Изнанка блаженной идеи

      С усталостью убрав всё со стола, загрузив в холодильник недоеденное мясо и недопитое спиртное, выкурив сигарету, потушив везде свет и погладив заскучавшего далматинца, оставленного спать на улице, Каори запустила посудомойку и поднялась на второй этаж. Со стороны комнаты Сенджу не доносилось ни звука, и девушка, сделав вывод, что гости давно видят сны, подошла к створке своей спальни и с внутренней дрожью коснулась дверной ручки.       Она старалась максимально тихо открыть панель фусума и так же, почти бесшумно, проскользнуть в комнату, чтоб не нарушить сна Мадары — тот, обняв подушку, лёжа на животе, уже спал. Несколько шагов в полутьме ей позволили прошмыгнуть в душ, и она боялась, что шум воды разбудит мужчину, а ещё не выветренное опьянение подхлестнёт новую волну ярости — и риск быть убитой возрастёт с новой силой. Но закончив с купанием, она вернулась в спальню и убедилась, что за это время Учиха даже не шелохнулся, и сама легла на соседний футон, отвоевав для себя скромный край одеяла. Едва закрыла глаза, как ощутила мужскую руку, что вцепилась в правую грудь, а затем и тяжёлое тело, прижавшее её к матрасу. Напористая, твёрдая эрекция впилась в ягодицу, горячее дыхание над ухом участилось, но мужчина не просыпался, иначе бы уже сдирал ночнушку, и никакие жалобы на самочувствие его бы не остановили — в моменты ночных приступов похоти он расценивал Каори как мясо, готовое к употреблению в любой момент, не имеющее права на возражения. Но в этот раз бурное начало застопорилось, и, ослабив хватку на груди, Мадара так и продолжил лежать на девушке. В женской голове вдруг заулыбался Изуна, и вспомнился его давний совет: «Так отсоси ему. Не видишь, что ли: у мужика спермотоксикоз».       «Вот чего ты такой злой ходишь… И так секса меньше стало, ещё и вчера «не дали», — мысленно вздохнула Каори. — Может, порекомендовать любовницу в Пекине завести? Помощницей обзаведусь…». Усмехнувшись разгадке склочного настроения мужчины, она попыталась выбраться из-под Мадары, чувствуя, как затекает плечо, а возможность дышать уменьшается с каждой секундой. Мужчина дёрнулся от её телодвижений, убрал руку и с утробным стоном отвернулся, стянув с девушки одеяло. «Последнее отберёт» — вздохнула она полной грудью и, поджав колени к животу, закрыла глаза, приготовившись спать без укрытия.       Уже утром Мито извинялась перед Каори за своё внезапно испортившееся настроение, а ещё за то, что взвалила на неё уборку после застолья, но та отмахнулась, мол, бывает и не надо брать в голову такие глупости. Тем временем грузились машины на выезд, Мадара, бодрый и немногословный, молча трамбовал сумками багажник, а Хаширама уже более часа с кем-то совещался по телефону, и вниз спустился только к тому моменту, когда дом снова возвращали в состояние покоя: прятали посуду, отключали электроприборы, перекрывали воду, проверяли все окна и двери на предмет щелей.       Уже на трассе, молча глядя в окно автомобиля и мучаясь болями в спине после неудобного футона, Каори мысленно вернулась к вчерашней сцене на кухне, пытаясь понять, что то было. Сегодня она ещё не говорила с Мадарой — он, как обычно, исчез из постели с рассветом и потащил пацанов на утреннюю тренировку, а после с женой столкнулся только за завтраком, но и там не сказал ей ни слова. Она мельком взглянула на него: мужчина уже вернулся в своё рабочее расположение духа, а значит, снова будет общаться официально-деловым стилем, не показывая истинных эмоций и того, что у него на уме; затем обернулась на Масамэ — малец залип в телефон и уже был поглощён яркими картинками онлайн-игры, и, вновь уставившись в пролетающую зелень за окном, тихо проговорила: — Ты вчера был на грани. — В каком смысле? — так же тихо донеслось в ответ. — Ты чуть не сорвался. Как в прошлый раз… — поставила она локоть на внутреннюю панель окна и прикусила большой палец.       