Закрывая глаза, я вижу тебя

      Необходимое собрание знати под предводительством Альберу застало Кейла врасплох. Ему, как герою Империи Роан было необходимо присутствовать на нем как минимум в течении нескольких часов. Его Величество сделал все, чтобы Кейл всего лишь появился на собрании и через пару часов вернулся домой. Планы у Хенитьюза были феноменальные на этот день.       День основания Империи.       Наградив Альберу милым взглядом, от которого у императора пошел холодный пот, Кейл наконец-то получил долгожданный кивок и вместе с невидимым Раоном покинул помещение.       «Мы возвращаемся домой! Мои братики и сестренка сегодня будут гулять! Человек, а ты дашь золотые монетки, чтобы мы могли погулять? Человек, а мы пойдем навестить дядю Дерута и тетю Виолан? Человек, а как же старательные племяшки? Человек…»       Мысли Черного Дракона продолжали и продолжали раздаваться в голове, пока Хенитьюз шел к направлению комнаты перемещения с каменным лицом. Сегодня действительно знаменательный день, и провести он его хотел запоминающе, в компании детей и дорогих для него людей.       Являлся ли Барроу частью этих людей? Да. Кейл решил признать и принять эту истину. Удивительно, но жить стало проще. Настолько, что даже исчезла мигрень, которая не контролировалась Плаксой. С принятием и остальные члены его семьи успокоились и перестали проказничать и с ненавистью смотреть на Белую Звезду. Даже Раон, о чем-то долгое время переговариваясь с Шеррит-ним, перестал пытаться задеть Ублюдка словами, вызывая того на тренировки. Чхве Хан также каждый вечер бросал Барроу вызов, но ни дракон, ни мечник не смогли одержать победу, каждый раз уходя на более изнурительные персональные тренировки.       Мысленно Кейл кричал от ужаса, боясь и без того сильного Чхве Хана, который совершенно точно решил однажды уничтожить мир своим чихом. Причины тренироваться еще сильнее он представить просто не мог.       Сам Барроу… ну… не то чтобы влился в их коллектив, но и перестал восприниматься как тот, кто в любой момент озвереет и пойдет уничтожать мир. Больше никто не дергался и не напрягался, когда он присоединялся к трапезе, не следил за каждым движением, готовый активировать магию, чтобы убить. Люди стали относиться к Белой Звезде спокойнее, тем самым успокаивая и Кейлов.       Да, Барроу заметно расслабился в своих действиях. Перестав чувствовать опасность, он мог уйти в свои мысли при других, позволял себе подколы и шуточки в сторону Чхве Хана, выводя того из себя и на новый поединок, чтобы размяться и выплеснуть энергию. Кейл с интересом присутствовал на кухне, когда готовил Бикрос, наслаждаясь запахами, которые перестали доводить его до тошноты, и, что самое страшное на взгляд Хенитьюза, помогал Бикросу в готовке. Конечно, Молан не допускал Ублюдка до варки и жарки, но вот нарезка и подготовка ингредиентов стали для Кейла еще одним способом расслабиться.       Однажды, Хенитьюз зашел на кухню и увидел то, что после неделю не мог забыть: то, как самозабвенно Барроу орудовал ножом, с каким удовольствием нарезал мясо на ровные кусочки и с каким интересом пробовал маринад и овощи.       «Страшное зрелище», — Кейл вздрогнул, вновь вспомнив ту ситуацию.       «Человек, ты замерз? Но я же окутал тебя согревающими чарами». — Раон коснулся волос Кейла лапой и проверил свою магию, любопытно и взбудоражено веря в сегодняшний день.       Кейл собирался взять с собой Барроу на праздник. Опасно, конечно, но бывший Главнокомандующий видел, как скучает и затухает Барроу, все чаще и чаще вытаскивая мечника на поединок.       «Даже опасного зверя следует выгуливать».       По крайней мере, Кейл надеялся, что ничего страшного не случится. Очень в это верил.       Раон активировал круг перемещения, и Кейл оказался во дворе виллы Супер-Камня, где его глазам предстала удивительная картина.       — Чхве Хан!       — Чхве Хан!       — Чхве Хан!       — 689!       — 690!       — 691!       Все жители виллы подбадривали Чхве Хана в этом соревновании по отжиманиям с Барроу. Самое веселое, что котята также подбадривали мечника, но сидели на голой спине Барроу, словно жаждали, что тот с их весом быстрее устанет. Только вот Белой Звезде было совершенно плевать на дополнительный груз, словно котята ничего не весили. Хотя, скорее всего, так и было.       Кейл, увидев, как двое парней стремительно отжимаются на кулаках, держа при этом идеальную стойку, немного побледнел.       — Ой, молодой мастер Кейл, рады Вас видеть! — Первая поздоровалась Розалин, на секунду отвлекаясь от счета. Остальные также радостно поприветствовали его и с ажиотажем вернулись к двоим чрезмерно сильным мечникам.       — 700!       — И давно они так? — Кейл посмотрел на Чхве Хана, который уже обливался потом и быстро дышал, когда Барроу только начал уставать.       — С самого утра. — Эрухабен подошел к Хенитьюзу и продолжил. — Видимо, Ублюдок с раннего утра закончил свою работу, потому что пару часов назад пытался вывести меня на бой, но после отказа пошел докапываться до Хана. — Золотой дракон обреченно вздохнул. — Не могу понять как Чхве так легко и просто ведется на его провокации.       — То есть он проиграл. — Утвердительно произнес Кейл, зная исход каждой битвы.       — Да. Даже представить не могу, что было бы, дерись с Несчастным Ублюдком мы один на один в честном бою. Хан проиграл, но после решил взять реванш в испытании на выносливость. Как видишь, пока что идут вровень. Пока что.       — И то только из-за того, что этот волк обленился и осел у нас дома. — Рон, как всегда, наблюдал за спарингом с особым интересом, словно пытался найти слабые стороны в стиле боя.       Кейл вновь посмотрел на отжимающихся мужчин и вздрогнул. Страшные ублюдки, явно хотят довести его до инфаркта. Хенитьюз подошел к Рону и взял на ручки Кая, который радостно потянулся к своему отцу.       — Па! — Кейл не мог сдержать улыбку и потрепал малыша по волосам, возвращаясь к своему… ко второму отцу Кая.       Каю только перевалило за год. Он научился быстро ползать и даже начал делать первые шаги, научился произносить пару слов и даже кушать пытался самостоятельно. По крайней мере вилку держал он вполне уверенно.       Когда Кай впервые произнес «Па» и «Папа», у Хенитьюза чуть не остановилось сердце. Барроу тогда работал, вновь создавая что-то непонятное, а Кейл решил сам поиграть с сыном, когда услышал его первые слова: еще невнятные, но такие понятные и… невероятно теплые, отзывающиеся нежностью в его сердце.       — Скажи еще раз. — Кейл взял сына руки, прижал к груди и посмотрел в красные глаза ребенка, который взял палец в рот. — Нельзя класть руки в рот. Скажи еще раз.       — Па? — Ребенок совершенно по-птичьи, невинно и так похоже на Барроу вопросительно прижал голову к плечу.       — Да, все верно. — Кейл посадил ребенка на кровать и показал на себя пальцем. — Па-па. Скажи еще раз.       — Па-па!       Непривычная, но такая счастливая и умиротворенная улыбка украсила лицо Хенитьюза.       — Умничка. Ты такой молодец.       Кейл не привык так сюсюкаться и испытывать эмоции, но он менялся. Узнавал новые границы своего характера и был не против быть мягким и заинтересованным. Для него это тоже было в новинку и очень нравилось.       — Давай ты сделаешь тоже самое, когда придет твой второй папа? — Ребенок непонимающе уставился на Кейла. Палец уже потянулся в рот, но остановился на пол пути. — Порадуй своего второго отца, как меня сейчас. Сначала скажи «Па», а потом «Па-па». Словно это впервые.       Кейл не был уверен, что маленький ребенок его поймет, но отчего-то хотелось, чтобы Барроу услышал первые слова их сына.       — Уа! — Малыш радостно замахал руками и пополз обниматься, что Кейл с радостью сделал, расставляя руки в стороны.       Вечером пришел Барроу, уставший сильнее обычного, зевающий и сонный. После их тренировок по привыканию к тактильности, бывало, что Кейл не мог долгое время уснуть, переваривая ощущения.       Барроу сел на пол рядом с Каем, играющим в игрушки, и также расставил руки в стороны, приглашая ребенка сделать шаги в его сторону. Каю давать приглашение дважды не было нужно. Тот быстро встал и неуклюже потопал в теплые объятия своего отца.       — Па! — Уткнувшись в шею и почувствовав большие руки на своей спине, радостно защебетал малыш.       Реакция Барроу не заставила себя ждать. Тот сильнее прижал ребенка к себе и как-то растерянно уставился в стену широко открытыми глазами.       — Что?..       — Па-па. Па-па! Папа!       Кай продолжал восторженно произносить раз за разом долгожданное слово, а Хенитьюз шокировано наблюдал за Барроу, даже отложил книгу и привстал со своего места, пораженный реакцией.       Лицо Убийцы драконов выглядело так, словно он задыхается. Приоткрытый рот и дрожащие губы, раскрытые глаза, из которых потоками лились слезы. Глаза, которые выражали недоверие, страх и такую надежду, что Кейл подошел и присел рядом, обнимая Барроу за плечи. Тот теперь задрожал всем телом, опустил веки, затем голову, расслабился и прижал Кая к своему сердцу, словно пытаясь закрыть его и спрятать от всего мира.       