***
Хотелось выть. Я ещё никогда не чувствовала себя в таком смятении, что хотелось выть и рвать на себе волосы. Милена, естественно, заметила мое состояние, подсев ко мне за свободный стул. — Че, совсем хреново, да? — она мельком глянула на доску, на которой что-то старательно писал Фролов. — Отпросись у ВасГена, умойся, а то вся бледная. — Да не, нормалёк, — я махнула рукой, продолжая писать за биологом. — Меня Сергей этот позвал к себе, говорит, что буду отрабатывать, а как конкретно — умолчал. — Так может зачёты будешь сдавать? — Он сказал… — Рожкова и Высоцкая, я вам не мешаю? — меня прервал Василий Геннадьевич, который стоял возле моей парты, смотря на нас сверху вниз. — Рожкова, я что-то не припомню, чтобы ты сидела рядом с Дарьей. Милена вздохнула, покидая меня и оставляя с неспокойной душой. Василий Геннадьевич посмотрел на меня укоризненно, отчего по спине поползли мурашки, а к горлу подступила тошнота. Я опустила голову, не смея думать ни о чём, кроме Макеева. Я его боялась. Да, до нашей первой встречи нет, а сейчас…***
Урок заканчивался мучительно долго, заставляя меня нервно постукивать по полу кедами и кусать губы до металлического привкуса во рту. Пагубная привычка, но поделать ничего не могла. Когда звонок всё же прозвенел, я пулей вылетела в коридор, убегая в туалет. Щёки давно пылали розовато-пунцовым оттенком, а помада на губах была благополучно съедена из-за нервов. Найдя одну-единственную помаду в сумке — красную, я тут же накрасила губы, молясь, чтобы никакой завуч меня не увидел в таком виде. В школе были не допустимы такие яркие помады, да и короткие юбки. Но если на мои короткие юбки закрывали глаза, то здесь ярко-красная помада вряд ли кого-то заставит закрыть глаза.***
— Дарь, ты куда? — меня окликнула Милена. — Как куда? На химию. Я удивилась, ведь по расписанию стояла химия, на которую я шла с полной уверенностью, что переживать до конца уроков было не о чем. Химию я любила, поэтому проблем не должно было быть. — Так сейчас же физра стоит, — Милена зашла в электронный дневник, показывая мне расписание. — Вчера изменения были, поменяли химию на физру. Химичка заболела. — Твою ж… — закатила глаза, обречённо вздохнув. Честно, я бы ушла домой, не возвращаясь, потому что это — физкультура, которая стоит, ко всему прочему, ещё и последним уроком. Клянусь, мать вашу, клянусь, но мое желание на данный момент было одним — зарыдать. Зарыдать от безысходности. Я чуть ли не завыла, потому что ситуация была удручающей. Но сбегать я не имела права, так как пообещала физруку, что приду после уроков. В общем, было принято решение. Я пошла туда.***
Я никогда не опыздавала. Но здесь словно сам дьявол решил подшутить надо мной, потому что я безбожно опаздывала на урок, куря в раздевалке. Все девочки разошлись, но а мне хотелось расслабиться, и ничего лучше, чем сигареты не нашлось. Я знала, что кто-то учует запах, и, возможно, у меня будут проблемы, но одна большая проблема в моей жизни на данный момент — это Сергей как-его-там-по-отчеству Макеев. — Никого в раздевалке больше нет? — послышался голос чёртового физрука. Успев затушить окурок и выбросить его куда-то под скамейку, я без лишних телодвижений села и сложила руки на коленках. Макеев остановился в проходе, замечая меня мирно сидящую напротив. И я даже не знаю, что его больше удивило: то, что я пришла на урок, хотя теоретически опоздала; или то, что вокруг меня был непроглядный дым, из-за которого ни я, ни Макеев, друг друга не видели. — Ничего себе! — без доли наигранности произнес мужчина, ухмыляясь. — Сама Дарья Высоцкая решила прийти на урок! Да ещё и опоздать, — он в голос засмеялся, вводя меня в жуткую краску. Я была похожей на помаду, которой еще пару часов назад накрасила губы. Такой же красной. — Я не опоздала, я уже иду, — быстро поднялась с места, стараясь обойти физрука не коснувшись того, и не дай бог не посмотрев! Без лишних слов Макеев без боли, но с настойчивостью взял меня под локоть, притягивая к себе. — За твоё наглое поведение, по-хорошему, следует отправить тебя к директору, но мы, пожалуй, обойдёмся без него, — взгляд физрука плавно от моих глаз скользнул к губам, которые я вновь начала кусать. Нервы, это всё нервы. Макеев наклонился ко мне, отчего мое сердце, кажется, остановилось. Но вместо ожидаемого мной жаркого поцелуя, этот чёртов дьявол-искуситель переместил свой речевой аппарат к моему уху, шепча: — А вот за курение в общественном месте и за эту ядрёную помаду я бы тебя наказал, но жаль, не имею таких полномочий, Дарья. Я прикрыла глаза, сглотнула накопившуюся во рту слюну и шумно втянула носом воздух. Молитвы в данный момент не помогали. Когда я открыла глазки, Макеев в прямом смысле испарился в табачном дыме, оставляя меня в состоянии эйфории и полного непонимания. Этот мужчина буквально за один день свёл меня с ума. И это я даже не пришла к нему после уроков, хотя уже прекрасно знала, чем мы там будем заниматься.***
