***
Бессмертный реинкарнатор. Всего два слова словно приговор нависают над Кейлом, пока тот обдумывает слова тысячелетнего дракона. Белая Звезда оказался сложнее и труднее, чем Кейл представлял. Этого человека не убить окончательно — тот всегда будет перерождаться снова и снова, пока не достигнет своей цели. Только вот Кейл не бессмертный. Пройдет еще много времени, когда его жизнь бездельника закончится, а потом с бессмертным ублюдком будут разбираться его дети, а после и их дети, порождая круговорот боли и отчаяния. Это стоило предотвратить, найти способ убить неубиваемого окончательно, чтобы Кейл мог беззаботно прожить свою жизнь, а после и его дети, а затем и их, избавив потомков хотя бы от этой проблемы. Кончик губ едва приподнимается вверх, чтобы опуститься вновь. У него много работы. Необходимо найти информацию об этом ублюдке, узнать его силы, способности, союзников и цель существования. Древние Силы в его голове сказали, что эта Белая Звезда не является их противником, против которого они положили свои жизни, значит этот человек не является существом, что прожил десять тысяч лет. Убийца драконов? Те были созданы как раз после убийства Белой Звезды, значит их нынешний противник несколько моложе и однозначно слабее, что немного облегчает дальнейшее планирование. Кейл откидывается на спинку кресла и обдумывает свои дальнейшие планы, пока дети играются в гостиной. Рон и Бикрос все еще на Восточном континенте, Эрухабен отправился проверить деревню эльфов, в то время как Мэри ушла в джунгли, которым все еще была нужна помощь по очистке от мертвой маны, а с Кейлом остались дети и Чхве Хан. Мечник угрюмо чистит свой меч в углу, внутренне жалея, что не смог ударить врага, обещая стать сильнее; котята лежат на полу, внимательно слушая истории их младшего брата, что рассказал ему «дедушка Голди», а Кейл развалился в мягком кресле, попивая вино и ни о чем не думая. Он считает, что не смотря на окончание этой битвы очень хорошо выполнил свою работу и заслужил хотя бы недельный отдых, поэтому жильцы гостиной, снявшие всё здание на пару дней, пытаются насладиться предоставленным выходным. В комнату заходит служанка, приглашая всех на ужин, и люди, лениво поднявшись, отправляются в столовую, где их ожидают изысканные блюда бывшей империи Могору. Дети с наслаждением кушают, размазывая соус по лицу, заставляя Кейла преувеличенно обречённо вздыхать и вытирать им платком лица и мордочку чёрного дракона. Малыши улыбаются, наслаждаясь вниманием их приёмного отца, прячут смущенные лица и продолжают пачкаться, делая вид, что совсем не виноваты. Кейл только с улыбкой в глазах смотрит на детей в среднем девяти лет, аккуратно нарезая стейк, иногда отпивая красное вино из бокала рядом. Один только Чхве Хан угрюмо ковыряет в тарелке, пока Хенитьюз не сделал мечнику замечание, что тот должен хорошо питаться. Только после черноволосый вскрикивает «Кейл-ним» и приступает к еде, опустошая ближайшие тарелки. Их трапеза продлилась не больше часа, как все начали неприлично зевать. Была ли то тёмная, но уютная атмосфера с шумом потрескивающего огня в камине или плотный ужин с накопившиеся усталостью, но люди и маленький дракон с котятами попрощались друг с другом, отправляясь в свои комнаты спать. Мечник сразу рухнул на кровать, даже не переодевшись, моментально проваливаясь в глубокий сон, а Кейл сначала заставил детей почистить зубы, переоделся сам и только после лёг на мягкую кровать, чувствуя, как котята в обнимку устроились под одним боком, а Раон другим, положа пухлую мордочку на небольшой живот. Кейл вместо слов погладил детей по головам, на грани сна слыша, как малыши замурчали и заурчали от удовольствия, таким образом желая Кейлу спокойной ночи. Вся гостиница погрузилась в сладкий и крепкий сон, не замечая, как рядом с гостиницей возник человек в чёрном плаще и, выждав некоторое время, запрыгнул точно в комнату одного небезызвестного графского сына, героя королевства Роан.***
Это был сладкий, притягательный сон, где Рок Су, Чжон Су и Су Хёк наконец-то смогли выйти на пенсию, полностью освободив Корею от чудовищ. Они построили небольшой дом, развели долгожданный огород, посадили плодовые деревья и все это гордо назвали фермой. Товарищи сидели на веранде, пили сладкий чай и о чем-то говорили, смеясь и забавляясь. Вот Су Хёк запрыгнул на спину Чжон Су, а тот упал на спину, придавливая своим немалым весом друга. Рок Су спокойно опустошает бокал и вазочку с печеньями, пока двое друзей не хватают его за руки, зазывая за собой. — Рок Су, давай с нами, — улыбаются старые товарищи. — Я… — губы растягиваются в искренней улыбке, а глаза опасно блестят. — Я… — Кейл, просыпайся! — Что? — Кореец в недоумении останавливается, прислушиваясь к странному голосу, что резко прервал этот чудесный сон. — Сон? — Кейл! Ско… Про… Сроч… — Мне это снится. — Рок Су