Борьба продолжается

Дверь со скрипом распахнулась, солнечный свет резанул по глазам. Внутри словно что-то лопнуло, колени подогнулись и Тилла упала на четвереньки. Поток горячих слез хлынул по щекам, оставляя мокрые следы в пыли. Обида разжигала душу подобно кислоте, гнев горел пламенем. Она задыхалась от горя, рыдания постепенно начали переходить в кашель. Зевран мрачно смотрел на нее. Злость и досада в нем боролись с жалостью и грустью. Но вместе с тем злился не на нее. Ему вспомнилось недавнее прошлое. Они лежат в постели, полностью обнаженные. Тела уже остыли после страсти, сердца уже бились медленно и спокойно. И все же спать совершенно не хотелось. Рука Тиллы коснулась его плеча. Не меняя позы, Зевран провел рукой по ее спине, погладил по прохладной нежной коже ягодиц. Вторая рука опустилась на ее талию. Пожалуй, в том, чтобы проводить ночи с неопытными , есть своя прелесть: их можно воспитать под себя, играть ведущую роль. Да и холодных любовников можно разогреть при должном терпении и мастерстве. Зевран пришел к выводу, что удовольствие можно получить со всеми при верном подходе. Тилла вздохнула: - Я так не могу. Собрание земель ничего не может решить, Олинн с Алистером пропали, Риордан тоже не знает, что делать. А порождения тьмы никуда не делись. Я вижу только один выход. - Какой? - Мы убьем Логейна и Рендона. - Ты серьезно? Убрав руки с ее тела, Зевран повернулся на бок и вгляделся в ее лицо. В ее глазах мелькнул янтарный отблеск огня. Пухлые, похожие на бутон розы губы взволнованно приоткрылись. Зевран понял, что страх поражения начинает доводить ее до отчаяния. В таком состоянии легко наделать глупостей. От жалости и нежности защемило внутри. В конце концов, это его работа – убивать. Да и хотелось еще раз взглянуть в глаза им – тем, кто отправил его на столь безнадежное задание, пусть и с его согласия. Очнувшись от воспоминаний, Зевран перевел взгляд на Тиллу. Пожалуй, он хорошо понимал ее. Вот только… вместо того, чтобы оплакивать себя – надо решить, что дальше делать. Он осторожно коснулся ее плеча. Взявшись за протянутую руку, эльфийка поднялась. И сразу уткнулась носом в его грудь. Стыд и чувство вины терзали ее. И ей было приятно, что он ни в чем ее не винит, а лишь поддерживает своим молчанием. Наконец раздался его голос: - Думаю, Олинн со всем разберется. - Если ее саму не выгонят, - мрачно пробормотала Тилла. – Как ты думаешь, что она делает? - Кто знает? – Зевран пожал плечами. – Мне наша Олинн всегда казалась такой.. правильной. В жизни бы не подумал, что она способна так все бросить. - Может, она просто устала? – предположила Тилла. – Поняла, что не справится? - И ведь знаешь, что самое интересное? Олинн и Алистера нет, но все, кого они собрали – остаются. - Хм, и правда, - озадаченно подтвердила Табрис. – Вот только… можно ли это считать ее заслугой? Не уверена. Ведь каждый преследует свои цели. - Но все равно ее слушались. Хочется верить, что она что-то задумала. Как бы там ни было.. Нам нужно решить, куда идти. - Пожалуй, есть одно место. Ее пальчики обхватили его руку так уверенно, словно она не рыдала совсем недавно, лежа в пыли. город шумел как ни в чем ни бывало, разве что беженцев прибавилось. С площади они скользнули в лабиринт узких переулков. Однако здесь было гораздо чище. Тревожная тишина повисла в воздухе. Уж не ждет ли их очередная засада? Будто в ответ на это в небе загремел гром. И хлынула водяная стена. Она била, сминая толстый слой сухой пыли в грязь. Запахи обострились, двери захлопали, где-то рядом с хохотом пробежали дети.. Денерим будто пробудился, словно вспомнил о чем-то. Жители начали прятаться и прятать все, что могло намокнуть. Ледяные крупные капли больно били по коже. Крепче сжав руку Зеврана, Тилла побежала. Грязь под ногами оказалась излишне мягкой и жидкой. Выпустив его руку, эльфийка неуклюже замахала обеими и в попытке удержать равновесие подалась вперед. Ухватившись за угол дома, врезалась лбом в стену. Боль отозвалась остротой во рту. Чувства переполнили ее и вырвались наружу смехом. Казалось, дождь смывает все ее страхи и разочарования, оставляя взамен болезненную, но приятную пустоту. Она слышала, как