Изнанка блаженной идеи

      На трясущихся ногах, с рваным дыханием, она побежала к машине. Разглядела рядом с мопедом валявшийся квадратный рюкзак с надписью «Uber», затем села в авто и, обтекая на сиденье, достала из сумки телефон. Отключила от блютуса, набрала Мадару и дрожащей рукой поднесла смартфон к мокрому уху. После пятого гудка мужчина наконец-то принял вызов. — Я насмерть сбила мопедиста! — выпалила Каори, дрожа от осознания катастрофы.       В динамике же послышался протяжный вздох и несколько секунд молчания, которые для девушки показались вечностью. — Говорят, в женской колонии на севере неплохо кормят, — равнодушно проговорил мужчина. — А вот в той, что под Осакой, процветает травля и насилие. Могу помочь в распределении после вынесения приговора. — Не вовремя в тебе проснулось чувство юмора! — нервно проорала Каори. — Что мне делать?! Он мёртв! — Точно мёртв? Или руки дрожат, и оттого пульса его не чувствуешь? — Я не знаю, — жалобно выдохнула Каори и потёрла переносицу. — Свидетели есть? — Нет… Наверное. Я тут в лесополосе торчу, здесь никого нет! И этот непонятный доставщик, как приведение, вылез из ниоткуда! И теперь валяется в кювете! — орала она.       В трубке снова раздался вздох, а затем Мадара начал: — Отъедь так, чтобы перекрыть кузовом видимость на тело. Мопед тоже уж как-нибудь постарайся спрятать. Затем оторви номера от машины. Погаси фары, заглуши двигатель, спрячься на заднем сиденье и молись, чтобы никто не проехал с включённым видеорегистратором. — И чего мне ждать? — Подъедет фургон и эвакуатор. Не мешай людям работать, они всё сделают. Я приеду за тобой. Геолокация верная? Проверь. По этим координатам будут ориентироваться.       Каори почувствовала облегчение, кивнула в пустоту и выдохнула: — Спасибо.       Но мужчина не ответил, а сразу завершил вызов. Девушка сверила координаты геолокации с навигатором, и они оказались точными, о чём и написала Мадаре, а затем с грустью посмотрела сквозь потоки воды на разбитый мопед впереди, после чего включила заднюю передачу и отъехала на обочину, поравнявшись с телом. Скинула мокрый пиджак, оставшись в шёлковом топе, перезаколола растрёпанные, влажные волосы, а затем вышла навстречу шторму. Улица осветилась молнией, а Каори через несколько мгновений под залпы грома и порывы ветра подняла помятый мопед и, хрустя осколками пластика под ногами, докатила до кювета, где скинула его рядом с обездвиженным телом. Вздрогнула от вида мертвеца, чей дождевик с шелестом пакета колыхался от шторма, затем поспешила забрать габаритные куски от мопеда и рюкзак, которые также определила в кювет. Последний оказался лёгким — доставщик успел отдать заказ, а значит, никто мужчины пока не хватится. Промокнув насквозь, Каори с тяжким трудом оторвала задний номер от своего автомобиля, чуть не сев брюками в мокрый грунт, а затем проделала тоже самое с передним. Закинув номера в багажник, уселась на заднее сиденье, откуда погасила фары, заглушила двигатель, — и оказалась в почти кромешной темноте. Нащупав в потёмках телефон, отчиталась Мадаре о своих действиях, и в ответ получила короткое: «Жди, уже едут». В режиме автопилота скинула испорченные туфли, легла на сиденье и уставилась в окно, по стеклу которого водопадом лилась вода, а затем погрузилась в раздумья о том, что происходящее ей напоминает какой-то сюр: что она здесь делает? Как такое вообще могло произойти? И что делать дальше? Все её чувства словно заблокировались, а в голове образовался вакуум, и Каори, улавливая шелест своего неглубокого дыхания, а ещё раскаты грома, подумала, что сегодняшний день уж явно перенасыщен событиями. Она не знала, сколько пролежала, обтекая на сиденье. Холодно ей было или жарко, совестно или совсем никак, однако спустя время далёкие яркие фары осветили светлую кожу салона. Девушка подорвалась и увидела, как два белых фургона паркуются перед её машиной.       