***
Сначала они дождались перемещения Кейдж, которая быстро провела обет смерти между двумя Кейлами. Было видно, что девушка волновалась, видя перед собой Белую Звезду. Барроу внес в клятву два пункта, что если обе стороны будут согласны на бой, то они могут причинить друг другу вред в ходе битвы. Вторым условием стало то, что Звезда может защищаться если кто-то нападет на него в пределах территории, оговоренной Кейлом. Таким образом выходило, что Барроу не смел причинять вред первым, не мог убить, должен шесть дней в неделю работать на Кейла и был обязан находиться в том месте, где сказал Хенитьюз. Барроу получил от Бога Смерти черный браслет с камнями, которые белели или чернели (в зависимости от первоначального цвета) в течении дня, показывая сколько часов отработал Кейл. Ровно пять камней. Также был оговорен пункт с возможностью неспособности выполнять труд, так сказать больничный. Отпуск их обет не предусматривал. У Хенитьюза сохранялось ощущение неправильности во время клятвы. Словно его только что надули, но сделать было уже ничего нельзя. По идеи Барроу был скован по рукам и ногам, с надетым намордником на все лицо, но чертова улыбка на протяжении «подписания» договора сводила Кейла с ума. Наконец-то он понял Раона с его комментариями о коварной улыбке. После того, как Барроу покинул комнату, Кейдж отвела молодого господина к окну. — Молодой мастер Кейл, я хотела сказать Вам, что Бог Смерти просит Вас быть… осторожней. — Кейдж поджала губы и нахмурилась. — Мисс Кейдж, неужели этот Бог сказал что-то адекватное? — Я сама удивлена, но этот ублюдок с утра довольно молчалив. То, что происходит сейчас явно не то, что не входило, но, видимо, даже не предполагалось хоть в каком-то варианте развития событий. — Вы о чем? — Кейл вспомнил все свои контакты с Божественным и задумался. — Мастер Кейл, Вы же знаете, что большинство событий нашего мира происходят под контролем или с их вмешательством. Богам также известно будущее, благодаря чему они могут… вмешиваться. По-своему. Эта же реакция Бога Смерти означает, что случилось что-то, что несет за собой историю, которую он не может предугадать. Можно сказать, что Ваше будущее зависит только от Вас. — Мисс Кейдж, — Кейл наконец-то успокоился, понимая, что ничего смертельно опасного не случилось. — Я всегда делаю только то, что хочу. Можете послать Бога со своими советами. Я сам решу, как мне действовать. — С удовольствием буду проклинать этого нытика! За это я Вас и люблю!***
Как только вся компания добралась до виллы Супер Камня, Кейл приказал Рону устроить спальное место Барроу на его этаже и туда же принести кроватку для малыша. Дворецкий привычно улыбался своей самой милой улыбкой, от которой у всех присутствующих пробежали мурашки, кроме бессмертной скотины, который с напускным интересом рассматривал чужую базу, а в совместительстве свой будущий дом на пару следующих лет. Пока Рон увёл главного террориста этого мира обустраиваться в своей темнице, Кейл повел всех в комнату совещания, встречая по пути Бикроса. Раон заранее связался с Императором, поэтому стоило команде устроиться на своих местах, как Альберу подключился к ним по магическому шару. — Итак, мой дорогой донсен, я тебя внимательно слушаю. — Приторная улыбочка Императора не предвещала ничего хорошего. — Ваше Величество. Солнце и луна нашей империи. Надежда всего кон… — Замолчи, Кейл, — перебил своего брата Альберу, проводя рукой по волосам. — Объясни мне уже, что происходит. — Это довольно сложно… — Кейл нахмурился. Он не мог подобрать слов, чтобы правильно преподнести информацию. — Кейл, не волнуйся. — На коленях замурчала Он, обнимая своего опекуна маленькими лапками. — Чтобы не случилось, мы примем любое твое решение. — Да, человек, говори уже. Великий и могучий я поможет тебе. — Хо, — слишком уж тяжело вздохнул Кейл, вновь начиная постукивать по столу, таким образом пытаясь скрыть волнение. — Хорошо. Только я попрошу выслушать все от начала и до конца не перебивая меня. И Кейл начал свой рассказ.***
