***
Кириллу впору было бы опустить руки, но в голове засела неприятная мысль, что если он ничего не сделает, то смерть русалки будет на его совести. Никто даже не догадывался, что морская нечисть существует, как ему кто-то, кроме него, мог помочь? Да, это опасно. Да, возможно, вместо благодарности эта блондинистая рыбина его убьёт в отместку всему человеческому роду. Но он безостановочно вспоминал произошедшую на берегу сцену: отчаянно бегущий парень и истошный крик, звеневший в ушах. Кирилл тряс головой, раз за разом прогоняя наваждение, чтобы оно вернулось снова, заставляя лихорадочно придумывать какой-то выход. Он был силён в слежке, а потому сумел определить направление, куда дворянин попытался увезти свою добычу. Сложно было бы не понять этого по глубоким выемкам от колёс повозки. Не особенно на что-то надеясь, но обретя уверенность во чтобы не стало их нагнать, Кирилл бодро зашагал по следам, надеясь, что его быстрый ум сможет придумать план по ситуации. Отряд браконьеров во главе со вторым принцем — это мог быть только он, потому что наследник пребывал в состоянии овоща, а третий принц едва ли научился говорить — продвигался сначала по дороге, затем плавно переместился в пролесок и повёл в сторону степи — дальше от крупных городов и моря. В той же стороне была столица. Нагнать русалку в сопровождении удалось уже через полутора суток, — бездорожье сильно тормозило скорость — но Кирилл совершенно не представлял, как можно подступиться к повозке с клеткой и не распрощаться с жизнью. К счастью, рядом была деревня, а изнеженному члену благородных кровей быстро наскучило играть в беглого преступника. Кирилл смотрел, как второй принц надевал причудливый балахон, пока сброд в его услужении с трудом поднимали решётку и пытались вытащить оттуда недовольную русалку, которая совершенно не хотела, чтобы её кто-то трогал. Один из неудачников свалился внутрь, и вода в аквариуме окрасилась алым. Он восторженно присвистнул, понимая, что рыбина, хоть и измучена, но зубки имеет и довольно острые. Ему не было жаль человека, который так глупо расстался с жизнью. Поднялась суматоха, второй принц в балахоне, успев надеть уже и маску, поднялся сам и швырнул в аквариум дротик, блеснувшим железным блеском на солнце. Только после этого им удалось достать русалку, которая уже не могла сопротивляться, а только вяло пыталась вытащить острый наконечник из раны в плече. Кирилл не мог разглядеть выражение его лица, так как стоял достаточно далеко, но примерно понимал, что тому явно больно. — Если ты не успокоишься, я отрублю тебе хвост! Русал затих, позволяя себя положить на землю. Едва он обсох, его облик преобразился, хвост раздвоился, уменьшился — и все увидели вполне себе человеческие ноги. Так никто бы и не отличил его от простого смертного, если бы не длинная шевелюра, чуть ли не стелющаяся по земле. Пленника вздернули на ноги, помогли одеться и собрали волосы в хвост. Потом связали руки и почти потащили в поселение. Кирилл проследовал за ними, пока точно не увидел, как они зашли в постоялый дом. Больше можно не прятаться. Он подождал какое-то время и направился следом, всем своим видом показывая, что не имеет вообще никакого представления, кто все эти люди, и он в принципе просто случайный путник, который устал с дороги и ищет комнату, чтобы переночевать. Почти весь отряд, кроме одной служки, второго принца и русалки, остались снаружи — Кирилл слышал, как те недовольно переговаривались, костеря на чём свет стоит свою судьбу. Группка мужиков таскала воду, видимо, для того, чтобы очистить аквариум от крови и останков своего собрата. Другие рассредоточились по периметру поселения, недовольно хмурясь на местных и пугая их мечами на поясах. Кирилл легко перебрасывался шутками с хозяином