сзади подходит Зевран, но не стала оборачиваться. Его рука коснулась ее спины. - Прости меня. - За что? - За то, что из-за меня ты стал изгнанником. - Ну, если уж на то пошло – изгнанником я стал задолго до встречи с тобой. Как и Лелиана, Огрен, Арейла, Стен… - Как думаешь, они сердятся на нас? - Не знаю. Впрочем, я бы на их помощь больше не рассчитывал. Тилла улыбнулась, испытывая светлую грусть. Видимо, придется смириться с тем, что их дружба потеряна. Впрочем, это рано или поздно должно было произойти. Смахнув назад уже промокшие пряди, Тилла побрела – осторожно, чтобы не упасть. Вынырнув из очередного переулка, они оказались перед знакомыми высокими воротами. Тилла вновь ощутила себя маленькой сошкой. Как тогда, в лесу и возле Башни Бдения. Следовало признаться – она боится того, что может увидеть за ними. Наконец они вошли. Привычные лужицы превратились в серые потоки, бегущие вдоль дороги. Ветер яростно трепал забытую кем-то на бельевой веревке черную куртку. А может… ее хозяин уже мертв или в Тевинтере? Эльфийка нахмурилась. Сколько же всего пришлось пережить жителям эльфинажа за столь короткий срок? И ведь все это началось с нее. Впрочем, Тилла понимала, что эльфы взбунтовались бы и без убийства Вогана. Потому что он перешел черту. Так что – нет, она не винила себя. Разве что сожалела, что ничего не могла для них сделать. Тем более что и сейчас полно желающих выдать ее – ведь есть те, кто винил ее во всем. Она украдкой взглянула на Зеврана. Уголки губ опущены, взгляд отстраненный… От воды его волосы потемнели и приобрели оттенок мокрого песка. «Он и сам как песчинка, - подумала Тилла. – Золотая песчинка, ветром занесенная в наши холодные и мрачные края.» Нежность согрела ее душу, хоть и никак себя не проявила. Странное чувство – не спеша идти под ледяным дождем, пытаясь угадать, о чем думает твой спутник. А могло ли у нее быть так же с Неларосом? Странно,но сейчас Тилла вдруг поняла, что не помнит лица жениха. Сначала это испугало ее, затем разозлило: как она посмела забыть? Неблагодарная дрянь! И вслед за этим пришло понимание: это все Зевран, он вытеснил из ее головы несостоявшегося мужа. И теперь она не может и не хочет от него отказываться. Этот самовлюбленный бесстрашный антиванец покорил ее, преодолел страх перед мужчинами и привязал к себе. И это пробуждало в ней страх и стыд. Что же будет, когда она ему надоест? Невеселые мысли прервало появление перед дверью дома, где она провела почти всю свою жизнь. Вспомнила, как забегала сюда, будучи ребенком, тонкая косичка развевалась за спиной, полы платьица били по босым ножкам… В день, когда умерла Адайя, Тилла обрезала косу и больше не отращивала волосы длиннее плеч. Зевран постучал. Со скрипом отодвинулся засов, в лица дохнуло теплом. Тилла встретилась глазами со своим отцом. Выглядел Цирион неважно – седые пряди лежали неряшливо, в глазах застыла тоска. Сердце Тиллы сжалось от жалости. Но не не успела она и рта раскрыть, как ей на шею бросилось нечто яркое: - Сестричка? - Шианни? Слегка отстранившись, Тилла кончиками пальцев взялась за скулы, вглядываясь в ее лицо. С радостью отметив, что пережитые ужасы никоим образом не отразились на кузине, стиснула ее в объятиях. Зевран все это время стоял у двери, не решаясь вмешаться в незнакомую семейную ситуацию. Будто почувствовав что-то, Тилла обернулась. Он стоял неподвижно, будто хотел слиться с дверью. Радость от встречи омрачилась неловкостью. Она не думала о том, что же будет говорить. - Это Зевран. Мой.. друг. Она испытала облегчение и радость, когда Зевран понимающе кивнул. - Вы, наверное, голодны? – спохватился Цирион. – Прошу к столу. На ужин оказалась вареная картошка с луком и кувшинчик молока. Но Тилла с Зевраном были рады и этому – ведь неизвестно, когда в следующий раз поедят горячего. К ним присоединились безмолвствующий Сорис и взволнованная Шианни. Будто нарочно, их посадили друг с другом, а напротив Цириона. Его лицо стало жестче. - А теперь расскажите о себе, Зевран. Тилла почувствовала себя провинившейся девчонкой. Стремясь поддержать его и успокоить себя, она провела кончиком ноги по его щиколотке и прижалась ногой к его ноге. Немного