«12 сентября. 2014 год.
Дорогой Каэдехара…»
* * *
Сегодня двадцать шестое апреля. Две тысячи четырнадцатый год. Что ж, город издалека выглядел не так паршиво, как Кадзуха ожидал. Это позволило ему с облегчением выдохнуть и наконец расслабиться, хоть и не до конца — напряжение и тревога никуда не делись. И всё же, всё-таки правило «не ожидай ничего хорошего, чтобы не разочароваться» сработало на ура. Он лежал на заднем сидении и, укрывшись курткой Бэй Доу, которая вела машину и что-то напевала, смотрел на окно напротив. Это был поздний вечер. Всё за стеклом облилось темно-синими оттенками из-за безумного ливня и грозы. Эти звуки разбивания капель дождя об стекло автомобиля вперемешку с тарахтениям мотора забивали опустошенную голову Каэдехары, которая и без того трещала по швам. Это вызывало ощущение, словно кто-то бьёт стекло для того, чтобы задушить Кадзуху. Сломать ему череп, сдавить глотку, отравить, выпустить внутренности. Убить… Перед глазами было темно. И сквозь эту темноту просвечивался мужской силуэт. Силуэт того, кто был дорог. Силуэт того, кого Кадзуха больше никогда не увидит. События, которые происходили в течение месяца, нанесли особый урон моральному состоянию Каэдехары. События, которые произошли после, только ухудшали, рвали и разрывали его на части. Это было самое ужасное время, и Кадзуха был бы только рад вычеркнуть его из прошлого и забыть. А дальше жить счастливой жизнью, где Каэдехару не пытаются растереть в порошок в каждом чёртовом углу. Кадзуха с силой жмурит глаза, хмурясь так, что между бровями появились складки. Хотя, возможно весь этот кошмар длился больше месяца, но точно не меньше. От напряжения задрожали ресницы. Он сбежал. Это было самым правильным решением, ведь пускаться в бегство намного лучше и проще, чем быть загнанным в тупик. Решить проблему не удастся ни в коем случае. Кадзуха запутался, как неопытный и неловкий котенок в бабушкином клубке ниток. — Спишь? — вдруг сквозь тишину произнесла Бэй Доу, иногда поглядывая на Кадзуху через зеркало. Бэй Доу всегда была надёжной подругой. Она всегда была готова прийти на помощь, если вдруг что-то произошло не так. И Кадзуха шокирован тем, что на свете еще существуют бескорыстные люди. В смысле, он правда шокирован. Каэдехара с трудом разлепляет веки. Его глаза сухие, словно в них высыпали тонны песка. Он смотрит в спину Бэй Доу, а дальше — в окно. Виднелись подъезды — походу, они уже приехали. — Нет, — коротко отвечает Кадзуха. Только вместо слов у него вылетели хрипы, которые заставили его прокашляться. — Не сплю… И он поражается тому, насколько его голос охрип спустя долгие часы молчания. Им просто не о чем говорить, да и Кадзуха желанием особо не горел. Молчание и тишина были ему милы. Потребовалось огромное количество времени, чтобы добраться до этого города. Они ехали в маленький малонаселенный город-призрак «Нон-Эксистент». Он был очень похож на деревню или село, потому что лес был совсем рядом. Это был один из лучших вариантов для укрытия Кадзухи. Ведь его не будут искать в том городе, который даже на карте не отмечен, так? Тем более про него мало кто знает. Так что здесь он будет более-менее в безопасности. — Мы скоро приедем, потерпи немного, — сказала Бэй Доу и замолчала. Да, Кадзуха-то потерпит. Он все, черт возьми, вытерпит и даже писка не издаст. Каэдехара побольше укрылся в куртку женщины, спрятав в ней всю голову. Он устал — нет — он безумно устал. Он не просто напуган — он в ужасе. Кадзуха больше не знает, что делать дальше. Он в последний раз смотрит на папку со всеми доказательствами того, что сёгун Райден — безжалостная убийца. Устранить её — обезопасить весь город, который так дорог Каэдехаре. С тревожными мыслями, он проваливается в беспокойный сон, после которого он, конечно же, продолжит чувствовать себя невероятно уставшим. Бэй Доу будит его — трясет за плечо, все повторяя одно и то же слово: «вставай». И Каэдехара нехотя открывает глаза. На улице все так же льет дождь, и