Презумпция действительности брака

      — Только вы можете мне помочь, одна надежда на вас!       Сонхва сдерживает естественное желание вспылить и дежурно улыбается. Чуточку неестественно, но в большей степени участливо. Переплетает вместе пальцы и опирается на них подбородком. Люди любили возложить ответственность за что-либо на другого человека, это желание было так же естественно, как обычные витальные потребности. Когда работаешь в сфере оказания услуг в какой-то момент обязательно происходит профессиональная деформация, в независимости сколько очков по альтруистичности было изначально.       Самое главное, что ценилось во все времена существования общества — это полезность, а следом и компетентность специалиста. В этом не было больших проблем. Сонхва не мог похвастаться многолетним опытом, но пока был достаточно осмотрителен и успешен в выбранном направлении. Расчетливость и скрупулёзность всегда были его лучшими помощниками по жизни. Никакой халатности, никаких тайных мотивов и никакого безразличия. Именно это помогло ему до тридцати лет уже занимать успешную и прибыльную должность.       Он любил людей и горел желанием помочь тем, кто в этом нуждался. Однако самое важное, что должен в себе взрастить любой уважающий себя человек, это умение дистанцироваться. Итак, дистанция.       Границы которой в очередной раз размывались с подачи его клиентов. Чаще всего неосознанно.       — Миён, — обращается Сонхва к молодой женщине, когда пауза после её последней реплики затягивается до критического значения и становится немного неловко. — Сделаю всё возможное, чтобы разобраться в этой непростой ситуации. Давайте ещё раз обсудим основные моменты вашего… Вашей проблемы, чтобы не было недопониманий.       Омега кивает и делает глубокий тихий вдох. Чо Миён была потрясающе привлекательной омегой, её умение держать осанку и грамотно выстраивать диалог, вызывали как минимум уважение и лёгкое восхищение.       Пак Сонхва был почти что уверен, попади в такую передрягу кто-нибудь другой, эмоций и паники было бы во много раз больше. А так он только дожидается, когда схлынут основные яркие эмоции, и его клиентка будет готова слушать, что же можно предпринять в сложившейся ситуации. Почти всегда есть возможность выйти победителем, главное это приложенные усилия и правильная тактика. А в этом он был уж сильно хорош.       — Ваш муж подаёт после трёх лет семейной жизни на развод, — констатирует адвокат, делая пометки в своем блокноте. Миён кивает, не решаясь вновь заговорить, чтобы не сбивать с правильных мыслей. — По причине измены с вашей стороны, — опять кивок. — В брачном договоре как раз были прописаны условия, которые гласят, что при доказанной измене, стороне «виновнику» при расторжении договора ничего не остаётся. Недвижимость, машины, финансовые активы и предметы роскоши, которые супруги купили в браке, остаются личным имуществом «обманутой» стороны и не делятся при разводе.       — Да, так и есть.       — И вы не хотите, чтобы я готовил нашу защиту по определению тех вещей, которые будут считаться личным имуществом, на которое не распространяется это условие, а доказал неправомерность, точнее, простите, фальшивость представленных доказательств вашей измены.       — Да.       Альфа откидывается на спинку кресла и пытливо рассматривает омегу. Та держится действительно хорошо: либо аферистка, либо благочестивая жена.       — Вы точно в этом уверены?       Она смотрит на него как на идиота, и ему даже становится немного неловко.       — Поверьте, господин Пак, я бы заметила, если бы изменила мужу.        «Всякое случается», — про себя думает он. Еще одной профессиональной деформацией можно было считать его крайне скептичное отношение к сердечным отношениям и любви в целом. О верности и взаимоуважении тоже мало, что можно было сказать. Примерно столько же, что и об единорогах, тех тоже не существовало в реальности.       — Приношу свои извинения, однако мы с вами должны понимать, что мы на одной стороне и было бы неплохо, если бы я был в курсе тех условий и ситуаций, которые могут усугубить наше с вами состояние.       — Все адвокаты умеют так обтекаемо говорить? — Миён заинтересованно склоняет голову к плечу. Она полностью возвращает себе эмоциональный контроль, и Сонхва в полной мере может насладиться рациональностью и цепкостью чужого ума.       — Это признак хорошего адвоката, — успокаивает он. — Негласный.       — Тогда я спокойна, — ставит точку в этом обсуждении омега и хмурится из-за встречного цепкого взгляда. — Что?       — Ничего, что я должен знать?       Повторяться было неловко вдвойне, но у него были разные доверители. И были разного рода ситуации, из-за которых вся линия защиты шла глобальными трещинами и обрывами.       — Господин Пак, — она, кажется, снисходительно улыбается. — Ваша настороженность и настойчивость излишни, у нас был до этого момента прекраснейший брак с взаимопониманием и искренней любовью. Не без ссор, конечно, но нам обоим знакомо слово конструктивность. Я уверена, что Юну одумается и прислушается к моим доводам, но как это часто бывает, вопрос во времени. А оно может сыграть плачевную роль.       — Хорошо, я вас понял, — всё так же неубежденно отзывается Сонхва.       Так он и оказывается втянут в сумбур судьбоносных поворотов, которые меняют всю его достаточно стабильную уравновешенную жизнь.       Сначала он досконально изучает предоставленные доказательства и брачный договор. Заниматься почти что детективным расследованием точно не входило в его планы, но не сказать, что это было для него чем-то совершенно новым.       Первое, чем он решает заняться, это изучить те самые фотографии, к тому же желательно из первоисточника. Действовали какие-то дилетанты, другого слова он не может подобрать, потому что цифровые фотографии были отправлены супругу Миён с использованием временной электронной почты и VPN. Древний и очень глупый способ связи.       Сонхва был впечатлен, что альфа пошел к нему на контакт и даже согласился переслать адвокату почти что уже бывшей жены то злополучное письмо. По диалогу было понятно, что Чо Юну относится ко всему это с большой долей скептицизма, но сам факт состоявшегося диалога… Адвокат Юну, видимо, был не сильно подозрителен и аккуратен в своей линии ведения дела, будь Сонхва адвокатом альфы, ни за что бы не разрешил своему доверителю пойти на контакт с другой стороной конфликта. Но ему было это выгодно.       И вот совсем скоро в его распоряжении находится информация, где и когда были сделаны фотографии. Альфа думал, что все давно уже в курсе, как легко выцепить с фото все метаданные в стандарте EXIF. Но, как оказалось, не все.       Далее он запрашивает подробное расписание каждого дня Миён, когда были сделаны эти фотоснимки и находит явные несоответствия. Выгружает с её телефона геоданные и привлекает независимого эксперта, для оценки подлинности самых «пикантных» фотоснимков. Естественно те оказываются сфабрикованными с помощью определенных цифровых технологий.       Также он мог бы найти мужчину, с которым омега была замечена в общественных местах, почти что уверенный в том, что этого парня несложно найти среди, например, молодых актеров. Но это уже кажется ему лишними усилиями, если супруги захотят узнать кто стоит за их ссорой, то пусть нанимают частных детективов. Ему точно за такие сверхурочные не платили.       Как итог чуть меньше двух недель усиленной работы и чужой брак спасен. Все было рассчитано на то, чтобы сыграть на эмоциональности и импульсивности супруга, так как говорят, что у влюбленных нет тормозов. Но повезло, что рациональность все-таки присутствовала у всех участников процесса. В практике Сонхва это был первый случай, когда супруги смогли помириться и отменить развод. А то, что они помирятся, он был уверен на все сто.       Миён попросила все эти доказательства и хотела сама все рассказать мужу. Сонхва был в очередной раз впечатлен, что даже в такой ситуации она старалась отказаться от посредников в конфликте и хотела всё разрешить сама. Её пробивной характер достаточно его впечатлил.       Он неплохо поработал и в каком-то смысле получил новый опыт ведения дела, поэтому рассудив, что нужно иногда и отдыхать, согласился устроить себе какой-нибудь необычный выходной. Действительно согласился, потому что друзья долгое время звали его «оторваться» как молодежь в ночной клуб, послушать музыку и выпить что-нибудь высокоградусное. А он не соглашался, уповая на занятость и много ещё чего.       