Your love is deadly Tell me life is beautiful, They all think I have it all. I have nothing without you. All my dreams and all the lights mean Nothing without you.
Lana Del Rey — Without you|◇|◇|◇|
Шелест листьев заполняет Королевский лес, топот копыт заглушает пение птиц, лишь редкие крики в сопровождении собачьего лая являются едиными. Всадники направляют лошадей вперёд, преследуя кабана, не останавливаясь ни на секунду, пока гончие ведут их по свежему следу. Криган Старк ведёт их вперёд, обгоняя на своей кобыле всех охотников позади. Он упрямо игнорирует холодный ветер и ветки, что бьют его по лицу. Привыкший к холодам севера, лорд Винтерфела совсем не чувствует южного ветра. Для него здешние холода лишь шутка, но не более. Рядом мелькают всадники, но Криган знает, что он впереди, его Нари была всегда самой быстрой лошадью на севере. Старк сомневается, что на юге найдётся лошадь быстрее той, что может противостоять снежным сугробам. Наконец он слышит визг кабана и его утробный рык, пытавшийся напугать окруживших его гончих. Сзади слышны крики лордов, среди которых мужчина отчетливо различает голос Кавена Сервина. — Не промахнись! — Весело кричит за ним Кавен, пока его голос не теряется в топоте копыт. Криган покрепче сжимает бедра, пытаясь удержать равновесие в седле и достаёт лук. В бликах закатного солнца, просачивающегося через ветки и густую листву, Криган видит кабана. Самец, учитывая его размеры, мечется по небольшой поляне, пока злые собаки удерживают его на месте. Нари, взвинченная и возбужденная, останавливается, словно услышав мысленную просьбу всадника, и стоит на месте, не двигаясь. Криган всё ещё слышит отдалённый топот и торопится. Если другие прибудут сюда раньше, чем он пробьёт толстую шкуру зверя своей стрелой, то добыча уйдёт у него из-под носа. Рука в кожаной перчатке достаёт стрелу из колчана и вставляет её в лук, натягивая тетиву. Криган прикрывает левый глаз и целится, полностью сосредотачивая свое внимание на кабане. Он натягивает тетиву и ловит момент, когда кабан, замешкавшись, остановился. Лишь на секунду, но этого достаточно, чтобы в следующую секунду лес заполнили раздирающие душу вопли.|◇|◇|◇|
Вейлла вздрагивает и поднимает голову к небесам, окрашенным в багровые оттенки. Венок, что её заставили плести вместе со всеми дамами, падает из рук к ногам. — Небеса обагрились, — мечтательно улыбается Хелейна, глядя на пушистые размытые облака. — Пролилась кровь. Вейлла поджимает губы и глубоко вздыхает, опуская глаза к подолу зелёного платья, где у ног лежит недоделанный венок из незабудок, что нарвала для неё Хельга. — Как думаешь, сколько дичи они поймали? — Нагинаясь к венку, спрашивает сестру Вейлла. — Не знаю, — тихо отвечает ей Хелейна, рассматривая свой венок, полностью сплетенный из белых ромашек. Вейлла скептически рассматривает свое творение и переводит обиженный взгляд на аккуратный венок в руках сестры. Хелейна была хороша во всём, что касалось рукоделия. Вышитые ею пауки и бабочки украшали наряды и были наброском для будущих украшений, а венками можно было короновать королей. Вейлла считала, что её братья и сестра были во многом лучше неё хотя бы потому, что преуспевали в различных отраслях, в то время как она умела всё, но недостаточно хорошо, чтобы гордиться этим. Эймонд был лучшим в учёбе и фехтовании, Хелейна в рукоделии, и даже Эйгон был лучшим в своих пристрастиях. Это немного ранило самолюбие Вейллы, но она старалась успокоить себя тем, что нет в их семье наездника лучше неё. Её умения как всадницы были на высшем уровне, а связь