***
У Лёши не зря в ванной так много различных средств, всяких масочек, кремов и тому подобное. Все это пересчитать-то займет много времени, не то что использовать. Потому Губанов там и торчит так долго. Завершив все процедуры и напоследок посмотрев на себя в зеркало, парень выходит в коридор и вдыхая свежий воздух идёт на кухню, попить воды перед сном, где находит соседа, уснувшего прям за столом. — Вов? — зовёт тот, думая, что студент проснется от его голоса и уйдет дальше спать уже в мягкой кровати. Тот не подаёт признаков жизни (разве что незаметно дышит), но Леша пока не беспокоится, успевая отпить из стакана воды, которую только что туда налил. — Вова? — стример подходит к Семенюку, и аккуратно треплет его за плечо. В самой комнате довольно прохладно, но от парня прямо-таки веет жаром. Губанову требуется как минимум ещё пару секунд, чтобы всё-таки разбудить страдальца. — Давай, вставай и шуруй к себе. — услышав в ответ неразборчивое мычание произносит он. — Я умер. Брось меня здесь… — Вова глубоко вдыхает, и жмется лбом к холодной поверхности стола. Голова раскалывается, пора бы начать нормально спать. — Ага, щас. — тот упирает руки в бока, ожидая когда на кухне никого не останется. Краем глаза Семенюк замечает на своем собеседнике носки привезенные им из Петербурга. — Ты не будешь здесь спать. — парень прикладывает ладонь к чужому лицу, проверяя свое предположение. — Как себя чувствуешь? Что-нибудь болит? Ты какой-то горячий. — Горячим я был всегда, просто ты только сейчас заметил. — шутит Вова, меняя положение головы, прикладываясь щекой к столу. — Хуево. Столы в унике в сто раз мягче. — Не замёрз? — продолжает допрос он. — Кажется ты температуришь. — Чуть-чуть. — жмёт плечами. — Да не, все ок. — пока парень предпринимает попытку встать, Леша успевает достать из аптечки градусник. — На, мерь. — Ну мааам. — когда электронный термометр оказывается у Семенюка подмышкой, оба начинают напряжённо ждать когда тот прозвонит. Через пару минут молчания по комнате разносится тройное пиликанье, означающее что температура у Вовы всё-таки поднялась. — тридцать семь и пять. — объявляет тот, выключая прибор. — да не температура это вовсе! Выслушав ещё ряд причин почему парень точно не мог заболеть и почему это наверняка из-за небольшого недосыпа, Хесус в итоге смиряется. Не пихать же в конце концов в Семенюка таблетки насильно. К тому же, упрямится он не просто так, а по причине того, что надо сдавать работы на учебе и именно сейчас пропустить пару дней он никак не может. Ладно хоть тот выслушал где найти лекарства, в случае если ему поплохеет и согласился выпить противопростудный порошок, на всякий случай. Когда Леша просыпается, время ближе к обеду, а Вовы уже и след простыл. Страшно представить, как тот не выспался. Надеждой на то, что он за день не свалится где-нибудь и не помрет служит то, что на кухонном столе осталась ещё одна упаковка от использованного антигриппина, а из аптечки пропало пару пластинок с таблетками. Больше чем пол дня мужчина убил на разборки с техникой, и слава богу, все заработало, хоть и не с первой попытки. В прошлый раз от этого его спасли зрители, решившие сначала проходить игру на компьютере, в этот раз такого чуда уже не произойдет. Когда Семенюк возвращается, Губанов в кой то веке торчит на кухне занимаясь готовкой. Если честно, Вова почему то думал что Хес не готовит вообще, но вот, перед его глазами обратное доказательство тому. По квартире разносится приятный, можно сказать домашний запах, а так же, в ней гораздо теплее чем на улице. Парень хлюпает носом и сняв обувь и верхнюю одежду проходит в гостиную, из которой прекрасно видно кухню. — Привет! — студент выглядит довольно болезненно и сразу пробирается к столу на котором стоит электронный чайник, и проверив, находится ли в нем нужное количество воды, ставит кипятится. На вопрос о том, как он себя чувствует, Семенюк отвечает ёмко, одним словом — «хуево». Леша после такого начинает возиться в аптечке, пытаясь найти ещё хоть что-то, что могло бы помочь Вове. Губанов вслух зачитывает инструкцию — «Принимать после еды» и после этого сует соседу под нос тарелку с дымящийся курицей и гречкой, как раз только что приготовленной. — Ну ты прям мать-героиня. Накормил, напоил… — хмыкает парень уплетая домашнюю еду. Шутка про супружеский долг остаётся им не озвученной. Пока они ужинают, Леша упоминает про то, что плейстейшн временно вне зоне доступа, с чем Володя довольно быстро смиряется, времени на это все-равно не хватает. — А вот я потом возьму и разоблачение на тебя сниму! — угрожающе начинает парень, после того как Хес упоминает что-то про твич. — Вот не будет тебя дома, и я как румтур замучу, все узнают как ты тут живёшь. — Ага, ещё моим парнем прикинься, ради большего успеха. — Стримера такое заявление просто смешит, и тот даже желает ему успеха в таком деле. Может и получится что-то дельное из этой идеи. Семенюк заявляет, что обязательно так и сделает, только после того, как купит себе новый телефон, где-то после нового года.***
