Собирались мы недолго: за небольшой срок не обзавелись кучей личных вещей, чтобы не захламлять чужой дом. Да и незачем особо было, ведь в логово имелось все необходимое с лихвой. Самое важное помещалось в один рюкзак. На днях, будто предчувствуя что-то, еле уговорила Диану купить себе отдельный.
Я с сожалением вздохнула, пряча в свой одежду, которая теперь стала мне мала, что вынуждало снова задуматься об обновлении гардероба. В иных обстоятельствах не являлось самым тяжелым испытанием, однако ношение других шмоток лишало ассоциаций от пребывания в гостях у черепашек. Хотя по справедливости так было к лучшему, сменить не только обстановку, но и все, что напоминало о разбитой мечте на яву.
Окинув ставшую родной комнату на прощанье, аккуратно еще раз разгладила собранное в ровную стопку постельное белье для стирки и шагнула прочь за дверь, где меня уже поджидала Диана.
В кабинете обсуждений мы столкнулись с Микеланджело. Он восседал на одном из стульев, которые так и не убрали, заложив руки на затылок и перекрестив ноги на столе с дальнего от двери края.
— Так-так, и куда это мы собрались? – показательно широко улыбался ниндзя. – А как же выполнить обещание? Хотели нас кинуть?
— Нет, конечно! Мы за этим сюда и зашли. За картиной, – объяснила я.
— И кто вам разрешил ее забирать? – скалился приторно озорник.
— Никто. Сами так решили, – неуверенно проговорила я. – Это разве не очевидно, что картина теперь наша?
Майки, цокнув, слез со стула и как-то опасно приближался, несмотря на не спадающую лыбу с неоднозначной физиономии. Мы с подругой инстинктивно прижались друг к другу. Пожалуй, в этом мире никто так не пугал нас, как притворный нечитаемый озорник.
В отличие от преимущественно ровного Леонардо, за фигуральной веселой маской Оранжевого зачастую ощущалась палитра неблагих эмоций. Казалось, он всегда был напряжен и раздражен. Причем совершенно иначе, чем, к примеру, Рафаэль. Сложно описать словами то, настолько остро улавливалась разница в том, как фонили их чувства. А Донателло, в общем-то, вроде как вовсе не прятал ни одного камня за пазухой, коих у озорника хватило бы на постройку дома. Все трое старших, короче, просто были такими, какие есть, и они были искренними в своих естественных проявлениях, несмотря на общую черту клана Хамато, как крадущихся, скрывать истины о себе. А вот распознать (хитрые ли?) умыслы младшего не выходило совершенно. Сложный персонаж, на раскрытие которого никогда не уделяла достаточного внимания. Хотелось бы верить, что веселый добряк без темного подтекста вернется, как только наладится мир.
— Во-первых, чтобы вы имели ввиду, – начал черепаха, загибая один палец. – Чтобы не подставлять Фрэнка, в галерею пока повесили реплику. Но, возможно, кто-то просечет и потребуют с него. А бросать эту работу пока он не станет. Полезно нам, выгодно ему. Во-вторых, Донателло не завершил исследования. А ему, знаете ли, сейчас тяжело соображать быстро. Бедняга, – вздохнув сочувственно, он согнул второй. – В-третьих, вы совсем безбашенные таскаться с артефактом, за который боролось столько стемных анонимных покупателей за космические бабки?! – собрав полный кулак, весельчак хохотнул: — Что ж, вам повезло, что у меня всего три пальца на одной руке. Иначе еще двух аргументов не избежать!
— А что там за они остались? – осторожно полюбопытствовала Диана.
Голубоглазый, усмехнувшись, поднял вторую руку и согнул палец, охотно продолжая:
— В-четвертых, чтобы вы не накосячили с нашим миром, уничтожая Затмение, я буду лично следить за тем, что вы рисуете и буду подсказывать, как вести сюжет. А в-пятых, – согнул последний палец балагур, – остается просьба Дона вернуть ему друга. Так что дел невпроворот! Очевидно на недавнем примере, что просто так две-три картинки нарисовать мало, чтобы все заработало правильно. Нужно оформить действительно красиво. Живите где вздумается, мне до лампочки. Но я требую, чтобы в ближайшие дни находились здесь почти круглосуточно! Покончим с проблемой быстрее!
— Но я обещала Рафу, что… – Майки не дал мне договорить, перебив.