Громкие всхлипы, безудержные слезы и едва сдерживаемые стоны душевной боли привели Кейла в ужас. Он паникующе обнял Барроу, запуская руки в красные волосы и попытался его как-то успокоить, пока Кай спереди стирал с лица своего отца слезы, повторяя из раза слово «Папа».       — Спасибо… Спасибо. Кейл, спасибо.       Вырываясь из воспоминаний, Кейл потрепал счастливого малыша за щечки и приказал двоим заканчивать, чтобы те шли в душ и привели себя в порядок.       Котята спрыгнули со спины Барроу и принялись вылизываться, Чхве Хан выпрямился, стер рубашкой пот со лба и груди, и под гневным, брезгливым взглядом Бикроса поспешил в душ. Кейл скользнул взглядом по фигуре Хана, сравнил со своим тезкой и, поймав хитрый взгляд последнего, отвернулся и пошел внутрь дома.       — Понравилось? — Барроу оказался рядом, идя вровень с Кейлом.       — Чему там нравиться. — Привычно ответил Хенитьюз.       Не то, чтобы Барроу волновал ответ Хенитьюза, но на пол шага он все же отстал. Действительно, Барроу всегда относился к телу как к чему-то незначительному, как к способу достижения своей цели — получения боли, а оттого его состояние его не волновало, тем более все равно одно тело вскоре бы сменилось следующим. Сейчас же, когда он оказался в ситуации, когда это его последняя жизнь, а у него появился человек, который обосновался в его сердце — отец его сына, внешность поднялась на пару волнующих его пунктов.       Кейл отстал еще на пару шагов и остановился напротив зеркала в холле. Хенитьюз ушел в комнату, заниматься Каем, а Барроу смотрел на себя в зеркале, замечая все до последнего шрама. Он был покрыт ими. Боевые ранения: удары от меча на спине, ногах и руках, собственно нанесенные раны вдоль вен и, как он считал, самые мерзкие для своего партнера, шрамы на груди и бедрах: следы когтей Сайеру от плеча до таза, показывающих то, что было с этим его телом раньше.       Барроу нахмурился и чуть опустил штаны, где на бедрах красовались пять отметин от когтей медведя. Кейл вздохнул и раздраженно растрепал отросшие волосы, чувствуя какое-то ощущение брезгливости к самому себе. Неудивительно, что Хенитьюз в их ночных тренировках так старательно избегал всех его шрамов. Такое и…       Красноволосый с силой протер глаза и надел на себя грязную футболку, скрывая эту «красоту», поспешил в душ. Не ему жаловаться и что-то просить. Он должен быть благодарен за то, что его не убили, освободили да еще и дают еду и возможность потренироваться. Что еще нужно для заключенного, которому в лучшем случае светила смертная казнь, а худшем — вечность адских мук?       Кейл настроил магический душ и просунул под струю руку. Душ уже не приносил той боли, что мучила его первое время. Влажно, странно, окутывающе и поглощающе. Это ощущение было чем-то схоже с кем, когда в Аду его «обучали», помещая в то состояние подвешенной беспомощности, мучая несбывшимися мечтами и уничтожая собственными ошибками.       «Похоже, но все же отличается».       В отличии от прошлого, это не приносило мук, а скорее пыталось привнести легкость и невесомость, смыть тяжелые думы и его переживания. Со временем Кейл научился даже наслаждаться этими чувствами. Ему понравилось тепло от объятий и поцелуев Кейла, обнимашек с Каем, но этого было так мало, что почти что горячий душ стал спасением.       Альтернатива.       Постепенно, медленно но верно, Кейл привыкал и с радостью, и опаской пробовал новые границы своих чувств. Убрав в сторону тактильность и запахи, от которых он был без ума, ему также нравилось прокачивать свой язык. Поначалу еда с сильным вкусом его убивала, выворачивая желудок, но с каждым разом, привыкая, он пробовал все новое и новое, до тех пор, когда его язык и желудок смогли в полной мере насладиться насыщенным вкусом этого забавного шеф-повара. Очень кислое прикольно щипало язык, сладкое вызывало привыкание и нежность во всем организме, острое жгло до слез, но было с самым ярким вкусом. Эти сочетания и бесконечные варианты на время выбрасывали все мысли их головы, оставляя только его и чувства на языке. А иногда и в туалете после особо острого блюда.       Выбираясь из душа, Кейл встал на мраморный пол и медленными движениями принялся промокать волосы и тело от влаги, наблюдая за своим отражением в зеркале. Это помогало ему не сорваться и более точно контролировать свои эмоции, вызванные прикосновениями.       