Дальнейшее ей казалось телевизионным репортажем с места событий. Она не осознавала, что происходит, и осознавать не силилась, ощущая себя в роли безмолвного наблюдателя. Из фургонов вышли четверо в чёрных спецовках, масках и перчатках, с туго затянутыми на головах капюшонами и яркими налобными фонарями. Они быстро и молча принялись устранять последствия катастрофы: в один из фургонов забрали тело, погруженное на мобильную каталку, а во второй затолкали мопед, его запчасти и квадратный рюкзак. Обшарили место происшествия на предмет других осколков, затем сели в габаритные машины, развернулись и уехали. Каори выдохнула: осталось дождаться эвакуатор и Мадару, поэтому достала из бардачка электронную сигарету и, присосавшись к ней, распрямилась в кресле. Вскоре её ослепили другие фары, и через полминуты перед авто припарковался «Ленд Крузер». Каори услышала входящий звонок. Разыскав телефон, приняла вызов: — Сними машину с ручника, не ставь на сигнализацию, забери вещи и выходи. Эвакуатор сам здесь справится.       Каори, послушно надев грязные туфли, выполнила требуемое, а затем, забрав сумку, ключи и телефон, вышла из машины, снова попав под холодный дождь. Вскарабкавшись на пассажирское сиденье «Ленд Крузера», не глядя на мужчину устало проговорила: — Давай отложим нравоучения до завтра? Я не в состоянии что-либо воспринимать.       Мадара ухмыльнулся и кивнул: — Это твое обычное состояние: навык думать прежде, чем что-то сделать, в список твоих достоинств не входит, — он осуждающе посмотрел на промокшую жену, затем со вздохом стянул с себя чёрный пиджак и предложил его Каори. После чего перевёл климат-контроль в режим обогрева, и, хмыкнув, развернул машину. — Второе приключение за день… — проговорил мужчина, ведя авто на выезд из лесополосы. — Задалась целью создать мне максимум проблем? Или это какое-то испытание, которое я должен пройти?       Каори, укутавшись в пиджак с ароматом древесного парфюма, чувствуя подогрев сиденья, с тоской посмотрела в окно. Сказать ей было нечего: человек, находящийся рядом, только что спас её от срока длительностью в пятнадцать лет. — Завтра я дам ответы на все твои вопросы, — еле слышно проговорила она.       Мужчина только поджал губы: казалось, он понимал её бедственное положение, и потому не проронил ни слова, ни упрека, ни саркастичного вздоха — молча выехал из района и направил машину в их квартал.       Федеральное шоссе, ведущее к дому Каори, оказалось напрочь забито машинами, которые еле-еле ползли в пробке. Гроза не прекращалась, а толчки ветра покачивали «Ленд Крузер», норовя перевернуть на бок трёхтонную махину. Мадара с недовольством цокнул языком и посмотрел в навигатор узнать причину пробки — на карте высветилось сообщение о том, что далеко впереди ДТП с участием фуры. — Это надолго… — протянул он, а Каори вздрогнула после продолжительной тишины.       Всё это время она елозила пустым взглядом по стоящим впереди машинам, утопленным в красных оттенках габаритных фонарей, но несмотря на это, перед её глазами стояли сбитый мопед и шелестящий синий дождевик, и от этих картин она никак не могла избавиться. — Никто не узнает?.. — вдруг робко проронила девушка, вслушиваясь в скрежет дворников. — Опытные криминалисты раскроют это дело за два дня — трасологическая экспертиза быстро выведет их к твоему авто, — чётко проговорил Мадара, закатал рукава сорочки до локтей и схватился за телефон ответить на входящие уведомления. — Но они вряд ли там появятся… Ведь пострадавшего уже внесли в списки «без вести пропавших и безнадежно утерянных», и из него он вряд ли выберется. Так что можешь выдохнуть.       