помогло, даже сердце замедлило свой стук. - Я наемник, родом из Антивы. - Антива?! Ого. Как же вы оказались в Ферелдене? – удивилась Шианни. Хитрая улыбка мелькнула на лице Зеврана. С загадочным видо он некоторое время пил, а потом ответил: - Задания заводили меня в самые разные места. Так что я оказался в Ферелдене, помогая богатым торгашам спасать их добро. Сами знаете – от Мора сейчас бегут многие. Однажды я встретил Тиллу и она помогла мне с моим заданием. С тех пор мы работаем вместе. От волнения Тилла сложила руки в замок. А ведь Цирион и Сорис видели Зеврана с ней и Олинн. Правда, Олинн оказалась достаточно умной и хитрой, чтобы не выдавать род деятельности Зеврана и Лелианы. - А как у тебя со вступлением в Серые Стражи? - Что? Ты собираешься вступить в Серые Стражи? – вмешалась Шианни. – Сестренка, я всегда знала, что ты у меня настоящая героиня. Ее радостное волнение начало передаваться и Тилле. Ее щеки раскраснелись словно наливные яблоки, карие глаза блестели как полудрагоценные камни, пухлые розовые губы счастливо улыбались. Зевран вдруг понял, что видит перед собой ту Тиллу, каковой она была до всех свалившихся на нее испытаний. Она выглядела такой счастливой, что ему стало неловко от того, что он должен забрать ее. К тому же здесь Зевран ощущал себя чужим. Впервые мелькнула мысль, что не так уж хорошо было расти в борделе. Вспомнились слова Винн о том, что можно ненавидеть свою жизнь или найти в ней хорошие стороны. Вот только есть и третий путь – обманывать себя. Думать, что все хорошо, когда это не так. Слова беседующих слились в неразборчивый гул. Выскользнув из-за стола, Зевран опустился в кресло. Язычки пламени танцевали, приветливо дыша теплом. Пожалуй, хорошую сказку они наплели. И в общем-то – почти не соврали. И еще он подумал, что поступил глупо. Надо было пойти и собственноручно перерезать горло тому ублюдку, из-за которого погибла Ринна. Так нет же – обвинил самого себя и пошел на смертельно опасное задание. Идиот, слабак и трус. Ну ничего, он со всем разберется здесь и вернется. Пожалуй, он понимал Стена и Лелиану – после Орлея и Сегерона застрять в этой промозглой глуши очень неприятно. Но хотя бы тепло этого пламени напоминало об Антиве. Вот если еще закрыть глаза… На кроваво-красных простынях лежала Изабелла. Черные кудри рассыпались так, что казалось,будто их больше, чем на самом деле. Свет свечей подчернул все выпуклости и впадины на крепком загорелом теле, придал золотистый блеск. О, он еще помнил, каким горячим было ее тело. Рядом он увидел ее одну знакомую. Необычайно светлые глаза ласково смотрят на него, в меру тонкие губы приветливо улыбаются. Светлые, отливающие золотом волосы едва прикрывают изящную белую грудь. При виде этого порочного ангела сердце Зеврана болезненно сжалось, а губы сами произнесли ее имя: - Ринна… - Иди к нам, - промурлыкала эльфийка. Ее рука скользнула по колену, разведя ноги в стороны. С губ Зеврана сорвался чуть слышный стон. Он провел рукой по своему телу, ощущая жар и твердость в паху. Не раздумывая, разделся. И тут раздался хитрый голос: - А как же я? Обернувшись, Зевран увидел Тиллу. Она улыбалась, но это была не та невинная улыбка, что еще совсем недавно играла на ее лице. Это была уверенная улыбка соблазнительницы, которая не только не стыдится своей наготы, но и гордится ею, и совершенно не боится лежащих на постели соперниц. Пожалуй, такой Тилла ему даже больше нравится. - А ты пойдешь с нами, - и подхватил ее на руки, не давая возразить. Едва они оказались в постели, слева его ягодицы стали похлопывать и поглаживать горячие руки Изабеллы. Справа губы Ринны касались его плеч и спины. А Зевран, не обращая на них внимания, самозабвенно целовал Тиллу. Когда же она достаточно возбудилась – резко оторвался и поднялся на колени. Его правая рука накрыла ладонью щеку Ринны, левая – обхватила талию, притягивая к себе. И он впился поцелуем, задыхаясь от страсти. Краем глаза заметил, как Изабелла накрывает собой Тиллу. Это еще больше возбудило его. Он натянул Ринну на себя, еще больше раздвигая ее ноги. Обхватив ее ягодицы, осыпал ее шею и грудь яростными поцелуями. И с чуть слышным стоном блаженства вошел