все темно. Правда, он немного затих, что слегка радовало. Кадзуха поднимется, потирая глаза. Все ещё хотелось спать, но нельзя допустить, чтобы Бэй Доу потратила на него ещё больше времени. Парень выпрыгивает из машины. Его совершенно не заботит то, что он погрузил свои кроссовки в грязную холодную лужу. Эта проблема казалась ничем на фоне сделанных ошибок и ещё бо́льших проблем. Он забирает с багажника «тревожный чемоданчик» и идёт за Бэй Доу. Его внимание привлекает один человек, что одиноко и спокойно сидел на качелях площадки, которая находилась прямо перед подъездом. И все бы ничего, но на улице до сих пор лил агрессивный дождь, который чуть ли не резал кожу, как бумага. Этот незнакомец был одет в темный свитер, и черные джинсы облегали его ноги. Темно-фиолетовые волосы скрывали его лицо. Судя по тому, что он буквально промок до нитки, он сидит там уже долгое время. Да, он может заболеть, но и Кадзуху эта болезнь может задеть, поэтому светловолосый сжимает сумку и спешит к дверям подъезда, рядом с которыми его ждала Бэй Доу. Проблемы того незнакомца — не его проблемы. Он кивает женщине, и они поднимаются по лестнице в полной тишине, нарушаемой только шагами, что отдавались эхом за стенами подъезда. На пороге их встречает Нин Гуан, которая, судя по деловому виду, совсем недавно вернулась с работы. Бэй Доу тут же поцеловала девушку в уголок губ, размыто улыбаясь, и Каэдехаре пришлось отвернуться и прошмыгнуть мимо «сладкой парочки», чтобы не смущать их и самому не позориться. А-то вдруг пройдет мимо них какой-либо человек и подумает, что он тоже из «этих». Хоть он и не считает это чем-то очень плохим, просто это поднимет много шума. А любой шум в сторону Кадзухи может обернуться трагедией. И вот они уже сидят за столом, попивая горячий чай. В кружке Каэдехары плавал мирно ломтик лимона. И юноша потихоньку начинает чувствовать себя в безопасности, пока… — Кадзуха, вопрос! В твоей папке же есть все, чтобы доказать виновность Сёгуна во всех ее деяниях? — поинтересовалась Бэй Доу, растрепав Каэдехаре волосы. Они и до того выглядели неопрятно, поэтому парень не сильно разозлился. Да и на свете мало что может его разозлить, а уж тем более почувствовать себя в безопасности. — Ты правильно поняла, Бэй Доу, — легонько кивает Кадзуха, сжимая папку. Заметив взгляд Нин Гуан, полный непонимания, Каэдехара начал вводить ее в курс дела. — От рук сёгуна страдает весь наш город, я обязан ее остановить. Томо — мой друг — я и ещё несколько людей не могли оставить все так, как есть. Мы работали все вместе, но во время последнего вторжения на территорию сёгуна многие убежали: остались только я и Томо. Мы раздобыли ценную информацию, которая точно докажет всю их виновность, но потом нас схватили люди сёгуна, а потом, — он сделал небольшую паузу, чтобы собраться с мыслями. Голова гудела, — а потом Томо застрелила сама сёгун, и… — очередная пауза. —… Я убежал. Вместе с папкой. Мне повезло выжить. Кадзуха хотел было добавить «Ну, или же не повезло», но вовремя остановил себя. Нин Гуан ужаснулась, глядя на Каэдехару расширенными глазами. И это все пережил мальчик, лет семнадцати? — Какой кошмар, Кадзуха, мне так жаль, — с жалостью в голосе произнесла она с целью утешить, и юноша правда это ценит, хотя по его лицу и не скажешь. — А что за ценные доказательства вы добыли? Кадзуха помолчал секунду, поджав губы. — Кадры смертной казни, — тихо ответил он после небольшой паузы. Эти два слова повергли в ужас Нин Гуан с Бэй Доу. Им было невероятно жаль то, что это все пришлось лицезреть молодому Кадзухе. — Казнь Томо в том числе. Казнь разрешалась только в том случае, если человек совершил просто гадкое преступление, которое невозможно отсидеть и простить. А что, если человека казнили только потому, что он был не согласен с мнением многоуважаемого сёгуна? Это уже можно было считать дикостью, а главное — тяжёлым преступлением. И парни удачно пришли на площадь именно во время казни. Нин Гуан и Бэй Доу ещё