двора и с удовольствием послушал его измышления на счёт таких неожиданных благородных и опасных гостей. Тот передал, что парень — беглый слуга, что смазливым личиком соблазнил чужую супругу, а потому его схватили, чтобы доставить разгневанному мужу для разговора по душам. Кирилл повздыхал с ним, что, дескать, молодёжь совсем распустилась, и если дерзкий малец распрощается со своим достоинством во имя загубленной чести опороченный супруги — поделом ему. Ему удалось узнать, что второй принц отказался от более-менее соответствующих своему статусу комнат и выбрал более скромный номер под крышей, а также распорядился подать ему ужин после полуночи, а на рассвете — завтрак — и ни в коем случае не входить к нему в покои под страхом смерти. Как будто кто-то рвался. Сам Кирилл, не обладая достаточным количеством денег, довольствовался лежанкой в общей комнате на четыре человека. Поел он так же со всеми, не брезгуя жидкой кашей без мяса и разбавленным вином. Обычно в залах царил шум: люди громко разговаривали, шумела посуда, кто-то громко звал разносчиков, но сейчас было до странности беззвучно. Посетители старались даже дышать тише, а если и переговаривались, то — шёпотом на ухо, чтобы, не дай боги, не потревожить опасных залётных гостей. Кирилл попробовал пробраться на третий этаж, но его быстро развернули, подозрительно оглядев с ног до головы. Будучи обладателем немаленького роста и большой силы, он всё равно почувствовал неприятный ком в горле. «Куда ты лезешь? Оно тебе надо?! Оставь ты его в покое!» Но упрямство и азарт не давали отступить. Высокородный статус неприятеля только подливал масла в огонь. Если он сможет умыкнуть заложника у второго принца, его самооценка и цена услуг взлетят до небес. Правда, если он лишится головы или станет закуской русалки, Кирилл станет полным посмешищем, но это мелочи — будущее развитие событий в случае смерти его мало волновало. Так он и вернулся на лежанку с носом, вслушиваясь в шорохи над потолком, кормя клопов и стараясь поместиться под слишком коротким одеялом, не рассчитанным на двухметровый рост.***
Вода быстро зацвела и в ней закончился кислород, но Саша всё равно не хотел, чтобы его вытаскивали из аквариума. Он не хотел оставаться один на один с чёрной маской, которая принесла ему столько боли. Так произошло первое убийство, совершённое его руками, но он не чувствовал угрызений совести — только железистый запах крови, забивающийся в ноздри. Он целиком ей пропитался: дух смерти впитался в его кожу и волосы, заставляя переворачиваться желудок от тошноты. В большой дом чёрная маска тащил его за волосы, с силой вкручивая в его плечо адамантовый стержень, из-за чего перед глазами всё плыло, а рана жглась адский огнём. Саша мог только слабо трепыхаться и перебирать ногами в том направлении, куда его вели, чтобы не упасть. Чёрная маска швырнул его на лежанку, впрочем, не теряя бдительности. Пока Саша отходил и выдернул мучавший его стержень из тела, обжигая пальцы, человек без лица раскручивал верёвку, закидывая свободный конец на балку, чтобы подцепить связанные запястья и вздёрнуть его к потолку. Саша бешено замотал головой, молясь про себя, чтобы его хотя бы сейчас не пытали. Он ещё не отошёл! Легкие горели огнём, в горле стояла кровь — уже своя собственная — конечности дрожали, словно от холода. — Я смотрю, ты живее всех живых, — шипел чёрная маска, пока прилаживал верёвки в балке и обматывал его шею, чуть придушивая. — Неужто человеческая кровь так действует? Не зря тогда почти вас всех перебили. Опасные создания. И снова эти почти нежные поглаживания по щеке. Признаться, этой извращённой ласки Саша боялся больше чем любых пыток. Он не понимал человека перед собой. Как можно так боготворить вид в целом и так мучить его в