Но Каори выдохнуть не могла, а задумалась о близких умершего мужчины. — А вдруг у него семья, дети? Которые сегодня не дождались своего отца… — слёзы тут же навернулись на её глаза. — А вдруг у него старенькие родители, которым он помогал? — всхлипнула она, представив себе горе близких пострадавшего, которым сообщили, что их любимый человек без вести пропал. — Да и кто я такая, чтобы отказываться от ответственности за убийство человека?       Мадара с громким стоном выдохнул, глядя на крышу стоявшего впереди белого седана. Помолчал и выдал: — Вспомнила о существовании личной ответственности? Да, вещь тебе малознакомая, и оттого ты не знаешь, как на неё реагировать… У одного русского писателя есть произведение, подробно описывающее твои душевные терзания. Советую ознакомиться, может, в голове что-то прояснится. — Там герой избежал ответственности? — всхлипнула Каори, проникаясь жалостью к жертве. — Нет, он сам себя наказал, — бросил мужчина. — В нашей библиотеке эта книга есть.       Каори вытерла слёзы, стараясь унять воображение, подсовывающее ей ревущих детей и стариков, а затем ощутила лёгкость, представив себя перед судом, кающейся в своём убийстве. Едва она раскрыла рот, чтобы поделиться с мужем соображениями, как в впереди стоявшую машину прилетел кусок алюминиевого забора. Мадара, дёрнув ручку автомата, тут же сдал назад, чуть не въехав в сигналившее авто сзади, а затем выкрутил руль и развернулся на пустую встречную полосу. Утопил педаль газа и набрал скорость. — Куда ты едешь? — недоумевала Каори. — Это единственная трасса, ведущая домой! — В самурайский дом, — проговорил мужчина. — Переживём стихию там, у нас нет выбора.       Через пару километров он отвлёкся на телефон, чтобы кого-то набрать, и после нескольких громких гудков в салоне раздался голос Танаки: — Слушаю, Мадара-сама. — К несчастью, мы с Каори приедем только утром. Будь добр, присмотри за ребёнком, — ехал вдоль забитой встречной полосы мужчина. — Безусловно, Мадара-сама, буду рад помочь, — на фоне послышался голос мальчика. — Масамэ-кун уже ложится спать… — Танака отвлёкся, малец явно ему что-то говорил, — а сейчас настаивает на разговоре с матерью. На личном разговоре.       Мадара отцепил телефон от магнита, отключил его от блютуса и передал Каори. Затем молча съехал с трассы на другую дорогу, вдалеке которой маячил какой-то посёлок. Каори приняла телефон и, прижав его к уху, отвернулась к окну. — Ка-сан! — волнительно раздалось в трубке. — Дом воет так, будто… Будто демоны его захватили! — воскликнул Масамэ. — А в шкафу кто-то скребётся! И на потолке тени ползают! — он нервно выдохнул. — Мне страшно… — пролепетал малец. — Когда ты приедешь? Ото-сан сказал, что поехал за тобой! Ты скоро будешь? — тень надежды проскользнула в голосе.       Каори, услышав жалобный голос сына, словно резко протрезвела. — Нет, моё солнышко, мы с ото-сан будем только утром, — она взглянула на гнущиеся за бортом деревья, — мы не можем приехать, потому что на улице ураган и ездить опасно. — Но… Что, если демоны захватят моё тело? — в панике воскликнул малец. — А если бог Сусаноо заберёт мою душу? А если призрак клана Учиха придёт за мной? — С тобой побудет Танака-сан, — твёрдо сказала Каори. — Он приспешник богов, так что слушайся его во всём, и он поможет одолеть тебе злых духов и демонов! — начала сочинять девушка на ходу. — А ещё в нашем доме есть