Зря, потому что такой отдых дарит ему поистине прекрасные воспоминания и ощущения. И впервые в жизни Сонхва хочет что-либо удержать в своей жизни, но как это обычно бывает, это что-то задерживаться у него категорически не хочет. Отчего-то это расстраивает сильнее обычного, но он старается не зацикливаться на этих деструктивных для самооценки мыслях.       Что-то подлинно нежное и податливое не для него. Хотя всё естество его внутреннего альфы противилось этой потери, требуя немедленно вернуть, что было приобретено. Кажется, он впервые в жизни увидел у себя красные глаза, до этого он был в полной гармонии со своим внутренним зверем и таких взрывов неповиновения не было. Даже в гормональный подростковый период, который с трудом переносили все альфы. Да и другие, наверное, тоже, просто он этим был мало заинтересован.       Также его начинает немного тревожить, что от Миён ничего не было слышно несколько дней, она даже не отвечала на телефонные звонки. Совсем скоро эта неопределенность развеивается, однако он бы предпочел быть в некоем неведении и дальше.       Но вот он на свидании с Миён в месте содержания под стражей и не может поверить в случившееся.       Он не может поверить ни в то, что её супруг жестоким образом был убит буквально накануне, ни в то, что в его убийстве обвиняли Миён.       Все улики указывали на неё, в момент преступления в доме находились двое: она и муж. Тело обнаружила, естественно, она, как только закончила рисовать и вышла из своей студии. Было зафиксировано 4 ножевых ранения, смерть от потери крови. Никаких лишних отпечатков пальцев, обуви, ничего. Входная дверь не взломана, а соседи не видели ничего необычного. Дело выглядело патовым.       — Господин Пак, поверьте, я его не убивала. Я его любила больше жизни.       О, ему уже был знаком этот тон, но до сих пор он не мог разобраться, насколько же он готов поверить этой женщине.       — Не меня вам стоит в этом убеждать, вы же понимаете, — огорчённо качает головой альфа и вглядывается в лицо собеседницы, анализируя её мимику и жесты. Она выглядела очень подавленной и растерянной, но не напуганной, нет. Птица в клетке до сих пор оставалась величественной и гордой.       — Помогите доказать всем, что это сделала не я.       Он подозревал, что она может попросить о таком в её-то положении, и у него уже был готов ответ:       — Я специализируюсь на бракоразводных делах.       — И всё же вы имеете опыт ведения уголовных дел.       — Подозрительно много обо мне знаете, — Сонхва был все-таки чуточку ею очарован, он редко встречал таких рациональных и харизматичных людей. — Откуда, позвольте узнать?       — Перед тем как обратиться к вам, я досконально изучила ваш профиль.       — Впечатляюще.       — И я надеюсь, что вы достаточно смелы, чтобы бросить новый вызов в своей карьере. Никогда не знаешь, что может произойти дальше.       Это была такая явная и достаточно грубая манипуляция, что казалась даже чужеродной в этом ладном диалоге. И именно после последней фразы, внутренний альфа вновь включает режим возмущения и рвётся помочь омеге, что попала в жутчайшую беду.       Сонхва остаётся хладнокровным снаружи, как ему хочется думать, внутри переживая очередную диссоциацию с собственным альфой. Что же, это что-то действительно новое. И ради эксперимента можно было бы и прислушаться, потому что он знал, что внутренний зверь редко так рьяно и явно наставлял на судьбоносный путь своего человека. Про это стоило почитать, как минимум. Как максимум, изучить опытным путём.       — Я обычно не прислушиваюсь к предчувствию, — альфа выдерживает отчасти пораженную паузу, удивляясь самому себе. Однако он не собирался жалеть о принятом решении. Иногда стоило кидать самому себе новые вызовы, и никто не знал, что из этого могло бы получиться. — Но сделаю исключение.       Миён скромно и обнадеженно улыбается.       