частности? Нездорово. Опасно. Это сводило с ума. — Эй, не смей терять сознание! — заметив его состояние, чёрная маска забеспокоился. — Мне нужны слёзы. Поплачь и я тебя оставлю в покое. Как тебе такой уговор? Саша навалился на верёвку, чтобы потеряться в забытьи, но человек его заботливо придержал, не давая полностью перекрыть себе ток кислорода. Он приставил к его лицу склянку, более явно показывая своё намерение. Глаза оставались сухими. — Ну! Давай! — казалось, за блестящими линзами скрывался такой же нечеловеческий взгляд. — Если ты не выполнишь мою просьбу, я начну срезать с тебя кожу. Полоску за полоской до тех пор, пока ты не перестанешь упрямиться. Саша закусил губу, прикрывая веки, чтобы не видеть человека перед собой и пляшущие тени от свечи на его одеяниях. Чёрная маска разозлился, выражая гнев пощёчиной, от которой зазвенело в ушах. Голова беспомощно мотнулась назад, лента ослабла и волосы свободно упали, закрывая собой плечи и спину. На щеке наливался след от удара, губы разбились и окрасились алым. — Хорошо, ты сам этого захотел, — будто оправдываясь, пробормотал человек. — Видят, боги, ты сам жаждешь повторить эту процедуру. Кожи на предплечье коснулся холод, а затем сразу лезвие вонзилось глубоко в плоть. Саша закричал, захлёбываясь кровью. Можно ли к этому привыкнуть? Вряд ли. Он не знал, сколько чёрная маска резал его тело, но своего он добился. Прозрачная склянка наполнилась мутновато-розовой жидкостью. И лишь после этого на глаза опустилась повязка, закрывающая обзор. Его оставили в покое.***
Ростислав с радостью сбросил с себя ненавистные тряпки. Ему не было жалко морскую тварь, разве что слегка. Так может быть жалко подопытную крысу или кита, которого убивают ради целебного жира, оставляя растерзанную тушу на милость падальщикам. Его несколько беспокоило то, что вид слёз изменился. Раньше они были кристально чистые и буквально светились силой. Сейчас же примесь крови и горьковатого запаха заставляли опасаться, что русалка затухала, теряла свои свойства, становясь просто истерзанной рыбой. Ради эксперимента Ростислав уселся на стул со скальпелем в руке, деловито очистил его спиртом и глубоко провёл по своему запястью лезвием, наблюдая, как кровь выступала на краях раны и набухала тёмными капельками. Затем он капнул из склянки пару капель. Порез на глазах затянулся бледным шрамом, а затем и он исчез, оставляя в напоминании разве что загустевшую кровь. Ростислав перевёл дух. Нет. Оно всё ещё работало. А значит, нужно успеть как можно больше до того момента, пока русалка совсем сломается и подохнет у него на руках. Его брат уже встал с постели, но до полного выздоровления далеко. Сожжённые ядом внутренние органы ещё не восстановились. Наследный принц страдает, и это осознание вспарывало душу не хуже ржавого ножа. Ростислав задумчиво смотрел на русалку перед собой. Несмотря на все неприятные процедуры, кожа парня заживала без шрамов, на белой коже играли желтоватый блики, спутанные волосы блестели и лоснились. Почему человек не мог так же восстанавливаться? Почему эти существа такие жестокие и не готовы помочь добровольно? Зачем их нужно доводить до смерти, чтобы получить слёзы? На самом деле он никогда их не просил. Только требовал. Иногда слишком рьяно, из-за чего жизнь в их глазах гасла. После этого Ростислав хладнокровно потрошил рыбьи тела, вытаскивая внутренности, перемалывал плоть в порошок и отправлял во дворец таким образом. Брату он помочь не мог, но вот остальных поднимал на ноги в разы быстрее всех лекарств мира, вместе взятых. Единственное, что оставалось — хранить тайну, потому что отец, чью жизнь поддерживал Ростислав, пока наследный принц не мог принять престол, не согласился бы обменивать свою жизнь на чью-то ещё. Он бы разочаровался. И