настоящий синтай! Сам бог Идзанаги заложил в него часть своей сущности, чтобы защитить Учих от тёмных существ! — Где? Где он? Я могу его взять? — Это… — она посмотрела на хмурившегося в полутьме мужа. — Отцовская катана! Её лезвие рассекло немало демонов и шинигами! Так что можешь смело сегодня спать с ней, — снова отвернулась к окну. — Но… Разве можно? — жалобно прозвучало в трубке. — Ото-сан не разрешает! — Придумай что получше, — процедил Мадара. — Трогать оружие ему запрещено. — Использовать силу синтая необходимо только в особых случаях… — проговорила она — Как, например, сегодня, когда Сусаноо свиреп и опасен! — Каори! — перешёл на командный тон мужчина. — Я не одобряю…       Девушка с раздражением заткнула пальцем свободное ухо, чтобы не слышать распоряжение. — О-о-о! — воодушевлённо отозвался Масамэ. — Я смогу тогда увидеть, как Идзанаги защищает наш дом! — Конечно! А потом нам расскажешь! — Круто! — радостно донеслось до Каори. — Спокойной ночи, ка-сан! — и вызов завершился.       Едва Каори прилепила телефон к магниту, как Мадара строго проговорил: — Зачем ты позволила ребёнку брать холодное оружие? Твои сказки хороши, но могут привести к травмам! — Он напуган! — всплеснула руками девушка. — И ему нужно что-то, что его морально поддержит, пока меня нет дома. Ничего с ним не случится. Благо, катана — это не гунбай и не топор! — Отложим этот разговор, — и мужчина вновь нахмурился.       Каори, глядя, как они въезжают в район гостевых домов, расположенных среди леса, вдруг вспыхнула яростью: — А в чём он заключается? Что я разрешаю сыну то, что ты запрещаешь? И это ставит под вопрос твой авторитет? — она посмотрела на недовольного мужчину, что тут же сжал челюсть. — Напомню, что именно из-за твоего давления Масамэ ревёт в раздевалке после соревнований и обесценивает все свои достижения, стремясь угодить тебе! — не сдерживаясь, проорала она. — Тебе, отцу, который ставит неподъёмные задачи для семилетнего ребёнка! И даже поправку на возраст не делает, словно перед ним стоит его подчинённый! И этот шаблон воспитательных мер ты мне ещё и в пример ставишь: мол, перед тобой он ведёт себя, как послушный робот, а со мной превращается в беса! Со мной он в нормального ребёнка превращается! — кричала она. — Нормального, семилетнего, непослушного ребенка!       Мадара едва улыбнулся в полутьме и, сбавив скорость, повёл машину в тёмный участок квартала. Через полминуты молчания загадочно протянул: — Наконец-то…       Каори увидела, как они подъезжают к багровым воротам, скрывающимся под двухскатной крышей. — Что? — девушка с недоумением уставилась на него. — Злость вышла, — пояснил Мадара и остановился перед вратами. — Полагаю, ты мысленно намеревалась властям сдаться? — он посмотрел на девушку с лёгкой улыбкой. — Но потом тебя отвлёк разговор с сыном. И стоило только дёрнуть по незначительному поводу… — он утробно хохотнул. — Да причём здесь это?!       Мадара со вздохом схватился за ручку и открыл дверь. — Срываться в состоянии шока нормально. Это охлаждает разум, — и вышел из машины, попав под дождь. А затем заглянул в салон: — Кстати, система правосудия не вернёт отца какому-то чаду… Но зато отнимет мать у другого ребёнка. Подумай над этим, — и захлопнул дверь.       