Шорох вращающихся шин и шум пролетающих встречных машин заполнили паузу, но потом Мадара строго проговорил: — С чего ты взяла, что я мог сорваться? Я говорил уже неоднократно, что давным-давно занят этой проблемой и, как видишь, она успешно решилась.       Оторвавшись от стекла, посмотрев на Учиху, она процедила не менее твёрдо: — Я тебе как дочь нейробиолога скажу, что проблемы с головой за полгода не решаются. А если был один случай, то обязательно случится рецидив — это вопрос времени. Так что в следующий раз так может не повезти. — Я не буду спорить с твоими домыслами, — оборвал её Мадара, снижая скорость перед светофором. — Твоя драматизация неуместна, разговор окончен.       Фыркнув и закатив глаза, девушка вновь отвернулась к окну: доказывать что-либо было бесполезно. Прикусив палец, она мысленно внесла в расписание на утро понедельника посещение отца — кто-то должен ей поведать правду: опасен Мадара или нет.       Добравшись домой, Каори думала отключить разум на пару часов, устроившись на диване в своей комнате за просмотром дорамы или же в скроллинге соцсетей. Присмотр за Масамэ и проверка его домашнего задания не требовались, а Мадара сразу же по приезде направился в кабинет и скрылся там надолго, поэтому её план по уединению мог сработать. Но через пару часов начали приезжать гости: мужчины разных возрастов в деловых костюмах и даже несколько женщин, и всех их Каори знала как подчинённых Учихи — наверное, Мадара в срочном порядке решал какие-то юридические и финансовые вопросы своих компаний.       Она не стремилась спускаться вниз, чтобы как добропорядочная хозяйка дома проявить гостеприимство и пообщаться с людьми. Напротив: закрылась на замок и, наложив питательную маску на лицо, завернувшись в халат, улеглась на белоснежный диван с ноутбуком, мечтая о том, чтоб её никто в ближайшие часы не трогал. Позвонила отцу, оповестила о своём будущем визите, а в ответ получила безразмерную радость и заверения, что он не покинет своего кабинета, пока её не дождётся. Набрала Минами, которую уже давно не видела, и та пообещала скоро вернуться домой. Отписалась Наоми, что с её дочерью полный порядок: жива, здорова и завтра идёт на пары, а затем зашла на маркетплейс и узнала о скорой доставке на дом всяких мелочей, которые неплохо поднимали женское настроение. А когда залезла на страницу своего стилиста с намерением узнать о новинках одежды этого сезона и, вполне возможно, потратить кучу денег на несколько платьев, почувствовала вибрацию телефона под боком, и, найдя смартфон, подняла трубку. — Это уму непостижимо! — воскликнула Мито. — Акире десять, Масамэ скоро девять, а их зачислили в среднюю группу! — Что? — нахмурилась Каори. — О чём речь? — Мадара тебе не сказал? — и вслед послышался тяжкий вздох. — В августе, на время каникул, наши дети отправляются в спортивный лагерь. И будут не в младшей группе, а в средней, где возраст детей от двенадцати до пятнадцати. Ещё и программа жёстче некуда — прям армейская подготовка! — негодовала Сенджу, затем перевела дух и проговорила уже спокойным тоном: — Ты скажи своему, чтоб обороты сбавил. А то Хаширама только улыбается вместо вразумительных ответов, а это значит, что лагерем занимался не он.       