Twisted Lullaby

— Я хочу попробовать зайти в тот приют сегодня. — Что…почему? Ты ведь знаешь, что там будут хлопотуны. — Я не могу снова спать на улице. Для начала, там чертовски холодно, и мне не особо хочется снова стать футболом для какого-нибудь отморозка. Мэттью потянулся, почувствовав, как у него заныла спина. Он был уверен, что на его спине скоро будет красоваться синяк в форме ботинка; ботинка, который чуть-чуть промахнулся и не попал в одну из его почек. Если бы этот придурок был один, с ним бы все было в порядке, он умел драться. Но когда с ним было несколько его одинаково слабоумных, дышащих ртом друзей, все, что он мог сделать, это свернуться в комочек и ждать, пока им не надоест. Он знал, что ему следовало пойти в ближайший травмпункт, но его паранойя и теперь уже никуда не пропадающий голос в его голове его остановили. — Это верно…оу, ты говоришь со мной вслух, на нас смотрят люди. — И что, я просто еще один сумасшедший, кому надо обращать внимание на какого-то психа на улице. — Не вини меня, если какие-нибудь проходящие мимо копы тебя заметят, увидят этот чудесный фингал, с которым ты разгуливаешь, и станут задавать вопросы. Мэттью фыркнул, как-будто он не мог убежать от любого копа, и что плохого в обычном разговоре. Окей, может быть, разговаривать с голосом в своей голове — необычно, но больше у него не было никого, с кем бы можно было поговорить, так что, это место занимал голос. Прошло два месяца с тех пор, как он покинул тот дом, и он уже оставил Хассана в прошлом, и голос говорил ему, что, в конце концов, ему никогда особо не нравилось это имя. Он возвращался к тому Мэттью, который выжил на улице Манчестера…кроме того, что теперь он слышал голоса…ну, сейчас один голос. Он давно не слышал другой голос, тот голос, который был его единственным утешением после «визитов» его дяди. Теперь единственным голосом был тот, который говорил ему о «других вещах»…безумных, темных вещах. Голос, который шептал ему и смеялся, когда он проник в дом и украл, подзадоривал его, когда он воровал у тех, которые воровали у других. — На самом деле, в приюте будут штуки, которые мы, вероятно, сможем стащить, особенно у этих хлопотунов, кошельки, сумочки, милые пластиковые друзья…ключи от дома. ************************ — Он снова здесь. — Хмм. — Вон там, старается, чтобы никто его не заметил. Тот, что говорит сам с собой. Та, к которой обращались, подняла глаза и увидела того, о ком говорили. Молодой человек с копной лохматых черных волос и остатками ярко-красного на их концах изо всех сил старался слиться со стеной, одновременно пытаясь есть горячую еду. Отсюда она могла видеть, что у него под глазом красовался на вид свежий фингал и не такие яркие синяки лежали на остальной части лица. Он появился неделю назад, и был замечен ими, так как он был новеньким, а также из-за того факта, что он вел разговор с кем-то, кого только он мог видеть или слышать. Она вздохнула; еще одна несчастная душа, которая нуждалась в помощи и не нашла необходимой поддержки из-за отсутствия доступных сервисов психологической помощи. — Волонтер-психолог уже здесь? — Пришел минут десять назад. — Хорошо. ******************** Мэттью действительно хотелось просто слиться со стеной. Он начинал жалеть, что переступил порог приюта, даже если почувствовать теплую еду в животе было приятно. Он смог устроиться возле стены и надеялся, что синяки и во всех смыслах антисоциальный вайб, который он излучал, послужат тем, что его покой не будет нарушен. Он старался не обращать внимание на голос, зная, что если он не будет это делать, он начнет ему отвечать, и это привлечет нежелательное внимание. Он думал, что это работало, пока не почувствовал, что кто-то садится рядом с ним, и тарелка с чем-то оказалась в поле его зрения; он это проигнорировал. — Ты ведь не хочешь пудинг. Это яблочный крамбл с заварным кремом, вкусный и горячий. Его нос дернулся, почувствовав аромат, яблоко, корица и ваниль заварного крема. Нет, он не позволит себя соблазнить. Проявишь малейшую слабость, и ты пропал. — Ты ведь знаешь, что здесь ты в безопасности. Тут тебе не грозит ни то, от чего ты скрываешься, ни тот, кто сделал это с твоим лицом. Он не собирался отвечать, и голос говорил ему не делать этого. — Заговоришь, и ты будешь у них в руках. Тот, кто сидел рядом с ним, не спешил уходить. Он действительно не собирался с ним говорить, однако голос человека звучал так тепло и не угрожающе, и этот яблочный крамбл был чересчур соблазнителен. Впервые он проигнорировал голос и взял тарелку…. о, это и вправду было вкусно. — Это твой друг говорит тебе не разговаривать? Я могу понять, почему. Это результат того, что ты заговорил? Хочешь, чтобы кто-нибудь осмотрел глаз? — сказал человек и дотронулся до его руки. Он уронил ложку и отпрянул в сторону…нет. Он не хотел прикосновений…прикосновения вели к другим вещам. Теперь он заговорил, и его слова пронизывал яд голоса в его голове. — Отвали на хрен, — прорычал он и встал, провоцируя скрежет стола по полу. Теперь все глаза были обращены на него, и это сделало только хуже, в то время как голос шипел ему убираться. Не сказав больше ни слова, он пронесся мимо того, кто к нему прикоснулся, и сбежал из столовой в зону территории общежития. Социальный работник только моргнул и посмотрел на пустое пространство, которое недавно было занято. Не было сомнения, что кем бы ни был молодой человек, он был жертвой или когда-то был жертвой какой-то формы насилия, без сомнения, какой-то идиот, который решил, что будет весело побить того, кто не сможет защитить себя. Если у молодого человека были какие-то проблемы с психическим здоровьем, ему нужна была помощь. Психическое здоровье было не совсем его сферой, но он знал людей, которые могли помочь. Он разблокировал свой телефон и нашел номер, который ему был нужен. — Алло, — ответил мужчина на третьем гудке. — Морган, это Эндрю, Эндрю Стейдинг. — Эндрю, давненько ничего о тебе не слышал. Ты все еще волонтерствуешь в приюте? — Да, я сейчас там, поэтому я тебе и звоню. Хочу попросить тебя об одном очень большом одолжении. Тут есть кое-кто, кому нужна твоя помощь. Ты не мог бы прийти и поговорить с ним? — Ладно, но ты ведь понимаешь, ты не можешь заставить их принять эту помощь. — Я знаю. — Я буду примерно через полчаса. — Спасибо. *************************** Морган вошел в приют, спросил Эндрю, и его направили в маленький кабинет. Он поприветствовал своего друга, однако сейчас было не время для разговоров по душам. — Итак, где этот человек, о котором ты беспокоился? — Он в общежитии, я покажу, где. Он проследовал за Эндрю. — Он немного пугливый и непредсказуемый. Волонтеры сказали, что он иногда разговаривает с кем-то, кого здесь нет…да где же…а, вон там. Морган посмотрел туда, куда указывал Эндрю, и замер…господи боже, этого не могло быть… это был Мэттью.