Презумпция действительности брака

      У Хонджуна неконтролируемо дёргается нижняя губа и он спешит спрятать лицо за огромной кружкой чая.       Уён страдальчески вздыхает и выдаёт:       — Ну, что за драма у тебя? Не первый раз тебя на работе пытались закадрить, но до этого ты так не переживал.       — Не переживал, — соглашается Хонджун и тупит взгляд в стол. — А сейчас переживаю, возраст уже не тот.       Они сидели в их любимом ресторане с европейской кухней уже около двух часов. Атмосфера была угнетающей. Уён точно не так планировал провести вечер, однако он был хорошим другом и понимал, что в данный момент в нём нуждались. Хонджун был эмоциональным и импульсивным человеком, а его работа требовала от него постоянного самоконтроля, который критически иссякал к концу рабочего дня. Скорее всего поэтому им было комфортно друг с другом, постоянные переругивания держали их в оптимальном тонусе и хорошо перезаряжали.       — Что-то мне подсказывает, что ты этого альфу убьёшь ещё на моменте прения сторон, — Уён пытается разрядить обстановку и пытливо прищуривает один глаз. — Хотя что-то я перегнул, думаю ещё раньше.       — Где вера в мой профессионализм? — тут же реагирует прокурор, возвращаясь в реальность из своих мысленных терзаний.       — Подозреваю, что там же, где и твой профессионализм, когда ты его видишь, — да уж, шутка получается совсем не очень. Стоит попытаться ещё. — Я точно приду на все заседания суда, если получится разобраться с работой. Это будет феноменально.       — Какая неожиданность, — саркастично отзывается Хонджун. — Точно ли из-за меня ты хочешь посетить суд?       — Ой, не начинай.       — Да уж начну, раз ты мне начал делать мозги с этой темой, — омега отличался особой мстительностью, но в данный момент это даже не сильно напрягало. Главное, что он наконец-то полностью вышел из эмоционального оцепенения. — Дело же ведет наш прекрасный беспристрастный судья Чхве Сан, на которого кто-то слюни пускает ещё со времен практики.       — Да не пускаю я слюни. Уже нет.       Звучит как очень слабая защита, которую точно бы отклонили.       — Что, уже не слюни пускаешь?       — Желаю, чтобы тебе этот Сонхва выжрал все мозги и душу, — Уён внутренне негодует, потому что поднятая тема была табу масштабов вселенной. Его внутренней горячо обожаемой и недостижимой вселенной. — Он отомстит за всех нас, угнетённых.       — Ха, нашёл защитничка. По сути его могут отстранить, — делится Хонджун, не особо реагируя на подкол. — Или меня. Но я докажу свою компетентность и самобытность, так и знай. Хочу ещё есть.       — Почему это его могут отстранить? Он не сделал ничего противозаконного, как и ты. Да-да, заедай стресс, станешь страшным и жирным, и никто к тебе не будет приставать.       И вдруг Уёна осеняет.       Было одно правило в судопроизводстве, которое редко применялось (почти никогда, если быть честным). В силу своей специфичности. И в эту гипотезу как раз вписывалось чрезвычайно странное поведение его друга. Он не знал, как отреагировать, если это так и было.       — О, Джунни, только не говори, что ты попал в список тех немногих счастливчиков, у кого есть истинная пара?       Истинных в мире было чрезвычайно мало, такие пары всегда являли собой образец самого крепкого союза. Истинные были всем: и другом, и семьей и партнёром на всю жизнь. Души сливались в единый кокон гармонии и понимали друг друга как никто другой.       Тем не менее была и другая сторона медали, а именно чрезмерная зависимость друг от друга. Вместе с этим и высокий риск взаимовлияния, хотя в теории все понимали, что любящие никогда бы не позволили себе манипулировать своим партнёром, даже если бы могли. Но такие ведомства, например, как суд, первые приняли решение, которое гласило, что истинным запрещено вести одно дело, особенно если они находились по разные стороны интересов.       — Ты самый неподходящий вариант, чтобы доказывать нашему циничному обществу, какая любовь самая сильная. Ну, для первой встречи со своим истинным ты держался ещё ничего, горжусь тобой.       Хонджун чуть затравленно смотрит на него, а потом на потолок. Постукивает ногтями по столу, хотя создаётся впечатление, что он бы не прочь расцарапать стол, представляя вместо него чьё-то лицо. Во-первых, он не оспорил выдвинутую гипотезу, но у Уёна пока не было времени на удивленные и восхищенные вопли. Нужно было проводить допрос дальше, пока ему уступали. И второе, что он понял, было:       — Не первая.       — Не-а, — Хонджун прячет лицо в ладони и пытается как можно тише простонать от негодования. И говорит что-то неразборчивое про память и запах.       — И когда ты всё вспомнил?       — Я не всё вспомнил, просто понял, что это был он, как только его увидел.       — Ну, от судьбы не уйдешь, — Уён говорит очередную банальщину, давая себе время на переваривание информации. — Что возмущаешься? Это же надо попасть в такую ситуацию, не хватает только какой-нибудь вишенки на торте.       — И без вишенки обойдусь, спасибо, — вновь возвращается в реальность омега и подзывает официантку.       Все-таки решил добить себя ещё одной порцией вредной еды. Уён усмехается и ничего не говорит, подставляя ладонь под свою щёку. Он был очень рад, что Хонджун ему доверился. А ещё он был рад, что у друга появится пара.       Ровным счётом до момента, когда омега не делится планом под кодовым названием: «Полное игнорирование деморализующих факторов». Уён мог бы начать переживать, что его друг упустит шанс быть счастливым и любимым, однако в какой-то момент успокаивается. В тот самый момент, когда на следующих выходных он слышит звуки, отдаленно похожие на человеческое шипение. Беспокоиться не о чем, его друг попался необычайно стойкому и хитрому человеку. Остается занять удобное место в первом ряду и наслаждаться мелодрамой, иногда конечно же поддакивая своему полоумному другу, что это ни черта не смешно и ничего не происходит.       — Откуда у тебя мой номер?!       Хонджун упускает ответное приветствие, как только осознает, кристально чисто и молниеносно, кто ему звонит. Он провел прекраснейшую неделю без сильных эмоциональных потрясений, полностью закапываясь в стройные строки протоколов следственного действия. Скучное, монотонное занятие, но оно сработало как надо. Омега был спокоен и уравновешен вплоть до этого момента.       — Мы все-таки на «Ты»? Отлично, — один лишь голос этого альфы творит с ним что-то не совсем хорошее, вызывая приступ нервной тошноты. — Звоню точно не по личному вопросу.       — В выходной.       — В выходной, — подтверждает Сонхва. — Безотлагательное дело. Кажется, у меня украли флешку с копиями уголовного дела из офиса.       — Как украли? — удивленно хмурится Хонджун, показывая жестами Уёну, что крутился рядом с заговорщической ухмылкой, убираться прочь.       — Бессовестно и совсем не вовремя.       — Какова была вероятность того, что я тебе поверю? Из твоих расчетов.       — Если есть вероятность, всё может случиться.       — Но это что-то из невероятного.       — И всё же?       Хонджун многозначительно фыркает и сбрасывает трубку. Он не полный кретин и ни за что не купится на такой развод. Что за детские игры? При краже обращаются в полицию. И даже если этот альфа пытается скрыть сам факт кражи, то Хонджун последний человек на планете, который бы бросился ему помогать. Но, судя по всему, этот раздражающий человек всё не хотел сдаваться, потому что через пару минут приходит СМС с адресом. Омега тут же порывается удалить сообщение, но останавливается. Долго медитирует над горящим дисплеем, наблюдая как минуты сменяют друг друга, и раздраженно взвывает.       — Я пойду к нему и выскажу, какой он идиот, и чтобы он от меня навсегда отстал.       Уён с умным видом кивает, пряча лицо за книгой с легким чтивом.       — Про средства контрацепции не забудь, — слышится из-за книги. — Хотя нет. Хочу побыстрее стать крестным папочкой.       Целых ноль десятых процента от удивления, что в Уёна прилетает ботинок. Прямо в голову, прямо пяткой. Но оно того стоило.       «Нет, не стоило приезжать», — думает Хонджун, тоскливо оборачиваясь на отъезжающее такси.       Однако он берёт себя в руки и направляется в сторону входа безликого стеклянного здания, коих в городе было с десяток. Внутри охранник сверяется с компьютером и подтверждает, что заявка на пропуск на его имя была подана заранее. В выходной. Ему даже не приходится звонить этому наглому альфе и узнавать этаж и номер кабинета, всё тот же учтивый охранник информирует где его ожидают. Волна всепоглощающего возмущения полностью затапливает Хонджуна. Можно легко заключить, что Сонхва самовлюбленный и самоуверенный идиот. Такие люди раздражали всех без исключения.       Он находит нужный офис быстрее, чем успевает настроиться. И не давая себе времени на очередную попытку бегства, входит в кабинет, первым делом наскакивая взглядом на надпись на стене. Это было неожиданным интерьерным решением, обычно у адвокатов на рабочем месте царил холодный минимализм, а тут всё пространство создавало ощущение уюта и тепла. Обустройство кабинета в светлых и темных оттенках бежевого цвета не сильно вязался с образом альфы, который выстроил Хонджун в своей голове. Из холодного тут был только свет вечернего города, проникающий через панорамное незанавешенное окно.       