— Да плевать, что между вами за терки! Карл, здесь расклад три против одного! – Оранжевый выставил перед нами кулак и «победу». – Смотри, этот один даже на другой моей руке особняком. С вами, – подергал единственными двумя оттопыренными пальцами, – не пришей кобыле хвост, – честно говоря, от подобной аналогии я маленько прифигела. Вот уж где реально доходчивое объяснение на пальцах. – Жду вечером. Я все сказал, – завершая, младший процитировал фразу героя «Звездных войн».
— Таков путь, – я не осталась в стороне, поддержав декламирование девизов.
— Именно, – улыбнулся черепаха. – Так. Меня не отвлекать, – деловито заявил он с некой горделивостью. – Ни звонить, ни писать. Пойду покумекаю над сюжетом. Благо опыт имеется.
Проводив взглядом взбудораженного Микеланджело, я растерянно задалась вопросом:
— И куда нам теперь?
— Не знаю, – пожала плечами подруга и повернулась к картине, изучая. – В общем-то, Майки прав. Надо сначала доделать то, что обещали.
— Но я бы хотела, чтобы мы просто заныкались где-нибудь в укромном месте, куда незаметно перетащили картину. Надеялась, что сами все сделаем, – нахмурилась я. – Постепенно, без суматохи.
— Но вряд ли где-нибудь есть еще одно такое же безопасное место, как дома у черепашек, – заметила девушка.
— И то верно, – согласившись, присоединилась к созерцанию изобразительного искусства. – Только если не нарисовать для себя карманную вселенную? – напомнила о мечтах с запалом.
— Мороки много. Текст эта штукенция плохо понимает. Он вообще для нее не имеет значения. Как провернуть все так, чтобы не застрять внутри нарисованного мира, который уже находится внутри такой же вымышленной вселенной, ума не приложу, – рассуждала Диана. – Правильная рекурсия — сложно и долго.
Насупившись, я ворчливо продолжила упаднический настрой:
— А ведь выходит, что Лео был прав. Пока все произошедшее указывает на то, что, когда я начала комикс, просто срисовывала отдельные эпизоды из того, что свершалось, и врезалось мне в мозг типа я придумала. Поэтому я четко видела, что да как, особо не задумываясь. А теперь понятия не имею, что будет дальше. Потому что, как и в реальности, мало просто пары актов, чтобы создать общую картину. Просто так вносить какие-либо корректировки опасно, поскольку все имеет последствия. От любого наброска рушатся старые и создаются новые взаимосвязи. Чтобы открыть себе бесконечный банковский счет, не вызывая ни у кого подозрений ни в чем и не привлекая внимание, и то тоже нужно хорошенько обмозговать все, как он получен, откуда, платятся ли налоги и прочее. Даже мало будет просто накалякать себе документы, нужно еще и кучу сопутствующих пояснений к ним. Или вот как нарисовать, чтобы люди и вообще никто нас никогда не трогал? Не написать одной фразой, а именно показать?!
— Ага. Отсюда мы в итоге в таком случае никогда не съедем, – нервно улыбнулась Диана с долей надежды на это. – Мы же вечность будем все это калякать!
— Ты можешь остаться, – произнесла, задумчиво склоняя голову перед картиной в попытке высмотреть что-то новое под другим углом. – А чтобы быстрее дело шло, я буду наперед скетчи набрасывать. Ты потом просто обрисуешь, как раньше.
Подруга неожиданно набросилась со спонтанными обнимашками:
— Ну нет уж! Никуда не денешься без меня! Даже не пытайся избавиться!
— Не так сильно! – прокряхтела я. Тренированное тело Лайн с хорошей мускулатурой явно было крепче, чтобы выдерживать бурное сдавливание легче. А собственное сальное, кажись, уже трещало от натуги.
— Только так! Не отцепишься! – упрямилась подруга.
— Пошутили и хватит, Диан, – умоляюще выдавила из себя.
— Ладно, – сжалилась студентка, отстраняясь. – Но это ничего не меняет!
— Конечно-конечно, – протараторила я.
Поправляя помятую одежду, вернулась к болючему насущному:
— Так что делаем?
— Думаю, все же надо именно нам посетить квартиру Кэр, – ответила Диана. – Фрэнк туда зашел тогда, значит, по старой логике, его аналог есть в нашем мире. А вдруг теперь наоборот работает, и этот «портал» для нас закрылся как раз? Лучше самим проверить.