твёрдым, напополам обречённым и печальным взглядом смотрит на своих товарищей. — Вы умерли. Горло сдавило, когда «запись» начала воспроизводить момент той трагедии. Даже во сне ему нет покоя от этой проклятой способности. — Да, донсен, но тебе действительно необходимо проснуться. Су Хёк подходит к Рок Су и толкает в грудь, чтобы Кейл с громким вдохом открыл глаза, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Всего мгновение уходит на то, чтобы осмотреться и увидеть стоящего у кровати красноволосого человека в белой маске и отсутствие детей рядом. — Белая Звезда, — угрожающе шипит Кейл, воспроизводя в голове самые страшные картины. — Где дети? — Хенитьюз все же теряет над собой контроль, позволяя истинным эмоциям — беспокойству, проявиться на лице. Белая Звезда смотрит на Кейла с неопределенным выражением лица, прежде чем сесть на край кровати и сказать: — Значит сила исцеления у тебя тоже есть. Кейл сжимает губы, дёргает руками, проверяет, чтобы понять, что они заведены над головой и привязаны к спинке кровати обычной верёвкой. Красноволосый пытается призвать Скрягу или Безумного ребёнка, докричаться хоть до кого-нибудь, но впервые за два года в его голове стоит оглушающая тишина. — Ты не сможешь использовать Древние Силы вот из-за этого. Рука Белой Звезды тянется к шее Кейла, и тот едва вздрагивает, что не скрылось от врага, который следит за каждым движением своей жертвы. Пальцы ложатся на шею, невесомо, почти нежно поглаживают кадык, а после что-то цепляют, показывая Кейлу тонкую золотую цепочку. — Этот артефакт способен сдерживать Древние Силы. Ты не сможешь их использовать. Даже не пытайся. — Где дети, — вновь спрашивает Кейл, хмуро дергая руками, со злостью осознавая, что без способностей его тело до ужаса слабо. Настолько бесполезно, что даже уличный ребёнок сможет его уложить. Отвратительно. И в таком состоянии он предстал перед врагом. Абсолютно беззащитный. — Я их съел, — с усмешкой отвечает Белая Звезда, а Кейл смотрит на двойника как на полоумного. Мужчина закатывает глаза, наклоняется чуть вперед, ближе к лицу Кейла и вновь открывает рот. — Я отнес их в соседнюю комнату, успокойся. Ты нужен мне в относительно спокойном состоянии. Хенитьюз не мог понять, что именно нужно от него ублюдку: хотел бы убить — сделал бы это сразу, пытать или как-то навредить — похитил. Что еще можно сделать с врагом, находясь на его территории без каких-либо помощников Кейл не понимал, ведь если тот хотел узнать у него информацию о чем-то, то Белый Пи… Белая Звезда должен понимать, что тот не скажет ни слова. От мозгового штурма Кейл начал нагреваться, дыхание немного сбилось, а лицо раскраснелось. Он волновался. Появилась мысль, что сегодня ночью случится что-то непоправимое. Красноволосый ублюдок проводит кончиком пальцев по лицу, мягко оглаживает скулы, касается губ. Кейл отворачивается и с вызовом смотрит на Звезду. Что ж, он надеется выведать из этой ситуации как можно больше информации, а если выживет, то обязательно использует ее против этого ублюдка. — Ты красивый. Думаю, что наш ребенок получит самое лучшее от родителей, — проговаривает Белая Звезда, внимательно смотря в глаза прикованного к кровати мужчины. Кейл замер. Мозг сломался, зависнув на одной фразе: «Наш ребенок». Что, блять, этот ублюдок собирается делать? — Что за хуйню ты сейчас произнес своим поганым ртом? Белая Звезда тихо засмеялся. — Это будет очень интересно, Кейл Хенитьюз. За эти два дня я все о тебе узнал. Именно поэтому я хочу провести один эксперимент. — Что ты несешь? — Кейл двигал руками, пытаясь хотя бы ослабить веревки, но чертов ублюдок связал его слишком хорошо: не больно, но чудовищно крепко. Красноволосый перекинул ногу через Кейла и сел на его живот, упираясь руками по обе стороны от головы. Он всматривался в его лицо, словно пытался там что-то найти, следил за каждым движением мышц, анализировал. Честно, у Кейла мурашки пробежали по телу от этого пустого, даже бездушного взгляда, который медленно разгорался каким-то потусторонним желанием. — Кейл Хенитьюз, 20 лет, первый сын графа Дерута Хенитьюза и Джур Темз, старший брат Басена и Лили Хенитьюз, красив, холост, богат, популярен, имеет много титулов. В твоем теле семь Древних сил, усыновил дракона и детей из племени Мяо. Два года назад имел репутацию мусора и ублюдка, но все резко изменилось. Кейл поражался, как этот человек за такое короткое время собрал о нем столько информации. — А также твое время искривлено. На этот счет у меня две теории. — Лицо Белой Звезды приблизилось непозволительно близко. Кейл просто не мог отвернуться, оставаясь словно открытая книга для человека над ним. Он попытался успокоиться, но пронзительный взгляд и чужая рука на груди напротив сердца не давали это сделать. — Абсолютно очевидно, что в этом теле находится не настоящий Кейл Хенитьюз. — Двойной удар сердца и