о чем-то говорили. Возможно, о ситуации с сёгуном или уже о своих личных делах. Кадзуха не слышал их — один лишь звон в ушах. Он хотел отпить немного из своей кружки, но заметил, что чай закончился. Каэдехара встал из-за стола, захватив с собой кружку. Ему нужно больше чая, чтобы успокоиться — ему все так говорили. Кадзуха взял чайник с заварочным чаем и… … и он расстраивается, когда там оказывается пусто. Каэдехара вздохнул и, оставив кружку стоять на столе, направился к выходу. Первой, кто заметил пустое место Кадзухи, была Бэй Доу. Она огляделась по сторонам и поняла местоположение юноши по осторожным шорохам куртки рядом с выходом. Бэй Доу бы оставила это без внимания, не было бы на часах где-то за девять вечера. Поэтому-то она подошла к юноше. — Куда собрался? — поинтересовалась темноволосая, сложив руки на груди. В ее голосе Каэдехара обнаружил нотки строгости. — Чай закончился. Я подумал, что стоит сходить сейчас, чтобы уже утром выпить свежий чай, — ответил Кадзуха, застегивая застёжку-молнию бордовой короткой куртки. Бэй Доу подозрительно прищурилась, оглядывая Каэдехару с ног до головы. Должно быть, она боится, что Кадзуха сбежит куда-то в лес, и если не люди сёгуна его убьют, то это сделает лес. — Я буду в порядке, — произнес Кадзуха, словно прочёл мысли девушки, стоящей напротив. Её строгое лицо держалось ещё секунды две, и она тяжело вздохнула, кивнув. — Будь осторожен: маньяки здесь — нередкость, — она помахала рукой и ушла обратно на кухню. Кадзуха кивнул головой и вышел на лестничную площадку. Скрип двери разнёсся по всему подъезду, заставив юношу поморщиться. Он закрыл дверь и вдруг замер. На ступеньке сидел парень в темной кофте и джинсах. Светловолосый понял, что это тот самый человек, которого заметил Каэдехара, когда вышел из машины — на тот момент незнакомец в одиночестве сидел на качелях, замерзая под дождем. — Эм, — тихо произнес Кадзуха, сжав в ладонях рукав куртки. — Вам нужна помощь? В ответ последовала тишина. Каэдехара глядел тому прямо в спину, и внутри него зажёгся тусклый и слабый огонь любопытства, который, вроде как, увеличился. Незнакомый парень все также молчал, и Кадзуха подумал только об одном, почему тот и словом не обмолвился. — Извини, ты немой? Темноволосый повернулся к Каэдехаре, метнул на него грозный взгляд и нахмурился. — С каких пор мы так быстро перешли на «ты»? — фыркнул темноволосый. «Его только это смутило?» — подумал Кадзуха, скептично подняв одну бровь. Потом его взгляд скользнул к щеке, уж сильно она привлекала к себе внимание. Взору Кадзухи сразу бросился довольно большой и нездоровый синяк на щеке незнакомца, а ниже на губе можно было заметить небольшую ранку. Какая-то странная тревога начала растекаться по всей грудной клетке при виде такого зрелища. Незнакомый парень тоже не сводил взгляда с Кадзухи. Светловолосому показалось, что он кого-то вспоминает. Того, кто мог бы изменить его жизнь к лучшему. Однако через секунды три темноволосый помрачнел в лице и встал с пыльной ступеньки. — Твое имя, — с холодной строгостью в голосе произнёс незнакомец, спрятав руки в карманы. Кадзуха с подозрением оглядел напротив стоящего парня с головы до ног, а потом нервно сглотнул. Он и сам не заметил, как его брови совсем слегка нахмурились. — Кадзуха, — уверенно ответил обладатель прядки рубинового оттенка, — Каэдехара Кадзуха. Незнакомец снова фыркнул. Он промолчал, словно снова что-то вспоминая. — Не связывайся со мной, Каэдехара Кадзуха, — сказал он и поднялся вниз по ступенькам, оставляя Кадзуху в недоумении стоять на том же месте. Каэдехара тяжело вздохнул и хотел было уже пойти дальше, но перед ногами он обнаружил чьи-то ключи. Похоже, от квартиры. Кадзуха сразу же подумал о том незнакомце и уже открыл рот, чтобы крикнуть ему о том, что он забыл ключи, но внизу металлическая входная дверь издала грохот, по которому Каэдехара понял, что обладатель сиреневых глаз вышел из подъезда. — Шикарно, — цокнул Каэдехара. — Верну потом…