— Пожалуй, так, – кивнула я, не отлипая от предмета искусства. – Надеюсь, мы не растворимся. Сейчас мне мало верится, что то гнездышко — крепость.
— Мда уж, – протянула подруга, тоже снова присоединяясь к оценке уникальной размазни.
— Кстати, надо бы кое-какие свои идеи начерно набросать и обсудить с Майки, – повествовала я, ощупывая рамку. – Чтобы не выглядело так, будто нам все равно, как изменять их судьбу. Может, мнения совпадут в чем-то или дополним друг друга. Важно ведь ничего не упустить, чтобы никаких аномалий не возникло.
— Отличное замечание, – улыбнулась Диана. – А вот меня еще тревожит, согласует ли он с остальными свои мысли насчет их будущего в принципе.
— Думаешь, единолично, эгоисточно распорядится? Или братья настолько ему доверяют? – раздумывала, сузив глаза.
Художница, потеребив выбившуюся из пучка прядь волос и поглядев на меня особым, пронизывающим взглядом прожженой попрошайки, с сомнением предложила:
— Надо бы у кого-нибудь спросить, наверное?
— Не-а, я не сунусь к Рафу, – возмущенно выпалила я, помотав головой. – Надо узнать у Лео, как он видит их судьбу, – настойчиво говорила, положив указательный палец на ложбинку под нижней губой. – Что ответит на вопрос, хочет ли, чтобы мы сделали так, чтобы люди перестали бояться мутантов или вроде того? Может, предложить стать им самим людьми? Это было бы что-то вроде нашего подарка для черепашек за приют и плата за мой косяк.
— Да я уверена, что он скажет оставить все, как есть, по возможности, – отмахнулась подруга. – Что их крест они будут нести до смерти и прочее. Типа и так хватит вмешиваться. Рок сильнее любых наших стремлений.
— И все же. Так он точно ответил бы лично от себя. А вот от имени всего клана — не факт. Вдруг, прислушавшись ко всем, изменит мнение? Иди спроси, – заключила я, разворачивая студентку за плечи к двери.
— Почему я? – уперлась подруга ногами.
— Ну не я же! Наигралась уже в главную героиню, – иронично фыркнула я, отпуская человека.
— Ну я не знаю. Как-то стремно, если честно, – мялась художница, уводя напуганный взгляд, будто я заставляла кинуться с высокого айсберга в ледяную воду в одном бикини.
— Так я же с тобой пойду, – невольно закатила глаза. – Но говорить будешь ты. Помнишь, мы делим ответственность?
— Да все-таки слишком как-то масштабно это все, – от волнения Диана потерла затылок. – Высокопарно, что ли. Заявиться и сказать. Пс, эй, старший, хочешь изменить свою судьбу глобально? Мы боги и можем все!
— Назови хотя бы одну вескую причину, почему не ты? – я ухмыльнулась. – Давай, как Майки, по пальцам? – я согнула одну фалангу, отсчитывая. – Раз.
— Ай! Уделала! – ядовито насупилась подруга и зло потопала из переговорной.
Я тихо хихикнула, и мы оставили картину в покое. За все время, что ее разглядывали, ничего нового не заметили. Постепенно я начала запоминать ее отдельные элементы в деталях, коих было крайней много на каждый квадратный сантиметр. Воспроизвести такую по памяти было бы очень сложно, но все же возможно. Я надеялась, что полотно не станет мне сниться после такого внимательного исследования.
***
За дверью в комнату лидера Диана поколебалась, прежде чем постучать:
— Давай сначала в додзе зайдем? Может, вообще не торопиться с этим? Узнаем в процессе?
— Так заранее же надо прикинуть. Хотя бы очень примерно, – нажимала я. – Чтобы понимать в целом, от чего отталкиваться.
Подруга скорее пошкрябалась, чем постучала, — дверь отворилась практически сразу же. Вероятно, Леонардо услышал перешепот, с порога сказал:
— Чем помочь? – в комнату не пригласил, прикрыв ее.
— Ну, мы хотим узнать… – неуверенно мямлила подруга, обернувшись на меня на секунду. Я стояла чуть поодаль, спрятав руки в карманах. На жест дернула подбородком продолжать. – Поскольку открылась такая возможность, не хотели бы вы, скажем, стать людьми или выходить в свет, зная, что вас никто не будет бояться, например?
