♪ Part XII — Prequell, Claire Laffut
♪ Closer to You — Emmit Fenn, VAAAL
♪ Martin Kohlstedt — AMS
Йонас потёр гудящие от беспрерывной работы ладони. Мельком глянув на настенное табло часов, сжал челюсти. Цифры холодного голубого цвета говорили о том, что вот уже почти час прошёл по большому счёту безрезультатно. Дважды Лу начинала приходить в себя, но потом снова теряла сознание. Хотелось грязно выругаться, но даже на это распылять свои силы было нельзя. Дёрнув головой, Йонас откинул назад прилипшие ко лбу мокрые от пота волосы и накрыл ладонью солнечное сплетение Лу, вторую положил на лоб девушки, заходя на новый круг… — Лу, твою мать… Давай же… Грудная клетка, затылок… Яремная впадина, спина, плечи, кисти… Потом ещё один, нижний круг, до стоп… Обычная схема стабилизации. Сто раз проверенная и всегда рабочая. Но не сегодня. Сегодня всё шло не так, как надо. Регенерацию лопнувших капилляров глаз запустить удалось, но этого было мало. Диагностика в медцентре была нужна только для того, чтобы подтвердить и так очевидную картину, в качестве доказательства уже поставленного Бэром диагноза. На самом деле это было лишь тратой времени — руки хилера, благодаря развитой пси и приличному опыту представляли собой самый точный рентген. Тем не менее, диагностика подтвердила, что более крупные сосуды и сетчатка не пострадали. Но это только пока. Конечно, если всё пустить на самотёк, организм Лу справится и самостоятельно, но что при этом она останется зрячей — далеко не факт. И сейчас Йонас пытался не только нормализовать тонус сосудов, но и оптимизировать работу всего организма. Однако закрепить результат не удавалось — всё вновь съезжало до исходного состояния, утекало сквозь пальцы водой. И Йонас знал почему. А потому, что, желая наладить работу всей системы, он всё же работал со следствием — не с причиной, которой было не что иное, как перерасход пси. Выплеснув все свои ресурсы, Лу запустила механизм мощной утечки энергии, сравниться с которой могла бы только серьёзная кровопотеря. А чем можно возместить недостаток собственной крови? Переливанием чужой. Чем тогда возместить нехватку собственной психической энергии? Ответ напрашивался сам. В больнице для Бэра самым привычным местом работы был операционный стол — хилерство тем и ценилось, что дополняло, а часто и замещало хирургию. За время недолгой, но достаточно обширной практики через руки Йонаса прошли сотни человек. Среди них были и чистые, и нестабильные, и псионики. Но всех этих пациентов объединяло одно — Йонас работал исключительно с их телом. С их пси — никогда. Пси, или психическая энергия человека, несмотря на то, что к ней у послештормовой науки был глубокий интерес, поначалу чисто исследовательский, а с разделением общества на классы — до пошлости корыстный, – всё же была и оставалась белым пятном на карте познаний выжившего человечества. Поэтому у хилеров существовало правило: при лечении других псиоников в их пси не лезть и не трогать. Во-первых, взаимодействие с чужой пси непредсказуемо и в большой степени небезопасно. А во-вторых, оно вообще надо? Но сейчас, с каждой следующей минутой уже почти бесполезной работы, Йонас всё больше убеждался, что надо. К тому же, не этого ли он так давно хотел — положить на все правила большой и толстый хер? Оставив Лу, Йонас встал с кровати. Взгляд упал на пачку обезболивающего, которое он так и не выпил. Боль от глаз отдавала в голову, но была терпимой. Уж лучше так, чем вместе с ней блокировать нормальную работу своих способностей. Попутно взяв с тумбы одну из бутылок воды и на ходу осушая её большими глотками, хилер подошёл к окну. Промозглый, дождливый Нью-Пари за окном просыпаться не спешил, словно желал остаться в оцепенении. Серое небо с серым солнцем где-то за серыми тучами в серой пелене дождя. Серая жизнь. «Именно такой она была бы без неё?» Сминаемый вакуумом пластик затрещал, когда Бэр делал последний глоток. Словно очнувшись, качнул головой, давая себе хорошего ментального пинка. Именно такой она для неё станет, если он продолжит тут стоять и размазывать сентиментальные сопли. — Грёбаный философ… С хрустом смятая бутылка полетела на пол. Йонас вернулся к кровати с лежащей на ней практически обнажённой девушкой — в процессе работы хилеру всё-таки пришлось снять с Лу брюки, оставив в одном нижнем белье. На миг показалось, что она просто спит, и Йонасу в голову совсем не к месту пришла дурацкая мысль, что вот теперь он знает, что именно купила Лу в том пресловутом салоне белья, и что он бы не отказался от пары фоток… Нет. Так нельзя. Думать об этом сейчас – в высшей степени непрофессионально. Дёрнув головой, Йонас закрыл глаза — так было легче отлепить свой взгляд от чёрного полупрозрачного кружева. — Всё норм. Просто устал, — выдохнул