— Я убью его. — Чхве Хан уже не кричал — успокоился, но вот перестать бормотать проклятия не мог. Все, находящиеся в переговорной молчали, пытаясь переварить услышанное. Год назад Белая Звезда воспользовался их молодым мастером и зачал от него ребенка! Ребенка! Боги, мужчина! От их молодого мастера! — Айгу, моя бедная старческая жизнь, — высказался за всех древний дракон, абсолютно не элегантно согнувшись и спрятав лицо в руках. — Ка… как? Что? — Розалин, кажется, растеряла все мысли, тупо уставившись в одну точку. Дети же печально мяукали, что не смогли помочь своему отцу, пав под действием снотворного. Бикрос устрашающе точил нож, а Раон молчал, чем пугал Кейла еще больше. — Ты сводишь меня с ума, — по ту сторону магического шара Альберу чуть ли рыдал за своего брата, пугаясь как тот на ровном месте попадает в неприятности глобального масштаба. — По крайней мере теперь я понял, почему ты был так одержим Белой Звездой. — Кейл кивнул, наглаживая грустных котят. — И что ты собираешься делать? — Как что? Использовать его, конечно. — Все более-менее пришли в себя, услышав последнюю фразу, которая подтверждала, что их мастер в порядке. — Для начала заставим его создавать для нас артефакты. Магические камни же также входят в эту категорию? — Розалин кивнула. — Это значит, что как минимум у нас появилась фабрика по изготовлению магических камней высшего качества. Лишним никогда не будет. Кроме этого вытрясу из Барроу расположение его же тайников, а исходя из его полезности посмотрим, стоит ли разрывать его контракт с демонами. — Кейл, ты хоть понимаешь о чем говоришь? — Эрухабен вернул себе величественный вид и попытался привить Кейлу потерянный инстинкт самосохранения (в очередной раз безуспешно). — С демонами лучше не иметь дел. Пусть Барроу хоть трижды полезен, он не стоит того, чтобы ради него рисковать жизнью. — Я понимаю, Эрухабен-ним. Но посмотрим по ходу дела. — Золотой дракон обреченно вздохнул, понимая, что его ребенок неисправим. — Дальше. Пока он в наших руках стоит снять с него проклятие Шеррит-ним, заверенное Богом Смерти. Думаю, это возможно. Стоит только добраться до этого Бога и поговорить с ним. В конце концов смерть этого ублюдка станет избавлением для целого мира, а это в интересах всех. Никто не мог сказать против, ведь каждый понимал, что в принципе, способом убить бессмертного они целый год и занимались. В бесконечном мешочке лежал корень мирового древа, которым Кейл совершенно не хотел пользоваться. — Но Кейл-ним, — вернул себе возможность нормально говорить Чхве Хан. — Но почему Ваша комната? Почему такое адекватное обращение? Он же… он же… Монстр! — Хан, — Кейл посмотрел в черные глаза напротив, прося того успокоиться. — Так вышло, что проклятие Барроу не действует на меня и тебя, поэтому с ним мы можем общаться, не опасаясь быть мертвыми. Кроме этого, так уж получилось, что нас с ним связал ребенок. Он не отпустит малыша из рук, а я не позволю ему быть с ним наедине. Поэтому будет лучше если я буду присматривать за своим ребёнком и Барроу соответственно. — Мастер Кейл, Вы знаете, что делаете? — Спросила Розалин. Кейл уверенно кивнул. — Донсен, ты можешь мне дать гарантию, что у тебя все под контролем? — Альберу волновался. Хоть и не сильно явно, но его истинные чувства можно было увидеть. — Да, хён. Я уверен, что держу все под контролем. — Кейл-ним! — Воскликнул Хан почему-то более взволнованным чем обычно. — Но что, если этот ублюдок будет до Вас домогаться? Пусть тот и без Древних Сил, но он все равно сильнее Вас. После этого