Изнанка блаженной идеи

— Что?! — сдвинула она брови. — Почему? — и сжала в руках паспорт. — Обратитесь с этим вопросом в отдел кадров по месту работы или же к представителю Министерства юстиций, — мужчина учтиво кивнул и вернулся к турникету.       Застыв в дурном оцепенении, Каори пыталась понять, откуда у неё запрет на выезд: долгов за ней не числилось, все документы, которые ей подсовывал Мадара, она внимательно читала прежде, чем поставить на них свою подпись, а штраф за ДТП был давно оплачен! «И ты, мерзавец, знаешь о запрете, оттого и не шевелишься!» — с ненавистью подумала Каори, и нервно выдохнула, осознавая, что её гениальная стратегия с точки зрения Мадары изначально была обречена на провал. И теперь оставалось только сесть в такси и с позором приехать домой, чтобы оттуда отправиться в подпольную страну химзавода, а там четыре дня провести наедине со стенами…       Жалость к себе просочилась в её сознание, и Каори, едва сдерживая позыв к эмоциональному плачу, прикрыла рот и нос ладошкой, а затем поспешила в сторону ближайшей дамской комнаты. Через полминуты уже стояла перед зеркалом и с тихой горечью всматривалась в своё отражение. Подошла к раковине и, упёршись в неё руками, нависла над ней, затем глубоко и протяжно выдохнула, после чего слёзы бесшумно покатились по щекам: она пыталась, но, как обычно, все её надежды и планы канули в глубокую пропасть. Словно весь мир ополчился против её воли…       Тихо шмыгнув, девушка снова протяжно и судорожно выдохнула, а пышная женщина, моющая рядом руки, невольно на неё покосилась. — Вам плохо? Вам помочь? — обратилась к ней незнакомка, отчего Каори тут же, всхлипнув, помотала головой.       Женщина со вздохом поджала губы, затем промокнула салфетками руки и, скрипнув дверью, вышла из помещения.       Роняя слёзы в раковину, Каори внезапно подумала о том, что может зарегистрироваться на три внутренних рейса, чтобы ввести всех в заблуждение, но улететь лишь одним: например, на Хоккайдо, где на попутках доедет до укромного уголка острова и снимет комнату у какой-нибудь бабули, — и тут же отмела эту мысль в сторону: внутри страны её найдут буквально за два дня. Вдруг громко пшикнул автоматический ароматизатор воздуха, отчего Каори вздрогнула и посмотрела на него: «А почему стены расцарапаны? — вспыхнул внезапный вопрос о подземелье в её печальной голове. — Четыре дня без еды и воды не доводят до сумасшествия… Неужели?..» — дошла умом девушка до кошмарного вывода: в камерах распыляют и тестируют галлюциногены. Она перевела взгляд на своё отражение, пытаясь понять, будут ли на ней ставить подобные эксперименты, и как только начала раскручивать эту тему в воображении, услышала телефонный звонок из своей сумки. В полном недоумении Каори вытащила смартфон, на экране которого маячили до боли знакомые цифры. Сглотнув напряжение, глубоко вдохнув, подняла трубку. — Поскольку Танака-сан тебе дозвониться не может, — прозвучал голос Мадары, — звоню я, чтобы сообщить о переносе соревнований по айкидо: из-за приближающегося тайфуна оно состоится на два часа раньше. Так что из аэропорта сразу поедешь туда, Сэтору уже на парковке в секции Б-1.       Каори сдвинула брови: — Разве меня не повезут на химзавод? — С чего вдруг? — хмыкнул мужчина. — Твоя страсть к поездкам на общественном транспорте нашему уговору никак не мешает.       Осознав безразличие мужчины к её неудавшемуся побегу, она выпалила: — По какой причине у меня запрет на выезд?! — Поговорим позже, — на фоне мужчины послышались голоса. — Я приеду на соревнования, — и Мадара бросил трубку.       «Вот Мамору предатель, — проговорила она вслух. — Таки рассказал о своём подарке, трус несчастный», — а затем вздохнула с облегчением: ей повезло, что выходка с аэропортом не довела мужа до вспышки гнева, а скорее, только позабавила, так что жизнь вновь вернулась в своё отвратительное русло. Спрятав телефон, она умылась, стерев тем самым следы своего отчаяния. Уже на выходе из дамской комнаты вдруг вспомнила о визитке Мацусимы Сенджу, которую незамедлительно отыскала. «Руководитель PR-отдела» — прочла она его должность и усмехнулась: да, связей у него должно быть предостаточно, особенно среди журналистов и политиков, а значит, раз Мадаре безразличны её попытки к сопротивлению, можно запланировать ещё один рисковый ход. Она хотела было набрать номер, но вспомнила, что этот смартфон, скорее всего, также на прослушке и контроле, как и её основной, так что, дождавшись момента, когда бесконечные посетители комнаты оставят её одну, замахнулась и разбила гаджет об пол. Рассмотрев красивые трещины на экране, вышла из помещения и подошла к первой попавшейся женщине, что разговаривала по телефону. Едва незнакомка завершила разговор, девушка состроила печальное лицо: — Прошу прощения, я могу позвонить с вашего телефона? Мой, к сожалению, разбился, — и продемонстрировала сломанный девайс.       Женщина в чёрном костюме оказалась добрейшим человеком и позволила Каори дозвониться до Мацусимы. — Добрый день! Это Каори Учиха, — стояла рядом со спасительницей девушка, прижимая старенький гаджет к уху. — Вы визитку свою оставляли, помните? — Добрый! Подождите минутку, — на том проводе мужчина прокашлялся, послышались чьи-то голоса, затем хлопок двери и тишина. — Да, я писал вам! Как ризотто? Рецепт тот или не тот? Готов с позором уволить повара, если он вам не угодил! — Мацусима явно улыбался. — Я благодарна вам за такой жест, однако звоню обсудить не блюдо, а ваше предложение. — Я немедля свяжусь с людьми, чтобы подготовили для вас паспорт и сопутствующие документы! Но нужно будет ваше фото и кое-какая информация. — Какая вам нужна информация? — Каори почуяла подвох. — Не могу сказать по телефону, давайте свяжемся, хм… Эпистолярным способом? Полагаю, за вами следят, да и я любимчик всяких спецслужб, поэтому предлагаю обратиться к древнему развлечению писать друг другу бумажные письма.       Каори усмехнулась: — И на какую почту вам его выслать? Или так же передать с доставкой еды? — Я передам своё через Мито. А она, в свою очередь, отдаст его при вашей ближайшей встрече. — Да, это интересный ход, — ещё шире усмехнулась Каори. — Тогда ждите любовное послание! — рассмеялся Мацусима. — Обещаю, что никаких пошлостей писать не буду. Могу, хочу, но не буду, — он хохотнул. — Только ответьте сразу же, пока находитесь рядом с подругой. Дополнительные листы я вложу в конверт. — Буду ждать ваших строчек с замиранием сердца, — улыбалась Каори. — Надеюсь на искренние признания! — Прекрасно! Тогда на эпистолярной связи! — проговорил мужчина, после чего вызов завершился.       «Хвастун, подхалим и бабник, — мысленно навесила на мужчину три ярлыка Каори. — Но почему-то мне нравится» — усмехнулась и, поблагодарив женщину, отдала той телефон.       Позже, отыскав на парковке курящего возле машины Сэтору, приняла из его рук свой гаджет и ознакомилась со списком пропущенных номеров: три от него, два от Мито, четыре от Мамору и два от Танаки. Села в машину, набрала подругу, и заверила её, что она никуда не улетела и их поход в салон состоится, а деньги за билеты на метро и самолёт перечислит позже. Созвонилась с Танакой, обозначила место встречи на территории школы единоборств, осушила половину бутылки воды, валявшуюся до этого на сиденье, а затем уставилась в окно, глядя на обрывки кучевых облаков, стараясь вообще никак не оценивать случившееся, ожидая момента, когда её довезут до здания с большими окнами.              