с драконом крепче, чем валирийская сталь. Этого хватало, чтобы заглушить голос задетой внутри гордости. Солнце уже скрылось за высокими ветками деревьев, а костры вокруг разжигались, чтобы согреть лордов и леди. Королевская охота началась на рассвете, но с наступлением темноты пришло время для пира, и все сидели в ожидании возвращения лордов и рыцарей. Король из-за слабого здоровья остался в шатре, однако он с улыбкой и королевским радушием развлекал гостей и счастливо улыбался каждому. Вейлла покинула королевский шатёр, утомлённая непрерывным разговором разодетых в шелка дам, речь которых ей казалась слишком скучной, чтобы принимать в ней участие. Хелейна, милая сестра, последовала за ней, и теперь они сидели в широком кресле, достаточно большом, чтобы уместить их обоих. Но если от разговоров можно было сбежать, то традиции плести венки так просто избежать не вышло. Вейлла с трудом сплела один венок, который получился кривым и выглядел так, словно на него сели. Глядя на венок сестры, предназначенный Эйгону, Вейлла надеялась, что лорд, решивший посвятить свою добычу ей, не будет привередливым. — Ты всё ещё сердишься на матушку? — С понимающей улыбкой спрашивает её Хелейна. — Это было несправедливо, — бурчит принцесса, опустив голову и лениво вертя венок в руках. — Может, оно и к лучшему. Ты ведь не лучшая наездница, — сладко хихикает Хелейна, и Вейлла перестаёт злиться. Мягкая улыбка расцветает на лице её милой сестры, отчего Вейлла поджимает губы. Хелейна очень странно ведёт себя после свадьбы, улыбается и выглядит достаточно счастливой. Вейлла думает, что, возможно, Эйгон понял её угрозы и не причинил вреда их сестре. О брачной ночи они не говорят, потому что даже несмотря на то, что Вейлла обошла часть Шелковых Улиц, говорить о таком с нежной Хелейной было бы неловко. На следующее утро Вейлла лишь тщательно рассмотрела её тело на наличие синяков и облегчённо вздохнула, удостоверившись в целости Хелейны. — Это какой-то кошмар. Леди Тирелл уже в десятый раз рассказывает о своих собаках, — устало вздыхает Вейлла, вспоминая о старой женщине, что возилась со своей миниатюрный собачкой так, словно это её дитя. — Ты видела лицо матери, когда она заметила ожерелье на шее у собаки? — Подавляя рвущийся наружу смех, смотрит на сестру Вейлла. — Говори тише, — шире улыбается ей старшая . Вейлла, злорадствуя, ухмыляется и переводит свое внимание на венок в руках. Хорошее настроение само собой испаряется, уступая место легкому разочарованию. И что ей делать с этим шедевром? Не дарить же. Хотя как вариант отпугнуть настойчивых ухажеров было бы вполне достаточно, но Вейлла сомневается, что мать оценит такой поступок. Королева и так всё ещё сердится на неё и не разговаривает, хотя не то чтобы Вейлле прям плохо от этого. Они и раньше не часто разговаривали, так что ничего, что могло расстроить её ещё больше, не случилось. Вейлла даже старалась рассмотреть в этом что-то хорошее. Обиженная мать больше не будет пытаться завести с ней разговор о браке или очередном благородном лорде, намекая на помолвку. Наверняка её юный возраст не кажется препятствием для подобного, всем известно, что королева вышла замуж в таком же возрасте. Так что отговорка, что Вейлла слишком юна, не сработала бы. Но куда ей торопиться, когда её старшая сестра только пару дней назад связала себя узами брака. С другой стороны был Эймонд, который все ещё не был обручён, поэтому опасения лордов насчёт возможности получить дракона были объяснимы. Все наверняка считали, что и младшие дети короля последуют традициям своего дома. Пару дней назад Вейлла желала этого больше всего на свете, однако теперь она сомневалась во всем, во что верила. Эймонд отверг её и дал понять, что в случае её помолвки с другим человеком, не станет препятствовать. 