Под конец недели, Вове становится лишь слегка легче. Как тот выдержал на антибиотиках половину будней, при этом ещё иногда работая — не понятно. Зато теперь, пока есть возможность, когда большинство заданий по учебе как минимум сделано и как максимум сдано, можно наконец потусить целыми днями в кровати не вылезая. Благо и пары из расписания с субботы убрали, и выходные выпали на последние два дня в неделе. Уже за несколько часов, что он не спит, комната успела приобрести полностью засраный вид: на рабочем столе, уже появились две кружки (одна для чая с лимоном, вторая для антигриппина), ноут уже показывал какое-то шоу, по комнате то тут то там были разбросаны футболки, джинсы, носки, одним словом — анархия, но его все устраивало. «Вован, ты там не сдох?» — интересуется Илья уже вечером. Сам голубоволосый в последнее время выглядел уж больно понуро, только как бы Семенюк не пытался выпытать у друга, что случилось, выходило не очень. Ладно хоть Корякову в голову ещё ни разу не приходила идея тащиться в гости к однокурснику. Володя ведь совсем не в курсе можно ли сюда привести единственного друга, да и к тому же непонятно как тот отреагирует и не работает ли всем. Больной ещё какое-то время чатится с Ильёй, а когда тот уходит стримить сначала отвлекается на очередное видео с Ютуба. Когда разной степени дурацкие видео надоедают, переключается на твич и заходит на трансляцию к Мазеллову. У того очередной совместный стрим вместе с Денисом, парни веселятся и играют в какую-то игру на двоих, так что, Вова, удостоверившись в том, что у Корякова вроде поднялось настроение, снова переключается на поиск другого видео или трансляции. Все же Семенюк редко смотрит что-либо у Корякова прям на стриме от начала и до конца. Даже к Хесу почти не заходит, но тут в основном из-за какого-то чувства стыда что-ли. Сейчас Леша готовится начать проходить обещанную игру на плойке, так что, Вова немного задерживается чтобы посмотреть на начало прохождения и потом глянуть на Ютубе, если понравится. Только вот понимает он, что его план накрылся медным тазом когда Губанов заканчивает свой стрим, на котором парень все это время увлеченно сидел, забыв про первоначальную цель. И игра оказалась захватывающей, и Хес ее смешно комментировал. Да и температура начала подниматься, так что если бы парню захотелось переключиться на что-нибудь другое — далось бы ему это с трудом. Ночью поспать нормально не удается — то какой-нибудь бред приснится, то головная боль не даёт покоя, то раз уж проснулся надо пойти жаропонижающее выпить. Никакого кайфа и сна без урывков, а Вова так хотел наконец отоспаться…***
Вопреки всем надеждам на быстрое выздоровление, чуда не происходит. Двое суток проходят мучительно медленно, а самочувствие Семенюка в норму так и не приходит. Вова превращается в кокон из одеяла, изредка посещающий кухню, чтобы совсем не умереть от голода. Лёше это в конце концов надоедает, так что пока болезнь не перешла на него самого, или его сосед не скопытился, тот вызывает врача. Недовольство студента Губанов даже не пытается слушать. Стример уверен, что простуда так просто от Володи не отстанет, так что приходится решать проблему радикально, не учитывая чужого мнения. А после того, как приходит врач, Семенюк совсем перестает ворчать —становится неудобно как-то и не до этого. Серьезная девушка осматривает больного, паралельно записывая что-то на листочке, который впоследствии отдает старшему. Студент на какое-то время впадает в свои мысли, не слушая чужой разговор, однако его слух улавливает из всего полезного монолога о приеме лекарств лишь: «Вашего парня». В недоумении, Вова решает что ему просто послышалось, в подтверждение своих мыслей он чихает. Вряд-ли девушка подумала, что они пара, да и с чего бы вообще? После того, как больному дают что-то из уже имеющихся в скромной аптечке Губанова лекарств (и как они не подумали, что можно было банально принять парацетамол?), Семенюк проваливается в сон, оставляя других в его комнате разбираться с оставшимся проблемами уже без него. Удивительно, но после визита профессионала, Вове становится гораздо лучше. Огромную роль конечно в этом играет и неравнодушный сосед-стример, которому Семенюк очень благодарен, хоть и признавать свою неправоту по отношению к простуде не хочется. Так, парень и провалялся бы, до нового года, если бы не старший.***
