Нарисовать мечту

Кажется, я снова клюнула носом прямо за столом над бумагами, ибо резко нашла себя в гуще каких-то сумбурных событий. Отовсюду стреляли, пока я сидела в засаде, прикрывая руками уши из-за громких взрывов. Редкий, необычайно реалистичный сон, за пробуждение из которого приготовилась рвать пасть. Сосед снизу любил зачастую поорудовать дрелью в любой день, а дети из боковой квартиры — устраивать состязания на звание обладателя самого писклявого крика на планете. Обиднее всего было бы случайно проснуться по своей же вине: нога затечет до колючей судороги или жутко захочется поклониться фаянсовому постаменту. Ощущения окружающей среды и собственные чувства настолько переживала в ту секунду по-настоящему, что дух захватывал. Тоже прямо буквально, как при бодрствовании. Добавьте к этому полное осознание, что можешь управлять собой, — мечта словно на яву! Сны, подобные настоящей жизни, я видела не раз. Но вот осознанные раньше мне ни разу не давались, какие бы методики не пробовала. И на тебе! Не прилагала никаких усилий, но получилось! Мои молитвы услышаны! Я поднялась, чтобы посмотреть, что же все-таки происходило за металлическими ящиками. И тут же перед моим лицом лязгнула сталь, отразившая пулю. — Не высовывайся, – обратился ко мне знакомый властный, но мелодичный голос. – Возвращайся. У меня пересохло в горле. Леонардо. Спас меня не глядя и побежал мочить бандитов дальше. Хотелось запищать от восторга, ведь перед тем, как снова опуститься, мой взгляд выцепил из кучи малы Рафаэля, прикрывающего Микеланджело. Явно же где-то находился и Донателло. Меня неожиданно захватило чувство острого дежавю. Ну, конечно! Я же остановилась на наброске сцены, где главная героиня пряталась за хламом на каком-то заводе, пока черепашки разбирались с ордой стрелков. Забавно, что сон начался ровно на том же месте, где заканчивался рисунок. Если бы я еще придумала, что конкретно происходило в продолжении! Много пятен в истории еще только следовало закрыть. Непременно словлю вдохновение здесь, в царстве Морфея. Я обернулась и проползла на четвереньках, чтобы осмотреть для начала внимательнее фон и запомнить получше каждую, даже самую незначительную деталь. Обязательно, когда проснусь, а это точно произойдет, к великому сожалению и разочарованию, зафиксирую сновидение в мельчайших подробностях. Емкости разного объема были сложены подобно хаотичному лабиринту, в одном из тупиков которого обнаружила, собственно, умника. Ниндзя полулежал без сознания опершись о стену коробки с перевязанным лбом с аптечкой в руках, голова повернута на бок, оружия при нем не было. Похоже, оказал себе медицинскую помощь сам кое-как, но вырубился. Лидер имел в виду как раз это, вернуться к раненому брату? Но что я могла сделать? Я даже уколы делать не умею, не то что как-то лечить и ухаживать без инструкций. Надеюсь, Дон хотя бы не словил пулю своим гениальным мозгом! Я знала, что так или иначе внутреннее кровоизлияние опаснее в какой-то мере, чем внешнее. Помнила откуда-то, что, вроде, при травмах головы не стоит давать больному засыпать и ложиться на спину. Стоило будить ботана, или нет, сомневалась, но все же, пожалуй, нужно попробовать. Что ж, тогда можно совместить приятное с полезным. Прежде чем, чтобы привести в чувство Дона, дубасить черепаху по щекам, ощупала его чешуйчатую плотную, но удивительно гладкую, нежную кожу зеленого лица. Изучение текстуры вызвало такой же восторг, как при проходе в террариум в детстве, когда впервые дали подержать какую-то неядовитую змейку. Вдруг кольнула совесть. Герою плохо, а я бы его часами касалась ради своего удовольствия. Не откинется же сейчас у меня на глазах, пусть и во сне? Не хотелось бы быть свидетелем такого! Вопреки желанию воздействовать на содержание сновидения, изменить сюжет не удавалось как бы я не пыталась