Каори, вздрогнув от упоминания катастрофы, набрала в грудь воздуха и взглянула сквозь работающие дворники. Увидела, как Мадара вводит код на панели, и после этого ворота медленно раскрываются, а затем нервно поправила пиджак, в который усердно куталась. Мужчина вернулся в авто и, откинув на спину влажные пряди волос, заехал на территорию громадного дома с грандиозной красной крышей, широкой террасой и решётчатыми стенами по периметру, а затем припарковался у входа. Каори, забрав сумку, выскочила из «Ленд Крузера» и побежала под скат крыши. Подошла к стеклянной двери, ввела код, деактивирующий сигнализацию, после чего сдвинула створку и вошла внутрь. Она стремилась поскорей попасть под душ, а ещё отыскать в закромах скрытых шкафов запакованный безразмерный халат и тапки, предназначенные для гостей. И всё это искала с глухим раздражением — она снова была в доме, полном неудобств и недостатков. Ей никогда не нравилась эта классическая постройка с балками по периметру первого этажа, панелями фусума, разграничивающими пространство на втором, футонами и даже традиционным очагом, врезанном аккурат в пол, хоть он и использовался с соблюдением всех мер безопасности. И несмотря на современную кухню и душевые комнаты, а ещё на наличие электричества и освещения в виде традиционных фонарей, прикрученных к балкам, Каори не находила уюта и комфорта в этой постройке, хоть и понимала, что это часть культуры, в которой она выросла.       Развесив после душа на тремпеля влажную одежду, она с досадой подумала, что футоны, должно быть, будут пыльными, а одеяла затхлыми из-за долгого отсутствия людей в доме, а затем полезла подтверждать догадки — она была готова думать о чём угодно и делать что угодно, лишь бы не возвращаться к воспоминаниям о кошмарном событии. Но предчувствовала, как будет всю ночь мучиться уведомлениями от собственной совести, которая с громким рингтоном начнёт её будить, едва закроются уставшие глаза. И что начавшаяся головная боль таки разрастётся до мигрени…       Вытащив принадлежности для сна на пол, Каори выдохнула: футон оказался не таким зловонным, как девушка себе представляла, да и подушки в чехле сохранили относительную свежесть, так что она расстелила их в пустой комнате, а затем спустилась на первый этаж, припомнив пару рыбных консервов в закоулках кухни, которыми можно было заесть напряжённое состояние. Как только она преодолела последнюю ступеньку, тёплый свет фонарей погас, а над домом угрожающе громыхнуло. «Убийца» — отдался эхом гром в её голове, и Каори вздрогнула во тьме от осознания нового клейма. Входная створка дёрнулась, и свет от телефонного фонаря осветил её лицо: — Потерялась? Кухня справа, — проговорил Мадара и вошёл в дом. — Я убийца, — чётко проговорила Каори, застыв, как статуя, уставившись перед собой стеклянным взглядом. — А я бог войны, — насмешливо бросил Мадара, подошёл к девушке и осветил её бледное лицо. — Это поможет тебе этой ночью, — и всучил в женские руки подарочный пакет. — Можешь поискать ответы на дне бутылки, всё равно в таком состоянии не уснёшь. — Ты тоже?.. — Каори, приняв пакет, подняла на него глаза, но прищурилась от яркости диодов фонаря. — Тоже через это проходил? — Это было очень давно, — тихо выдохнул Мадара и поднёс руку к её лицу. Молча и поверхностно погладил женскую щёку, а после добавил: — А поскольку света нет, думаю, треск поленьев успокоит твои нервы, — после чего направился к сундуку с дровами.       Сидя рядом с защитными плитами ирори, теребя край халата на коленках, Каори в полной прострации наблюдала, как Мадара разжигает огонь в очаге. Давилась тёплым, гадким виски — это был явно подарок «за сотрудничество» от какой-то влиятельной личности, — и старалась изо всех сил принять тот факт, что пополнила ряды преступников, бессовестно уклоняющихся от закона. И что теперь она — часть гнилого ядра общества и зло, не достойное существования, позабывшее о морали и правосудии, беспечно шагающее по жизни с широкой улыбкой после содеянного зверства. А ещё чувствовала