***
— Твою мать! — я ввалилась в школу за полчаса до звонка, удивляясь самой себе. Я случайно задела шестиклассника, который чуть не повалился на пол. — Извини, мальчик, — быстро побежала в сторону раздевалки. Когда я поворачивала в сторону раздевалки, то столкнулась с физруком. Я ахнула, взглянув в его глаза. — Здравствуй, Высоцкая, — он ухмыльнулся, оглядев меня с ног до головы. — С формой, я смотрю, — его взгляд опустился на пакет с одеждой и сменкой. — Конечно, Сергей Петрович, — закусив губу, я едва дотронулась до его плеча пальцами. Он сохранял хладнокровный вид, хотя стало видно, как его мышцы лица и тела напряглись, а глаза выразили явное желание. Он скучал. Тоже скучал. — Ну, я пойду, — быстро забежав в раздевалку и скинув пакет с формой, на котором красовался логотип «Озон», я уселась на скамейку и достала сигареты. Следом за мной ввалилась Милена. — Там Макеев какой-то слишком мягкий что ли, — буркнула подруга. — Я чуть не пришибла его дверью, а он улыбнулся мне как-то уж очень загадочно и ушёл. — Видимо, хорошее настроение, — подытожила Авдеева Женя, подтянув свои лосины чуть ли не до шеи, и, приспустив майку, она вышла из раздевалки. — Вертихвостка, — недовольно пробубнила я, видя удивлённый взгляд Милены. — Что? Бесит меня, да и только. — Боишься, что она твоего Сергея Петровича соблазнит первее тебя? — Ещё чего! Я-то не переживала насчёт этого, ведь знала, что Сергей Петрович мне подвластен. Но всё равно было неясное мне чувство, которое разрывало изнутри. Я переоделась за минуты две, тут же поджигая сигарету. Пока курила, в раздевалку подоспели другие девочки, которые начали обсуждать мальчиков и предстоящую вечеринку одного из одноклассника, куда и я в том числе была приглашена.***
Сегодня моя одежда была такой же, как и у Авдеевой; но только если на её фигуре это выглядело абсурдно, то на мне же, наоборот, сексуально и привлекательно. Макеев заполнял журнал, отмечая тех, кто присутствует, даже не обращая внимание на меня. — Женя, подойди! — позвал Авдееву физрук. Я напряглась, видя, как Женя наклонилась перед Сергеем Петровичем, демонстрируя свою грудь. Макеев смутился, но виду не подал. Успел переместить свой взгляд сначала в сторону, а потом тот непроизвольно скользнул ко мне. Я попыталась сделать вид, что мне абсолютно наплевать на него, на Авдееву и эту ситуацию. Естественно, он не поверил — его глаза сверкнули недобрым огоньком.***
— Так, девочки качают пресс, три подхода по двадцать, а мальчики идут за мной, — Макеев посмотрел на наручные часы, ретируясь с мальчиками в другой конец зала, туда, где находились турникеты. Я легла на мат, ощущая, как передо мной неуклюже призимлилась Милена, держа мои ноги. Поудобнее устроившись, я начала делать упражнение, ощущая некий дискомфорт — прогулы уроков физкультуры дали о себе знать ещё на первом упражнении. А что со мной было бы дальше, я боялась и представить. Естественно, три подхода по двадцать раз закончились быстро — уже через пять минут я обессиленно лежала на мате и дышала, готовая выплюнуть абсолютно все свои внутренности. — Дарь, — кое-как сквозь шум в ушах я услышала, как меня зовет Милена. Я села, видя перед собой Макеева. — Высоцкая, а я не понял, почему мы тут разлеглись? — Сергей Петрович скрестил руки на груди и смотрел с холодом. Стало не по себе. — Устала я. — Два, — он взял журнал в руки, ставя меня такого красивого и жирного «лебедя». — Но… — Никаких «но», в следующий раз будешь знать, — он гаденько ухмыльнулся, уходя в сторону мальчиков. Я упала на мат, ощущая скатывающийся по виску пот. Козёл. Самый настоящий козёл.***