заявления в комнате почти каждый помрачнел, Альберу подавился, а Розалин покраснела. «Не то, что мне это навредит, я думаю. Да и даже если и будет что, то я от этого только получу свою порцию удовольствия. Только вот знать вам об этом не обязательно». — Чхве Хан, — на лице Кейла начала появляться улыбочка. — Вот тут уж я сам разберусь, договорились. — Д-да, Кейл-ним, — Хан приуныл, но принял слова к сведению, обещая самому себе, что все равно будет защищать своего друга. — Раон, а ты чего молчишь? — Кейл погладил сына по голове между рожек, замечая, как тот серьезно посмотрел на него. — Человек, я понял, что у меня появился младший брат, но значит ли это, что у меня появился второй отец? И все находящиеся в комнате выпали из жизни.***
Первым приказом для всех, кроме Чхве Хана было: — Пока проклятие не снято, не контактируйте с Барроу. Если вас что-то интересует спрашивайте меня или Чхве Хана. Вторым исключением стали Рон, который иногда обслуживал Барроу и Кая, и Бикрос, приносящий еду. Не сказать, что они общались. Эти двое не перекинулись с ним ни словом, чисто и быстро выполняя свои обязанности. Расположился Барроу с ребенком в пределах видимости Кейла, но как можно дальше, чтобы «Не приносить молодому мастеру дискомфорт», — как выразился Рон. Стоит сказать, что дискомфорт был. Первую неделю совместного проживания. Барроу почти не выпускал мальчика из рук, носил с собой в специальной переноске на груди, одаривал вниманием, кормил, сюсюкался… в общем вел себя с малышом как примерный родитель, который долгое время ждал появления своего чада. Только вот создавалось ощущение, что чувства не искренние, словно искусственные, чтобы создать вид или пародию на любящего отца. Только Кейл понимал, что его пленник просто не помнит как правильно выражать чувства. Может тот и хочет стать любящим отцом, но все равно боится любить, с опаской проявляя даже такие чувства. Видя все это и понимая Кейл, который Хенитьюз, вел с Барроу молчаливую борьбу за право понянчиться с ребенком. Звезда вцепился мертвой хваткой, запрещая хоть кому-то приближаться к Каю. Правда на следующий день, когда пришлось выполнять условия контракта Барроу пришел к соглашению с самим собой и передал малыша в руки Кейлу. Следующие пять часов, пока Белая Звезда работал в подвале, создавая артефакты, Кай был в полном распоряжении Кейла. Парень вздохнул, смотря в красные глаза своего сына, немного покачал расплакавшегося малыша, с теплотой с голосе убаюкивая, а потом понес к Эрухабену, как их семейному лечащему врачу. Дракон серьезно отнесся к своему делу и полностью осмотрел мальчика, который во время осмотра жевал волосы Золотого дракона. — Уже нападаешь на драконов, несчастное создание? — Кейл подумал, что дракон испытывает ностальгию по воспитанию детей, а роль дедушки, которой его гордо наградил Раон, ему идеально подходит. Мальчик оказался полностью здоров, даже здоровее многих человеческих детей, а также имел большой и крепкий фундамент, что в данную эпоху стало редкостью. Дракон еще некоторое время повозился с ребенком, создавая из пыли на своей руке разные фигуры, улыбаясь на заливистый смех малыша. Конечно, как только в комнату вошел Кейл, Эрухабен сделал вид, что ничем детским не занимался, а парень поверил, хоть и заметил на ребенке едва заметные блестки. После медицинских процедур Кейл отнес Кая на кухню, где покормил малыша из бутылочки приготовленной смесью Барроу. Эта молчаливая битва взглядов Барроу и младшего Молана была легендарной! Звезда вообще делал все сам, что касалось ребенка, поэтому Кейлу было нужно только разогреть еду. Конечно, после столь насыщенного дня мальчик сразу уснул, а молодой отец отнес сына в кроватку. По пути к нему прибились Он, Хон и Раон, которые очень сильно хотели посмотреть на младшего