довольная улыбка Белой Звезды. — Это случилось два года назад, как раз тогда, как я забрал Древнюю Силу в деревне Харрис. — Твое время искривлено как у меня. Это значит, что тебя не должно существовать в этом времени. Отсюда вытекают две теории. Первая: ты переселяешься из тела в тело, таким образом сохраняя себе жизнь. Довольно правдоподобно, потому что ты раз за разом рушишь мои планы, которые я строил сотни лет. Без долгой подготовки проделать все это просто невозможно, как и случайно собрать семь Древних Сил за два года. Но сердце Кейла молчало на предположение Белой Звезды, а лицо отражало мысль, что тот полнейший придурок. — Вторая теория заключается в том, что ты посланник Бога, который знает, что произойдет. В таком случае твоя душа не может быть чем-то иным, кроме трансмигратора. — Проклятое сердце без поддержки Плаксы выдает Кейла со всеми потрохами. — Так ты путешественник! — Белая Звезда откидывается назад, опираясь на бедра Кейла, с жутким восторгом посмеиваясь. — Как же я хочу выпытать у тебя эту информацию! Жаль, что сейчас немного не до этого. Белая Звезда поглаживает бедро, на котором лежит его рука и Кейл немного бледнеет. Прошлые слова ублюдка о ребенке и неадекватные действия сейчас… может ли мужчина в этом мире забеременеть? В книге об этом ничего не говорилось, но Кейл вроде видел несколько однополых парочек, да и люди относятся к этому абсолютно нормально. — Ты… — задыхается Кейл от страшной мысли своего сегодняшнего времяпровождения. — Зачем тебе ребенок? — А как ты думаешь зачем заводят детей? Чтобы их любить и получать любовь в ответ. Кейл признался самому себе, что совсем не понимает, что творится в этой старческой, наверняка маразматичной, голове. Белая Звезда сел ровнее и сквозь маску схватился за переносицу, растирая это место. — Видишь ли, Кейл, я проклят. — Хенитьюз приготовился все записывать. — Конечно, проклятие имеет много пунктов, в том числе и невозможность умереть окончательно, но это скорее благословение для меня. Остальное же… Все, кого я люблю — умирают. Только вот оказалось, что проклятие любовью не ограничивается. Умирают все, к кому я испытываю хоть какие-то теплые чувства. Но я хочу испытывать хоть что-то. Мне тысяча лет, я хочу любить. Я жажду этого. Белая Звезда явно ждал ответной реакции, на свои слова, но Кейл не знал, что именно ублюдок хочет услышать от него. — Раз прокляли, значит ты что-то сделал, — уверенно ответил Хенитьюз, внутренне веря, что за наглость его не убьют. Белая Звезда спрыгнул с кровати, отвернулся к окну и сцепил руки за спиной. Тот явно предавался воспоминаниям. — Да. Было одно дело, — Кейл не видел его лица, но ублюдок явно хмурился. — Будет на то воля Богов, ты сам все узнаешь, а пока давай приступим к делу. — Как твое имя? — Попытался выведать еще информации Кейл, пока, как он думал, его не начнут насиловать. Белая Звезда вытащил из кармана мешочек и стал что-то в нем искать, меланхолично отвечая, — Кейл Барроу. Иронично, не правда ли? Тезка Белой Звезды впал в состояние, когда мозг кричал от попытки соотнести информацию. Барроу. Это имя было ему знакомо. Нелан Барроу — автор «Рождения героя». Как? Как такое возможно? От собственных мыслей пришлось отвлечься, потому что Кейл достал шприц и стеклянную емкость. Тот ловким (привычным) движением пальцев отломил головку и стал набирать жидкость. Кейл нахмурился. Это же не то, о чем он подумал? Красноволосый вновь садится на Кейла и хватает локоть, фиксирует. — Не дергайся, а то вену порву. — Блять, — ругается Кейл, чувствуя легкую боль. — Клянусь, я ударю тебя в спину. — Хорошо-хорошо, как скажешь, — согласился Барроу, словно с маленьким ребенком. — Ты что мне вколол? Афрозодиак, что ли? — Прямо спросил Хенитьюз, смотря как ублюдок растерянно замер и уставился на Кейла. — Нет, витамины, — неловкость заполнила комнату, пока главнокомандующий не стал грязно выругиваться. — Будущий родитель моего ребёнка должен быть здоровым, ты же выглядишь так, словно если тебя ударить, то тут же помрешь. Это хорошие витамины, они моментально усваивают… — Заткнись, ублюдок, — перебивает Кейл. — Блять, просто оставь меня в покое. Что ты от меня хочешь? Я не могу забеременеть. — Попытался применить последний аргумент Хенитьюз. — Не можешь. — Согласился с ним Барроу. — Но кто сказал, что вынашивать ребенка будешь ты? Кейл вновь сломал мозг. — Так и быть, расскажу. Много лет назад я нашел упоминание силы исцеления. В свитках не было ничего кроме записи, что та дает жизнь и предположительного места ее нахождения. Конечно, я сразу ее забрал. Это была вторая Древняя Сила, мной полученная. Как я тогда был рад, думал, что теперь то мне не будут страшны никакие раны, или хотя бы эта проклятая боль уменьшится. Я ошибся. Эта Древняя Сила буквально дает жизнь. Стоит ее использовать и прикоснуться к животу, как человек или животное при