На урок я всё же не пришла, отсиживаясь в раздевалке. Я обдумывала сказанное Макеевым, а также вспоминала ситуацию годовой давности, когда и появился этот слух про сексуальные отношения между физруком и ученицей, которая уже выпустилась. Слухам я не верила, но здесь мне казалось, что это все было не безосновательно. Всё же, взяв всю силу воли в кулак, я вышла из раздевалки, попутно встречая девочек. — Дарь, там Макеев сегодня сам не свой. На всех наорал, — шепнула мне на ухо Милена. — А Кузнецовой даже пару влепил за то, что та якобы неправильно отжимается. Мимо нас в этот момент прошла зарёванная Кузнецова, у которой подтёкшая от слёз тушь была размазана по щекам. — Сейчас я ему дам! — процедила я, идя в сторону спортзала. Краем глаза заметила то, как Милена перекрестилась. Крестись, крестись, Милена. Не зря я иду в логово дьявола.***
Я распахнула дверь спортзала, подмечая Сергея как-там-его-по-отчеству, сидящего прямиком напротив. Он, видимо, заполнял журнал, поэтому не обращал внимания на мое присутствие. Либо делал вид, что не заметил того, как я залетела с явным шумом. Остановившись на пол пути к нему, я оглядела помещение: пусто. Развернулась — ключ находился в дверной скважине. Сделав пару движений с характерным звуком в нужное направление, я взяла ключ в руку, показательно поднимая его рядом с собой. Макеев, учуяв неладное, поднял свой взгляд и прищурился. — Высоцкая, а тебе не говорили, что ты очень по-хамски себя ведёшь? — он отложил журнал, поднимаясь на ноги и идя ко мне. Я не растерялась, оглянулась и приметила открытую дверь, которая вела прямиком в кладовку. Быстрой походкой направилась туда, слыша, как и Макеев за мной поспел. Я встала лицом к стеллажам с мячами, понимая, что выхода нет. Всё. Это конец. — Эх, Высоцкая, — мужчина стоял сзади. Он не был близко, но я чувствовала его тёплое тело своей спиной, а также его парфюм. От него по-прежнему пахло миндалём. Я люблю миндаль. — Плохую тактику выбрала — бегать от меня, — в его голосе слышались нотки усмешки, которые предельно чётко смешались с тем напряжением, что было между нами. — Очень… плохую, — почувствовала, как он сделал ровно два шага ко мне, уперевшись носом в мою макушку. — Так у меня нет тактики, Сергей Петрович, — я улыбнулась, ощущая касание мужской руки у себя на животе. — Высоцкая, ты мое отчество запомнила? Ничего себе, — Макеев усмехнулся, рукой подцепляя белоснежную блузку и вытаскивая ее из-под юбки. Подушечками пальцев он дотронулся до оголённого живота, водя ими от пупка до рёбер, будто специально провоцируя. Клянусь, в этот момент мне послышался тихий, но весьма заметный стон со стороны физрука. — Высо-о-цкая, ты в курсе, что творишь со мной? — он произносил это медленно, растягивал каждое слово, находясь словно в экстазе. Кажется, не только он меня довел, но и я его. — Хочу тебя. — Вы извращенец что ли?! — хохотнула я, задирая голову и укладывая её прямиком на его плечо. — Да, самый настоящий извращенец, который прямо здесь и сейчас трахнет свою ученицу, которую от силы видит первый день, — его язык скользнул по моей ушной раковине, переходя на шею. — Так чего ждёте, Сергей как-вас-там-по-отчеству? Я вновь его довела, потому что в следующую секунду была развёрнута к нему лицом и припечтана спиной к стеллажам. Не церемонясь, он поцеловал меня, беря мои руки и поднимая их вверх, одной рукой сцепив возле запястья. — Высоцкая, я, клянусь, хотел быть с тобой неженкой, но за твои прогулы, за твои словечки, за твою короткую юбку и эту чёртову красную помаду, тебя выпороть даже мало. Развернул меня к себе, заставляя прогнуться в спине. Я мысленно приготовилась к порке, к обещанной