в нее. Наслаждение сладкой молнией пронзило его тело. Пальцы стиснули кожу, оставляя на ней кровавые царапины. Слушая стоны Ринны, Зевран ощущал себя счастливейшим эльфом в Тедасе. Как только он последний раз дернулся, изливаясь, горячая крепкая рука схватила его и развернула. Не давая ему отдохнуть, Изабелла набросилась на него. Запястья стянула тонкая веревка. И вслед за этим пиратка села на него. Он видел ее затуманенный страстью взгляд, движения полуприкрытой волосами груди и чувствовал, что кто-то ласкает его ступни. Наконец над ним нависла Тилла. В отличие от Изабеллы и Ринны, она легла на его грудь, увлекая в неторопливый нежный поцелуй. Это Зеврану даже понравилось – будто прохладный ветер развеял жару. Руки прошлись по телу, начали гладить его естество. От этого желание начало вновь пробуждаться. Взмахом невесть откуда взявшегося ножа она разрезала путы и перевернулась, оказавшись под ним. Продолжая заданный ею ритм, он задвигался – плавно, но понемногу ускоряясь. Простонав в последний раз, Тилла распахнула глаза и серьезно произнесла: - Я люблю тебя, Зевран. И он распахнул глаза. Первое, на что обратил внимание – тишина. Как будто сам Создатель лишил этот мир слуха в качестве наказания за грехи. От пламени остались лишь угольки. Похоже, он так и проспал всю ночь в кресле. На столе одиноко стоял кувшин воды. Утолив жажду, прошелся по дому, разглядывая обстановку. В отличие от их первого визита – сейчас все было убрано. Тилла мирно спала в постели. На бледном лице застыло умиротворенное выражение, губы слегка улыбаются, тень от длинных ресниц падает на щеку. «Я люблю тебя, Зевран.» - будто вновь услышал он . Тилла была красивой, смелой, но… любовь? Зеврану не доводилось познать этого чувства до Ринны. Должно быть, это еще один момент, над которым ему предстоит подумать. Одно он знал точно – бросать и прогонять Тиллу не собирается. Присев на краешек кровати, Зевран тронул ее за плечо: - Просыпайся. Недовольно скривившись, Тилла потянулась: - Уже? - Да. Мы уходим. - Куда?! – сонливость словно ветром сдуло. - К знакомым Олинн, там можно будет переждать. - Ладно. Мысль разбудить Цириона Тилла отогнала. А то вдруг еще не захочется уходить. Наскоро перекусив парой кусочков хлеба и яблок, они вышли на улицу. Город еще не просох, но потоки снова обратились в лужи. Солнце только начало вставать, но ночной мрак уже рассеялся. Лишь полупрозрачная луна и звезды остались, но и те почти слились с рассветом. Однако стоило им свернуть за угол, как сразу стало ясно – их ждут. Крепкая темноволосая женщина вышла вперед. Зевран вспомнил – она приходила с Логейном и он называл ее Коутриен. - Вы обвиняетесь в покушении на Логейна Мак-Тира. - Логейн и сам нанимал меня для убийства Серых Стражей! - И ты с этим не справился, еще и присоединился к ним! Что ж, теперь ты разделишь их участь! Огромный сильверитовый клинок вышел из ножен. Она не нападала, ожидая инициативы с их стороны. Возле уха Тилла просвистела стрела. Подняв голову, эльфийка увидела сидящих на крышах стрелков. Злость будто обожгла Тиллу. Ну уж нет, она не позволит себя подстрелить! Достав единственную оставшуюся бутылку дымовой завесы, она хотела было метнуть ее, но в последний момент взметнулось сильверитовое лезвие. Удар плашмя – и дымовая завеса отлетела в сторону площади, а запястье Тиллы взорвалось такой острой болью, что она уже не могла держать этой рукой меч. Пользуясь этим отвлечением, Зевран напал на Коутриен. Один его меч чиркнул между пластинами, второй выбросился вперед, целясь в шею. Но Коутриен отклонилась назад и взмахнула мечом. Лезвие перечеркнуло лицо Зеврана узкой темно-красной царапиной, брызнула кровь. «Она сейчас убьет его!» - от этой мысли у Тиллы все внутри похолодело. Она понимала, что с одной рукой из нее никудышный боец, но если подкрасться и ударить сзади – у Зеврана появится шанс. Да, есть еще солдаты, но они не так опасны, как эта женщина. Пробежав вдоль стены, Тилла занесла левую руку. Но Коутриен, видимо, разгадала ее план, потому что в следующее мгновение ей в нос врезался ефес меча. Боли не испытала, лицо просто онемело. Последнее, что она увидела – как в Зеврана вонзилась стрела.