…
Скарамучча, как только захлопнул за собою дверь, тут же раскашлялся, словно все это время он не дышал. Его слегка потряхивало. Тот парень до невозможности странный. Он до дрожи в руках кажется знакомым. Да где, черт возьми, он мог его увидеть? Скарамучча зарылся пальцами в свои волосы. Он до дрожи в руках хочет вспомнить. Темноволосый сделал глубокие вдохи и выдохи, после чего пошел на кухню. Ноги слегка подкашивались от огромного количества ходьбы за весь день, а ещё от радости — он наконец попал в квартиру и теперь в полной безопасности. Скарамучча взглянул в окно — Кадзуха уже давно скрылся за унылыми и мокрыми от дождя многоэтажками. Он фыркнул. Ну ведь точно где-то его видел раньше. Тишина безумно давила на синеглазого, а также на его мысли. Она сводила с ума и сбивала с размышлений. Скарамучча с трудом размешивал сахар в зелёном чае — чайная ложка с глухим звуком ударялась об стенки чашки, а сама жидкость иногда брызгалась на стол. Где же он видел Каэдехару… Как же он знакомо выглядит. «Ну не приснился же… Боже, тупая тишина…» Юноша резко вскочил и направился в сторону гостиной, путаясь в собственных ногах. Прошло уже два года с тех пор, когда он начал жить один. Прошло два года с тех пор, как Скарамучча совершил один из самых страшных поступков. Только тогда все нормы морали были ничем. Он был уверен в том, что его никто не осудит, потому что это действие казалось правильным. Утопая в раздумьях, Скарамучча не заметил как ударился о ручку двери. Этот удар тут же заставил его вынырнуть из мыслей. Он не может вспомнить, кто такой Кадзуха, но он точно видел его где-то. Но где? Где, где, где? Темноволосый схватил пульт и включил телевизор. Голос ведущего новостей успокаивал нервы Скарамуччи. По крайней мере до тех пор, пока он не услышал…«…Чье имя — Каэдехара Кадзуха! Единственное, что о нем известно — красная прядь на челке и красные глаза. За его поимку сёгун предлагает нескромное вознаграждение…»
Скарамучча медленно поднял глаза на экран — перед его взором открылась фотография того человека, которого он встретил сегодня утром. Каэдехара Кадзуха. Точно, как только Скарамучча мог забыть. Ах да, красноглазого в новостях он также видел ещё в том месяце. Правда в этот раз он был один, а тогда — с какими-то другим человеком. Похоже, напарником. Правда сейчас этот напарник его совсем никак не волнует. Лицо расплылось в безумной улыбке, которая не предвещала ничего хорошего, а в груди будто кто-то нежно и ласково играет на его струнах души. При следующей встрече Скарамучча схватит Кадзуху, а потом отправит к сёгуну Райден. Он получит признание матери и ее похвалу. Обязательно.…
Время ужина наступило довольно быстро. Только у Кадзухи аппетита не было от слова совсем. Он просто ковылял ложкой по картофельному пюре, вздыхая. Новости определенно его напрягали и тревожили. Это же, получается, ему строго запрещено выходить на улицу? Каэдехара чувствовал себя невероятно подавлено. — Вы слышали когда-нибудь о таком человеке, как Куникузуши? — вдруг поинтересовался Кадзуха, хоть и не искренне — только для того, чтобы перестать чувствовать некий дискомфорт. Нин Гуан и Бэй Доу одновременно подняли на него свои глаза, а затем переглянулись между собой. — Не, не помнится, — произнесла темноволосая и набрала в рот немного пюре. — Да нет же, был один вроде, — Нин Гуан в отрицательном жесте покачала головой, глядя на спутницу, затем она перевела взгляд на Кадзуху. — О нем я практически ничего не знаю, но, по слухам, его назвали Куникузуши, потому что никто не знает его имени, — светловолосая пожала плечами, задумавшись. — Говорят, он убил своего отца в городе N, после чего его отправили сюда, как в ссылку. — А… Оу… — глаза Кадзухи чуть расширились от услышанного. Как это убил?.. Раз «Безымянный» убил своего собственного отца, то ему не составит труда убить и Каэдехару. Его нужно избегать. Он опасен. Осознание того, что красноглазый стоял, шел и просто находился рядом с убийцей невероятно пугала. «Он ещё и говорил, что я кажусь ему знакомым… О нет…» — эта мысль добивает последний трезвый блеск в разуме юноши. Он выглядит ещё более потрясенным и потерянным, чем обычно. — Кадзу, ты в порядке? — обеспокоенно спросила Бэй Доу, словно заглядывая светловолосому прямо в душу. Но он слышал голоса размыто — как сквозь толщу воды. Каэдехара резко и быстро вскакивает из-за стола, убегая со всех ног в уборную. Все плохо. Все очень плохо. Он умрет на этой неделе — нет — уже завтра! Его убьют: заколят ножом, отравят, задушат, скинут с лестницы, выбросят с крыши, живым поместят в печь — убьют! Кадзуха падает на ободок унитаза, больно приземляясь на колени, и его выворачивает наружу. Перед глазами все плывет, а самого блондина трясет, как перед смертью. Страх холодными конечностями опускается на шею Каэдехары, перекрывая тому воздух. Даже после того, как Кадзуху стошнило, он чувствовал себя отвратительно. Юноша