следующем соитии точно забеременеет. Я был так зол. Это же абсолютно бесполезно. Барроу на протяжении всего разговора медленно расстёгивал ночную рубашку Кейла. Он положил руку Хенитьюзу на живот и нежно его погладил, практически выдыхая следующие слова в лицо напротив. — Видишь ли, дорогой Кейл, я ничего не чувствую. Ни тепла, ни холода, ни прикосновений. Будет то голод или даже усталость, мое тело не может чувствовать абсолютно ничего, кроме боли. А чем является секс? В первую очередь — это удовольствие. Следовательно… — Ты не можешь заниматься сексом с девушкой, — закончил за Барроу Кейл. Он примерно представлял силу проклятия. Это действительно было невероятно жестоко. Он мог умереть от голода, усталости или холода, даже не осознавая этого. — Верно мыслишь. — Кивнул Белая Звезда, подмечая оговорку Кейла. — Первые полтысячелетия я даже не думал об этом. Забыл. У меня было очень много других забот. Но каждый раз мои родители, что дарили мне жизнь, умирали, потому что я не мог не привязаться к ним. Со временем я научился контролировать свои чувства. Хотя, правильнее сказать, я вообще заблокировал их, хороня где-то на задворках своей души. Да, мои близкие продолжают умирать снова и снова, ведь контролировать я это не могу, но, по крайней мере, я перестал на это реагировать. Хм… отвлекся. В общем, в какой-то момент я захотел… — Барроу печально вздохнул. — Близкого человека рядом. Тут и появилась причина использовать Древнюю Силу. Я родил ребенка. — Хенитьюз вздрогнул. Почему-то слово «родил» с Белой Звездой в одном предложении никак не вязался. — Чудесная девочка с золотыми волосами и голубыми глазами. Она так сказочно улыбалась, хватала меня за палец. Я кормил её и лелеял словно самое большое сокровище. Барроу замолчал, словно упал в воспоминания о своем ребенке. Кейл подождал пару минут, прежде чем окликнуть Звезду. — И что дальше? — Дальше? — Кейл с маской на лице опустил глаза, а второй понял, что произошло. — Через две недели после своего рождения она умерла. Я был в отчаянии. Мало того, что умирали мои близкие, братья и сестры, друзья, боевые товарищи, умер мой ребенок. То столетие я плохо помню, но кажется я тогда пустился во все тяжкие. Темный, светлый эльф, вампир, зверолюди, маги… я даже пленил дракона, чтобы попробовать родить такого полукровку. Но все дети умирали. Тогда я понял. Эти все существа живут в этом мире. Они должны появиться в этом мире. Я был единственным, кто не должен существовать, но дети были… временные полукровки? На половину они должны были родиться, наполовину нет. Но не смотря на все это, проклятие их касалось. Барроу продолжил говорить, оглаживать бока и грудь Кейла. — И тут появляешься ты. Я вижу твое время, что ты, как и я, не должен был здесь находиться. Кейл Хенитьюз, тебя, именно тебя, а не это тело не должно было существовать. Твое время, твоя жизнь в хаосе. И я подумал: «Что, если ребенок будет от двух людей, которых не должно быть в этом мире?». Это же вызовет хаос в реальности. Появится человек, который не существует. Он будет вне рамок этого мира, а значит мое проклятие его не коснется. Я смогу… смогу вспомнить, смогу полюбить и выразить без страха эти чувства хоть к кому-нибудь, а также получить любовь в ответ. — А что, если все же коснется? Что если у твоего проклятия нет слабого места? Ты же вновь убьешь ребенка. — Кейл хмурился, ему это абсолютно не нравилось. — Я готов рискнуть. Барроу вытаскивает из кармана стеклянный флакончик и откупоривает его, протягивает ко рту Кейла. — А вот это уже афрозодиак. Сам выпьешь или мне силой влить? И опять этот изучающий взгляд, высматривающий, какой же вариант он выберет. Кейл же вообще не хотел ничего выбирать. Он хотел закрыть глаза и проснуться в следующем дне без всего этого бреда и дерьма, что происходит с ним сейчас. С одной стороны, Хенитьюз понимал, что как такого-то выбора у него нет, и это самое настоящее издевательство. Еще его раздражал сам Барроу, который вел себя так учтиво, словно действительно старался доставить ему удовольствие. «Какая отвратительная мысль». — Почему я? — Кейл отрывает взгляд от горлышка бутылочки и смотрит в красные глаза Белой Звезды. — Я могу сейчас отправиться к твоему другу — Чхве Хану, если ты так этому противишься. Только вот мне ты понравился больше. — Барроу на мгновение замолчал, а после с нейтрального тона перешел на слегка угрожающий. — Кейл, мое терпение не безгранично. — Я сам выпью. — Хенитьюз решил идти по пути наименьшей боли. Тем более раз избежать этого не получится, так почему бы не расслабиться и не получить удовольствие? Завтра он откроет глаза и соберет необходимую информацию, займется подготовкой и за полгода уничтожит «Руку» и всех ее членов. — Хороший мальчик, — Барроу гладит Кейла по волосам, пока тот пьет сладкую жидкость. Парень хмурится на такое прозвище, хочет огрызнуться, только