брата. Старшие дети расстроились, что их младший такой маленький и с ним нельзя еще поиграть. Кейл с улыбкой погладил детей по головам, обещая, что вечером сам поиграет с ними, а пока он может им что-то тихо почитать. Следующие пару часов прошли в относительной тишине, иногда прерываясь детским плачем. Приученный к рукам Барроу, маленький Хенитьюз быстро успокаивался только на руках своего второго отца, поэтому Кейлу пришлось расположиться в кресле с ребенком, иногда покачивая малыша, даря такое необходимое чувство присутствия. Обычно ближе к вечеру возвращался Барроу и забирал Кая, относя малыша на кухню, где у них был полдник или ранний ужин. Ел Звезда тоже отдельно, но регулярно под присмотром Бикроса. Уже через месяц Хенитьюз заметил, что Барроу благодаря систематичному питанию стал немного обрастать мясом, а не походить на обтянутый кожей скелет. Раньше под бесформенной одеждой и плащами это было незаметно, но теперь, когда из одежды на Кейле были рубашки и брюки, тот походил на вешалку. Из-за этого у бедного Бикроса каждый раз шла внутренняя война: накормить бедолагу, или подсыпать яд за свою почившую семью. Как уже стало понятно, каждый раз выигрывал профессиональный повар, хотя жажда мести в черных глазах так и не потухла. Еще проблема оказалась со сном. Первые дни два Кейла не могли уснуть, ожидая какую-то подставу друг от друга. Хенитьюзу было легче со своей Силой Сердца, да и за те пять часов, пока Барроу работал, он иногда высыпал пару часов. Уставший телом, но не мозгом, Барроу упрямо не спал по ночам, то возясь с Каем, то просто о чем-то читая. Как всегда проклятие играло злую шутку со Звездой — бедный парень на шестой день начал шататься, а перед глазами все покрывалось жгучей пеленой. Барроу просто не чувствовал своей потребности во сне, а уснуть самостоятельно не мог от опасности, которую он видел в Кейле. В итоге, как и предсказывал бывший кореец, на седьмой день после работы Барроу просто потерял сознание посреди комнаты, так и не дойдя до кроватки с Каем. Кейл хотел бросить ублюдка валяться на полу, но все же дотащил до чужой кровати и переодел чертового параноика. После парень покормил сына, поменял ему пеленки и уложил ребенка спать, укладываясь и сам поспать пару часиков. После такого вынужденного сонного времяпровождения два Кейла поуспокоились и спать стали как обычные люди. Кейл, правда, спал до последнего возможного. Но все это мелочи. Приставал ли Барроу к Кейлу? На самом деле немного. То ляжет рядом на кровати, то сядет в соседнее кресло, пока тот читает, то «случайно» коснется. Кейл старался приучить своего тезку к своему присутствию, словно хотел показать, что «Вот он я! Совсем не опасный». Только вот у Хенитьюза мурашки каждый бежали от Барроу. Ему казалось, что в их доме завелся злобный дракон, который позволил заковать себя в цепи и надеть намордник, но каждый раз, стоило Белой Звезде уйти в себя, как Кейл видел перед собой существо, способное одним ударом лапы или хвоста разорвать все оковы и убить всех присутствующих. Чувствительный к силе слабый Кейл на уровне инстинктов опасался Барроу, хотя мозгом и понимал, что пока тот не причинит никому вреда, кроме, возможно, себя. Это ему доказали два случая. Однажды Кейл занимался бумагами с невидимым Раоном на столе, когда после своей работы его побеспокоил Барроу. Тот вел себя слишком уж фривольно, даже оседлал его бедра, прижимаясь спереди, обнимая за шею и нашептывая непристойности, предлагал сегодня разделить с ним ложе. Кейл хмурился, отмахивался и посылал придурка куда подальше, только вот Барроу продолжал свою провокацию, ерзая на его паху. — Оставь моего человека в покое, плохой человек! — Тут уж взорвался Раон, отправляя Белую Звезду магией в долгий полет. Убийца драконов пробил стену и вылетел