скосплеить Профессора Икс. Я прикладывала два пальца на висок и изо всех сил убеждала реальность стать другой, но тщетно. Хлопки по щекам не возымели совершенно никакого эффекта. У меня кровь стала стыть в жилах от испуга, ведь Дон побледнел. А я впервые видела его оттенок почти как вживую, чтобы разбираться, какой именно цвет его привычный. Он вообще дышал? Мои глаза опустились на аптечку. Точно, нашатырь! В бездонной медицинской сумке найти что-либо было возможно только хозяину, поэтому я вывалила содержимое на пол. Какие-то флаконы, склянки, баночки покатились, мази, крема, гели и таблетки упали плашмя. Нашлось и миниатюрное косметическое зеркальце. Сразу с трясущимися руками поднесла к носу черепахи не смотря и не дыша. Полотно запотело. Фух, живой! Но никак не могла найти проклятый нашатырный спирт, чтобы пробудить умника. Я вертела в руках темную крохотную тару с надписью «Аммиак», смутно соображая, то ли это же самое или нет. Мог бы и понятнее написать, ей-богу! С таким же успехом мог просто химическими формулами подписать. А о братьях подумал? Хотя они, вероятно, вынужденно знают намного больше из разных областей наук, чем кажется. С кем поведешься, как говорится. А когда эти «кто» двадцать четыре на семь маячат всю жизнь — тем более. Впрочем, уже можно было обойтись без аммиака, поскольку Хамато, разобравшись с бандитами, благо собрались здесь же. У них-то опыта в реанимации было явно побольше. — Давай аккуратнее! Взяли! – пробасил Рафаэль, поднимая вместе с Леонардо Донателло. — Кэрри, – обратился ко мне серьезно мрачный Майк, назвав по имени героини, отнимая флакон, – не нужно этого делать. Навредишь больше. Ты же сама говорила. Выглядел младший, право, прескверно, и явно был расстроен и раздражен. Подавленно опущенные плечи, отстраненный взгляд. Я молча отдала раствор, не переча, и помогла собрать рассыпанные лекарства и прочие примочки. Ниндзя поспешно уходили, а я не отставала ни на шаг, боясь потерять их из виду. Когда мы добрались до шеллрейсера, весельчак открыл старшим задние двери, чтобы занести туда Дона. Интуитивно по вопросительному взгляду Лео я ощутила, что от меня что-то требовалось. Я машинально глянула на переднюю кабину. Не сесть же за руль, надеюсь? Водить не умею от слова совсем! — Иди же, – подсказывал лидер, кивнув на переднее сиденье. – Мы нужны тут. Я продолжала стоять в растерянности, проглотив язык. Раз повлиять на происходившее у меня не выходило, то едва ли я научусь по одну лишь желанию водить ни с того ни с сего. Не заставят же взяться за баранку? Устроить ДТП в таком реалистичном сне плохая затея. Я тяжело сглатывала тягучую густую слюну страха, когда ко мне подошел Рафаэль и пробасил: — Да что же с тобой такое? – в бархатном голосе чувствовалось легкая обеспокоенность и теплая забота вперемешку с явным нервным недовольством и напряжением. – Обдолбалась?! — Я… э-э-э… – всего-то, что сумела выдавить из себя, млея от роста и рельефных объемов громадины. Бегала взглядом по сводам выпуклых мышц и бугристых вен, стесняясь посмотреть в лицо. Это не то же самое, что открыто пялиться в лифте на надоевшие морды соседей. Там передо мной стоял сам бог! — Сяду я! – крикнул темперамент братьям и, наклонившись, распорядился над самым ухом до щекотки: — А ты к ним тогда. Не подведи! Как будто у меня был выбор! Я кивнула, с восхищением провожая тяжелую, но тихую поступь скалы в панцире, и неуверенно залезла в панциремобиль. Разгромленный завод остался позади. Пока Раф гнал во всю прыть, Лео с Майки следовали по каким-то Доновским гайдам, чтобы привести рану в порядок. Крови я никогда не боялась, поэтому томно грохнуться в обморок не вышло бы даже при большом желании, когда они сняли повязку. А лучше бы откинулась, ибо зрелище, прямо скажу, нелицеприятнейшее открылось. Но в то же время подобные ужасы манили своей