он сейчас занят. Вот флакончик опустошен, и Барроу убирает его в мешочек, который кладет рядом с кроватью, предварительно достав небольшую баночку. Кейл предполагает, что там находится смазка. «О, моя бедная задница, да как я оказался в такой ситуации?» Кейл крутит головой, словно старается выгнать оттуда все свои мысли, только вот они все лезут и лезут. Спальная рубашка продолжает висеть на руках, открывая доступ Барроу к груди и животу. Тот с сосредоточенным лицом ласкает его, только вот от лица напротив Кейл совсем не может расслабиться. Сведенные брови и поджатые губы раздражают парня, вызывая ощущение, что это не он тут жертва, а именно Барроу заставили с ним заниматься сексом. — Сделай лицо попроще и сними эту чертову маску, — шипит Кейл, потихоньку ощущая разливающееся по телу тепло. — Лицо? — Другой Кейл останавливается и переводит взгляд на раскрасневшегося Хенитьюза. — Прости, я просто слежу за тем, чтобы дозировать силу и не переборщить. Я же не чувствую прикосновений, вот и наблюдаю за кожей как она прогибается. — На хмурый взгляд Кейла Барроу поясняет, — потеря осязания лишает намного большего, чем ты думаешь. А маску я не смогу снять даже если захочу. Больше Кейл не отвечает, возвращаясь к прерванному делу. Тонкие, изящные руки продолжают оглаживать грудь, проходятся по соскам, воздушно пробегаются по бокам, где Кейл кашляет, пытаясь таким образом скрыть смех. Барроу большими пальцами немного надавливает на выступающие тазовые косточки, обводит их пальцами, а после пробирается под резинку штанов, стягивая их вниз. Спальная одежда оказывается за кроватью, а Кейл где-то внизу у ног другого. Тот отвлекся всего на мгновение, применяя на себе Древнюю Силу, касаясь светящейся рукой своего живота. Хенитьюз скорее на рефлексах, видя врага, дергает ногой в попытке ударить. Только вот Барроу моментально ее ловит, осматривает лодыжку, а потом переводит взгляд на распластанного Кейла. — Я же не брезгливый, Кейл. — Странная, пугающая улыбка, нежная и спокойная, но от нее у парня бегут мурашки по всему телу. Барроу пододвигается к лодыжке, открывает рот и… проводит языком по линии под пальцами. От щекотки кончики и вся лодыжка сворачивается, пытаясь спрятать нежные участки тела от приятных ощущений. — Ах ты сукин сын, — Кейл откидывает голову, только бы не видеть смеющиеся глаза внизу, да старается скрыть смех, не переставая дрожать. — Такой забавный и чувствительный. — Кейл не видит, но мозг воспроизводит странную улыбку на лице проклятого врага. Да еще и этот мурчащий тембр… — Расслабься и получай удовольствие. Я знаю, что делаю. Кейл открывает глаза, наблюдая как Барроу снимает с себя верхнюю одежду. В сторону летит плащ, падает рубашка, открывая вид на… — Что за черт? — А замереть в ступоре было от чего. Все худощавое тело было покрыто старыми шрамами. Руки явно от ножа, видно резал сам, а вот грудь… Эти четыре линии от плеча до таза. Явно все было оставлено каким-то зверем. А на шее, плечах и ключицах белые метки зубов. — Тебя зверь разодрал? — Догадка посещает Кейла, когда в дополнение этой картины он замечает на бедрах пять крупных точек. — Это Сайеру. Он медведь, — коротко отвечает Барроу, считая, что такого объяснения достаточно. Белая Звезда садится на колени, тянется к бедрам Кейла, но тот крутится, пытаясь разузнать побольше. — Что за надругательство над любовью? Ты же говорил, что ничего чувствуешь, так какой смысл во всем этом? — Кейл действительно не понимает действий Белой Звезды. Ему все равно на врага, пусть он хоть захлебнется собственной кровью в канаве, но почему-то сейчас, смотря на этого человека он хочет понять, что им движет. Зачем он делает это все. — Кейл, чего ты такой дотошный? — Барроу явно не хочет говорить, хмурится, что заметно по глазам, отворачивается в сторону и смотрит будто на стол, хотя мысли того далеко отсюда. — Ладно, но это последнее, что я тебе расскажу сегодня. Еще один вопрос, и я убью тебя. Понятно? Хенитьюз кивнул, осознавая, что и так узнал слишком много, а последний вопрос касается слишком личного. — Это правда, что я ничего не чувствую, но проклятие на то и проклятие, что заставляет нас испытывать сожаления и ненависть за поступок, который мы совершили. Кроме всего, что я успел рассказать о своем проклятие, я каждый миг испытываю небольшую фантомную боль по всему телу. Может она больше душевная, не знаю. Но я могу чувствовать физическую боль. Это долбанную режущую, жалящую или ноющую боль. Это все, что мне дано. Как думаешь, что происходит с сознанием, когда попадает в такие условия как у меня? Он ломается. Разум начинает сомневаться, что он существует. «Я правда есть? Но я не чувствую, как касаюсь двери. Прикосновение чужого человека? Ты правда меня коснулся? Не чувствую…». Любая еда на вкус как воздух, вода или земля. Все становится пресным и безвкусным. Все, что раньше