Подняв брови, Каори охнула. — Я попробую, но ничего не обещаю, — расписалась она в своей беспомощности, осознавая, что против методов воспитания Мадары ничего не имеет. — Но ты же понимаешь, что это невменяемое решение? Они не осилят программу! — Понимаю… — кивнула Каори, подбирая фразы для разговора с Учихой. — Надеюсь, у тебя получится. Как поговоришь с ним — перезвони.       Завершив вызов, громко простонав, девушка отложила ноутбук и поднялась с дивана. Смыв маску, поправив заколотые волосы, прихватив телефон, спустилась вниз, ожидая встретить множество людей в столовой — туда всех приглашал Танака, чтобы помочь скоротать время до того, как Учиха кого-то пригласит к себе. Но там было пусто, и Каори немедля направилась в кабинет мужа. Без стука и предупреждения вошла в помещение, застав Учиху со своим помощником. Мужчины не обратили на неё внимания, а продолжили заниматься своими делами: ассистент безмолвно сидел на диване и что-то печатал в своём ноутбуке, а Мадара, уже одетый в деловой костюм, держал ручку и сосредоточенно читал какой-то талмуд — явно изучал документ юридической важности. Не отрываясь от чтения, Учиха проговорил: — Вопрос с лагерем я обсуждать с тобой не намерен, — перечеркнув абзац, он перевернул лист. — Ты действительно хочешь переломать психику ребёнка? — подошла Каори к его столу. — Он не вытянет среднюю группу. — Значит, от меня в нём не так уж и много… — не поднимая глаз, протянул мужчина, продолжая читать и чёркать документ. — И поэтому автоматически станет недостойным и плохим? — Каори скрестила руки на груди, чувствуя, как начинает злиться. — Оставляй своё последнее слово, и на этом тему с лагерем закроем, — тихо ответил Учиха, а Каори в миг вскипела. — Я выйду ненадолго, Мадара-сама, — подал голос помощник, поднялся с места и быстрым шагом покинул помещение.       «Да чтоб тебя…» — смотрела девушка в лицо Мадары, а мужчина словно не замечал её — с присущей суровостью писал заметки на полях, чёркал строки и листал талмуд. Каори, гневно раздув ноздри на выдохе, сцепив зубы, положив свой смартфон на стол, вдруг начала раздеваться. Сбросив халат и нижнее бельё на пол под недоуменный взгляд Мадары, задрала подбородок: — Давай, приступай к делу, ты же этого так хочешь! — предстала она перед ним совершенно голой.       Мужчина криво усмехнулся одним краем рта и кивнул: — Да, именно стриптиза мне сейчас и не хватало… — и вернулся к листам. Словив ступор, Каори прищурилась, стараясь понять, что у Мадары в голове на этот раз. — Одевайся, есть рабочее задание, — проговорил он и захлопнул талмуд. Вздохнул, открыл ящик стола и вытащил оттуда флешку. — Это проект Изуны, — протянул он её Каори, — он почти его довёл до конца. Твоя миссия — завершить его.       Девушка нахмурилась и взяла флеш-карту: — Он же писал компьютерные игры. Как это связано… — запнулась она на полумысли и тут же догадалась: — Он объединил Z-23 и какую-то игру? — Он объединил «DreamShift» и мир компьютерной графики, — поднял на неё глаза мужчина. — Вместо VR-очков и линз — полное погружение на уровне ощущений. Тебе понравится, — ухмыльнулся он, сдвинул талмуд в сторону и открыл ноутбук. — Если удастся запустить — я дам тебе около двадцати процентов с прибыли этого проекта, — его внимание обратилось к экрану, а Каори, позабыв о лагере, хитро заулыбалась: — Такой подход к делу мне нравится. — Надеюсь, это станет достаточной мотивацией и для твоей остальной работы, — кивнул мужчина, набирая текст на компьютере. Вдруг сдвинул брови и сурово выдал: — Помни, что меня интересуют общие итоги, а не показатели отдельных взятых случаев. — Я могу скрыть от тебя факт реализации планов Изуны… — подняла Каори халат с пола, мысленно подсчитывая нули дивидендов со своей доли. — И продать авторские права по самой выгодной