Фотоаппарат запомнит нас счастливыми

      Кадзуху резко и грубо толкнули вглубь квартиры, из-за чего он на секунду потерял равновесие, но устоять на ногах ему удалось. Он услышал, как дверь захлопнулась, а пол у входа проскрипел — значит, Каэдехаре не послышалось и не привидилось, что дверь всё-таки открыли. Только вот теперь ее закрыли обратно. Во рту пересохло. Казалось, что на груди лежит незримый груз, мешающий дышать. Невыносимая боль вперемешку с паникой сводила с ума.       Не прошло и секунды после закрытия двери, как кто-то прижал ладонь ко рту Кадзухи. Юноша сильно зажмурился, схватившись за руки незнакомца с целью их отстранить от себя. И все это произошло так внезапно и быстро, что Каэдехара чуть не забыл, как ровно дышать. Сердце юноши стучало с неимоверной скоростью. В горле встал ком, а в глазах потемнело. Его убьют?..       «Нет… Не могу дышать…» — светловолосый начал сопротивляться — царапал руку незнакомца. Сердце сжалось от ожидания, а внутри все дрогнуло. Его глаза до сих пор закрыты и, кажется, если он их откроет — они будут болеть. Он не хочет видеть ничего. Никого. Кадзуха не может понять: это страх ожидания или происходящего? Незнакомец молчал. И это только усиливало чувство страха.       Приоткрыв глаза, Кадзуха заметил перед собой темные волосы и синий взгляд, которые ему встретились вчера утром. Каэдехара замер. Сейчас происходит самый ужасный сценарий, который, по мнению Кадзухи, мог сейчас произойти. Паника застряла у него в горле комом. Дышать стало в сто раз тяжелее. Его убьют…       — Теперь ты, Каэдехара Кадзуха, заноза организации Райден, никуда не убежишь, — с едкой ухмылкой произнес тот, чье имя Кадзуха до сих пор не знал. Его глаза от услышанного округлились. — Что? Страшно?       С уст «Куникузуши» послышался смешок, который дальше перерос в истерический смех. Кадзуха совершенно не понимал, что происходит, и единственное, на что ему осталось надеяться, так это скорый приход Бэй Доу и Нин Гуан. Они же говорили, что совсем скоро придут? Каэдехара молился, чтобы они с минуты на минуту вернулись, но чуда все никак не происходило.       — Теперь не чувствуешь себя крутым? — тот хихикнул. — Как я погляжу, напарника твоего тут нет. Его моя мать прихлопнула?       При слове «напарник» сердце Кадзухи сделало один большой стук, который, казалось, чуть не проломил ребра. Перед его глазами снова проплыли события той ночи... Каэдехара быстро делает фото всего происходящего для увеличения веса доказательств. Дальше слышится выстрел, и на размытый кадр попадает момент падения Томо, пораженный пулей; он, будучи смертельно раненым, говорит светловолосому юноше что-то, что тот не расслышал из-за звона в ушах, и падает на пыльный асфальт замертво. Кадзуха не устоял перед страхом смерти, схватил доказательства, что доказывали виновность организации «Райден» в массовых убийствах, и сбежал тем путем, которым он с Томо пришел на эту кошмарную площадку для казни. Слыша за собой выстрелы, красноглазый чуть не сошел с ума, а звук свистящих пуль ещё долго звенели в его ушах. А дальше начались погони за ним. Это были бесконечные ночи побега, нападения со стороны людей сёгуна, а также мирных жителей, которым вскружила голову сумма за поимку Каэдехары. Он толком не спал и чуть ли не валился посреди улицы от ран по всему телу. А затем его нашла Бэй Доу. Это все казалось одним сном. Кадзуха хотел верить в то, что это все сон.       Каэдехара попытался вырваться из крепкой хватки своего визави — не вышло — в ответ его грубо толкнули к стене, прижимая к ней. Кадзуха нахмурился, так как больно ударился затылком. Но что немаловажно…       В каком это смысле его мать прихлопнула?..       — Ну и ну, твое с напарником появление даже напомнило мне восстание декабристов на Сенатской площади в 1861 году, — вдруг его лицо приобрело задумчивость. — … В 1861 году ведь…       «Его имя Томо, а не «напарник», ты…»       Пользуясь этим моментом, Кадзуха отдалил от себя руку «Куникузуши» и хотел было проскочить мимо него, но его быстро прижали к стене обратно. Ладонь темноволосого с рта переместилась на шею, сдавливая ее.       — Восстание декабристов было в 1825 году, что б ты понимал, — произнес Кадзуха, в очередной раз пытаясь вырваться, хоть и это доставляло ему дискомфорт. Также своим сопротивлением он провоцировал своего визави, и хватка на шее усиливалась.       Синеглазый фыркнул, снисходительно глядя на Каэдехару. Он выглядел так, будто смотрел на своего нового конкурента.       — Хочешь сказать, знаешь историю лучше меня? — он ослабил хватку на горле.       — Н-н… нет, — Кадзуха отрицательно махнул голову. Он до сих пор напуган — ему нельзя злить своего визави, а иначе… От этого «иначе» мурашки прошлись по всей коже светловолосого. Горло начинает болеть…       — Ха, я и не сомневался, — синеглазый гордо вскинул голову, полностью убирая руку с почти посиневшей шеи. — Проверь меня!       Каэдехара чуть не повалился на колени от внезапного поступления кислорода и исчезновения дискомфорта на шее, но у ему удалось устоять на ногах, опираясь спиной к стене. У него осталось совсем мало сил. Обладатель красных глаз спустя двух неудачных попыток сбежать исчерпал лимит своих сил.       — Что?.. Проверить? — хрипло произнес он, после чего кашлянул.       Кадзуха, потирая горло, медленно поднял взгляд на незванного гостя — он был одет в то же самое, что и вчера: темная футболка с надписью «NIRVANA», под которой была темно-фиолетовая водолазка, черные брюки и кеды того же цвета. Сам Каэдехара был одет чуть поскормнее: бордовая водолазка с надписью «юность», на которой красовалась незастегнутая клетчатая черно-красная рубашка и джинсы.       Молчание. Неловко.       — Ну… Ну ладно, — согласился Кадзуха, если это даст ему пожить ещё минуту. Нет, на самом деле он совсем не прочь умереть, но он бы не хотел допустить такое в квартире Бэй Доу.       «Куникузуши» теперь весь во внимании. Каэдехара отлично знал историю и даже ходил на государственные олимпиады по ней, когда в его жизни более-менее все было мирно и спокойно. Да и в общем история казалась для него очень интересным предметом — всегда интересно узнать, что делали и как жили люди из прошлого, которых уже нет в живых.       — Итак, начну с лёгкого, — произнес Кадзуха, кашлянув и готовясь задать подходящий вопрос. — Во время какого императора было восстание декабристов?       — Пётр Первый, — с уверенностью полководца ответил синеглазый.       Снова молчание.       — … Допустим, — это молчание нарушил Каэдехара, ведь у него, если так подумать, выбора не было. А потом продолжил. — Кто отменил местничество? — снова задал вопрос Кадзуха, уже начиная сомневаться в знаниях своего визави.       — Пётр Первый, — все так же уверенно, дал ответ «Куникузуши».       — Кто издал указ о трёхдневной боярщине?       — Пётр Первый.       — … Кто основал Санкт-Петербург?       — Подловить меня решил? Фёдор Алексеевич.       Кадзуха смотрел на «Безымянного» и все никак не мог понять: шутит ли он или говорит на полном серьезе. Тот же все ещё был в себе уверен.       «Я представлял, насколько все будет плохо, но что б настолько…» — пронеслось в мыслях Каэдехары.       — Восстание декабристов было в 1825 году при Николае Первом. Трёхдневную боярщину издал Павел Первый в 1797 году, — дальше Каэдехара незаметно издал смешок, — и вот именно Пётр Первый открыл Санкт-Петербург в 1703 году.       И снова молчание повисло между двумя парнями. «Куникузуши» выглядел мрачнее тучи, и Кадзуха подумал, что ему не стоило так сразу говорить ему все ответы. Походу, он и вправду умрет.       — А теперь возьми листочек с ручкой и перепиши весь тот бред, который ты только что сказал, — поместив руку себе на талию, произнес синеволосый.       Весь его вид то и говорил красноглазому, чтобы поторапливался. Кадзуха хотел было без лишних слов пойти за бумагой и ручкой, но тут же остановился. «Он не должен вести себя в квартире Бэй Доу так, словно это его квартира…»       — Почему? — поинтересовался Каэдехара, уже разрабатывая план, как обездвижить своего визави — этому его научил Томо, когда тот чуть не попался в лапы одного из людей организации.       «Безымянный» фыркнул, хмурясь.       — Надо. Я учу историю, — терпеливо ответил он.       — Хах, учишь историю, значит, — слегка усмехнулся Кадзуха, вспоминая его прошлые ответы. Снова осмотрев его с головы до ног, он задумался о его возрасте. — Сдаешь экзамены?       — … Да, — коротко дал ответ «Куникузуши», после чего поджал губы — понял, что не должен был это говорить.       Вопрос о его возрасте Кадзуха решил оставить на потом. По крайней мере он понял, что парень, стоящий напротив, точно не достиг совершеннолетия: об этом говорит, как минимум, его внешний вид. Почему тогда он скрывает свой настоящий возраст, раз все и так очевидно, а также имя?       — Я завалил два пробника, — синеглазый сказал это так, будто этим и вправду стоит гордиться. — Я не могу завалить и основной экзамен.       Кадзуха также не мог понять, почему тот выглядит уверенным, но в то же время чертовски отчаянным и поникшим.       — К чему ты клонишь? — решил спросить он, сжимая рукав рубашки в ладонях.       — Слушай, я предлагаю тебе предложение: ты помогаешь мне с историей, а я не сдаю тебя организации «Райден», — произнес темноволосый, приподняв уголок губ.       Обладатель светлых волос призадумался: а ведь это здорово может помочь. Если же он будет помогать изучать историю, то его не сдадут, а значит, и не убьют. Но… Кадзуха считает это предложение уж слишком подозрительным, а «Безымянный» точно не похож на того, кто выполняет обещания или что-то в этом духе. В любом случае, слишком хорошо, чтобы быть правдой.       — Я согласен, — но сейчас такое время, что даже ложная надежда может дать хоть какую-то возможность пережить следующий день.       Кадзуха заметил в глазах «Безымянного» опасный блеск… Или ему кажется?       — Если не выполнишь свою часть — отправлю в штаб сёгуна со сломанными конечностями.       Каэдехара нервно сглотнул. Похоже, тот говорил на полном серьезе. Сжав кулаки, он уверенно кивнул в знак согласия и полного понимания последствий его побега. «Безымянный», не прощаясь, потянулся к ручке двери, как вдруг…       — Можно вопрос? — внезапно поинтересовался Кадзуха. Его голос звучал дрожащим.       «Куникузуши» остановился. Затем он кинул взгляд на него и лишь пожал плечами. Красноглазый решил принять это, как за разрешение.       — Какое твое настоящее имя? — совершенно не надеясь на ответ, спросил Кадзуха.       …       — Зови меня Скарамучча, — после чего он скрылся за дверью.       Каэдехара смотрел на эту дверь минуту или две, а может, ещё больше. Он смотрел и смотрел, пока не упал на пол в той же прихожей и отключился. Все эти сопротивления, сильные эмоции и жалкие часы некачественного сна больше не могли оставить его бодрствовать.