из дома, а вдогонку ему бросился Раон, снимая с себя невидимость. Завязалась драка. Защитивший себя и ребенка с помощью щита Кейл вылетел из дома, используя Звук Ветра. Кейл сразу же оказался в центре битвы, наблюдая как черные стрелы пытаются попасть в кружащего на земле Барроу, словно змея уворачиваясь от снарядов. Сосредоточенное лицо и цепкий взгляд следил за манипуляцией маны маленького ребенка, и тысячелетний реинкарнатор каким-то образом предсказывал каждое движение ребенка, который от бессилия, невозможности убить или хотя бы задеть врага постепенно сходил с ума. Кейл же поражался способностям Белой Звезды. Эти же способности змеиным страхом скручивались в сердце. Убийца Драконов. Каждый в их деревне предположительно мог сразить дракона и без Древних Сил. Скорость, сила, защита, контратака. Кейл видел как Барроу легко и играючи справлялся с будущим Королем Драконов. Это вызывало ужас и опасение. — Прекратите! — Но никто не услышал крик Кейла. — Раон, хватит сражаться! — Маленький дракон во всю улыбался, создавая все больше и больше смертельных снарядов, надеясь попасть по врагу, который убил его брата и натворил столько злых дел. — Кейл Барроу! Остановись! И Белая Звезда затих, встал и посмотрел на Кейла, который с испугом наблюдал, как Барроу опустил декоративную шпагу, окутанную серой аурой, как тот, расслабился и с легкой улыбкой повернулся, чтобы подойти к Хенитьюзу, слушаясь его приказа. Вот Раон выпускает новый заряд стрел и одна из них пробивает правое плечо насквозь, врываясь в землю позади. Кейл складывается пополам, сплевывает кровь и мгновенно оказывается над Раоном, нанося всего лишь один единственный удар. Во дворе уже появляются Чхве Хан, Розалин и Рон с Эрухабеном, когда Раон лежит на земле, придавленный ботинком Барроу, а здоровой рукой тот держит ребенка за основание крыльев, сильно их сдавливая. — Ай-ай-яяя!!! Больно, отпусти! — Кричит Раон, пытаясь вырваться из рук Белой Звезды. Кейл бросает взгляд на тезку, чтобы увидеть серьезный и стремительный кивок. Сильные руки отпускают дитя, а тот со слезами обиды на глазах левитирует себя магией в руки приемного отца. Кейл обнимает дракончика, гладит по голове и проверяет крылья. — Кейл, пока не трогай основание, — предупреждает Эрухабен слишком заботливого отца. — К завтрашнему дню боль уйдет. Это просто очень чувствительное место к любым видам боли, ничего страшного. — Хорошо, Эрухабен-ним. — Кейл бегло осматривает тезку, который истекает кровью и смотрит на Золотого дракона. — Эрухабен-ним, не могли бы Вы… — Айгу, моя старческая жизнь. — Дракон устало вздыхает, но кивает. — Я осмотрю его и дам зелье. Иди уже, несчастный ублюдок.***
— Человек, я не понимаю почему ты дал этому белому ублюдку второй шанс? — Спрашивает Раон своего родителя, пока тот гладит ребёнка по голове. — Но я не давал. Раон, Барроу не заслуживает второго шанса. Он совершил слишком много грехов и даже его работа на меня не исправит и малой доли. — Но ты дал ему этот шанс! — Продолжает попытку достучаться до Кейла дракончик. — Ты дал ему крышу над головой, вкусно кормишь и не позволяешь никому издеваться над ним! Это и есть второй шанс. — Раон… — Кейл задумался как объяснить ребёнку происходящую ситуацию. — Барроу должен умереть. И он умрёт. Но сначала нужно снять проклятие Шеррит-ним, чтобы он больше не пришёл в этот мир. А пока он просто полезен. — Почему ты… Заботишься о нем? — Раон Миру, великий и могучий дракон обнял своего человека лапами. — Ты рядом с ним. Ты общаешься с ним так спокойно. — Кейл наконец-то понял, что беспокоит ребёнка. — Раон, тот факт, что я изменил свое отношение к нему, что не является правдой, не значит, что ты, Он и Хон, а также другие должны менять свое отношение к нему. Ты можешь его ненавидеть, ты должен его ненавидеть за то, что он сделал с твоей семьёй. Ударить его в спину и по больнее. Но ты не должен убивать его сейчас. — Жить — это лучше всего, да? Кейл задумался, почему Раон вспомнил эту его фразу именно сейчас. — О чем ты сейчас говоришь? — Я сначала поговорю с мамой, а потом расскажу тебе. Кейл подумал, что сделает так, как в итоге захочет этот ребёнок и остальные. В конце концов он здесь пострадал от Белой Звезды меньше всех.***