хилер, объясняя то ли Лу, то ли самому себе причину заминки. Её тело качнулось, когда постель самортизировала под его весом. Снова проверка пульса, состояния, динамики… Снова его ладони на её коже в новой не несущей ничего нового попытке… — Так, ладно. Хватит хернёй заниматься. Одним движением Йонас снял с себя мокрую от пота футболку и, обтерев ею шею и грудь, швырнул на пол. Быстро и скомканно снял штаны, также любезно предоставленные ему секретарём самого Приора. Глядя на чуть порозовевшее лицо Лу, но понимая, что это улучшение ненадолго, он склонился над нею. — Ну что, Лу, потанцуем? Хилер не был уверен, правильно ли то, что он собирался делать, и какой способ подошёл бы лучше. В затуманенных усталостью мыслях крутились прочитанные ещё на первом курсе чьи-то запрещённые изыскания по работе с чужой пси. Кажется, там шла речь о гидрокинетике, но теперь это было однохерственно. Йонас аккуратно перевернул Лу на бок и немного согнул её ноги в коленях. Затем, придерживая за плечо, лёг сзади, повторяя позу девушки, и накрыл их обоих лёгким одеялом. Одна его рука легла на середину её груди, вторая — на живот, прижимая к себе так, чтобы между ними не оставалось ни сантиметра пространства. — Готова? — спросил, уткнувшись в её затылок. Ответа, естественно, не последовало. — Молчание — знак согласия, — пробормотал Йонас. Хилер закрыл глаза, превращаясь в осязание невидимого, в сверхчувствование… чужого. Впрочем сейчас это слово вызывало болезненное ощущение несоответствия. Под его ладонью, чуть левее, часто билось сердце Лу, под правой — в тихом дыхании еле заметно вздымалась её диафрагма. Поймав этот ритм, Йонас подстроился под него. Не сразу, но у него получилось. Затем мысленно направил свою пси из центра своей груди в тело Лу. Сначала совсем немного, тестируя. Ответом стал усилившийся пульс — значит, процесс пошёл. С каждым новым выдохом он посылал ей новую порцию пси, своей же ладонью «встречая» энергию спереди и направляя в солнечное сплетение Лу. Оттуда — вдыхая, возвращая в своё, таким образом замыкая круг, превращая их двоих в одну целостную систему. Выдох — отдать, вдох — взять… Выдох… Вдох… Они превратились в два сообщающихся сосуда, с каждым циклом всё больше смешивающих свои пси, наполняющихся друг другом. Выдох… Вдох… Словно небольшой приток крупной реки, пси Лу соединялась с его. И в этом их общем течении истощившаяся энергия Лу составляла малую долю, ведь попав в его тело теряла свою концентрацию. Но все её качества Йонас ощущал очень отчётливо, словно узнавал. Такая же, как Лу: текучая, целеустремлённая, жидкой сталью заполняющая каждую клетку. Выдох… Вдох… И вместе с этим всё больше в тело Йонаса просачивалось ощущение слабости и ломоты, но он с готовностью впускал их в себя, зная, что тем самым избавляет от них Лу, собственными силами платит за её возвращение. Выдох… Вдох… Под вибрирующей ладонью её сердце забилось сильнее, замедляя удары, возвращаясь в норму. Дыхание стало глубже и полнее. Выдох… На одном из вздохов Лу вздрогнула и слабо пошевелилась в его объятиях. Даже не видя её лица, Йонас знал, что она пришла в себя, ведь чувствовал её всем собой. Бэр продолжал дышать, прогоняя их энергии по кругу, попутно сканируя то, как менялась пластичность пси очнувшейся Лу, всё более обретавшей независимость от него, как и её участившееся дыхание. Наконец до него донёсся хриплый, сухой шёпот: — Йонас?.. Вместе с обрушившимся на него облегчением пришла мысль, что хорошо бы ей дать воды, но прерываться сейчас было ещё не время. Однако это не мешало его губам изогнуться в язвительной усмешке: — Уверена? Вместо ответа спереди раздалось нечто, похожее на недовольное фырканье, и Йонас был готов поспорить, что Лу закатила глаза, ещё не успев их открыть. Предвидя её дальнейшее желание повернуться, он прижал девушку к себе сильнее, тем самым фиксируя их положение. Лу послушно замерла в его руках, видимо, начиная всё осознавать и прислушиваться к ощущениям. Но, судя по следующему вопросу, события в её голове ещё не выстроились в стройную цепочку произошедшего: — Мы что… трахнулись? Бэр в свою очередь пренебрежительно фыркнул, тем не менее отчётливо уловив в её вопросе нечто, похожее на разочарование то ли от возможности положительного ответа, то ли оттого, что сама Лу пропустила всё самое интересное. Где-то в глубине души он понадеялся на второе. Перед тем, как ответить Йонас в который раз вдохнул запах её волос, впервые позволив себе распознать его сладость, зная, что скоро всё это закончится. — Размечталась. Всё намного хуже. Видимо, хотя нет… наверняка, этот ответ ей не понравился, Лу пошевелилась, снова вынуждая Йонаса с усилием вжать её в своё тело. — Тогда какого хера проис… — Тихо, — обрубил её хилер. — Просто дыши. Молча. Вдох… Выдох… К его