отвратительностью, и чем страшнее те выглядели, тем сильнее хотелось пялиться на них в оба широко раскрытых глаза не моргая. Ко мне перестали обращаться, когда несколько раз подряд я не сориентировалась, чтобы что-то подать или подержать. Надумывала, или мутанты и вправду бросали косые взгляды, не узнавая знакомую в поведении, осуждали за тупость реакции. Хирургам-любителям не пришлось делать полноценную операцию в полевых условиях, но все же кое-как порылись в плоти брата, чтобы вытащить некий фрагмент из виска. Тут я не удержалась и спросила: — Пуля? — Нет, микрочип, – удивленно ответил Бесстрашный, помещая в колбу с шипящей кислотой предмет. Железка растворялась на глазах. – Но попал он Дону в голову через выстрел. Ты же была там, – подозревая в чем-то меня, опасно сузил глаза лидер. – Должна была видеть все. — Да обкололи ее тоже, – махнул рукой Майки, завязав чистые бинты на голове гения. – Даже через низкий стеллаж перепрыгнуть не смогла, когда мы линяли по-скорому. Ты не в себе сейчас, да, Кэролайн? – голос младшего прозвучал так, как будто маньяк наживую с улыбкой резал жертву и в то же время невинно-беззаботно. — В каком-то смысле да, – согласилась за героиню я. – Мне жаль, что не смогла помочь как следует. Отчего-то стало так совестливо, как будто и правда люто напортачила. В принципе, если задуматься, так и было, ведь придумала для черепашек очередные новые приключения в борьбе с выдуманным орденом «Затмение» с кучей сюжетных дыр и пропущенных сцен, в одной из который определенно сейчас мы и находились. Не считая фрагмента со взрывами на фоне, акт не был известен даже мне. Комикс ожил во сне и дорисовывал отсутствующие детали сам. Мне оставалось по пробуждении только зарисовать от и до, а не довольствоваться по привычке отрывочным подглядыванием в окно мира уже не юных черепашек-ниндзя, когда заблагорассудится музе выдать крохотную порцию вдохновения. Обычно я видела историю как будто в виде набора кадров, между которыми силилась найти связь, и впервые наслаждалась полноценной лентой, какое бы грустное содержание не было. — М-м-м, – промычал Донателло, приподняв и закрыв одно веко. – Л-л-е… — Тише, Донни, – прошептал лидер, положив на лысую макушку ладонь, а Майки взял раненого брата за руку. – Отдыхай. Поговорим позже, когда поправишься. Мы сделали все, как ты расписал. Получилось неплохо. Пока Майки тихо рассказывал сказку, я залипла на созерцании своего нового тела из отражения на каком-то металлическом диске, висящем напротив. Вылитая ОЖП: статная фигура, облаченная в черно-красный кожаный костюм, в котором не понятно, как ходить в туалет, с глубоким капюшоном; смазливое личико, полученное после пластической операции, к которой пришлось ей прибегнуть, чтобы скрыть старую личность; довольно пышная грудь и длинные ноги. Может, и Мэри Сью по внешности, но мальчикам всегда хочется лучшего. К тому же в традициях типичного стиля Марвел: что ни супер- или антигерой или злодей, то богоподобное накачанное тело и симпатичное лицо. Считайте, идеал. В общем-то, чего оправдываться, имею право наделять персонажей теми качествами, которыми хочется! По-любому рядом с черепашками выглядела немощным хлюпиком, как и любой другой человек. Я оттаяла от самолюбования, когда ощутила укоризненный взгляд Рафа в зеркале заднего вида, обращенный на меня. Янтарь в алой ленте неопределенно сверкнул, когда понял, что смотрю в ответ так же пристально-изучающе. Отражение не воспринималось таким же настоящим, как сам мутант, поэтому оторваться от него было сложнее, чем от собственного, ведь смущение почти не вызывало. Вездеход, въехав в голограмму городского пейзажа с надписью «Частная собственность», остановился под каким-то навесом и опустился по шахте на платформе вниз. Люк закрылся. Мне это напомнило пуск ракеты, только наоборот. Мы вышли в подземный гараж, где