как не кстати кто-то его раскрыл самым нелепым образом. За несколько лет тщательно выверенный алгоритм дал сбой. Поэтому Ростислав сидит в третьесортном постоялом доме, смотрит на потерявшую сознание русалку и про себя рассуждает, на сколько времени их хватит. Как только он получит весть из дворца, можно будет рискнуть. Порошок не помогал, потому что это была мёртвая плоть, но если взять живую… она может помочь даже лучше слёз. Он подошёл к парню, освобождая его шею и туже натянул запястья. Безвольное тело повило на руках, но русалка не очнулась. Ростислав с видом учёного осматривал его тело, примеряясь, как порезать это тело так, чтобы его дольше не покидала жизнь. Сначала конечности, потом спина, грудь, язык, глаза и в кульминационный момент — вырвать ещё бившееся сердце. — Прости, я тебя обманул, — Ростислав невесело улыбнулся. — Мне не получится тебя отпустить. Но так даже лучше. Может, ты сам ищешь смерти? Ведь не просто так попался в ловушку. Это судьба. А они меня поймут, если узнают. Когда поймут, они меня простят. И ты тоже. Он улегся в другом углу комнаты на кровать и уснул, сморенный внутренними противоречиями и тревогой. В окна бился ветер и лил дождь, смывая следы и тяжёлые мысли предыдущего дня. Ростиславу снился осуждающий взгляд семьи. Он стоял на помосте для казни и ожидал, пока на его шею накинут петлю, но её всё не надевали, а только смотрели. И толпа молчала. Утром его разбудил тихий символический стук и звук открывания двери — нерасторопный работник забыл, что Ростислав запретил заходить в комнаты. Глаза его округлились и поднос чуть не выпал из рук, когда он увидел представшую перед ним картину. Не сразу он взял себя в руки. Ростислав напряжённо смотрел на него, примеряясь, как удобнее выхватить меч и прикончить его одним ударом, но детина отмер и расплылся в неуверенной улыбке, изо всех сил стараясь делать вид, что всё в порядке. — Молодой господин, — он вошёл в комнату, не смотря на связанного покалеченного парня, и заполнил собой всю комнату. Ростислав отметил его высокий рост и почти чёрные волосы. — Простите, я боялся, что вы не проснулись. — Ладно, — Ростислав раздражённо прикрыл глаза, позволяя самоубийце поставить поднос на стол. — А теперь убирайся и позови моего слугу. Какого чёрта его нет? — Рыжий парень? В синей форме? — казалось, работник не подозревал, что его жизнь висела на волоске. — Вы же с ним пришли? — Ну? — Его убили этой ночью. Задушили. Тело нашли в конюшне. Это очень плохо. Ростислав выругался. О еде он больше не думал. Он отвязал русалку, грубо приводя того в себя пощёчинами, и поволок его вниз, чтобы выйти из постоялого дома к своим людям. Те тоже потеряли в количестве. На душе скреблись кошки, он оказался дезориентирован. Кто посмел?! Работник поспешил за ним, прихватив брошенные в панике вещи. Ростислав выскочил из дверей, грубо расталкивая потревоженную толпу зевак, и крикнул: — Вы! Убейте его! — он показал рукой на работника. — И живо за мной. Мы уходим. Немедленно! К счастью, аквариум уже почистили и воду поменяли. Ростислав не стал развязывать руки парню и швырнул его внутрь, не особо заботясь его состоянием. Люди торопливо скрыли его брезентом и двинулись в путь. Всё оказалось намного серьёзнее, чем он ожидал.***