Школа восточных единоборств, в которую Каори сопровождала сына три раза в неделю, не отличалась дорогой архитектурой и была поделена на четыре зала, один из которых часто арендовали другие спортивные школы для своих состязаний — большой, с высокими потолками, качественными матами, трибунами и площадками для наблюдения с высоты второго этажа. Сегодня это помещение принимало массу гостей, съезжающихся с дальних уголков страны: учеников разного уровня подготовки, их родителей, сенсеев, мастеров спорта, спонсоров, а также заслуженных деятелей в сфере восточных единоборств, которым вменили обязанность судить навыки и умения послушников философии и практики айкидо. Каори знала, насколько Масамэ был увлечён этим видом спорта, ведь его отец часто выступал для него наставником на домашней площадке, и таким образом проводил с сыном время, обучая не только боевым приёмам, но и жизни. А ещё обещал со временем перевести в школу японского фехтования — ту, которую сам посещал вплоть до получения разряда мастера, и этого события сын ждал с нетерпением. И потому девушка была уверена, что сегодняшний день Масамэ запомнится на всю жизнь — для него это были не просто соревнования между школами, а демонстрация своих амбиций и способностей перед тем, кого он считал богом и примером для подражания.       Доехав до забитой машинами и людьми парковки, она встретилась на ней с Танакой и сыном, поблагодарила мужчину за заботу о мальце, а затем приняла от него сумку с формой и двинулась в сторону входа. — А когда ото-сан приедет? — кривился Масамэ от поднявшего ветра, что трепал пряди его спутанных волос. — Он сказал, что если я займу первое место, то мне купят собаку! — в его глазах вспыхнула искра счастья, и он взял Каори за руку. — Думаю, он приедет к началу, — вздохнула девушка и поджала губы, завидев впереди несколько женщин — матерей одногруппников сына. — И я буду бегать с ней по лесу! И учить командам! — с восторженностью фантазировал малец. — И это будет большая собака! Как настоящий волк! — Да, вполне возможно тебе подарят овчарку, лабрадора или далматинца, — поддерживала она сына, пытаясь не попасть в поле зрения других родительниц. — И у тебя появится новый лучший друг. — Коцке-кун! — вдруг закричал Масамэ, заприметив своего боевого товарища, и махнул ему рукой. Затем стартовал с места и побежал к другу.       Каори вздохнула: сейчас придётся разговаривать с матерью Коцке, затем ещё с какой-нибудь родительницей, и ещё… А ведь родительский комитет секции её терпеть не мог за равнодушное отношение к детским мероприятиям и саркастичным высказываниям в общем чате. — О, Каори-сан! — состроила приятное удивление блондинка с каре и в розовом платье, как только девушка к ней подошла. — Неужели вам интересен визит в наши стены? — и обе поднялись по ступенькам школы.       Каори кивнула и натянула на себя скромную улыбку: — И вам добрый день, Оливия-сан… — после ускорила шаг и поспешила за сыном в раздевалку, тем самым избежав ядовитого разговора.       Зайдя в душное помещение со столпотворением и рядами из шкафчиков, она вежливо разделалась с приветствиями со знакомым ей людьми, после чего отыскала сына, уже стягивающего с себя футболку, и, вытащив плотный белый хаори и просторные брюки из сумки, помогла переодеться ему в форму. Повязав жёлтый пояс поверх рубахи с запахом, потрепала радостного сына по макушке и поцеловала его в лоб. — Ну, ка-а-сан! — сморщился малец после поцелуя. — Ну, не здесь… — стушевался и поправил пояс.       