сполоснул рот, чтобы избавиться от кислого привкуса, а потом вышел из уборной. Дышалось ужасно. Каэдехара слышал тихие перешептывания Бэй Доу и Нин Гуан с кухни. Должно быть, его там пока не ждут. С этой мыслью Кадзуха направился в сторону своей комнаты, стараясь не думать о чем-то плохом. Однако, получалось у него не очень хорошо. Уже ночь, но сон ни в одном глазу. Бэй Доу и Нин Гуан давно уже спят в своей комнате и видят уже который сон, а Каэдехара не может уснуть. Ему хочется, но не удается. Бледная кожа, выделяющиеся синяки под глазами… Тусклая настольная лампа освещала комнату юноши, который не может провалиться в сон уже несколько часов. На него в очередной раз напала бессонница. Стараясь себя вымотать до такой степени, чтобы уснуть уже за столом. Он сидел до четырёх утра, делая какие-то непонятные, некрасивые и неразборчивые зарисовки. Каэдехара сам не понимал, что это за каракули и кого он рисует простым карандашом. Юноша часто отвлекался на резкие звуки позади себя, а также резко кидал взгляд на окно, будто пытается заметить кровожадного маньяка, который прячется и смотрит на юношу лишь тогда, когда он принимается продолжать непонятный и престранный «рисунок». В квартире гробовая тишина, абсолютно все спят, кроме этого парнишки. Со слабостью поднимая руку с карандашом, Кадзуха вновь пытается что-то нарисовать, но получается лишь неровная черта, после которой его кисть сразу же упала на лист бумаги, уже не имея сил на что-то более, чем это. Он вздыхает, чешет голову и, выключив свет, вновь ложится в кровать Ему снова не удается уснуть. Он закрывает глаза, лежит так несколько минут, а потом снова открывает их, чувствуя великое разочарование. Он безумно устал, ему хочется спать и наконец отдохнуть от жестокой реальности, но сон будто играется им и не даёт спокойно уснуть. Каэдехара поймал себя на мысли, что ему удобно — в голове пусто, ни одной мысли в ней нет, и юноша снова начинает тревожиться. Бэй Доу будет волноваться, если Кадзуха будет спать до самого вечера. Прижавшись сильнее к подушке, белобрысый наконец засыпает. — Кадзу, хэй, Кадзу, спишь? — громким шепотом произнесла Бэй Доу, специально, чтобы Кадзуха услышал ее и проснулся. Семь часов утра. Парень еле как разлепил красные очи и попытался сфокусировать свое зрение на женщине, что сидит на корточках перед его кроватью и смотрит на него. Она улыбалась в привычной для себя манере, и это дало Кадзухе небольшое чувство спокойствия и безопасности, которое улетучилось в ту же секунду, что и появилось. — Мы с Нин Гуан быстро сбегаем в магазин. Мы совсем скоро, правда. Туда и обратно, хорошо? — говорила Бэй Доу, ободряюще поглаживая по плечу светловолосого. — Честно, скоро вернёмся! Не скучай, спи дальше, — дальше она чмокнула Каэдехару в лоб, а затем покинула комнату. Кадзуха особо и не вникнул — понял лишь то, что женщины придут совсем скоро. Щелчок дверной ручки и протяжный скрип двери прекрасно дал понять, что Нин Гуан и Бэй Доу покинули квартиру, оставив Каэдехару наедине со своими тревогами и страхами. Но он настолько вымотан, что не придал этим двум словам значения. Он не выспался и просто перестал чувствовать себя частью этого мира, а также потерял счёт времени. Кадзуха пролежал ещё пять минут с закрытыми глазами в надежде уснуть, но сон не шел, как и прошлой ночью. Вдруг в двери постучали, и это заставило Каэдехару напрячься. «Может, Бэй Доу что-то забыла? Она часто все забывает,» — подумал юноша, сжимая простынь под ладонью. Вдруг правда она? Мозг отказывался думать из-за усталости. Может, и правда Бэй Доу пришла… Постороннему человеку нет дела до его квартиры. «Нет дела… Пока посторонний человек не знает о том, что я живу здесь, ему нет дела до моей квартиры… Нет дела… Нет дела…» — старался успокоить себя Каэдехара, двигаясь в сторону двери. Веки еле как оставались открытыми — всё-таки жалкие три часа беспокойного сна не давали о себе забывать. Пол перед входом всегда был скрипучим — очередной скрип совсем-совсем немного взбодрил Кадзуху, хоть и не до конца. Он опустил ладонь на ручку двери, а потом протер глаза, в сотый раз думая о том, открывать или не открывать. В дверь снова постучались. Каэдехара ощутил острую необходимость в глазке на двери, но, увы, его не было. Сердце совершило один большой стук, который Кадзуха прочувствовал всем телом. Но ведь… была бы это Бэй Доу, она бы спокойно зашла в квартиру, верно? Она же не закрывала дверь... Юноша замер. Его голову стукнуло осознание, которое сковало его в цепи. Тело готово было разорваться, дабы побежать в разные стороны, но Кадзуха не знал, что выбрать, что лучше и выгоднее. Он подумал, что если он немного постоит бесшумно, то все пройдет гладко, а незнакомец за дверью всё-таки уйдёт. «Нужно закрыть дверь! Точно!» — Каэдехара наконец выбрался из «пледа» размышлений и испуга и потянулся к замку… … Но дверь перед глазами внезапно распахнулась…