Старший чуть сузил глаза, погружаясь в воспоминания на мгновение, смотря сквозь будничность, и произнес:
— Конечно, заманчивое предложение. Мы много раз обсуждали подобное с братьями. Однако, у нас и так всегда есть возможность перебраться туда, где мы не станем изгоями. Но наш дом здесь, друзья и само существо. Кому, как не твоей подруге, понимать, каково это вдруг стать другим, кхм, персонажем? – лидер зыркнул через плечо Дианы на меня и снова перевел фокус внимания на девушку.
— Просто Майки сказал, что займется сюжетом по Затмению. И мы опасаемся, вдруг, мало ли, не считаем, что он обманет, конечно, – путалась Диана, – или там заставит рисовать что-то не то, что стоило бы, в обход общему мнению что-то попросит, недопоняв семью, ошибется в чем-то?
Губы синеглазого вдруг растянулись в улыбке:
— Не переживайте. Чтобы никого ни в чем не потакать, все мы примем участие в продумывании истории.
— Но Майки сказал, что он все сам, – поведала Диана настороженно.
— Мало ли что он сказал, – по-доброму тряхнул головой Бесстрашный, но все же недовольно скрестив руки на груди. – Мы все обсудим вместе и придем к общему знаменателю. Благодарю за предусмотрительность.
— Да не за что, – покраснела Диана и чуток склонила голову: — И вам спасибо за добро.
— Принято, – повторил жест лидер.
— О, кстати, – вмешалась я. – Вы Фрэнку тогда, когда он ездил проведать квартиру Лайн, описали вкратце, что за она, аномалия?
— Хм, – Леонардо, приподняв одну надбровную дугу, взялся за подбородок, – пожалуй, нет. Хотите сами проверить? – догадался прозорливый ниндзя.
— Не только. Мы вообще съезжаем, – призналась я с грустью.
В другой части логова из лабы быстрым шагом вышел Рафаэль с некими склянками, за ним летел Донателло. Бунтарь торопился на кухню, звеня тарой. Невольно мы втроем посмотрели на них.
— Не вижу нужды съезжать поспешно, пока не завершите «работу над ошибками», – с ноткой язвительности высказался Лео, явно кого-то деревянно пародируя. – В любом случае помните, что есть, куда вернуться.
Гений, настигая брата, поздно сообразив, что тот попросил взять, протестующе кричал:
— Окстись! Ты этим только хуже сделаешь. Траванешься как пить дать!
— Так, может, я этого и добиваюсь? – огрызнулся хулиган, не давая отобрать емкости. – Да не дрейфь! Я нашел надежный источник в Нете. Все будет оки.
— В Нете, серьезно?! – округлил глаза ученый осуждающе. – А меня спросить?!
Посчитав, что стоило вмешаться, старший подобрался и холодно отчеканил:
— Прошу меня извинить.
Покидали убежище ниндзя мы под громкие упреки и звон разбитого стекла.
***
— Ну что, готова попасть в имитацию дома? – с усмешкой спросила я у Дианы, держась за дверную ручку в квартиру Кэролайн.
Снаружи ожидаемо апартаменты выглядели по местному канону. Подруга утвердительно кивнула, и мы вошли.
— Похоже, проход действительно закрылся для меня, – произнесла я чуть удивленно, оттого что теперь стояла спиной к проему.
Подруга, взмыленно выскочив из квартиры, чуть не шандарахнулась о меня. Я повернулась. Девушка тяжело дышала, испуганно хлопая ресницами.
— Кир, там ты… Там была вообще не ты! – жадно хватая воздух, выпалила Диана.
— Ты имеешь в виду, я там превратилась полностью в… нее? – не сумев вымолвить имя, брезгливо заменила его на местоимение.
— Да. Я чудом как-то вывернула, чтобы вытолкнуть тебя… в смысле, ее сюда, – дрожащим голосом рассказывала подруга. – Похоже, она застряла на моменте твоего появления здесь.
— А как ты это поняла? Долго там находились вместе? – выпытывала я.