ритмичное дыхание тревоги на своём затылке, что уже разинула свою клыкастую пасть и норовила в любой момент вгрызться и в без того порванное сознание… В ожидании потока навязчивых, беспокойных мыслей Каори не заметила, как Мадара оставил её наедине с костром, а тепло от поленьев планомерно окутало её ноги. Как гроза усилилась, а по ту сторону стен был слышен лязг сорванной черепицы. И как угрожающе выл ветер, труся стеклянные створки дома, колыхая огонь в очаге дыханием сквозняка. Она вздрогнула, когда Мадара, вернувшись, сел позади неё и, протянув ноги параллельно её бёдрам, приобнял, а затем просунул руки вдоль ее боков так, чтобы она могла видеть его телефон. Коснулся тёплой щекой виска и проговорил: — Давай-ка мы кое-что проясним, — он раскрыл диалог с Мамору, где последним высвечивался какой-то файл. Мужчина развернул его, и на экране показался тезисный текст с мужской фотографией. — Узнаёшь? Твой пациент? — он приблизил лицо немолодого брюнета с неряшливой щетиной. — Я не видела его лица… — девушка коснулась чёрных прядей, что щекотали её шею. — Тогда идём дальше, — Мадара свернул фото и перешёл к тексту. — Сорок пять лет, в разводе, жена переехала от него вместе с двумя детьми в Кобэ, отобрав при этом автомобиль, — зачитывал он над её ухом, — есть судимость за воровство, до срока работал на стройке, родителей уже нет, недавно взял телефон в кредит. Как видишь, жизнь и так затянула петлю на его шее, так что ты оказала ему услугу, выбив своим бампером стул из-под его ног. — Этот человек может быть кем угодно… — дёрнула она головой и уткнулась затылком в мужское плечо. — Откуда мне знать, что ты не лжёшь?       Мадара свернул файл, и в диалог тотчас пришло: «Выжил». Каори, заметив это, резко выдохнула, почувствовав долгожданное облегчение. «Правда, теперь инвалид, но, думаю, коляску ему купим» — поступило следующей строчкой, но она всё ещё всматривалась в спасительное слово. — Всё? Твоя проблема решилась? — прозвучало над ухом. — И как он теперь жить-то будет? В инвалидном кресле… — Оформим как уборщика и будем платить зарплату до самой смерти, — мужчина заблокировал телефон и выхватил из рук Каори бутылку, а после встал на ноги. — На алименты точно хватит.       Каори кивнула, а в её глазах всё ещё мерещилось спасительное «выжил». Что-то в тот момент перевернулось в ней, и скопленные за годы обида и злость на Мадару вдруг куда-то спрятались. Она с благодарностью посмотрела в спину своего мужа, который подошёл к кухонному гарнитуру и достал из шкафа стакан. — Так странно чувствовать от тебя заботу… — вдруг проронила она, глядя, как он наливает виски в посудину. — Но я знаю, что все эти действия направлены всего лишь на спасение твоей репутации, — и снова отвернулась к костру. — Лишь бы замять скандал, связанный с фамилией Учиха, — и с грустью вздохнула, всматриваясь в причудливый танец огня. — Что с нами не так? Почему мы такие… Поломанные? — Алкоголь изнутри начал вещать? — немедля отреагировал мужчина и подошёл к ней. — Сигнал того, что пора спать, — а затем прислонился к балке, смотря на белокурую макушку. — У меня столько к тебе вопросов… — обернулась девушка. — Но ты вечно их избегаешь. — Многие вещи должны оставаться для тебя тайной, — отрезал Мадара и пригубил стакан. — Прими это как данность и живи дальше. — Давай сыграем в нашу старую игру? — Каори улыбнулась от пришедшей к ней гениальной мысли. — В «Три вопроса». — В которой я должен честно и развёрнуто на них ответить, а ты в это время будешь постепенно раздеваться? — он хохотнул, после чего осушил стакан. — Неинтересно. — Возможно эта игра спасёт наш брак от развода. Так интересно?