Каори состроила грозный вид: — Ух, какой суровый воин! Даже матери нельзя его поцеловать! — и улыбнулась.       После чего сложила вещи в шкафчик и побрела за сыном в общий зал. Пообщалась с его сенсеем, пожелала Масамэ удачи в бою, затем направилась на второй этаж, где вышла на балконоподобную площадку. Отойдя подальше от участников родительского комитета, облокотилась о перила и приняла звонок: — Добрый день, Каори-сан! — услышала она голос предателя Мамору. — В какой части зала вы находитесь? Мадара-сама уже приехал. — Секция А, второй этаж, — бросила она фразу. — Принято, спасибо!       После завершения звонка вздохнула, обшаривая взглядом маты, детей в белых формах, сидящих в ряд на коленях, родителей на трибунах; прислушалась к гомону суеты перед началом соревнований, окинула взглядом четырёх человек в жюри, восседающих в деловых костюмах за столами, а затем погрузилась в мысли, стараясь предугадать ход развития разговора с мужем. Её взгляд натолкнулся на Масамэ, мальчик заметил это, улыбнулся и помахал ей рукой. — Ни о как уступках не может быть и речи, условия соглашения были нарушены… — послышался приближающийся голос Мадары, и Каори обернулась: мужчина шёл по площадке к ней и говорил по телефону. — И свяжитесь с отделом сбыта, я подобными вопросами не занимаюсь, — он подошёл и завершил вызов.       После чего облокотился о перила и принялся набирать текст на смартфоне, совершенно не обращая внимания на свою супругу. Каори почувствовала, как её дыхание сбилось, а в горле застрял ком. — Масамэ какой в очереди на спарринг? — не отвлекаясь от телефона, бросил он вопрос. — Шестая пара, — вздохнула Каори и добавила: — Так по какой причине у меня запрет на выезд из страны? — По законной, я к этому причастен косвенно, — поджал мужчина губы и заправил прядь волос за ухо, продолжая набирать текст. — Значит, завтра проедусь в Министерство юстиций и узнаю в чём дело, — кивнула Каори, наблюдая за Масамэ. — Министерство не даст ответ на этот вопрос, поскольку само не знает. — А кто знает? — раздражалась Каори. — Мы вернёмся к этому разговору, когда наступит время, — вздохнул мужчина и спрятал телефон во внутренний карман пиджака, затем посмотрел в зал. — А ещё я поражён тем, насколько быстро ты приняла решение бросить своего сына… — добавил Мадара и осуждающе посмотрел на Каори. — Я, конечно, подозревал о твоём плане рвануть в какую-нибудь сторону… Но Сеул? — дёрнул бровью. — Ты настолько морально сдеградировала, что была готова променять своего ребёнка на Корею?       Каори сглотнула, понимая, что её обвиняют по делу: — Я… — начала она и запнулась, не зная чем оправдаться. — Это омерзительный поступок, — Мадара сдвинул брови, а в его тёмных глазах считалось отвращение, — который опять поднимает вопрос о твоей адекватности… С каждым годом ты приносишь мне всё больше и больше разочарований, Каори, — покачал он головой.       «Провокация» — загорелась лампочка в женской голове, и она выдала: — Так разведись со мной и будь счастлив, — дёрнула бровями и уголками губ, после чего увидела вспышку злости в мужских глазах и в тот момент почувствовала его дикое желание прикончить её прямо здесь и сейчас.       