Омега понимает, что его внимание рассыпается и не может сосредоточиться на самом главном. Возвращается в реальность, вновь споткнувшись об написанную на латыни фразу на одной из стен.       — Всегда существует презумпция в пользу законности брака, — услужливо переводит Сонхва, улыбаясь и вставая, чтобы его поприветствовать. — Semper praesumptur pro matrimonio.       — Что-то я не вижу, чтобы ты был обеспокоен поисками похищенного дела, — Хонджун смотрит на альфу, как на то, что попалось. Причём, не в плане трофея, а под ноги на дороге. Ещё и к подошве прилипло. Он понадеялся, что так оно и было воспринято. Очень бы этого хотелось.       — Ах, да, кажется флешка где-то здесь. По камерам посмотрели, никакого проникновения.       Омега злобно ощерился и скрестил руки на груди.       — Тогда я могу сразу сказать о том, ради чего приехал.       — Давай вступим в брак, — прерывает его Сонхва, подходя ещё ближе. — Ты перестал дышать или мне кажется? — издевательски беспечно осведомляется он, пряча усмешку в углах глаз. Хонджун, в попытке восстановить вселенское равновесие, отходит от двери и отдаляется от альфы вглубь кабинета.       — Ты сошел с ума, — осторожно замечает он, стараясь не отшатнуться, когда к нему вновь приближаются.       — Почему? Ты мой истинный, к тому же нам будет выгодно сразу вступить в брак.       — Ищешь выгоду даже в этой кошмарной ситуации? — омега осматривается по сторонам с тенью глубокого омерзения и присматривает на столе парочку увесистых предметов.       — Деньги меня не сильно волнуют.       — Они тебя успокаивают, да? — уточняет Хонджун, прищурив один глаз и, видимо, прикидывая, до чего быстрее дотянется. Если он отвлечёт его разговорами достаточно сильно, то есть возможность использовать эффект неожиданности и успешно сбежать.       У Сонхва была улыбка мальчишки, что ещё не познал бед, и тактика человека, прошедшего через ад. Стоило опасаться его с самого начала, а не идти на поводу первородных эмоций. Не нужно было даже бессознательно надеяться, что из этого могло бы получиться что-то не разочаровывающее. Что-то светлое и искреннее, как всегда, никому не было нужно, ибо в таких драгоценностях никто не разбирался, всем только и нужно было что поужаснее и погрязнее, ближе к своему подобию.       — Успокойся, я ничего тебе не сделаю.       — Что-то слабо верится, знаешь ли, — абсолютно неубежденно отзывается омега, опираясь поясницей о стол. — Истинность не приговор и не право делать всякое, что ты там задумал.       — Я всего лишь беру ответственность на себя. И иногда не умею правильно излагать свои мысли, особенно в вопросах собственных отношений. Можешь уходить, но обдумай это предложение, возможно тебе понадобится больше времени, чем я думал.       «Ага», — саркастично отвечает про себя омега, иррационально успокаиваясь. Он подозревал, что дело было в чужих феромонах. — «Поэтому ты абсолютно не настойчив в своём поведении. Лицемер».       Сонхва стоял к нему лицом, расставив руки по бокам, крепко сжимая пальцами края столешницы, но не касаясь Хонджуна ничем, кроме тёмного пронзающего взгляда.       Омега решает полностью разочароваться в человеке, чтобы точно не допускать даже мысли о возможности чего-то иного. Лучше один раз в жизни обжечься, зато место ожога в будущем будет болеть при каждом приближении к опасному огню.       Тумблер переключается, и Хонджун тянет альфу на себя, тут же наводя беспорядок на чужом рабочем столе. Руки уже привычным движением находят своё место в светлых волосах, а губы вмиг становятся сухими. Он тянется поцеловать раздражающий его рот, но встречает мягкий отпор.       — Успокойся, мне действительно нужно не только это, — Сонхва склоняется над ним, с нежностью поглаживая большим пальцем горящую щеку. — Прости, что напугал. И ты погляди, — он двигается и что-то вытягивает рукой из той кучи, в которую превратились его аккуратно разложенные вещи на столе. — А вот и флешка.       Спустя две недели Сонхва разносит его в суде, апеллируя к неактуальной информации о семейном статусе подозреваемой и недостоверным мотивом преступления. А потом Хонджун делает дома тест на беременность и в принципе раздумывает как бы незаметно забрать у Уёна его пистолет для личного пользования.