Twisted Lullaby

Его мускул дернулся, когда костяшки пальцев прошлись по его скуле и вдоль челюсти. — Ты стал довольно изысканным, Мэтти, но ты не такой хрупкий, как раньше. Это значит, что тебя будет сложнее повредить. Наконец тот, кого он называл «крутым Мэттью» вырвался из хватки, в которой его держал «испуганный зайчонок Мэтти». — Уверен, что сможешь это сделать, старик? — прошипел он. Казалось, мужчину не задела его издевка. — Значит, у тебя наконец выросли когти. — Поднеси свой член к моему рту и узнаешь, что еще у меня есть. Казалось, мужчину это позабавило, затем он подошел ближе и поднял его на ноги, используя руку, которая не была пристегнута наручниками к батарее. — Похоже, мне придется снова научить тебя быть послушным. — Попробуй, — огрызнулся он в ответ. Мужчина улыбнулся, но эта улыбка не была приятной. ********************** Доминик разрывался на части, он хотел поехать домой к Уолстенхолмам и ждать новостей, однако еще он хотел попасть в дом, в котором, возможно, умирал Джейми. Но, на самом деле, выбора тут не было, и он сказал таксисту ехать к Джейми. Такси подъехало как раз тогда, когда приехали полиция и машина скорой помощи. Он отчаянно хотел оказаться внутри первым, но его остановил один из офицеров полиции, и ему пришлось ответить на шквал вопросов. Он мог слышать голоса медиков и другого офицера, затем звук кардиомонитора; размеренные звуковые сигналы говорили о том, что Джейми, по крайней мере, был жив. Другой офицер вышел, в руках у него было две куртки, одна окровавленная, а другая порванная. Он узнал порванную куртку; это была куртка Мэттью, и, должно быть, офицер пришел к такому же выводу. — В доме был кто-то еще, возможно, у нас есть вторая жертва. ********************* — Все могло быть хуже, они хотя бы не пускают это в прессу. — Могло быть хуже, этот несчастный ребенок борется за жизнь, Мэтти пропал, возможно, ранен или в руках какого-то вооруженного ножем психа! — прокричал Кристофер. — Я хочу знать, что Мэттью делал в том доме. Полиция говорит, что он набит крадеными вещами и наркотиками, — сказал мистер Уолстенхолм. Все они обернулись и посмотрели на Доминика, которому захотелось исчезнуть. — Доминик, Мэттью знает этого молодого человека? Доминик кивнул. — Мэттью и Джейми, они оба работали на Донни Джеймса. Джейми был тем, кого называют пати-боем, а Мэттью, ну, вы знаете, кем был Мэттью. Я думаю, Мэттью там ночевал, и, пожалуйста, не злитесь, но я думаю, что он был частью банды. Кристофер выглядел недовольным, миссис Уолстенхолм выглядела расстроенной, а мистер Уолстенхолм выглядел разочарованным. Звонок телефона разрушил момент, и по истечении пары минут мистер Уолстенхолм опустил телефон и заговорил. — Это был Томас, маячок перестал двигаться. Они не могут определить, где именно он находится, так что полиция намерена обойти все дома. Это большая территория, так что Том собирается взять своих людей и помочь. — Где? — одновременно сказали Доминик и Кристофер. ******************* — Тебе не следовало заставлять его болтать лишнего. — Правильно, будь вместо этого плаксивой сучкой. В любом случае, это был не я, он наконец отрастил яйца. — И теперь ему больно, нам больно. Обычно он игнорировал голоса, но сейчас они помогали ему отвлечься. Он поерзал на матрасе, на котором сидел, и поморщился. Его плечо и рука уже болели от того, что были прикованы наручниками к батарее. Теперь он мог чувствовать, как его ребра и спину начинает стягивать; следствие многократных ударов ногами. Он надеялся, что ни одно его ребро не было сломано, однако он хорошо чувствовал ушибы, которые легли на его почки. Наверное, послать его, а потом, исполняя обещание, попытаться его укусить, не было хорошей идеей; однако не было ситуации, в которой он бы дал ему это сделать, только не в сознании и здравом уме. Наказав его, мужчина его оставил, оставил без воды и еды. Он оставил его прикованным к батарее, которая холодила ему спину, а матрас был таким тонким, что с таким же успехом он мог сидеть на полу подвала, в котором он был заперт. Он надеялся, что «он» не планировал скоро возвращаться, просто чтобы дать его ребрам и спине шанс восстановиться. Он вздохнул, поерзал в тщетной попытке найти более удобное положение, снова поморщился. Он закрыл глаза, но сон не приходил, всем, что он видел, были глаза Джейми, полные страха, и кровь на одежде мужчины……о боже, был Джейми мертв, забит до смерти, как многие другие несчастные? Те звуки были ужасны. Он издал всхлип, который разносился эхом по темному подвалу, пока он не провалился в вызванный слезами сон. Его разбудило столкновение ноги с его все еще ноющими ребрами. Он моргнул, когда его глаза атаковал свет, которым теперь был заполнен подвал. — Просыпайся, никакого сна, пока ты не выучишь свои уроки. Он не смог остановить стон, вырвавшийся, когда с него сняли наручники и подняли вверх за его больную руку. — Заткнись! — выплюнул мужчина и ударил его тыльной стороной ладони. Он подавил крик, когда боль полыхнула снова. — Наконец-то, ты учишься. Он не издал ни звука, когда он тащил его из подвала в свою спальню, и не издавал до тех пор, пока мужчина не кончил и не бросил его на пол, после чего выйдя, чтобы «привести себя в порядок»; ему было все равно. Ему удалось подняться на колени и осмотреть спальню, глазами, подернутыми туманом от усилия справиться с тем, что только что произошло. Слезы потекли безудержно, когда он осознал, что теперь он был действительно один…. голоса ничего не говорили во время изнасилования, их тишина была еще одной мукой. Джейми, возможно, был мертв, и никто не знает, где он. Был только он сам…. Мэттью. Затем его взгляд остановился на нескольких предметах, и возникла странная мысль, такая же мысль, какая была у него в другом доме…. да, он мог бы это сделать; это даже подходило. Однако сначала было еще кое-что, что он должен был сделать. Он не был уверен, почему мужчина оставил свой телефон, возможно, он собирался вернуться. Он был разблокирован, и трясущейся рукой он набрал номер. — Алло? — Просто хочу сказать, это не твоя вина. — Мэттью? — Это так поэтично, но в то же время как-будто и правильно…скажи им не расстраиваться, ладно. Он опустил телефон, игнорируя голос, который звал его по имени. Он дотянулся до другой вещи и, потому как у него не было сил стоять, он ползком выбрался из спальни, и затем ничего не выражающими глазами смотрел, как заключительный акт его жизни воплощался в жизнь; после этого он лег и стал ждать, как он уже делал много лет назад.