Урок физкультуры прошёл быстро. Я, стоило думать, почти перестала злиться на Макеева за двойку, которая была поставлена безосновательно, но тут же чаша с яростью вновь наполнилась. Из-за Авдеевой. Женя подошла к Сергею Петровичу, начиная бессовестно строить ему глазки, закручивая свой локон волос на палец. Коза. И он козёл. Конечно, для Макеева я — игрушка на вечер. Не больше, чем просто секс. Стало тошно. — Пойдём, Дарь, — меня подтолкнула Милена, которая явно заметила моё недовольное лицо. — Пусть стоят, пиздят. Ты ничего не сделаешь. Миленка была права, что Макеев, если захочет, трахнет и её. Теперь осознание приходило ко мне. Слухи, что ходили по школе, были оправданы.***
Pov. Макеев. — Оно тебе не нужно, Серёг, — Фролов качал головой, явно осуждая мои действия. — Они — дети. Тебе мало той одиннадцатиклассницы, в которую ты влюбился? — Да, я понимаю. Это я дурак, влюбился в ту, которой был не нужен. Но здесь… здесь иное, — я пытался держаться, чтобы не разнести этот чёртов класс биологии. Дарья Высоцкая. Даря — как её называет Милена Рожкова. Даша — для других. Дарья — для меня. Цепляла внешне, а внутренне отталкивала. Не такую женщину я рассматривал на кандидатуру своей пассии, уж тем более не собирался её трахать (дабы не повторить неудачный опыт прошлого), но всё уже было сделано, и отмотать время назад было невозможно. — Скажи, пожалуйста, на кой чёрт тебе она? Поразвлекаться? — Нравится мне она, — я приземлился на стул, скрещивая ноги на столе. — Ноги убери, — Фролов ткнул в мою ногу ручкой. — Контрольные работы портишь только, кстати, для одиннадцатого класса. — У тебя сейчас будет их урок? — Факультатив. И Высоцкая там в том числе будет, она же у нас химбио, — хмыкнул он. — Оставайся, посмотришь, как занимается твоя ненаглядная. Я остался.***
Pov. Высоцкая. — Ты издеваешься? Дура, блин! Это я так отреагировала на новость о том, что Милена не останется на факультатив по подготовке к экзамену по биологии, поэтому я понимала, что на сегодняшнем занятии буду сидеть одна. — Прости, Дарь, ну… — Милена качнула головой, мол, извиняется, хотя видно было, что она поскорее хочет свинтить домой. — Меня ВасГен отпустил. Сказал, чтоб я отработала в сборнике. — Ладно, хорошо! — я кивнула и смирилась. — Пойду тогда, а то через две минуты начало. Попрощавшись с подругой, пошла в сторону кабинета, который был на третьем этаже. Решила не торопиться, потому что сегодня должны были решать пробник, а не разбирать новый материал. Зашла в уборную, поглядела на себя в зеркале и улыбнулась собственному отражению — красная помада была немного смазана, но я решила её не поправлять. Все равно скоро домой, не перед кем уже было красоваться. Стучу в дверь, прохожу в кабинет, не дожидаясь, когда меня разрешат. Стала идти к своей парте, за которой сидел… Макеев? Я резко остановилась, отчего на меня обратили внимание половина группы и Фролов. — Здрасьте, — киваю ему я. — А вы моё место заняли, Сергей Петрович, — стараюсь сохранять спокойствие, но вместо этого жутко нервничаю и краснею. — Садись. Вроде Милена не собирается приходить, — он, с лисьей улыбкой на губах, отодвинул стул и похлопал по нему. — А… ээ… — я хотела что-то ещё сказать, но ВасГен прервал. — Высоцкая, садись уже. Хватит мельтешить! — биолог стал открывать на электронной доске задания ЕГЭ по биологии. А мне пришлось сесть рядом с физруком, который всё это время смотрел на меня и держал руки в замке на столе. ВасГен стал вызывать всех к доске, чтобы