— Эрухабен-ним, — этим же вечером Кейл приходит в комнату древнего дракона, чтобы задать несколько вопросов. — Вам удалось осмотреть Барроу? — Да, я сделал как ты и просил. — Эрухабен садится за стол и наливает в два бокала вино, предлагая составить ему компанию. Кейл садится и разделяет с драконом довольно приятный вечер. — Этот ублюдок еще более несчастный чем ты. Кейл, если сначала снять проклятие Шеррит-ним, это не принесет нужного результата. — Почему? — Кейл нахмурился, не понимая почему с Белой Звездой так сложно. — Хо~ — Золотой дракон вновь ненадолго замолчал, обдумывая последующие слова. — Это все из-за демонов. Мы же оба понимаем, что контракт между ними и Звездой был подписан не на бумажке? — Дождавшись кивка, Эрухабен продолжил. — Я думаю, что в своей первой жизни его душу разорвали на две части, одну оставляя у себя в демоническом царстве, передавая через нее силу Неба, а вторая и приняла на себя вес проклятия, перерождаясь снова и снова. — Вы хотите сказать, что если снять проклятие, то это уничтожит только половину души, а после демоны просто используют вторую. — Кейл разлил оставшееся вино по бокалам. — Душа? Да там от нее осталось… — Эрухабен устало промассировал переносицу, пытаясь собраться с мыслями, чтобы объяснить ситуацию. — Я уже не говорю о его физическом состоянии, похожее на жертву вивисекции, но душа… Представь себе душу как мозаику. Абсолютно белую. В течении жизни ты ее раскрашиваешь, а когда умираешь в твоих руках оказывается полноценная картина, обозначающая только тебя. У Барроу же… В его первой жизни половину выдрали. Уже не цельная картина. С каждым последующим перерождением оставшаяся мозайка разбивалась, добавлялись новые элементы, терялись старые, и каждую жизнь он был вынужден собирать ее снова и снова. Как ты думаешь, какая картина получится в итоге? — Никакая? — Должна. Только вот Барроу каким-то образом старался из раза в раз собрать что-то цельное, и сейчас, хоть в близи это выглядит отвратительно, но издалека все же что-то напоминает. Он в каждой жизни искал какой-то якорь, чтобы обернуть в него воспоминания и перенести в следующую. Хотя бы небольшой эпизод. Только вот прежде чем прийти к такому методу сохранения себя, я уверен, что свои первые жизни он не помнит совсем. — Даже первую? — Кейл задумчиво покрутил вино в бокале, продумывая последующий план действий. — Нет, первая жизнь — это основа всего. Он не сможет ее забыть даже без куска души. Но я думаю, что он уже не помнит цели своего существования, ведь единственное, что не менялось на протяжении тысячи лет — это задание демонов: «Открой врата в мир демонов». — После слов дракона на комнату ненадолго опустилась тишина. — Значит, сначала нужно пробраться каким-то образов в мир демонов и забрать часть души, а уже после идти к Богу Смерти для разговора о проклятии. — Ты сумасшедший панк, — печально вздохнул Эрухабен, уже начиная мучиться от головной боли. — Вы не первый, кто так говорит.***