После окончательного выздоровления, студент возвращается в привычный рабочий ритм. Но, первым делом, неравнодушный Илья конечно же тащит своего друга на рынок, покупать нормальную зимнюю куртку. Вова даже рад, что ему одному не придется мучаться с выбором, как и общаться с особо назойливыми продавцами. Пожалуй, главным вопросом к Корякову на сегодняшний день, остаётся «зачем они блять поперлись на другой конец Москвы ради какой-то куртки». Голубоволосый в свою очередь утверждает, что только на садоводе, в самой настоящей атмосфере рынков, они смогут найти для Семенюка именно то, что нужно. Убив кучу времени не только на дорогу, но ещё и на подбор куртки, а также на торги до адекватной для студентов цены за столь необходимую вещь, парни отправляются в ближайший мак, обмывать покупку новой шмотки, а также обсудить все то, что Семенюк успел пропустить за время болезни. Не то чтобы Илья появлялся в их шараге часто, но все-же. Чересчур праздничное настроение овладевает Вовой спустя довольно короткий промежуток времени, хотя до этого подобного он за собой не замечал. Вся предновогодняя суета доставляет ему какое-то особенное удовольствие: и наряжать зал на работе ему не в падлу, и тащиться в центр Москвы только для того, чтобы посмотреть на нарядную красную площадь и близлежащие улочки. Вообще в последнюю неделю у него был какой-то неожиданный прилив сил на различные мелочи, это удивляло, но тем не менее в этом определённо был свой кайф. С одним «Ласт кристмас» в голове, парень даже сессию закрыл почти на отлично, чем были очень довольны его родители, в то время как Коряков завистливо ворчал — последние пару месяцев у него заметно ухудшилась посещаемость, так что половину преподавателей, поставивших Семенюку автоматы по своим предметам, не поставили их Илье. «Сам виноват» — невесело соглашался Коряков, подтверждая что слишком увлекся подготовкой к своему новогоднему стриму. Вова, к слову тоже был на него приглашен, но как бы не он пытался выведать подробности предстоящего празднования, его все кормили «завтраками», не разглашая нужную ему информацию. Семенюк, если честно предполагает, что таинственная компания ограничится им и Денисом, но кто сказал, что это плохо? Вова только «за» увидеться с Коломийцем и провести эту ночь в компании своих друзей. В квартире, которую он делит со стримером, новогодняя атмосфера отсутствует полностью. Стены слишком серые, воздух какой-то затхлый, огни, бьющие в окна из соседних зданий такие же бесцветные, как и пасмурное, перед собирающейся метелью, небо. Пару дней назад, Вова уточнял у Хесуса, почему тот не наряжает ничего, однако тот ответил довольно просто — у него нет настроения (как и ёлки, как и праздничных шаров). Студент решает, что это совсем не дело, а потому особо не интересуясь чужим мнением начинает операцию по спасению чужого праздника. — Лё-ёш! — только появившись на пороге квартиры, кричит парень. Вова до безумия довольный, буквально искрится счастьем и ждёт пока старший наконец выползет из своей комнаты. Откуда столько сил? Не понятно. Семенюк рад новогодней обстановке, а ещё тому, что общаться с соседом ещё где-то неделю назад стало ещё проще, ведь их отношения хоть и не очень заметно, но перетекли в дружеские. — Шо разорался, балбес? — Губанов выходит в коридор и смотрит на нарушителя его спокойствия, пытаясь понять, что же от него хотят на этот раз. — Мне срочно нужна твоя помощь, одевайся и идём! — ничего толком не объясняя, парень сваливает за входную дверь, в холл, уведомляя о том, что у Алексея есть пять минут на сборы. Недовольная рожа появляется за порогом квартиры минут через пятнадцать. Вова уже успел три раза вызвать на их этаж лифт, пять раз спросить скоро ли там его друг и точно больше десяти раз затянутся электронной сигаретой. — Слышь, шпана, здесь курить вообще-то запрещено. — закрывая дверь в ключом начинает читать нотации старший. — И че, сдашь меня тому дедусу который меня и так ненавидит? — уже нажимая кнопку лифта, который чудом не уехал на самый первый или последний этаж, интересуется Володя. — Ага. — почти беззлобно хмыкает Хес. — Так куда и зачем ты меня тащишь? — Узнаешь. Семенюк считает икею