— Нет, что ты! Наоборот все произошло так быстро! – раскрасневшуюся подругу порывисто несло, она запиналась, местами заикалась. – Лайн что-то такое сказала, что заставило меня понять это. Ну, она была сильно растеряна, потому что оказалась дома. Пойми, я как только сообразила, что это не ты, как будто перешла в состояние аффекта и не могла думать ни о чем, кроме как вернуть тебя. Не старалась запомнить дословно. Нельзя было мешкать. Наемница очень враждебно говорила! Скрутила бы меня в лучшем случае и все такое! Сложно было бы объясняться одной. Да и то, что пришлось бы говорить, прозвучало бы как бред сумасшедшего! А если бы она приняла на веру, вовсе разгневалась! Точно кокнула бы!
— Да не оправдывайся, я понимаю, – проговорила я, хватаясь за голову. – Получается, нашего оплота теперь наверняка нет. И вместе с… ней у меня исчезла из карманов и ее карточка. Стало быть, мы на мели. Съехать пока нет как.
— Тогда ура? – нервно заскалилась Диана.
— Какое там!? Мне теперь вообще стремно возвращаться, – нервничала я. – Это жестоко по отношению к… человеку, да и мутанту, боже (!), а я зло во плоти, но хотела бы по крайней мере пока держать в секрете, что... она заключена в квартире.
— Не могу ни согласиться, ни опровергнуть, что это правильное решение. Но поддерживаю, – успокаиваясь, вздохнула подруга. – Нема как рыба.
— Черт! И незаметно никак уже не исправить! – кипишила я. – Как теперь выкрутиться, почему мы не остались здесь?!
— Так и скажи. Выкидывает назад, – произнесла очевидное Диана. – Врать не придется. Есть подозрение, что я могла бы тебя внутрь провести за руку. Но даже пробовать не стану, чтобы не рисковать. Да и, кстати, если Лайн не оплачивала наперед аренду, то квартиру заберут все равно рано или поздно. С Фрэнком ничего не случилось, значит, с остальными местными все в норме будет.
— Только если они не будут попадать в квартире в прошлое. Опять же в тот день, когда я перенеслась сюда, – бурчала я.
— Я мигом, – бросила студентка и скрылась в апартаментах.
Пока она отсутствовала, с верхнего этажа спускались соседи. Мужчины, занятые повседневными разговорами, мельком глянули на неприкаянного жильца, не здороваясь, и вернулись к беседе.
Мне стало жутко паршиво от осознания того, о чем собиралась умалчивать Рафаэлю, герою, за счастье которого готова выложить многое. За любое его проявление, помимо отдачи в чужие женские руки в случае с попадничеством. Но и рассказать, подавая здоровяку призрачную возможность на время повидаться с настоящей Кэр, явно напуганной и озлобленной странностями, не могла из-за давящего насквозь чувства собственничества, но не совести. Сейчас не получалось сделать так, чтобы мы втроем остались в радостях, поэтому по эгоистическим соображениям будем страдать порознь.
При этом я совсем не надеялась на то, что Раф никогда не узнает о моем грехе, зная, что по голове точно не погладит за подобное. А вот скальп снимет — наверняка. Лишь бы не игнорировал. В то мгновение мне подумалось, что великое благо — оставаться хотя бы в постоянной немилости персонажа, чем его полном безразличии. Лучше специально нарываться, злить, огорчать, чем сглаживать углы, притворяясь мышью. Главное, чтобы распри протекали без участия ненавистного третьего лица.
По идее я обязана любить своего оригинального героя, детище, в кого вложила некогда столько души, отзеркалив собственные черты. Но он (в смысле она) сейчас мне мешал. Хотелось истребить, вычеркнуть, вырезать со всех страниц ненавистный идеализированный, приукрашенный образ. Что нарисовал мангака, не слижет и собака.
Когда голоса стихли внизу, подруга вернулась и подтвердила опасения:
— Да, там то число, когда ты пропала. Даже на че-фоне меняется на старую дату. По сути так происходило с нашим псевдонастоящим. Так что ничего нового, в общем-то.
— Что-то да будет, – вымученно сморщила лицо я, искусственно подбадриваясь. – Выхода нет, нужно возвращаться к черепашкам. Тем более время.
— У меня осталось немного налички, – Диана показала зажим для денег. – Зайдем по пути, кофе попьем или мороженку съедим?
— Ага. Калории счастья мне не помешают, – раздраженно процедив, я хлопнула дверью. – Я бы кофе с мороженым взяла.
Да чтоб эти покои сгорели дотла вместе со всеми упоминаниями ОЖП!