Второй случай причинения вреда самому себе случился у Барроу через пару дней после посещения семейного врача по имени Эрухабен. Кейл просто пропал после завершения рабочего дня, хотя каждый раз несся к своего ребенку, чтобы того покормить, искупать и просто поиграть. Хенитьюз сразу нахмурился, когда Барроу нарушил свой привычный распорядок, а потому, приказав Рону присмотреть за Каем, отправился на поиски проклятого. Поиски не заняли слишком много времени, и Кейл нашелся в одной из комнат на втором этаже, сидящем в самом темном углу, с артефакторным ножом в руках и с порезанными венами. Сначала бывший кореец замер в двери, опасаясь приближаться к Звезде, но тот не двинулся ни на сантиметр, продолжая истекать кровью. Кейл медленно подошел, присел и вырвал нож из мертвой хватки. Только тогда Барроу наконец-то отреагировал, поднимая красные глаза, подернутые пеленой. — Я в порядке, — голос звучал бесконечно устало, а глаза продолжали смотреть куда-то в пустоту. — Ты идешь со мной. — Хенитьюз подхватывает Барроу под локоть и тащит ублюдка на кухню, где лежит мешочек с лекарствами. Кейл усаживает свою тезку на стул, ищет местную аптечку, а когда поворачивается, видит как Звезда залез пальцем в рану, крепко стискивая зубы и закатывая глаза. — Ублюдок с мазохизмом, убери руку, — злобно шипит сквозь зубы Кейл, доставая зелье и бинты. Барроу подчиняется, спокойно следит за тем, как Кейл разжимает пальцы на раненной руке, мокрой тряпкой убирает кровь и льет зелье на рану. Все засветилось, зашипело, постепенно уничтожая улики ужасного поступка, не оставляя даже шрама. Кейл убирает неиспользованные бинты и залезает в холодильник, мысленно умоляя, чтобы Бикрос не убил его за вторжение в святая святых. На столе оказываются лёгкие закуски и бутылка вина, которая сразу же разливается по бокалам. — Я же… — Заткнись. — Кейл недоволен, зол и вообще раздражен происходящей ситуацией. Барроу оказался тем ещё придурком, логику которого он не может понять. — Зачем ты продолжаешь это делать? Все же идёт нормально. — В этом и проблема. — Звезда накалывает шпажкой маленькие колбаски и закидывает их в рот, запивая вином словно это обычный чай. — Всё идёт слишком хорошо. Ни чувств, ни ощущений, ни боли. Только приятная картинка, словно я сплю или оказался в демоническое иллюзии. Словно вишу в воздухе, пожранный собственными мечтами. — Барроу допивает бокал и Кейл сразу наполняет его, не забывая про себя. — Когда ты уже придёшь ко мне, чтобы задать вопросы? — Завтра. — Хенитьюз присоединяется к своеобразному ужину. — Почему не залечивал раны зельями? — А смысл? Мне наоборот хорошо, что боль все ещё присутствует, доказывает, что я жив. Чем она дольше со мной, тем лучше. А на счёт шрамов… Перед кем мне красоваться? Кейл, это всего лишь тело, оболочка, что в скором времени исчезнет, поменяется на другую. В нем нет ничего красивого, необычного или завораживающего, может быть. Просто кусок мяса, марионетка для души, что спрятана внутри и управляет ей. Так если оно все равно в скором времени умрёт, то какой смысл заботиться о нем? Все равно его никто не захочет. Что в прошлых жизнях, что в этой… Даже если Барроу и не чувствовал вкуса и опьянения, помутрение сознания его все же коснулось, как и последствия. Белая Звезда опьянел сразу после двух бокалов вина. Конечно, Кейл хотел бросить тезку, чтобы тот сам добирался до последнего этажа ползком, но опять взыграли какие-то чувства? Кое-как он дотащил полубессознательное тело, что слишком быстро опьянело, до кровати, переодел и хотел бросить, но жёсткая хватка на руке, от которой останутся завтра синяки, его остановила. — Останься. — Мутные глаза смотрели куда-то сквозь Кейла, но хватка только крепла, а брови хмуро пытались соединиться на переносице, выдавая недовольство. — Мне больно. — Барроу изменяет хват, вцепляясь в рукав и не давая парню и секунды передышки. Реинкарнатор дрожит, открывает рот, в попытке что-то сказать, но вытаскивает из себя только: — Пожалуйста. Кейл же борется с самим собой. Этот сломленный и сломанный Барроу ему совершенно не нравится. Ублюдок не должен выглядеть так обречённо и печально. Его должно хотеться