Барроу вновь провел рукой по запотевшему стеклу и облокотился на столик. Рука поднялась к лицу, Кейл приоткрыл рот и большим пальцем провел по контуру губ. Затем еще и еще, а после прикрыл глаза и скользнул пальцем внутрь, прикоснулся языком и плотно обхватил его губами. Дрожь по телу, сдержанный стон наслаждения и жгучее желание. Хотелось своего вынужденного мужа до одури, до дрожи внутри. Хотелось его поцелуев, которые ему так понравились, хотелось повалить и прижать своим телом к кровати и нависнуть, блокируя руки, чтобы тот не двигался, и наконец-то повторить их первый опыт: опуститься на его член, почувствовать внутри и принести этому ублюдку наслаждение.       «Когда же я уже смогу нормально все почувствовать».       Барроу прижал язык к низу, но тот выскользнул и метнулся к небу. Кейл вновь прижал его, но игра не закончилась. Красноволосый, не открывая глаз, представил, что это не его большой палец, а язык Хенитьюза. Глубокий вздох, готовый перейти в стон, еще один и еще. Кейл хватает свой язык между указательным и большим пальцем, распахивает глаза и судорожно дышит.       Он заигрался. Жар скапливается в паху, а тело легко подрагивает словно от электрического тока. Барроу отпускает язык, садится на прохладный мрамор, спиной облокачиваясь на ванную и расставляет ноги, опуская испачканную в слюне руку на член. Первое движение, второе. Кейл не закрывает глаза, наоборот, впивается взглядом с естество, поглощая каждое действие и прерывая на корню любую попытку своего организма запаниковать.       Хотелось откинуть голову на бортик ванной, прикрыть глаза и почувствовать жаркое прикосновение губ к шее, такое невесомое и ласковое. Нежное, для него, несмотря ни на что.       Дыхание сбивается окончательно, слюна большим комом сглатывается, ноги сводит от жара и судороги, пах заныл и Кейлу стоило огромных усилий, чтобы сделать еще пару движений, доводя себя до экстаза. Тело прошибло током, выгнуло в пояснице, а из глаз скатилось пару слезинок. Волна чего-то нового, непривычного удовольствия поглотила Кейла. Зрение на мгновение отключилось, показывая перед глазами черные пятна. Дезориентация выбила Барроу из колеи, пошатнула контроль и чуть вновь не повторилась патовая ситуация с прошлой самостоятельной попытки принести себе удовольствие. Мужчина вцепился ногтями в руку, сжал, не до крови, и ровно задышал, внутренне считая до десяти.       «Я… я справился. Ха! Даже не помер.»       Фыркнув со своих мыслей, Кейл поднялся и удивился дрожащим ногам. Аккуратно переступая края ванны, он вновь включил воду.       «Все хорошо. Можно попробовать перейти к более активным действиям.»       Испачканные пальцы коснулись языка, пробуя на вкус.       «Нейтрально-сладко. Интересно~ Теперь хочу попробовать Кейла на вкус».       Барроу ухмыльнулся и на это раз быстро закончил, выходя в полотенце из ванной комнаты.       — Твоя одежда.       Хенитьюз указал кивком головы на лежащую на кровати одежду, чуть вздрагивая от взгляда, который успел поймать, когда Барроу выходил из душа.       «Этот ублюдок точно что-то задумал».       Но думать об этом не хотелось. Их ждал удивительный день отдыха. Возможно, этот день можно было бы посчитать как издевательство над Барроу, но тот к информации отнесся совершенно спокойно, отчего Хенитьюз спокойно выдохнул.       — Устанавливаю новые условия на сегодняшний день: ты не отходишь от меня дальше, чем три метра, никого не убиваешь и ведешь себя в целом дружелюбно и незаметно. Понятно? — Кейл завязал платок на шее и повернулся к Барроу, который быстро оделся и закреплял на груди специальное крепление для Кая, чтобы все время не носить его на руках.       — Да, понял. Что-то еще?       — Раон, наложит на тебя маскировку. Нельзя, чтобы кто-то узнал тебя.       Больше никаких вопросом не было, и уже через десять все жители виллы Супер-Камня стояли в холе. Барроу изменили только цвет волос и прическу, превращая в короткостриженого черноволосика, как обозвала его Розалин, а вот Чхве Хан и Кейл удивлялись, что тот стал с такими волосами стал похож на корейца, словно родственника Хана.       В очередной раз переругавшись, Он и Хон взяли Хенитьюза за руки, готовые к перемещению своего младшего брата.       — Вперед на праздник! — Раон радостно распахнул крылья и все засияли светом, перемещаясь на главную площадь.