Глаза мужчины побагровели, Каори тотчас отпрянула от перил и застыла в испуге. «Мы начинаем наш ежегодный чемпионат…» — послышалось из громкоговорителей, и девушка, вздрогнув, посмотрела в зал, чувствуя, как её сверлят ненавистным взглядом. Пиджак мужчины завибрировал, и через пару мгновений Мадара отвлёкся на входящий звонок, а Каори, выдохнув, принялась наблюдать за действом на матах. Затем Мадара уже было подошёл продолжить напряжённый диалог с Каори, как его разыскал директор школы для личного разговора: Учиха являлся официальным спонсором, и его слово имело вес в принятии важных решений. Каори обрадовалась, когда мужчина покинул её, и покинул надолго, пропустив первое выступление своего сына, в котором малец одержал победу. Вернулся лишь ко второму бою, и с интересом наблюдал, как сын с двух касаний укладывает на лопатки соперника и удерживает того на спине в течение всего времени, что отсчитывал мастер. «…девять, десять» — донеслось из громкоговорителя, и Каори горделиво заулыбалась сыну, когда тот поднялся с мата, подал руку сенсею, чтобы поднять её в знак победы, и с широкой улыбкой посмотрел на своих родителей.       До следующего финального спарринга Мадара строчил кому-то сообщения, изредка отвлекаясь на звонки, и с Каори не заговаривал, лишь иногда бросал на неё едкие, уничижительные взгляды. А девушка тем временем делала вид, что заинтересована другими боями, игнорируя ореол презрения, который чувствовала от мужа. «Масамэ Учиха, школа «Вакадзюсю», против Юроми Фэня, школа «Суритачи» — объявили о финальном бое. Мадара в тот момент наконец отвёл взгляд от телефона, посмотрел вниз и кивнул сыну. Масамэ вскинул голову для вербальной поддержки от родителей, заметил одобрение отца и кивнул ему в ответ. Поклонился сопернику и после команды вцепился в его лацканы. Через три секунды оказался на лопатках, но резво атаковал мальчика и тотчас одержал верх. Однако соперник не сдавался: захват, кувырок — и малец был зажат между матом и Юроми. Когда мастер начал отсчёт, лицо Масамэ побагровело, он силой вцепился в плечи своей угрозы, однако попытки скинуть с себя тело не привели к успеху. «…десять» — бой был окончен победой Юроми Фэня. Мадара тяжело вздохнул, поджал с недовольством губы, отпрянул от перил и, смирив взглядом Каори, бросил: — Буду поздно, ужинайте без меня, — а затем ушёл.       Каори, глядя на испуг Масамэ, — мальчик видел реакцию отца, отчего побледнел и едва сдерживал слёзы, — тут же бросилась вниз в зал. Зайдя в помещение, начала взглядом разыскивать сына, но не нашла его, оттого направилась в пустую раздевалку, где обнаружила мальца сидящего на полу в неприметном уголке, окутанного атмосферой жалобной безнадёги. Девушка поспешила к нему и, сев перед Масамэ на колени, погладила детскую голову, спрятанную за коленками и локтями. — Ему не понравилось? — поднял он мокрые глаза на маму. — Я не достоин быть Учихой? — Что ты… Конечно ему понравилось, — сердце Каори сжалось болью, — он просто спешил на работу, а вечером обязательно тебя поздравит. — Второе место — место для слабаков, — буркнул малец и снова спрятал голову. — И собаку мне не купят… — послышался тихий всхлип. — Потому что я слабак, — и плечи затряслись от плача.       Каори погладила ребёнка по спине и села рядом с ним. Поцеловала в макушку и обняла: — Я не думаю, что он будет так строг к тебе, — врала она, зная о методах воспитания Мадары. — А собаку купим по другому поводу… — и тут же поняла, что придётся вступать по этой причине в спор с мужем, возможно пустить в ход методы соблазнения для более аргументированного убеждения. — Ну же, не всё так страшно, это не последние соревнования в твоей жизни. Впереди тебя ждёт ещё много побед! — Это будет нескоро… — донёсся до Каори прерывистый шёпот.       