приносило радость становится недоступно, и все, что тебя удерживает в этом мире, заставляет поверить, что ты действительно существуешь, что ты человек — это боль. Если ты чувствуешь боль, значит ты жив. Понимаешь меня, Кейл? Занятие любовью само по себе не несет для меня ничего, кроме движения и ноющего трения. В моем случае это скучно и бесполезно. Но когда ты добавляешь боль, сразу чувствуешь себя живым. Это действительно пародия на любовь, но мне нравится обманывать себя, что мое тело и душа способны разделить с обычными людьми такое явление как любовь и наслаждение. Я удовлетворил твое любопытство? — Ты сумасшедший. — Кейл честно выслушал и записал слова Белой Звезды, внутренне понимая, что тот сошел с ума от боли и одиночества. Он является обычным психом, который цепляется за жизнь даже в таком отвратительном состоянии. — Оно стоило того? — Кейл не хочет признаваться, что в его голове пустота, а в словах слышится печаль. — И да, и нет. — Кейл качает головой, кладя подбородок на бедро, рядом со стоящим членом. — Если бы не отсутствие осязания и то, что близкие умирают, я бы назвал это благословением. Мне нравится жить. Я люблю жизнь, но я уже так устал, что мечтаю поскорее умереть. А теперь выбрось всю эту ересь из головы и сосредоточься на деле. Мягкий рот обхватывает член, постепенно заглатывая его все глубже. Язык Барроу ласкает, а горло сжимается, когда тот заглатывает особенно глубоко, заставляя тело Кейла выгибаться и стонать. Это действительно было приятно, умело и даже профессионально. Кейлу не было так приятно и хорошо за две жизни, а это что-то да значит. Барроу действительно был подкован в этом деле. Только вот как бы Кейлу не нравилось происходящее, разум находился в хаосе, пытаясь проанализировать услышанное от Барроу. Тот явно заключал такой контракт на обмен, что он приносит своему партнеру удовольствие, когда тот ему боль. Он считал это нормальным, пряча все за занятием любовью. Это вызвало отвратительный вкус неправильности, печали и обреченности. Хотелось прекратить все сейчас же, сказать, что все это бред и бутафория. Только вот в этой лжи Барроу и жил, утешая себя картонными игрушками, соорудив такие же картонные стены, убедив себя, что все нормально и правильно. Разрушение этого маленького мира приведет к тому, что Белая Звезда окончательно умрет. Последний шаг, чтобы породить беспощадного монстра. Кейл погрузился в себя настолько, что его вывел из транса Барроу, наконец-то выпустив изо рта член. Белая Звезда быстро скинул с себя оставшееся белье, показывая свою жутко худую фигуру. Кейл забрался своему тезке на живот, приподнялся и направил смазанный член в себя. — Скорее всего будет немного больно. Мне не доложили, что у тебя есть какие-то садистские или мазохистские наклонности, поэтому заранее растянул себя. Придется потерпеть. Хенитьюз про себя хмурится, удивляясь, зачем ублюдок это все ему рассказывает, но в следующий момент прикусывает губу, чувствуя сдавливающую тесноту. Кейл закрывает глаза, переживая перед ними звездочки, приводит дыхание в норму, не зная, что Барроу внимательно следит за каждым изменением на лице своего невольного партнера. Он максимально расслаблен и пресекает любую возможность своего тела сжаться именно сейчас. Звезда немного дрожит, ему неудобно и хочется поменять позу, ведь ноги уже начали затекать, но он терпит, ожидая, когда Кейл привыкнет к тесноте его тела. Хенитьюз открывает глаза, первым замечая слишком пронзительный взгляд красных глаз. Сосредоточенный и внимательный. Кейл сглатывает, инстинктивно хочет взять Барроу за бедра, чтобы немного изменить позу и поддержать того, но только тупо дергает руками. — Я могу начать? — Спокойным голосом, словно не он только что с размаху сел на чужой член, спрашивает Барроу. Кейл кивает, смотря как красноволосый ублюдок в белой маске смещается немного вперед, делает небольшой рывок вверх и вновь падает вниз. Кейлы стонут. Один от пронизывающего наслаждения, которое получает его тело, а второй от долгожданной боли. Барроу продолжает двигаться, иногда сжимается и продолжает болезненно стонать. Хенитьюз же едва стонет от удовольствия, закрывает глаза, чтобы сосредоточиться и не видеть искаженное болью лицо своего врага. Но и тут срабатывает «запись», заставляя своего носителя видеть тоже, что и в реальности. — Какой же ты требовательный, — вырывает Барроу Кейла из "записи", усталым голосом. Проходит некоторое время однообразных движений, Барроу все также скачет, причиняя себе боль неправильной позой, а Кейл начинает злиться, потому что из-за одного ублюдка не может получить долгожданную разрядку. Это уже приносит болезненное напряжение, но парень не может ничего с этим поделать. Вдруг Барроу тянет руку к плечу и впивается в кожу ногтями, мгновенно сдирает её и ведет вниз. Кейл протяжно стонет, его взгляд затуманивается, а голова