цене, — хмыкнула она и вновь оделась. — Не получится, — отрезал Учиха, отвлёкся от ноутбука и, сцепив пальцы в замок, пояснил: — Все твои ходы относительно проектов контролирует правительство, и ты имеешь право выступать исключительно от моего имени. То есть, только заручившись моим согласием и присутствием. — Ограничил мои полномочия? — прижав к себе флешку, взяв телефон со стола, она засобиралась на выход. — Боюсь представить, что случилось бы, если б не ограничил… — вернулся Мадара к своему ноутбуку, тем самым знаменуя окончание разговора.       Вспомнив о лагере, Каори не посмела вновь поднять вопрос и уже вознамерилась уйти, как смс-сообщение от бухгалтера её остановило аккурат перед дверью: «Завтра перечисление зарплаты. Нам не хватает два миллиона восемьсот тысяч» — и девушка, дочитав, не сумела сдержаться — громко, мучительно простонала. Понимая, что с этой проблемой ей может помочь только Мадара, скривилась, глубоко вздохнула и развернулась. Мужчина уже смотрел на неё с любопытством и ожидал от неё слов, и Каори, чувствуя себя глупым ребенком, улыбнувшись собственной безалаберности, стараясь не смотреть ему в глаза, брякнула: — Дай денег. Нам всего ничего на зарплату не хватает, — прижала она к себе телефон, флешку и опустила глаза в пол.       Вопреки ожидаемой нецензурной брани, в ответ донеслось тихое и саркастичное: — Ты ж говорила, у вас миллионы лишние… — Ну-у-у… — перевела она взгляд на Учиху, что с поджатыми губами вновь набирал что-то на компьютере. — Нам нужно ещё два миллиона восемьсот тысяч. — А ты прекурсорами зарплату выдай, — кивнул мужчина, а после взялся за звякающий уведомлениями смартфон. — И плинтусами. Туда же вы бюджет слили… — уставился он в экран и, что-то там читая, замолчал. Отложив гаджет, с тяжким вздохом проговорил: — Выставь мне инвойс на «SismaLink», завтра утром деньги поступят. — Благодарю, — сгорая изнутри от непонятного стыда, несмело усмехнулась Каори и вновь взялась за дверную ручку. — Твои ошибки мне очень дорого обходятся… — донеслось в спину. — Да-да, я тупая, можешь не продолжать, — закивала девушка и уж было нажала на ручку, но услышала более грозное: — Проблема не в твоей бестолковости, а в том, что даже спустя год ты делаешь одни и те же просчёты, словно предыдущий опыт тебя ничему не учит.       Девушка снова посмотрела на мужчину, а Учиха безмолвно мозолил её тяжёлым взглядом, сцепив перед собой пальцы. Молчание пропитывались электричеством, и Каори видела, как Мадара с каждой секундой становился всё озлобленней — наверняка готовил санкции для безответственного сотрудника и думал, как помягче их высказать. Зная, что делать в таких случаях, она выдала соблазнительную улыбку, подошла к мужчине, вальяжно кинула на стол флешку и телефон, поставила колено на кресло меж его ног и, упершись рукой в подлокотник, изящно выгнулась. Показала глубокое декольте, сделала вид, будто не замечает мужского скептического взгляда, склонилась над ухом и проговорила сахарным голоском: — Я так понимаю, промах с прекурсорами встанет мне как минимум в новый комплект красного кружевного, двух глубоких минетов и недели «поддакиваний» на любое твоё слово? Или хочешь дополнить список заданий, благодаря которому мы наконец-то закроем тему? — она отстранилась и с лукавством заглянула Учихе в глаза. — Если бы ты была проституткой, то самой дорогостоящей в этом полушарии планеты, — не меняясь в лице, отчеканил Мадара. — Это означает согласие или несогласие?       