Девушка вздохнула, пытаясь придумать, чем ещё отвлечь сына. — Думаешь, ото-сан всегда выигрывал соревнования? До получения звания мастера его не раз побеждали! — она вновь погладила его по спине. — Поверь, в его истории немало поражений, так что можешь напомнить ему об этом, когда он заговорит о твоём втором месте. — А мне он говорил, что с моего возраста всех побеждал, — поднял голову мальчик и вытер слёзы рукавом. — Врёт! Точно говорю! — придумывала на ходу Каори, не зная истории о тернистом пути своего мужа. — Так что пусть сегодня будет второе. И мы поедем и отпразднуем его в «Макдональдсе», идёт?       Заслышав название знаменитой марки, малец слабо улыбнулся: — И можно съесть всё, что захочу? — Всё, что захочешь! — кивнула Каори, пытаясь сообразить, как уговорить Сэтору не сообщать Мадаре об этом пункте в маршруте. — Идёт, — наконец-то широко улыбнулся Масамэ и окончательно пришёл в себя.       После награждения и скорого переодевания, малец уже бежал к машине, чтобы поскорее добраться до обещанного кафе. Каори еле поспевала за его прытью, на ходу набирая Мадаре сообщение о том, что сыну нужны новые кроссовки, и они поедут в ближайший молл, в котором, разумеется, есть фуд-корт с «Макдональдсом». После короткого сообщения с «ок» от мужа, Каори, поморщившись от ветра и покапывающего дождя, известила о плане Сэтору. И уже спустя три часа, замученная событиями и нервными потрясениями, оказалась дома.       Масамэ поспал в дороге, так что был бодр, полон сил, и с этими силами воспользовался усталостью матери, выклянчив у неё разрешение поиграть в приставку, а вот девушка валилась с ног, мечтая о сладком дневном дрёме в постели, да и начавшийся дождь способствовал сну: под мерный стук в окна Каори спалось очень сладко. Оказавшись под одеялом, она перебрала все события в голове: Мадара ей опять не доволен, и будет вечером проводить свои разъяснительные беседы по вопросам морали и нравственности, затем поговорит с Масамэ о его проигрыше, и тем самым доведёт сына до слёз, но зато есть маленькая победа — заложен камень для постройки дороги в Америку. Каори хотела узнать подробнее о программе защиты свидетелей в интернете, однако понимала, что каждое действие в её телефоне отслеживается, поэтому отложила эту мысль до момента встречи с Мито — телефон подруги вряд ли контролируют.              Под дождь, переходящий в ливень, она проспала до самого ужина, на который её разбудил сын, и Каори подорвалась с места в панике: за окном уже была ночь с вялотекущей грозой и ветром, а ведь спать до самого вечера ей было совсем не свойственно. Схватившись за телефон, она посмотрела на время, как вдруг гаджет завибрировал в её в руке, высвечивая имя любимой племянницы. — Каори-сан! — раздалось в трубке. — Добрый вечер! Вы можете меня забрать и домой отвезти?       Каори тряхнула головой, чтобы снять дрёму, и нахмурилась: — Что случилось? Ещё ведь не поздно, почему ты не можешь домой добраться? — Из-за ливня много ДТП, большие пробки, такси и автобусы в них стоят, а метро меня вряд ли до дома довезёт, могу на нём только до конца города доехать… Оттуда заберёте? — канючил в трубке подростковый голос. — Вы же знаете маму: она мне голову откусит, если я до девяти домой не приеду! — Ох, Минами-чан… — протянула Каори и вспомнила, что у неё отобрали ключи от машины. — Ну, пожа-а-алуйста! — взмолилась девчушка. — Мне больше некого просить!       Каори молча вздохнула, осознавая, что ей придётся провернуть ещё одну авантюру. — Ладно, — выдохнула она, глядя на колыхающиеся во тьме ветви за окном. — Скинь точку на карте, куда подъехать нужно. — Спасибо! — обрадовалась Минами и положила трубку.       А Каори закатила глаза: ночью в грозу и сильный ветер ей не хотелось ехать, ведь её прошлая авария именно в дождь и случилась. Но желание помочь племяннице перевесило все доводы разума, и в голове тут же вспыхнул план, как достать ключи от машины.