самым уютным и атмосферным магазином. Везёт, что он есть у них буквально под домом, и не приходится ехать в очередные ебеня, как с Ильёй и рынком. Заведение как раз подходит для того, чтобы просто хорошо провести время и попробовать исправить настроение Хесуса. Парень целеустремлённо бредёт сквозь толпу людей вперёд к своей цели, но совсем скоро понимает, что прийти туда надо вместе со своим другом, который отстаёт по полной программе, чуть ли не заблудившись среди группы пятиклассников. Вова шутит, что Леша нашел собратьев по уму и пока ему не дали затрещину, хватает Губанова за руку, чтобы тот не терялся, возобновляя движение к нужному месту. У Хесуса руки холодные. И когда только замёрзнуть успел? Они на улице были от силы минуты три, а после этого уже примерно столько же блуждали по ТЦ. Тем не менее, долго об этом парень не думает. Так идти получается гораздо быстрее, благодаря чему они уже на месте. Алексей все ещё недовольно и с подозрением глядит на все вокруг: на украшения под потолком, на детей в новогодних колпаках, на Вову, что от них сейчас отличается только ростом и отсутствием смешной шапки. Выдает его как минимум шило в жопе и блеск в глазах. В помещениях, выделенных под продажу товаров прямиком из Швеции, народу гораздо меньше, чем в пространстве между магазинами. Это радует. Только вот, Губанова так и не посвятили в то, что они здесь забыли. — Ну, и? — спрашивает стример, буравя взглядом соседа. — Нам нужны: ёлка, гирлянда, шары. А ещё я бы взял что-нибудь из съедобного домой. — парень расцепляет их руки и бредёт в сторону тележки. Отговорки им не принимаются, как бы его собеседник не пытался отказаться от этой затеи, Вова стоит на своем. — Боже, Лёш… Тебе не нужна ёлка, а мне, нужна! Губанову ничего не остаётся, кроме как смириться и отрешённо наблюдать за происходящим. Как бы парень не хотел участвовать в выборе шаров на искусственное дерево, у него это не получилось. Вова со своим шилом в жопе все же заставил его делится своим мнением. Всё-таки, сложно оставаться в стороне, когда тебя буквально принуждают выбирать между гирляндой с лампочками в виде шариков, или конусов. В тележку почему-то летят обе. Когда они проходят около половины магазина, предварительно перед этим раскритиковав все увиденные новогодние уголки, перед ними предстает ресторан. И пока Хес, вертит плюшевого оленя и вслух сравнивает его с Вовой, последний пытается решить два вопроса: пойдут ли они есть и будут ли сокращать путь к складу и кассе. — Иди на хуй, сам ты олень. — раздражительно, но беззлобно отзывается Семенюк. — есть хочешь? — так и не определившись, парень решает свалить ответственность на кого-нибудь другого. — Не особо — посмеиваясь отвечает Леша, положив игрушку на место. Всё-таки Икея (а может быть даже Вова) сделала свое дело и где-то в глубине у Губанова поселилось предвкушение приближающегося праздника. Воспринимать новогодние песни и подобные обсуждения, становится проще, а загонов по поводу отсутствия настроения меньше. — И я. — подытоживает студент, все-же решив пропустить отделы кухни и ванной. С этими помещениями у них и так все в порядке, да и вряд-ли там получится найти что-то подходящее. Несмотря на то, что им оставалось пройти буквально два отдела, расплатиться и уйти, парни на столь коротком пути умудрились задержаться ещё примерно на час. Один только отдел с уцененкой чего стоил, где Семенюк торжественно нашел какую супер-мега звезду на их ёлку, с пятидесяти процентной скидкой за отсутствие упаковки. Уже на кассе, пробивая товары, решается вопрос оплаты. Губанов благородно оплачивает почти половину, за те вещи, которые выбирал самостоятельно, а после выходит из кассовой зоны к магазинчику с едой, в котором уже успел затеряться его сосед (и откуда столько прыти, с такими тяжестями в руках?). — Набор для изготовления пряничного домика… — Произносит Вова, когда Хесус появляется в поле зрения. Перехватив по-удобнее сцепленные вместе скотчем тубусы с ёлочными украшениями и самой ёлкой, парень смотрит на старшего в ожидании ответа. — Захотелось? Леша подходит ближе, изучая товар в чужих руках, а после жмёт плечами, и выдает что-то утвердительное, по типу «возьми, все-равно делать нехрен» а вместе с тем «как раз можно и ёлку на стриме нарядить, и эту твою хуйню сделать». Взяв с собой своеобразный конструктор из всех необходимых ингредиентов для десерта, студент заведомо соглашается присутствовать у Хесуса на трансляции, сам того не зная. После они отправляются изучать остальные товары в этом месте.