безвольно падает вниз, упираясь лбом в плечо Хенитьюза. Кейл несколько шокирован этим кровавым представлением, наконец-то понимая в полной мере всю глубину трагедии, что витает вокруг Барроу. Только так ты чувствуешь себя живым, да? — Развяжи мне руки, — приказывает Кейл, вдыхая запах ромашки с чужих красных волос, что лезут ему в нос. — Н-нет, — звучит в ответ чуть дрожащий голос. — Я немного переборщил. Сейчас успокоюсь и продолжу… — Развяжи мне руки. Я не могу так закончить. Барроу глубоко дышит, пытаясь привести в норму сбившееся дыхание. Кейл чувствует, как по груди потекли капельки крови и нахмурился. Как же все это отвратительно и неправильно. Белая Звезда приподнимается, смотрит на Кейла, который показательно дергает руками. — Ты не сможешь использовать Древние Силы, и я сильнее тебя. Ты же это понимаешь? — На всякий случай спрашивает Барроу. — Развязывай уже. И красноволосый слушается. Тянет за один узел, и вся крепкая конструкция моментально развязывается. Кейл растирает кисти под пристальным взглядом сидящего на нем Барроу. — Хватит смотреть на меня. Кейл одним движением хватает тезку за плечи и переворачивает на спину, меняясь с ним местами. Он понимал, что если бы Барроу почувствовал угрозу, то не посмел бы сдвинуть себя и на миллиметр. Кейл хочет выйти из распластанного Убийцы драконов, но тот вновь оказывается быстрее, обхватывая ногами парня за поясницу, притягивая как можно ближе. — Ублюдок, — сквозь зубы шипит Кейл, замечая на лице врага довольную улыбку. Кейл сдается. Он выбирает удобную позу для себя, удерживает ладонью Барроу за таз, чтобы тот не двигался и не вздумал причинять себе еще больше боли, а когда увидел недовольное, даже обиженно выражение лица у Белой Звезды, задвигался в своем темпе. — Я вот чего не понимаю. Под тобой абсолютно беззащитный враг. Разве ты не хочешь причинить ему как можно больше боли? Порезать там, задушить? Я знаю много спосо… — Умоляю тебя. Заткнись и дай мне. Уже закончить. Как вижу твое. Искаженное болью лицо. Сразу все желание пропадает. — Между вдохами говорит Кейл, смотря как Барроу наконец-то успокоился и сделал максимально умиротворенное выражение лица. Кейлу этого было достаточно. Он готов был действительно убить Белую Звезду, оторвать ему руки и отдать Бикросу, смотря как ублюдка разбирают по частям, но у Кейла были принципы, которые работали даже в такие откровенно ужасные моменты. Барроу тихо лежит под Кейлом, думая о чем-то своём, пока не дергается вверх, обхватывая руками шею парня, притягивая к себе. Хенитьюз догадывается о причине этого действия, чувствуя, как затряслось чужое тело, а по плечу потекла вода. — Ублюдок. — Произнес Кейл, наконец-то достигая конца. «Я так устал». Хенитьюз не двигается, скованный руками и ногами Белой Звезды, но, кажется, тот не думает прекращать реветь, только сильнее обнимая парня за шею. «Айгу, я не буду его успокаивать. Только не его», — думает Кейл, прежде чем положить свободную руку на красноволосую макушку. — «Только ради того, чтобы он скорее отцепился от меня». И это сработало. В ближайшие пять минут Барроу успокаивается, и никто из них двоих не думает вспоминать произошедшее. Двое Кейлов наконец-то расцепились, смотря друг на друга как на заклятых врагов, словно и не было этого времени, что они провели вдвоем. Кейлы синхронно смотрят на мешочек Белой Звезды и одновременно кидаются к нему, чтобы завладеть вещью и ударить врага в спину. Заветного мешочка первым достигает Барроу, выхватывая его прям из-под носа, падая с кровати и утягивая за собой Хенитьюза, вновь запутавшись с ним ногами. Кейл хмурится, нащупывает на комоде подсвечник и замахивается. Последним, что помнит Кейл Хенитьюз — это возникший прям перед носом водяной щит.***
— Кейл-ним, пора вставать, уже время обеда. Звучный голос Чхве Хана вырывает Кейла из объятий сна. Хенитьюз моментально вскакивает, пугливо осматривается и быстро анализирует ситуацию. Он на своей кровати, один, в одежде, в полном порядке, как и ложился прошлым вечером. Кейл мгновенно открывает дверь, сталкиваясь нос к носу с Чхве Ханом. — Где дети? — С лету спрашивает Кейл. Мечник слегка краснеет от растрепанного вида аристократа в помятой пижаме, поэтому отводит взгляд, но четко отвечает: — Дети на кухне едят сладости. — Кейл хмурится. — А они покушали нормальную еду перед этим? — Конечно, Кейл-ним. Правда мы все проспали завтрак и встали всего час назад. Очень необычная ситуация. — Чхве Хан хмурится, но Кейл хлопает мечника по плечу и говорит: — Не обращай внимания, всем иногда нужно отдохнуть. — А после аккуратно спрашивает. — А где дети сегодня спали? — С вами, Кейл-ним. Может вам нужно меньше пить алкоголя, а то уже такие вещи забываете. — Забудь. — Кейл разворачивается к своей комнате, но в последний момент останавливается и говорит. — Чхве Хан, приготовься. Мы уезжаем отсюда. Впереди еще много дел.***