Издевательская ухмылка нарисовалась на его лице: — Зависит от качества выполнения поставленных задач, а ещё…       И Каори, не дав договорить, поцеловала мужчину, запустив пальцы в его волосы. За спиной послышался стук в дверь, и девушка резко отпрянула, хотя руки Мадары уже прошлись по её бёдрам и зацепили пояс. — Прошу прощения, — ввалился в кабинет помощник, поправляя галстук. — Я б не стал беспокоить, но там срочно нужно решить вопрос с полицией… — смущенно пролепетал он, застряв на пороге, а девушка, отойдя от Мадары, забрав телефон и флешку, загадочно улыбаясь, пошла к двери. — Набери господина Синь, сейчас решим, — скомандовал Учиха, а когда Каори уже проскользнула мимо помощника, добавил: — Я скоро поднимусь.       Выйдя из помещения, она направилась к лестнице, понимая, что в ближайший час придёт заинтригованный муж и предъявит ей талон на минет — не станет откладывать в долгий ящик обещанное удовольствие. А она ненавидела минеты хотя бы потому, что прилагала огромные усилия для подавления рвотного рефлекса. «Надеюсь, злой начальник подобреет, когда увидит, как старательно я давлюсь его членом» — проскочила в голове обнадёживающая мысль, и девушка, вновь добравшись до своей комнаты, позвонила Мито передать новость, что мальчишки всё-таки едут в лагерь. — Кошмар, — подытожила ситуацию Сенджу. — Рано делать выводы, пока май на улице. К тому моменту всё может измениться. — Если Мадара-сан что-то задумал, то ни перед чем не остановится — это всем известно, — печально проронила подруга, а затем добавила: — Может, разве что, ты сможешь ему надоесть настолько, что он согласится отступить? — Если б это работало, я б уже была со штампом о разводе в паспорте. Но можно попробовать получить одобрение не терзать Акиру — всё-таки не его ребёнок, так что издеваться над чужим не будет, — ответила Каори и подошла к окнам. — Ох, это будет прекрасно! Ты меня этим выручишь… — Пока рано загадывать. Мадара непредсказуем. — Но уже есть хоть какой-то просвет. Ладно, я поняла, будем надеяться на лучшее. Удачи.       Окончив разговор, Каори всмотрелась в вид за окном: орошались газоны системой полива, и струи казались белыми из-за полуденного солнца, виден был Масамэ, скачущий по территории рядом с пятнистым Каем, Танака провожал помощника Мадары до ворот, и последнее означало, что Учиха вот-вот к ней наведается. Спустя полминуты дверь в её комнату и вправду открылась, и она поспешила навстречу торопливым шагам мужчины. Тот сходу проник под её халат и начал целовать в губы, в шею, плечи, а Каори, получая редкую нежность, принялась избавлять мужчину от одежды. То, к чему она готовилась, не случилось — Мадара настолько увлёкся классическим началом, что девушка не заметила, как её уложили на диван и, попутно прижимая всеми силами к себе, заставили безмолвно отдаться. Она совсем не была против уже заезженного годами сценария, но кое-что в этот раз было совершенно иным — темп и динамика телодвижений Мадары замедлились — казалось, он пытался насладиться каждой секундой, каждым прикосновением, словно владел своей женщиной в последний раз. И кое-что давнее, позабытое открылось в ней в ответ, и Каори даже не старалась это подавить — она любила его и шептала слова любви на ухо — так, как шептала много лет назад.       Жаль, что эти чувства в ней просыпались только во время секса, которого ей так же не хватало, как Мадаре, — и похоже, это был единственный метод коммуникации, в котором срывались маски гордыни, прятались по углам взаимные обиды и оба избавлялись от брони́. Она не боялась быть пристыженной за свою искренность в ласке, а взамен получала безмолвное сообщение в виде мужского желания максимально с ней слиться — Мадара скучал по ней, и скучал очень сильно, — именно эту тоску она ощущала кожей, когда крепкие руки и жадные губы к ней прикасались.       