《Буду это я или кто-то другой》. Мерзкие, режущие душу слова звучат эхом в её голове, каждый раз когда она вспоминает лицо брата. Вейлла задаётся вопросом, а любит ли её Эймонд вообще? Всё это время, всё, что она делала, это повторяла за ним, защищала его, обожала его, была позади, чтобы прикрыть тыл. Да, она не оказалась рядом, когда Люцерис выходом ему глаз, когда их племянники с кузинами устроили ему засаду, но неужели он винил её в этом? Вейлла была абсолютно потеряна. Рыжеволосая вздрогнула, когда ощутила холодные пальцы на кистях рук, и пару раз моргнула, прогоняя наваждение. Хелейна всё ещё сидела рядом и смотрела на сестру так, словно сейчас расплачется. Такая неожиданная смена в настроении ошарашила Вейллу, отчего она по инерции схватила руку сестры в ответ, чуть сжимая холодные пальцы в своих теплых. — Хелейна? — Аккуратно позвала она, видя, как мутнеет взгляд Хелены. — Маленький дракон таится, а большой злится, — тихим голосом пропела Хелейна, а Вейлла почувствовала, как мурашки пробежали по ее спине. — Большой дракон веселится, а маленький боится. Пытается защититься, но только смерть идёт за ним. Смыкается челюсть. Первая кровь прольётся, небо обагриться. Конец грядёт. Вейлла сглатывает и только сейчас понимает, что не дышала всё это время. Руки, сжимающие ладони Хелейны, дрожат, Вейллу словно окатили ледяной водой. Сердце бешено колотится в груди, а каждый вздох ощущается как удар тысячи клинков. Это было пророчество? Сестра снова видела грядущее? Если это так, то ей совсем не нравится услышанное. Хелейна моргает, и пелена спадает с её ярких глаз, а улыбка снова расцветает на бледном лице. Она снова не помнит, что говорила, и от этого ситуация кажется ещё более жуткой. Вейлла рвано выдыхает и старается не выдать своего страха, но всегда чуткая Хелейна и без того понимает все и наклоняется вперед. — Ты побледнела, — тихо шепчет девушка, словно делится секретом. — И руки холодные. Может, вернёмся в шатёр? Вейлла молчит и пытается собрать мысли в кучу, чтобы ещё больше не волновать сестру. Хелейна никогда не помнила свои слова, сказанные в бреду, и вряд ли она сможет объяснить хотя бы строку из сказанного, если Вейлла спросит. Поэтому не было необходимости беспокоить сестру ещё больше. — Да, — выдыхает Вейлла, выдавливая улыбку. — Я, кажется, и вправду замёрзла. Они спешат подняться, забирая венки, и почти сразу слышится топот копыт и лай собак — в лагерь заезжают всадники. Хелена жмется к сестре, и та крепко обнимает её за плечи, наблюдая как мужчины затаскивают добычу. Олени, зайцы и огромный кобан. Впечатленная, Вейлла, не стесняясь, рассматривает убитых животных, пытаясь угадать кому принадлежит самая большая дичь. Хелейна же морщится, явно не получая удовольствия от вида трупов животных и стекающей на землю крови. — Какой замечательный улов! — Довольно смеётся король, выходя из шатра в сопровождении королевы и сира Гарольда. — Нас сегодня ждёт славный пир. Люди вокруг радуются и восторженно аплодируют добытчикам, приветствуя их. Вейлла вытягивает шею и ищет две седые макушки, пока не замечает бледного, как молоко, Эйгона, который стоит рядом с Колем, о чем-то переговариваясь. Вид у него уставший и напуганный, хотя Вейлла думает, что ей могло просто почудиться в полумраке. — Я не хочу, чтобы он посвящал мне труп, — шепчет ей в плечо Хелейна, и