Дальнейшие события произошли слишком стремительно. Настолько, что никто не успел ничего заметить. Ровно за полгода «Рука» была полностью уничтожена. Кейл Хенитьюз — Главнокомандующий Империи Роан превратился в злобного дракона, который рыл носом все вокруг и безжалостно разрывал своих врагов. У "Руки" не было и шанса противостоять врагу, который быстро и точно уничтожал их со всех сторон. Не было и шанса потому, что лидер этой организации бесследно исчез, бросая своих людей цепным псам Империи Роан. Так еще и первый заместитель «Руки» — Дорф, сошел с ума, как увидел труп своего боевого товарища Сайеру с вырезанной звездой на шее, оставляя «Руку» совсем без управляющего звена. Только проблема в том, что чем больше уничтожалась «Рука», тем злее становился Кейл. Он не кричал, не высказывал как-то своего отношения, но постепенно даже Чхве Хану стало трудно с ним находиться в одном помещении из-за темной ауры, что витала вокруг Главнокомандующего. Только рядом со своими детьми Кейл как-то приходил в себя, улыбался и играл с ними, даря им все свое внимание. Время шло. Три месяца. Полгода. Девять месяцев. Год. Белая Звезда так и не появился. «Рука» полностью уничтожена, выдернуты все корни, а земля полита ядом, чтобы в будущем ничего не смогло вырасти на проклятой земле. Эрухабен предположил, что Белая Звезда умер, но Кейл был уверен, что тот жив. Эта уверенность беспокоила команду Кейла, считая, что тот уже помешался на ублюдке, только вот парень отмахивался, продолжая исследовать каждый уголок земли. Однажды, когда пошел тринадцатый месяц после той ночи, в деревню Харрис, где на данный момент жил Кейл, приходит красноволосый мужчина с небольшим кульком на руках. Он стучит в дверь особняка Хенитьюз, ожидая, когда его встретят. Первым был Рон, который вышел вперед, серьезным взглядом смотря на известного преступника. Убийца уже начинает доставать клинки, как Белая Звезда кидает в руки дворецкого монету с гербом Хенитьюз. — Отведи меня к Кейлу Хенитьюз. И что самое отвратительное, Рон, по всем правилам этикета обязан подчиниться. Он ведет ублюдка в кабинет своего господина, готовый в любой момент перерезать врагу горло. — Рон, я же просил не беспокоить меня, — отвечает Кейл, когда дворецкий стучит в дверь. Только вот Белая Звезда сам открывает ее, проходя мимо напряженного Рона. Кейл поднимает голову и открывает рот, готовый отчитать за наглость, как проглатывает все слова и нечитаемым взглядом смотрит на ублюдка напротив, который уже развалился в гостевом кресле. — Рон, выйди. — Как скажете, господин. Я буду за дверью. — Дворецкий закрывает дверь, оставляя похожих друг на друга как две капли воды парней наедине. — Ублюдок, — говорит Кейл, вставая из-за стола и медленно двигаясь в сторону Барроу. — Ты украл мой значок, — скорее сам себе поясняет Хенитьюз. — И я скучал по тебе, — весело отвечает Белая Звезда. Кейл замирает. Он чувствует, что Барроу изменился. Это видно по действительно расслабленной позе, веселости в голосе и ауре, что идет от этого человека. Больше не ощущается то отчаяние, что переполняло красноволосого ублюдка. Хенитьюз внимательно осматривает своего врага, уделяя много времени кульку в руках Кейла. — Это ребенок, — утверждает Кейл, сжимая кулаки. — Ты всё-таки это сделал. У тебя получилось. — Да, — Белая Звезда отодвигает верхушку одеяла, показывая спящего ребенка с красными волосами голове, как у его обоих родителей, и и милыми пухлыми щечками. — Чудесный малыш, не подчиняющийся правилам этого мира. Кай Барроу. — Кай Хенитьюз, — проговаривает Кейл, делая шаг вперед. Он не собирался оставлять ребенка этому ублюдку, тем более своего. — Ладно, — легко соглашается Барроу, поглаживая головку. — Почему ты пришел? Действительно, тот мог еще долго скрываться от Кейла, но почему-то пришел в логово врага, буквально сдаваясь. — Я умру через пару лет. Думаю, будет неплохо если после моей смерти у моего сына будет второй родитель. — Какого черта? — Кейл хочет наконец-то отнять у Барроу ребенка и хотя бы взглянуть на него, потому что, какого черта? Это и его сын тоже! — За эту жизнь я нарушил слишком много пунктов своего контракта. Мой работодатель недоволен, а потому медленно убивает меня. — Рука касается маски, и Кейл моментально все понимает. — Подойди. Хенитьюз не сопротивляется, потому что понимает, что в таком состоянии Барроу не будет вредить своему потенциальному союзнику. Белая Звезда хватает партнера за руку, и Кейл чувствует, видит, как с чужой руки на указательный палец ему переползает черная змея, так сильно похожая на известного Йонга. — Что это? — Спрашивает Кейл, с сомнением рассматривая новое украшение. — Ключ. Вот от этого. — Барроу вытаскивает из-под плаща тонкую золотую цепочку, в которой Кейл сразу узнает артефакт, блокирующий Древний Силы. — Кейл Хенитьюз, я хочу заключить с тобой сделку.