у Хамато наготове хранились носилки на колесах, куда черепахи и возложили Донателло. После недлительной процессии до лаборатории меня оставили за пределами храма науки. Обиды не было, но все-таки неприятно, когда тебе не доверяют. Соучастие в личной трагедии мутантов было тем откровенным сближающим действом, которое не хотелось бы пропускать. Не то чтобы я радовалась, что кому-то из них плохо, но раз уж так вышло, то стоило бы быть рядом. Я не знала, чем себя занять и принялась бесцельно изучать логово. Обязательно громадная гостиная по центру — есть, спальни, кухня, санузел и додзе по окружности — есть. Уютная композиция из несуразных отреставрированных вещей и высокотехнологичных составляющих умного дома. Я присела на диван у телевизора, так как, по правде говоря, вымоталась от зашкаливающих эмоций. Смачно зевнула: захотелось спать. Да, прямо во сне. Это чувство было до боли знакомо, поскольку частенько, когда жутко уставала, грезила о том, чтобы покемарить внутри своей палаты в царстве Морфея. Сны во снах — это отдельная форма шизофрении и непередаваемое бредовое переживание. Дабы не погрузиться в него, включила телевизор. Так-так. Последний раз кто-то из парней смотрел канал с дорамами. Знакомый мне «Городской охотник» с неподражаемым Ли Мин Хо в главной роли и то в тему образа жизни черепашек-ниндзя. Спустя полторы серии я дернулась, когда внезапно ощутила на плече чью-то тяжелое прикосновение. Я ошарашенно обернулась. — Раф? – произнесла я упавшим голосом. Связки словно сковала колючая проволока. – Как Дон? — Жить будет, – дежурно отмахнулся Красный от темы, чтобы перейти к другой. – Надо поговорить кое о чем, – угрожающе утвердил бунтарь и уселся рядом, провалившись в мягкую обивку, наклонился вперед, скрестив кисти на коленях. – Какого хрена с тобой творится сегодня? У тебя какое-то, – притормозил забияка на мгновение, осматривая меня сканирующим взглядом хищника, – чужое выражение. Как давно ты принимала? — Да не принимала я ничего! – прокричала я. Надоело, что меня сегодня несколько раз уличили в употреблении запрещенных веществ по своей или нет воле. А я даже обычную сигарету во рту ни разу не держала! – Честно! Зуб даю! — Да? – хулиган, похоже, не верил. Цокнул недовольно. – А что тогда? — Ну-у-у, – пока обдумывала, что ответить, черепаха перебил меня. — Лайн, я чем-то тебя вчера обидел? – как гром среди ясного неба прозвучало самобичительное откровение. Выжидал парень ответ не моргая, нервно грызя ноготь. А ведь и правда, что вчера было между Рафаэлем и Кэролайн? Я нарочито пропустила этот эпизод, чтобы поразмыслить попозже, и попалась в ловушку. Случилась у них просто откровенная беседа с признаниями и поцелуями или они сразу скрепили союз в постели? Может, вовсе решили забить на чувства собственные и друг друга? Рассорились? Разошлись как в море корабли? Короче, не придумала еще и не продумала эту часть сюжета. Как же неловко стало-то! Боже, дай мне провалиться сквозь землю! Я, раскрасневшись, и, признаться, чуток возбудившись от мысли, что этого тела, в котором находилась, мог касаться Раф в однозначном смысле, прикрыла лицо руками. — Нет, все в порядке, – процедила я как можно спокойнее, заламывая руки на подзатыльник. — А что тогда? Я тебя не узнаю! – от переизбытка эмоций ниндзя вскочил на ноги и скрестил руки на пластроне. – Как будто подменили. Даже походка совсем другая. Сутулишься и шаркаешь о пол ногами. Косолапишь, как будто всю жизнь было плоскостопие! – вот это да, какая феноменальная внимательность. Мне казалось, что Раф так был занят с братьями, что не видел подругу вообще. Не до кого-то стороннего было. Может, рассказал о наблюдениях кто-то из братьев? Майки-то точно заметил перемены первым. – От горделивой грации наемницы ни шиша не осталось, – парень в панцире развел руками в удивлении. — На самом деле