Спустя полчаса долгожданного наслаждения Каори, сидя на мужчине, любовно целуя его в губы, не выпуская из себя уже угасающую эрекцию, вдруг ехидно улыбнулась: — Если мы всё-таки разведёмся, предлагаю место своего любовника — думаю, в таком тандеме мы были бы счастливы, — хохотнула, встала с мужского тела и пошла к скинутому на ковёр халату. — А в случае отсутствия развода место твоего любовника займет кто-то другой? Или оно уже занято? — отозвалось в спину, когда девушка застёгивала бюстгальтер.       «Зря я это сказала…» — прикусила она губу, ухмыльнулась и ничего не ответила — боялась напороться на новый скандал. Завязав халат, помогла одеться Учихе: застегнула пуговицы на сорочке, перевязала галстук, а напоследок поцеловала в губы, возомнив себя заботливой женой, хоть и чувствовала всё это время укоризненный взгляд на себе. А дождавшись его ухода, вновь уселась за ноутбук.       Остаток времени до отлёта Мадары прошёл в мире и спокойствии — долгожданная разрядка напряжения положительно сказалась на погоде в доме, и Каори даже позволила себе долго обнимать мужчину перед выездом, когда тот с типичным требовательным тоном ставил задачи новой недели: пройти медицинское обследование, заняться проектом Изуны и решить вопрос с транспортной компанией. Девушка кивала головой, тёрлась щекой о мужскую грудь и пропускала наставления мимо ушей — всё равно Учиха ей об всём напомнит в течение последующих дней. А проводив его, пообещав быть примерным сотрудником, позвонила Минами с сообщением, что та может возвращаться — никаких тяжёлых разговоров с хозяином дома не предвидится. В тот момент, когда девчушка в трубке уведомила о скором прибытии, к Каори постучался Танака, и на пороге согнулся в полупоклоне: — Каори-сама, мы разобрали комнату — ту, что будет переделываться под ещё одну детскую. Там много старых вещей… — он распрямился и добавил: — Личных вещей. Куда их перенести? — Я посмотрю и скажу, — кивнула она, оторвавшись от телефона, а в динамике продолжался рассказ: — В общем, не поеду я больше на этот вонючий пляж! Отсюда вообще уехать невозможно! Спасибо, что трасса рядом, хоть на попутке можно до Токио добраться. — Если б ты позвонила раньше, я б прислала за тобой Сэтору, — вышла Каори вслед за Танакой из своей комнаты и направилась к лестнице. — Ой, да не нужно так заморачиваться! Сами в эту дыру заехали — сами выедем! — а на фоне слышался дружные возгласы друзей Минами. — Короче, скоро буду, уже на подъезде. — Хорошо, я жду, — спустилась девушка вниз и, завершив вызов, прошлась в сторону комнаты сына, но вошла не в неё, а в соседнюю.       Она не знала всего, что находилось в этом помещении — так, в общих чертах: вещи Масамэ, из которых он вырос; садовая мебель, что пряталась здесь на зимний период; стройматериалы, сервизы посуды, бесполезные подарки — и всё это богатство было по бо́льшей части спрятано в коробках. Но сейчас комната предстала пустой, и Каори, вдохнув пыль, что кружила в воздухе после разбора хлама и переливалась золотом в свете солнца, проникающего сквозь матовое стекло решётчатых окон, подошла к нескольким коробам, заботливо выставленным на середину. Один из них казался древним, почти развалившимся, и наверняка был спрятанным многие годы под десятками таких же картонных гробов. Любопытство заставило Каори заглянуть внутрь, и искреннее удивление охватило её, когда из-под крышки показалась сотня фотографий: чёрно-белых и цветных, постановочных и совсем свежих — годов 2000-х, не позднее. Она с интересом взяла в руку первый десяток из кипы, и сходу же распознала на первом фото тот самый тяжёлый взгляд Мадары, но принадлежавший