Кирилл с трудом увернулся от меча, который чуть не проткнул его живот. Один против шестерых — это даже как-то бесчестно, не находите? Но авантюра того стоила — он смог испугать второго принца, увидеть, что русалка ещё в относительно добром здравии, и уменьшись количество отряда. Другой вопрос, что делать сейчас с полдюжиной противников? Из оружия у него была только поклажа принца, которую он использовал, как снаряды, но ведь и она заканчивалась. Он вывел одного из строя, удачно запульнув шкатулкой ему в голову, и тут же, словно в насмешку, получил ощутимый удар по себе — плечо обожгло огнём и кровь тёплой струйкой потекла на землю. Кирилл судорожно искал способ сбежать, понимая, впрочем, насколько это гиблое дело. Наёмники в первую очередь были убийцами и только хорошие навыки самого Гордеева позволяли не распрощаться с жизнью. Он скакал по двору, с трудом уворачиваясь от мечей, и про себя радуясь, что ни у кого из них не оказалось при себе лука или арбалета. Только смертоносные железки. Детина ростом с него почувствовал в себе приступ храбрости, и Кирилл, недолго думая, рубанул по его запястью ребром ладони, вынуждая выпустить из руки оружие. — Верно мне говорил наставник, правильный захват — это самое главное! Он подобрал железку, взвешивая её в руке, неодобрительно цокнул на качество металла и с новыми силами бросился в бой. Больше ему не нужно было прикидываться глупой овечкой. Кирилл методично избавлялся от противников друг за другом, пока не остался один единственный, которого очень уж хотелось взять живым. Но тот, видимо, поняв его мысль и вспомнив, что гнев королевского члена страшнее Кирилла, сам напоролся на лезвие. Тот лишь с досадой смотрел на то, как он валится на землю и от лица отливают все краски. Кирилл изнурённо упал рядом с телом на колени в мягкую слякотную землю и поднял голову на зевак, которые с интересом следили за схваткой, впрочем, не помогая ни одной, ни другой стороне. — Гладиаторские бои окончены! Либо валите отсюда, либо платите! Недовольная толпа рассосалась. Кирилл посидел ещё немного, чувствуя, как штаны пропитываются грязью, вытер пот со лба и тяжело поковылял за своими вещами. Внутренне он кипел от негодования. В первую очередь на самого себя, что слишком сильно вжился в роль любопытного работника и не додумался взять оружие. Потом уже на второго принца, который готов был убить каждого, кто хоть немного коснётся его дурно пахнувшей тайны. Хозяин не выглядел сильно удивлённым происходящим. Благодаря нему Кирилл смог искупаться, поесть и обработать пострадавшую руку. Однако несмотря на гостеприимство, нужно было двигаться дальше, потому что единственное, что позволяло нагнать второго принца — это балласт в виде аквариума, от которого он при необходимости может избавиться. Только он почему-то этого не делал. — Добрый господин, могу я купить у вас лошадь? — Кирилл постарался улыбнуться самой обаятельной улыбкой, на которую был способен. — Мне страх как надо поспеть за ними, но в моём положении, боюсь, без ездового животного никак. — Тебе жить надоело? Лошадей нет, — всю доброту хозяина словно сквозняком сдуло. Одно дело натаскать горячей воды в бочку и поделиться мазью с бинтами, но совершенно другое: продавать скотину, которая тебя кормит. — Совсем? — Совсем. — Быть может, в соседних… деревнях? — Может быть и в соседних, но у меня нет. Вот и поговорили. Кирилл откланялся, поспешив по следу дальше. Не совсем так он, конечно, представлял спасение принцессы, но в любом случае это интереснее, чем совсем маяться без дела. Повозки на пустыре не оказалось, но зато следы чётко вели дальше. Можно было бы, конечно, лошадь украсть, но почему-то он до этого не додумался. Второй принц в панике, он лишился трети людей, а потому неизменно либо начнёт совершать ошибки, либо придумает что-то надёжнее. Ещё Кирилл надеялся, что королевская особа абсолютно уверена в его кончине, тем более, что свидетелей обратного он всех устранил. Никто не расскажет. Распогодилось. Кирилл шёл до заката и, только нагнав принца, позволил себе сделать привал. Сегодня никто не рисковал — отряд не искал гостиницы, а Кирилл, привыкнув спать под открытым небом, без опасений расстелил в траве походный плащ и улёгся, вперив взгляд в стремительно темнеющее небо.