И буквально на следующий день он склонен с ней согласиться, что ты не знаешь, что может произойти дальше. Он лишь планировал зайти в прокуратуру, чтобы откопировать материалы дела и ознакомиться с выдвинутым обвинением, а встретил своё, чуточку ставшее навязчивым, ночное наваждение.       Которое прерывает беседу с молодым миниатюрным оперативником и смотрит Сонхва прямо в глаза. У того немужественно ёкает сердце, когда он видит, как чужие явно очень чувственные губы произносят что-то, что адресовано не ему.       А потом этот омега подходит к нему и произносит тоном, от которого становится понятно, что альфе, мягко говоря, не рады. Хотя есть надежда, что это обычное смущение.       — Пак Сонхва, мы теперь ведём одно дело.       — Ты запомнил моё имя. Стоп, дело Миён?       Тот раздраженно хмурится и отвечает, что здесь про него многие знают. И весь его вид даёт понять, что о смущении речи нет, этот омега предпочёл бы больше никогда не встречаться. А лучше — родиться в другое время, неомраченное присутствием Сонхва. Очень занимательно.       — Да, — кажется, что первоначально там было продолжение фразы, но оно не прошло какой-то внутренний цензор. — Ким Хонджун, сторона обвинения. И я не помню, чтобы мы переходили на «ты», панибратство не приветствую.       А потом он протягивает руку для рукопожатия. Сонхва смотрит на неё и окончательно тушуется. Ненадолго. Все-таки хороший юрист должен уметь быстро ориентироваться в новых ситуациях, ведь от этого зависит успех всего дела. И сдержанно отвечает на рукопожатие. В лучших традициях задерживая контакт на время, которое уже нельзя было считать обыденным приветствием.       Однако альфа внутри точно не согласен идти на попятную и оставаться в обозначенных границах.       — Прошу прощения, но был бы не против познакомиться поближе.       Кажется, эта фраза не классифицировалась как харассмент, поэтому всё было хорошо. У Ким Хонджуна было другое мнение, если судить как быстро покраснели его уши. Опять же скорее от гнева, чем от смущения.       — Мой парень не оценит подобное взаимодействие, — не оборачиваясь, омега указывает большим пальцем за спину, где в нескольких метрах находился его предыдущий собеседник. Тот явно дожидался, когда они закончат свой диалог. Сонхва задумчиво прищуривается, позже возвращая внимание на Хонджуна.       — Он же тоже омега.       — У вас нет права осуждать нашу пару, — мгновенно отвечает тот, закатывая от раздражения глаза. Те сверкали невыраженной яростью и казались необычайно яркими. — На этом, я надеюсь, мы навсегда закончили с обсуждением личных вопросов.       — Хорошо, — покорно сдаётся Сонхва, прикусывая губы от странного желания улыбаться. От него не скрылось, как начали подрагивать чужие аккуратные пальцы и длинные ресницы. Это завораживало. — Позвольте тогда последний вопрос, чтобы полностью прояснить ситуацию.       Кто бы что ни говорил, но в альфах до сих пор жила первородная любовь к охоте и завоеваниям. Из хорошего было то, что они умели это прекрасно контролировать, сбои случались в особо редких случаях.       — Спрашивайте.       — А разрушать могу? — уточняет альфа, все-таки растягивая губы в лукавой улыбке. — Вашу пару.       И, кажется, это был тот самый редкий случай.       Хонджун задыхается от возмущения и точно теряет дар речи. Сонхва отчего-то позабавленно думает, что будь этот омега кошкой, то в этот момент у него стояла бы шерсть дыбом, а хвост был бы распушён. Но даже так омега не рискует открывать рта, пока злость не выкипит до капли. Ждать приходится долго.       — Что? — наконец ещё больше ощетинивается он. — Я не склонен к изменам, на минуточку.       Альфа не мог рационально себе объяснить, но он чувствовал ложь этого человека, будто это он сам обдумывал свои ответы. Это был странный опыт, который разгонял по венам адреналин и лёгкое умиление.       Как же обманчиво первое впечатление! Этот омега оказался ни разу ни послушным, ни милым. Однако внутри было ощущение правильности происходящего, и он уже подозревал по какой причине. Подойди он к другому омеге с таким настроем, засудил бы сам себя.       Однако внутренний зверь внутри ликовал и наконец-то согласен был работать сообща.       И чисто технически, на последний вопрос не был дан вразумительный ультимативный ответ.