решать задачи на генетику. Я вообще не понимала, что это такое — эта ваша биология, и уж тем более, что такое задачи на генетику! — Так, кто хочет выйти? Два-три человека могу пустить, а остальные будут решать у себя в тетради, потом проверим. Макеев посмотрел на меня, мол, давай, выходи, Высоцкая, чё мнёшься? Его рука скользнула к моей коленки, поползла вверх, достигая чулок. Он удивился. — Я готова! — подскочила я с места, тем самым стряхивая руку Макеева, который, не ожидая такого, ударился об парту. — Ну… Иди, Даша, — Фролов удивлённо смотрел на меня, потому что я никогда сама не рвалась к доске. — Так, Авдеева и Егоров, давайте, идите. Егоров жалобно проскулил, а Авдеева охотно поскакала к доске, смотря «соблазнительно» на Макеева. Я хотела вырвать её волосы и засунуть их в рот к Макееву, который лыбился Жене сейчас так, словно у них что-то было. Я со злостью стала писать на доске мелом, отчего тот посыпался на мою черную юбку. — Высоцкая, хватит мел мой ломать. Нынче дорогой, — косо глянул ВасГен. — Я же его не ем… — прошипела я и стала писать решение задачи сама того не понимая. — Лучше бы ела, — Фролов встал рядом со мной, наблюдая за тем, как я пишу решение задачи.***
Pov. Макеев. Я видел, как Дарья ревновала. И мне так хотелось развернуть её и прокричать в лицо: «Я не трахал Авдееву!». Но она думала об обратном, и я это понимал. Сидел смотрел за тем, как она решала задачу, агрессивно водя мелом по доске. В конце концов, мел превратился в какой-то огрызок, который она отложила и взяла новый кусок. Мои познания в биологии были довольно хороши, поскольку заканчивал я университет, где биология была основным предметом. И эти чёртовые задачи по генетике я знал наизусть. Дарья решила задачу верно. И я улыбнулся ей, подбадривая. ВасГен, проверив её задачу, одобрительно кивнул и отправил Дарью на место. Она стала удивлённо озираться на преподавателя, словно сделала что-то крайне удивительное и неожиданное! Села рядом со мной, даже забывая обо всём. — Умничка, девочка моя, — шепнул я ей на ухо. Она кивнула, залилась краской и ярко улыбнулась. Клянусь, я бы её прямо здесь и сейчас поцеловал, но голос Фролова вытащил меня из этих фантазий.***
Pov. Высоцкая. Факультатив закончился. Я засобиралась, пыталась побыстрее уйти, чтобы больше не пересекаться с Макеевым, не говорить с ним. Но я, видимо, так долго собиралась, что все остальные успели уйти, и в кабинете была я, Фролов и Макеев. И я услышала часть их диалога. — Почаще приходи на факультативы. Вон, Высоцкая аж стала биологию понимать, — хмыкнул биолог. — Ладно, давай, до встречи! — они пожали друг другу руки. ВасГен ушёл, а я осталась здесь, наедине с Сергеем Петровичем. Я захотела выйти следом, но мою руку схватили, и я спустя секунду была припечатана к телу Макеева. Он обнимал меня, руками касаясь волос и зарываясь в них. — Я не занимался сексом с Женей, — прошептал он. — Ясно, — пожала плечами. — Мне всё равно. Я… Я не ваша жена, не девушка. Вы не должны оправдываться передо мной! — я отошла назад, опустила взгляд вниз и нервно стала поправлять прядь волос. — Будешь моей девушкой? — вдруг спросил Сергей Петрович. — Или женой? Тебе уже есть 18, поэтому мы можем хоть завтра пойти в ЗАГС. — Нет, извините. Я ушла. Хотелось реветь.***