порке. Мои ноги дрожали не пойми от чего: то ли от возбуждения, то ли от страха. Но мне был интересен сам процесс, поэтому я приготовилась, ощущая, как подол юбки поднимается, оголяя кожу. Мои колготки с треском порвались, отчего я развернула свою голову в сторону физрука. — Я тебе новые куплю, — Сергей заставил меня вновь смотреть на баскетбольный мяч, находящийся прямо возле моего носа. Он рукой погладил бока, а в следующую секунду на нежную кожу опустился звонкий шлепок, заставив меня вскринуть от неожиданности. Видимо, моя реакция не удовлетворила преподавателя, поэтому следом подействовал ещё один, уже более мощный и больный для меня шлепок. Я простонала — именно это стало отправной точкой для Макеева, который не скупился на последующие пять ударов. Жжение не давало спокойно мыслить. Я попыталась выпрямиться, чтобы хоть как-то размять ноги, но меня уже более плотно припечатали к стене. — Куда это мы собрались? — Поцеловать вас захотелось. Макеев улыбнулся, разворачивая меня и касаясь губ мягким поцелуем, который плавно перерастал в более жаркий и настойчивый. Наш поцелуй превращался в войну между языками. Чтобы не медлить, моя миниатюрная ручка скользнула прямо к члену преподавателя. Сжав его достоинство, я улыбнулась, почувствовав, как член в моей руке становится всё твёрже и твёрже. — Я так понимаю, ты уже не девственница? — Правильно понимаете. Он отодвинул край моих трусиков, проникая во влагалище сразу двумя пальцами, выбивая из моей грудной клетки судорожный стон. Двинулся пару раз на пробу, и, заметив мои закатывающие от удовольствия глаза и продолжил с удвоенной силой вдалбливаться. Совсем чуть-чуть, и я было кончила, но он вовремя вышел из меня, заставив упасть лбом на его плечо, а рукой сжать его локоть. — Вот зачем остановились? — подняла на него свои глаза, наполненные явной злостью. — Ещё рано. Хочу помучать тебя, красавица, — он улыбнулся. В этот момент Макеев был похож на Чеширского кота. Такой же лапочка. Но моё возбуждение не спадало, поэтому я была по-прежнему зла на этого дьявола. Он снял мою рубашку, выкидывая её в сторону. Не растёгивая лифчик, опустил чашечки вниз, оголяя грудь и касаясь языком набухших бугорков. Так хорошо мне не было ещё никогда. Честно. А ещё я чертовски позабыла о том, что договоривалась о встрече с Миленой сразу после уроков. Всё потом. Сейчас — секс, а уж потом и Милена, и домашка, и всё остальное. Пока я думала о насущном, Макеев приспустил спортивные штаны, касаясь горячей плотью промежности, делая пару хаотичных движений, в конце концов входя. Естественной смазки было достаточно, чтобы член входил в меня без особой боли и преград. — Быстрее, — пробубнила я. Сергей удивился, но выполнил мою просьбу, вдалбливаясь в раза два быстрее. Подхватил за бёдра, заставляя меня подняться над землей, обхватив его торс ногами. Наши лбы столкнулись и мы вновь сплелись в жарком поцелуе, а он не прекращал двигаться во мне. Господи, если бы еще утром я могла подумать о том, что буду трахаться в подспобке вместе с физруком, то никому не поверила бы. Но так получилось. А назад пути не дано. Стоны и шлепки раздавались по всей каморке, а по глазам Сергея Петровича сразу стало понятно — я свела этого мужчину с ума. И теперь было неясно, отпустит ли он меня.***
Я вытерла пот со лба, сглатывая вязкую слюну и откидываясь на плечо преподавателя. — Сергей Петрович, так что там по поводу оценки за четверть? — я посмотрела на мужчину, который, прикрыв глаза, улыбнулся. — Высоцкая, завтра придёшь с формой, сдашь все зачёты, и уж тогда я подумаю. Вот же чёрт! Да Макеев самый настоящий чёрт! Даже нет! Хуже! Дьявол воплоти! Я настолько была удивлена, что Сергей Петрович не сдержал смеха. — Ладно, Высоцкая, четыре ставлю, но так, с натяжечкой. — А можно как-нибудь на пять? — Ну на пять нужно ещё постараться. Завтра, в восемь, у меня дома. Я усмехнулась, забираясь на колени учителя и целуя его в губы. — Мне пора, — честно призналась я. — Подруга ждёт. — Подождёт, — он сжал мои бока, двигая меня ближе к себе. — Останься со мной. И я осталась. А дальше были и визги, и крики, и стоны, и шлепки. Зато на следующий день в моём табеле красовалась вполне заслуженная оценочка пять. И я ещё очень долго буду игнорировать вопросы Милены, а также получать косые взгляды со стороны ВасГена.