есть кое-что, в чем нужно признаться, – тихо сказала я, вжимаясь в диван сильнее. Когда сидишь, стоящий рядом темперамент выглядит вовсе титаном, заставляя чувствовать себя незначительной сошкой. – Но это будет звучать как сущий бред. — Ну и? – бунтарь присел на корточки и сгорбился так, чтобы глаза оказались на одном уровне с моими. Руки поставил по обеим моим бокам, чтобы не дать сбежать в случае чего, вероятно. Вблизи Раф не оставлял выбора, кроме как таращиться и повиноваться. Предугадывая приступ ярости после новостей, я тронула указательным пальцем скол на пластроне как бы напоследок. Как и думала, острый край режет. Каплю крови с поцарапанного пальца без задней мысли слизнула. Черепаха поднял одну надбровную дугу в удивлении, но смолчал. Новые привычки у старой знакомой сбивали его с толку. С чего же подойти? Человек я прямолинейный, так, стало быть, вывалить все, как на духу? Но с Рафаэлем, пожалуй, это может стоить дорого. — Как бы помягче объяснить, – просяще размышляла я вслух, ища подсказки. — Честно и только правду, – пробасил бунтарь, – жги. — Раз наши взгляды на откровения совпадают, то готовься к взрыву мозга, – попробовала пошутить я. — Да говори уже, не мучай, – терял терпение забияка, явно волнуясь. — В общем, ты вместе с братьями вымышленные персонажи франшизы. Вообще весь ваш мир придуманный. А я создала цикл фанартов на ее основе. Мне попалась странная ручка с кристаллом и, когда завершала новый рисунок, отключилась и проснулась внутри своего же комикса. Более того — внутри придуманной мной героини, с кем персонифицировала себя же, как обычно все авторы делают, но наделив ее кое-какими иными качествами, которые тебе, видать, полюбились, но которых сейчас нет. Потому что перед тобой твой создатель вместо Кэролайн. Будем знакомы. Я Кира. Но не тот, кто обладает тетрадью смерти. Как-то так, – криво улыбаясь, я вжала голову в плечи, готовясь получить затрещину. Раф долго не менялся в лице, всматривался в мои честные глаза, мысленно шинкуя на крохотные частицы, и, поднимаясь, ощерился. Непонятно было, поверил ли собеседник моим словам и насколько уловил суть. Упавшим голосом высказался с неким не то скептическим, не то истерическим надрывом: — Выходит, ты шизофреничка. Или лгунья. Почему раньше не рассказывала? — Да не шизофреничка я, блин! – я тоже вскочила и принялась раздирать кожу под ногтями. – Но доказать сложно обратное, конечно, ведь ты о созданной мною же вселенной знаешь даже больше, чем я. А я так, скорее единично подсматривала и срисовывала отдельные эпизоды. Сводить в одно цельное логичное повествование начала недавно. Так что в графическом рассказе еще много пропущенных сцен даже для меня остается. Но я честно художник-самоучка, кому приснилось все это! — Допустим, это правда, – хмыкнул нервно Раф и ткнул пальцем в плечо. – Тогда, дьяволица, сделай все так, чтобы вернуть мою Кэролайн как можно скорее, – кажется, черепаху не сильно заботило, насколько реально было то, что их настоящее являлось больной выдумкой. Прикипел к героине настолько, что готов был мириться с иллюзорностью происходящего, лишь бы оставаться счастливым. – Сгинь с глаз до тех пор! Видеть ее в тебе невыносимо! Блеск! Десять из десяти! Браво! Со старта обидела любимого персонажа, заставив ненавидеть за вмешательство в свою же историю. Самовставка не такое уж веселье на деле. Пора бы просыпаться. Мне не хотелось больше реалистично переносить тяготы и страдания во время отдыха мозга. Напротив ощущала себя выжатой, как лимон. Как заставить себя открыть глаза? Не получалось. А что если я застряла, как те люди, кто набаловался с выходом в Астрал так, что не сумел найти выход оттуда? Давай, Кира, проснись же! Диана, разбуди меня, что ли! Толкни мою тушу, чтобы я грохнулась на пол и вернулась в серое настоящее, где зато Раф не держит на меня зла!