Следующий вечер субботы я провела у Милены, которая трещала над ухом, рассказывая о своём новом мужике, который был старше её на десять лет. — Вот, Дарь, найди себе парня уже! — Да какой парень? Мне бы экзамены сдать… — хохотнула я, а на душе было так горько. — Ну, бля, хотя бы охмутай нашего физрука! Он на тебя так смотрит, так смотрит… — мечтательно потянула она. — Нет, он вроде Авдеевой интересуется в основном, — усмехнулась, а сама вновь попыталась сдержать поток слёз. — Ой, Авдеева пиздит много, — цокнула Милена. — Она к Макееву липла, а тот её послал, так и сказал, мол, иди-ка ты, Женя, на хуй. — Чего-о-о? — я с удивлением покосилась на подругу. — Да-да. Так я и говорю: постарайся к нему приглядеться. Тем более, что он не такой уж и старый. — А ты уже узнала, сколько ему лет? — Тридцать два. — Ну да, немного. Кажется, стоило извиниться перед Макеевым. Милене я так и не рассказала о том, что занималась сексом с физруком, а тот мне ещё предлагал встречаться, и я отказала…***
На следующий день Макеева в школе не наблюдалось. Я заходила и в учительскую, и в спортзал, но учителя мне твердили одно: «Сергей Петрович взял отпуск». Я не могла понять, для чего. В любом случае, скоро были бы законные каникулы, а он взял отпуск, и находился неизвестно где. Я уже чувствовала приближающиеся весенние дни: снег таял (несмотря на март на дворе), солнышко грело, а температура достигала почти до плюс десяти. До экзаменов оставалось совсем немного, но как такового волнения не было — я знала, что сдам и поступлю в университет, а если не поступлю, то уеду в колледж в другой город. Сегодня был довольно лёгкий день, поэтому я даже не брала с собой свой рюкзак, решив прихватить сумку и пару учебников. На профильной химии пришлось работать — была лабораторная работа. Учительница вызывала меня к доске, чтобы я показала опыт, но вместо этого я чуть не спалила класс. Было смешно. Правда, потом вызвали к директору. На биологии я уже сидела в кабинете директора, ожидая его появления. ВасГен сказал, чтоб я к нему зашла после директора, но я этого делать не хотела — понимала, что, возможно, будет допрос на тему Макеева. А этого мне вовсе не хотелось. Директор начал расспрашивать, и когда понял, что я не специально затеяла бучу, то отпустил. Я решила уйти домой. Взяла куртку из раздевалки, переобулась и стала выходить из школы. На крыльце стоял Макеев. Он с кем-то громко разговаривал по телефону, матеря своего оппонента. — Саш, я понимаю, да! Но сразу после отпуска отвожу последнюю четверть и уезжаю в Москву, — серьезно твердил Сергей Петрович. — Поэтому, извини меня, но тебе придется взять мои классы, — усмехнулся он. — Я похлопочу, чтобы нагрузку тебе дали не бешеную. Попрошу Лиду, чтобы она взяла хотя бы часть моих детей. Плюсом, секции ещё, тренировки… Я стояла сзади Макеева, прожигая его своим взглядом. И какого хрена? Куда он собрался уезжать? Вот так решил взять и бросить меня? Я стала злиться: щёки пылали, руки вспотели и стали в буквальном смысле трястись. Макеев, закончив разговор, обернулся, чтобы зайти в школу, но не успел — я влепила ему пощечину. Он опешил, а потом в его глазах сверкнул недобрый огонёк. И зря я это сделала, ох, зря… Он схватил меня за руку и потащил на парковку, усадил в свою (?) машину и стал уезжать. Я ошарашенно смотрела на мужчину, пытаясь понять и осознать, куда меня пытаются увезти. — И куда мы? — вполне логичный вопрос задала я, на что получила только игнор. — Сергей Петрович, хватит молчать! — Везу к себе. Будем разговаривать. И мы действительно разговаривали. Он усадил меня за стол на кухне, налил ароматного чая, выложил нарезку из сыра, колбасы, предложил конфеты и шоколадку. Я сидела, смирно положив руки на колени, даже не притрагиваясь к чаю и еде. — Дарья, пей чай, ешь, — он поставил кружку