убить, разорвать на куски за все грехи, боль и слезы, что он учинил за тысячу лет, но в такие моменты хотелось Кейла только успокоить. «Какой же ты проблемный… Придурок». — Отпусти. Мне нужно переодеться. Кейл моментально отпускает чужой рукав, прижимает к себе колени и ждёт. Одной рукой он сжимает волосы, другой поглаживает горло, словно растирая от непролитых слез. — Это все алкоголь, — недовольно бурчит Барроу в коленки. — Ты разве не пил раньше? — Кейл уже застегивает спальную рубашку, переходя к смене штанов. — Пил. Но это было давно и смыл без ощущений мне не ясен. А в этом теле ещё ни разу. Не нравится. Только язык развязывет. И голова болит. И плакать хочется. Для этого ты меня и напоил? — Двигайся, — Кейл пинает Барроу к другому углу кровати и кладёт рядом свое одеяло. — Для чего именно? — Хенитьюз забавляется видом неправильно пьяного Кейла, ожидая, что тот выкинет в следующий раз. — Ну… Чтобы я тебе что-то рассказал. — Барроу пододвигается все ближе, касается грудью его плеча, а носом утыкается в шею. — Зачем? Ты бы мне и так все рассказал. Рассказал бы? — Парень словно не замечает как неуверенно рука перекидывается через его грудь, обнимая все сильнее и сильнее. — Достаточно. Послабее хватку сделай. — И Барроу слушается, расслабляется, понимая, что его действия не вызывают ожидаемого отторжение. — Рассказал бы. Я давно жду, когда ты придёшь ко мне. Всех расспросил? Из тёмного эльфа своего вытряс информацию? — Ты знаешь? — А как не знать о потомке первой Белой Звезды? Разговор утихает, вызывая в Хенитьюзе волну непонимания. Шум в голове от Древних Сил только усиливает мигрень и только Барроу, вроде, наконец-то уснул. Но нет… — Почему ты не ненавидишь меня? Почему не хочешь сделать больно, убить или запереть в темнице? Даже Сайеру, этот ублюдок, подчинялся моим приказа, причиняя боль, а ты не хочешь. Почему? Я же противен тебе. Я знаю это. Делать больно тем, кто тебе не нравится — нормально. Так почему ты не хочешь? Даже использовать для удовлетворения своих желаний. Я всего лишь прошу в замен немного боли, чтобы почувствовать себя живым. Мне нужно это, иначе я окончательно сойду с ума. Пожалуйста, я так хочу чувствовать хоть что-то. Хотя бы это. Если я могу отплатить за это твоим удовольствием, то почему бы… — Умолкни, — перебивает Кейл бормотание под боком, чувствуя бьющую фонтаном истерику. Воротник уже промок от слез, а пальцы вновь сжимают его плечо, впиваясь в кожу. Барроу зажмурил глаза и не дышит, прокусывая губу, пытаясь сдержать дрожь. — Я так хочу жить. Я люблю жизнь, но не так. Я забыл как жить нормально. Я не хотел такого. — Барроу все же начинает тихо подвывать от душевной боли, что льётся через край давно переполненной чашки. — Никто не говорил, что будет так… — Успокойся, Кейл. — Хенитьюз хмурится, ему хочется высказать своё отношение к этому «не говорили», но он только гладит взрослого… древнего ребёнка по голове в попытке успокоить. — Мне было всего десять! Десять гребанных лет! Белая Звезда крепко сжимает Хенитьюза в объятиях, продолжая мочить слезами одежду. Он больше не способен связно говорить, проваливаясь в пучину воспоминаний. — О чем ты, черт возьми, говоришь? — Кейл растерянно замирает, но, понимая, что от пьяного человека ничего не добьётся, обнимает Барроу в ответ, успокаивая поглаживаниями по голове. Вскоре древняя истеричка (как прозвал Кейл Барроу в своей голове) уснул, а парень продолжил массировать голову Звезде, погрузившись в свои мысли. Возможно Раон прав, и Кейл действительно слишком сентиментален раз позволяет Белой Звезде оправдываться. Чувство, что правда с этой стороны вызовет только больше головной боли и неприятностей не отпускают его, но Кейл уверен, что он обязан Барроу хотя бы выслушать. — Второй шанс, да? «Какой же я идиот».