что предоставил выбор, где был только один вариант ответа.       Но Дон Рён превзошёл его ожидания.       Молодой даос шагнул вперёд, беря в свою ладонь чужую, с такой же стёртой кожей от тренировок, но так удобно устраивающейся на его макушке. Он наклонился вперёд, касаясь костяшки губами в лёгком прикосновении.       — Раз я такой упрямый, то не отступлюсь, даже когда Старший сломает мне ноги, руки и запрёт на Горе Хуа.       — Звучишь складно, — Чхон Мён хмыкнул.       Дон Рён первый вышел из гущи деревьев, давая время старшему остыть. Пусть он и сказал, что готов стоять на своём, даже с переломанными конечностями, но в действительности он не сможет даже добраться до Чхон Мёна, просто беспомощно валяясь и проклиная свой длинный язык.       Но, похоже, это сработало.       Чхон Мён вышел и отправился вместе с учеником в сторону Горы Хуа. На губах Дон Рёна расцвела лёгкая улыбка, которая предвещала лишь новые поползновения в сторону старшего.       «Надо бы купить печенья».

***

      Но о романтических мыслях пришлось временно забыть.       Чан Мун собрал всех последователей вместе. Атмосфера была гнетущей. Младшие ученики переглядывались, не понимая, что происходит. Старшие же выглядело подавленно; их взгляды были прикованы к пришедшему Чан Муну. Это было не просто плохим предчувствием… это было вестником серьёзных перемен.       — Благодарю за то, что все пришли. Сегодня мне, как лидеру секты Хуашань, хотелось почтить двум последователям первого поколения и последователя второго, — после паузы Чан Мун подозвал одного из старейшин, в руках которого была шкатулка. — Недавно Гора Хуа отправила своих людей для расследования деятельности секты Небесного демона. Никто не вернулся. Но последователь семьи Тан, который отправился с ними, оставил посмертно сообщение.       Деревянная палочка была вымыта, но на ней по-прежнему была видна кровь. И послание, которое озвучил Чан Мун:       — «Демоническая секта», — после этих слов атмосфера накалилась ещё более. — С этого дня Гора Хуа принимает участие в боевых действиях против Демонической секты Небесного демона. В связи с этим вводится новый распорядок дня…       Дон Рён стоял впереди своего поколения, поэтому не мог видеть лица Чхон Мёна. Но он чувствовал, ощущал оледеневшей кожей от которой отхлынула кровь, колебания ци. Это был второй раз, когда сердце забилось в страхе от этого всеобъемлющего давления.       Это было объявлением войны демонической секте Небесного демона.