удивлению Лу не стала сопротивляться. Однако, перестав делать попытки прояснить ситуацию, она не прекратила исследовать происходящее. Вероятно, не осознавая того, она пошевелила пальцами ног, её потеплевшие ступни микродвижениями начали ощупывать своды его стоп… Слишком похоже на ласку. Слишком интимно. Хотя куда уж больше? Тело Йонаса отреагировало однозначно, выполняя сигнал уставшего от контроля мозга начать эрекцию. Хотелось выругаться ей в шею. С другой стороны, всё это лишь означало, что в его помощи Лу больше не нуждалась. Стиснув зубы, Бэр начал экстренно завершать процесс работы. Отодвинувшись на безопасное расстояние, убрал руку с живота Лу и провёл ладонью вдоль её позвоночника, проверяя главные центры. Мимоходом замечая, как кожа под ней становится гусиной. — Всё, — наконец объявил Йонас, дважды легко похлопав по спине пациентки — всего лишь привычная часть ритуала хилера, так Бэр всегда завершал сеансы лечения. Но даже этот обычный для него подбадривающий жест получился «не таким»: дольше необходимого задержавшаяся ладонь, невольно скользнувшие по коже пальцы… Он убрал руку, сказал глуше, окончательно разочарованный собой: — Свободна. Отодвинувшись, Йонас дотянулся до приготовленного заранее пакета с пюре на тумбе у кровати. Выдавив в себя сладковатую органическую массу и запив водой, он повернулся на другой бок и, уже заворачиваясь в одеяло, вспомнил, что забыл о рекомендациях: — Резких движений не делать. Вода, еда, отдых. С пси пока повремени. Я — спать. Бэр закрыл глаза, стараясь не думать, что снова ведёт себя немного по-скотски. Но это было лучше, чем идиотское чувство возникшей неловкости из-за непроходящего стояка. Что ж, у каждого лечения есть свой побочный эффект, который, как оказалось, может возникнуть даже у врача. Хотя чего париться? Просто обычная физическая реакция здорового человека. И всё. Ну почти всё. — Лу? — М? — Ты как? — Нормально. — Хорошо.~
Только когда стали отчётливо слышны звуки глубокого дыхания Йонаса, Лу откинула край одеяла и села, спустив ноги с постели. Короткий ворс бежевого покрытия приятной шершавостью коснулся ступней. Лу обняла себя за плечи, прикрывая обнажённую грудь — от прохладного воздуха стало зябко. А может, от тактильной памяти, что невидимой рукою всё ещё касалась кожи, согревая и будоража одновременно? В голове был туман, схожий с лёгким опьянением, будто что-то вошедшее со стороны окутывало сознание эйфорией. Лу чувствовала себя наполненной чем-то очень знакомым и… важным? Но пока не могла понять природу этого чего-то. Лу встала и чуть покачнулась, на секунду потеряв равновесие. Затем подошла к небольшому столу и, только увидев воду, почувствовала, как сильно хочет пить. Бутылка была уже открыта, скорее всего Йонасом, и Лу не стала открывать новую, влекомая мыслью совершенно несвойственной ей природы, что горлышка именно этой бутылки касались его губы. Как всё странно. С каких пор она стала придавать внимание таким мелочам? С каких пор она начала их видеть? С ней что-то не то… С каждым глотком вода словно проясняла её разум. Лу будто бы только сейчас поняла, что раздета, но не ощутила ни капли стыдливости — напротив, только уместность и… возбуждение? Она вспоминала все обстоятельства пробуждения: такую неожиданную для неё близость, её необходимость и правильность. А ещё — непонятное Лу, плохо прикрытое раздражение Йонаса. Затем то, что было до этого: боль, капли бьющего по стеклу дождя, тепло ладони… Да, абсолютно точно — Йонас её лечил и… Да. Это он — то самое, текучее и необъяснимое, что она чувствует внутри. Это тот самый запах, запах его куртки — его запах — осел послевкусием на корне языка. Хотя, кажется, сам он не остался этим доволен… Увидев еду в пакетах, Лу отметила, что голодна, и это также показалось странным сейчас, когда что-то новое внутри заполняло её до краёв. Но, решив не пренебрегать рекомендациями… друга, заставила себя поесть. Тело с благодарностью ответило проснувшимся аппетитом. После еды резко захотелось спать. Чуть пошатываясь, Лу дошла до ванной. Сходила в туалет, умылась, посмотрелась в зеркало. Вид бледнее обычного, но в целом — ничего. Светло-розовые остаточные пятна на белых склерах глаз — как напоминание о том, что было. Скоро пройдёт. «Крутой хилер», — губы Лу растянулись в широкую улыбку от переполнившей её гордости — гораздо большей, чем когда-либо бывала за собственные успехи. Вернувшись в комнату, Лу натянула топ и вернулась к постели. Тихо, стараясь не потревожить спящего Йонаса, скользнула к нему под одеяло. Устроилась на нейтральном расстоянии, — не откровенно близко, но и не до некомфортного далеко. Кажется, у неё появилась новая слабость или… зависимость? Мысли о завтрашнем дне растворились в запахе, с которым уже не хотелось расставаться.