отнюдь не мужчине, а мальчику, что стоял на фоне школы в синей форме младших классов и сурово держал горшок с драценой. Рядом присоседился мальчишка помладше и, обнимая вазон с бонсаем, давился беззубой улыбкой — наверняка это был Изуна, а памятный момент запечатлели в апреле, в начале нового учебного триместра. Каори улыбнулась, рассматривая фотографию — она почти ничего не знала о прошлом Мадары, а он и не спешил откровенничать. Напротив — уводил разговор в другое русло, когда она поднимала темы, затрагивающие его жизнь до двадцатипятилетия. Оттого с щекотливым интересом уселась поудобнее, приготовившись подсмотреть тайны прошлого, и взглянула на следующее выцветшее фото: женщина с модной в 90-е короткой стрижкой, статная, высокая, в красных брюках со стрелками и свободном пиджаке держала свёрток, стоя под цветущей сакурой. На обороте снимка был подписан год — девяносто третий, а значит, в то самое одеяло завернули Изуну. Каори внимательно всмотрелась в лицо свекрови, с которой так и не удалось познакомиться — и не увидела в нём ни высокомерия, ни суровости, и было в её выражении что-то добродушное, тёплое, ласковое. Перейдя к следующему снимку, сердце Каори сжалось в тоске — фото было совсем свежим, ещё без потрёпанных уголков и пятен от грязных пальцев, и на нём большая семья сидела на садовой скамье: уже знакомая женщина в окружении трёх малышей, один из которых развалился на коленях и явно хныкал; Мадару с застывшей усталостью на лице и скрещёнными руками на груди Каори распознала сразу, как и улыбающегося Изуну, что подпёр подбородок кулаками, а локти поставил на коленки. А позади скамьи стоял мужчина с длинной, черной челкой, опущенными уголками губ, одетый в деловой костюм, величественно смотрящий в объектив. «Ты всё-таки похож на отца… — задумчиво протянула вслух Каори, вглядываясь в черты лица мужчины. — Но глаза у тебя от матери, — перевела она взгляд обратно на маленького Мадару, которого явно в тот момент заставили поучаствовать в семейной фотосъемке. Вдоволь рассмотрев снимок, девушка продолжила листать кипу дальше, открывая всё больше и больше моментов из детства своего мужа: весёлые праздники и застолья с родственниками, пляжные выходные и постановочные фото в традиционных национальных костюмах, школьные будни и совместные поездки — и нигде не видела Мадару улыбающимся — серьезный настрой он демонстрировал в каждом кадре, в котором оказывался. Но вскоре пачка подошла к совсем давним снимкам, в которых Каори откопала раннее детство Мадары — и навскидку в трех-четырехлетнем возрасте он оказался самым обычным счастливым ребенком. «Копия Масамэ» — удивлялась она сходству и смущённо улыбалась такому открытию. Оторвавшись от детства Учихи, наткнулась на большую чёрно-белую фотографию, лежащую почти на дне коробки. Каори достала её и завороженно уставилась на юную брюнетку необычайной красоты: с выразительными бровями, твёрдым, но слегка загадочным взором, сочными губами и с высокой, элегантной причёской, а ещё с жемчужными серьгами в оригинальном оформлении в ушах, и девушка невольно коснулась мочки уха — то же ювелирное украшение сейчас носила она. Догадавшись, что это была мать Мадары в юности, Каори поняла, что о ней совсем ничего не знает, хотя сейчас интерес к её личности многократно возрос. Руки потянулись к телефону, где в поисковой запрос быстро вбилась «Википедия», а после и имя Мадары Учихи. Открыв раздел биографии, Каори перешла по ссылке на Таджиму Учиху, и принялась изучать его личную жизнь. Но кроме имени Касуми и скромного указания, что женщина происходила из небогатой семьи, ничего написано не было. Зная, что на её