ближе ко мне. — Я не хочу, — замотала головой и стала смотреть на Макеева в ответ. Он улыбнулся и легонько притронулся к моей ладони, словно боясь спугнуть. — Я хочу перед тобой извиниться. За всё, что сделал и говорил, — Макеев поднялся на ноги, стал расхаживать туда-сюда. — Ты права, думаю. Я уеду из города в скором времени и мы больше не увидимся, — он поясом облокотился на подоконник и скрестил руки на груди. — Я тебе двойки твои исправлю, табель классруку отдам и скажу, что напутал. В общем, закончишь без проблем. Макеев улыбался, так горько и печально, что возле сердца неприятно закололо. — Дарья, прости меня, — я увидела, как его рука протянулась ко мне, чтобы коснуться лица, но он, одумавшись, убрал руку в карман и стал задумчиво смотреть куда-то вперед. — То есть ты, — не стеснялась перехода на «ты». И Макеев это увидел, — влюбил меня в себя, трахнул, занимался эмоциональными качелями, предложил встречаться и чуть ли не замуж звал, а сейчас просто сваливаешь?! — истерически прокричала я, стукнув кулаком по столу — кружка чая упала прямо на мою юбку. Я закричала уже от боли, которая окутала мои ляжки — они нещадно горели и жгли. Дальше ничего не помню, кроме слёз и рук Сергея Петровича, которые заботливо увели меня из кухни. — Снимай юбку, колготки, — скомандовал он. — Я посмотрю, что там у тебя, — достал аптечку, стал искать, видимо, крем от ожогов. Я сидела на диване и смотрела на его спину. Ничего снимать не стала, ибо стыд окутал с ног до головы. Макеев обернулся и вопросительно глянул. — Дарья, хватит стесняться меня. Я там уже всё, что мог, повидал, — произнёс он, усмехаясь. Приметив мой заплаканный вид, он всё же перестал давить лыбу и сел рядом со мной. — Девочка моя, не доводи до греха и снимай колготки. Я недовольно пробурчала, мол, бесишь меня, Макеев, снимая то, что мешало посмотреть на место ожога. Он поглядел на мои ляжки, говоря, что ничего плохого нет — у меня просто покраснения, которые пройдут от чего-нибудь холодного. В конечном итоге, когда я уже успокоилась и смогла нормально думать, Макеев со мной заговорил. — Ты действительно влюблена в меня? — я цокнула. Стала игнорировать его вопрос, потому что мне он показался очень тупым. — Дарья, ответь на вопрос, — выжидающе посмотрел на меня, двинувшись к моему лицу. — Отстань от меня, Макеев, — страдальчески потянула я, рукой отодвигая его лицо от себя. — Бесишь меня, бесишь! — И я тебя люблю, моя девочка, — его губы, такие желанные, коснулись моей щеки, а его нос прошёлся от скулы до моего носа. Он прикрыл глаза, лбом касаясь моего лба. Захотелось его поцеловать, потому что я больше не могла терпеть! Столько времени я ждала, когда он меня поцелует, что сейчас — просто не отвечать на его ласки, — было преступлением. — А я тебя ненавижу, — прошептала я, целуя его и прикусывая его нижнюю губу, с которой потекла маленькая струйка крови. — Это тебе за то, что решил уехать. — Я думал, пощёчина была за это. — Нет, это за то, что ты устроил эмоциональные качели. Я поцеловала его первым, ощущая, как низ живота стянуло, как пальцы стали подрагивать, а кожа стала горячей. Потом я сама ему предложила заняться сексом, потому что ощущала дикую потребность чувствовать его рядом, чувствовать его внутри себя. Он меня целовал, извинялся, а потом беспощадно втрахивал в матрас, кусая и оставляя вишнёвые отметины на шее и груди. Я тогда точно поняла, что по уши влюбилась, что Макеев больше никуда не денется, и что он действительно хотел на мне жениться. Хорошо, что он остался со мной. А я — с ним.