вопросы ответит только муж, она наудачу отправила сообщение: «Кем была твоя мама?», не надеясь получить никакой реакции… Но вопреки ожиданиям, отклик в диалог тут же поступил: «Учителем истории», и в голове у Каори в тот миг сложился пазл — теперь было понятно, отчего Мадара так увлечён культурой Японии и наизусть знал события периода правления сёгуната. — О, вы тут? — оторвал её от снимка голос Минами, и девчушка вошла в комнату. — А это кто? — села она рядом с Каори, выхватив из рук фото Касуми Учихи. — Красивая… — Это моя свекровь, — улыбнулась Каори, пакуя обратно в коробку фотографии. — Которую в машине с детьми подорвали? А в следующую ночь пристрелили в постели её мужа? — Да, именно так оно и было. — Мадара-сама вообще на неё не похож… — отдала она снимок в руки тёти и поправила рукав синей безразмерной футболки. — Интересно, тяжёлый характер достался ему от отца или от матери? — поднялась девчушка с места, а Каори накрыла коробку крышкой. — Думаю, характер сформировался после смерти родителей — всё-таки ему пришлось жить не только в семье дяди среди малознакомых людей, но и взять на себя ответственность за воспитание Изуны, — взяв телефон, встала с пола девушка и направилась на выход. — То есть, такими, как он, не рождаются, а становятся, да? — шла Минами по пятам за тётей, что вышла из коридора и последовала в кухню. — Это должно работать и в обратную сторону — наверняка существуют хитрости перевоспитания мужчин. И они потом зайками становятся…       Каори засмеялась, представив себе процесс смягчения характера Учихи. — Увы, с годами только хуже, хитрости здесь не работают, — смеялась она, подходя к панели фусума. Сдвинув створку, шагнула в помещение, где женщина, подменяющая на выходные мадам Журо, нарезала фрукты на свежевыжатый сок. — Как вы с ним живёте? С Мадарой-самой даже разговаривать невозможно! — вдруг спросила Минами, явно вспомнив неприятный диалог с Учихой, а Каори, подойдя к полкам, взяв стакан и налив в него воды из фильтра, вздохнула: — С переменным успехом. То воюем, то перемирие празднуем. — И до сих пор его любите? За что? — допытывалась девчушка, своровав из тарелки пару кусков манго, кивнув в благодарность улыбающейся женщине.       Глотнув воды, Каори вспомнила слова, что шептала на мужское ухо буквально пару часов назад — и в очередной раз удивилась смене своего настроения во время любовных утех. — Как бы несносен он ни был, — протянула она, глядя в окно за раковиной, — всё равно старается сделать мою жизнь максимально беспечной. Хоть и приходится время от времени выслушивать нотации… — она допила стакан и промыла его под проточной водой. — Может, профдеформация так по голове стукнула — для него я сотрудник на должности жены… И у этой должности есть свои обязанности, выполнение которых он требует. — Ужас какой-то, будто вечно на работе… — жевала манго Минами, высматривая на столе ещё нарезку, которую можно своровать. — Роль матери такая же — выходных нет, платят копейки, — усмехнулась Каори, увидев за окнами Масамэ. — Зато живёте, как многим не снилось, — осмотрела девчушка кухню, — наверное, потерпеть ради такого стоит.       «Ни одно богатство не стоит того, чтобы сдавать себя в моральное рабство» — хотела сказать Каори, но сменила тему: — Тебя завтра ждать в архиве? Там есть что паковать, — вспомнила она о подработке Минами в своём подразделении. — Да, приеду, если есть чем заняться, — пожала девчушка плечами, а Каори пошла на выход. — Завтра с утра нет двух пар, так что прибуду пораньше и разберу накопившееся. — Прекрасно, я поставлю тебе четыре часа в график, — вышла девушка из кухни и направилась на второй этаж.