Вейлла ещё сильнее прижимает её к себе. — Такова традиция, — в тон ей отвечает Вейлла, не сводя глаз с брата. Ей самой тошно от своих слов, но это впервые, когда она правда согласна с матерью. — Тебе просто надо улыбнуться ему и подарить венок, а остальное уже неважно. Они все равно заберут дичь, чтобы приготовить. А за ужином мы поедим фруктов и пирожных. Я попрошу Хельгу принести в мой шатёр вазу с лимонными пирожными и мёд. Хелейна смотрит на неё детскими глазами, большими и чистыми, отчего сердце Вейллы обливается кровью. Они ещё так юны, а Хелейна и вовсе слишком добра для этого мира, но по иронии судьбы досталась самому порочному существу из всех. — Обещаешь? — Поджимает искусанные губы Хелейна, глядя сестре прямо в глаза. — Обещаю, — с улыбкой кивает Вейлла. Тем временем дичь была уже выгружена и лежала у ног охотника, который поймал её. На удивление Вейллы, Ланнистер и Эйгон поймали по оленю (хотя Вейлла уверена, что это работа Коля и Эймонда), у остальных же было по парочке зайцев и уток, которых они подстрелили; Старк поразил больше всего. Кабан, самая крупная добыча, была поймана лордом Винтерфела. Вейлла ощутила, как у нее отвисла челюсть, а глаза расширились от удивления. Но не она одна была поражена, окружающие разделили её шок, в то время как король был особенно доволен. Непонятно только чем. — Принц Эйгон по традиции должен посвятить свой улов жене, — говорит король, и Вейлла слышит в словах предупреждение. Неужели король смог хоть что-то рассмотреть через свою пелену выборочной слепоты? Эйгон неохотно делает шаг вперёд, пока Эймонд стоит за ним, словно стена, которая остановит его от побега. Вейлла сомневается, что Эйгон побежит обратно в лес. — Олениха, которую я поймал, не так велика, как улов лорда Старка, но для моей нежной жены в самый раз, — спокойно говорит Эйгон, игнорируя недовольный взгляд королевы. Вейлла кипит от злости, прекрасно слыша насмешку, и, о Боги, как же ей хотелось познакомить лицо Эйгона с землёй. Хелейна же почти не реагирует, даже не смотрит в сторону мужа, предпочитая рассматривать вышитые на платье узоры. — Что ж, дочь моя, не хочешь ли ты надеть венок на голову своего мужа? — Откашлявшись, обращается к дочери Визерис. Вокруг королевской семьи нарастают перешептывания, пока некоторые женщины с неприязнью смотрят в сторону равнодушного Эйгона. Олениха лежит у его ног, а он роет землю носиком своих сапог и не смотрит на жену. В одном Эйгон и Хелейна были солидарны — они оба не хотели друг друга и не собирались это скрывать. — Хелейна? — наконец вмешивается королева, и это действует на девушку, как пощечина. Хелейна вздрагивает в объятиях Вейллы и отстраняется, чтобы обхватить руками венок и, улыбнувшись младшей, пойти к мужу. Вейлла провожает спину сестры, с беспокойством смотря, как та дрожащими руками надевает на седую голову Эйгона венок из ромашек. Люди вокруг аплодируют им, кто-то даже радостно улыбается, но Вейлла ощущает только тревогу. Не будь у неё в руках венок, она бы начала сгибать платы, хрустя костями. — Прекрасно! — Одобряюще кивает детям Визерис. Вейлла смотрит на отца и понимает, что пиршества идут ему на пользу. Король гораздо более энергичный, чем обычно. Вейлла смотрит, как олениху, пойманную Эйгоном уносят в сторону, и случайно пересекается взглядом с Эймондом. Единственный глаз смотрит на неё с безразличием, отчего нижняя губа Вейллы предательски дрожит. Становится невыносимо обидно, но Вейлла упрашивает себя не плакать, не перед кучей зазнавшихся лордов и леди. Вейлла отводит взгляд, не желая больше смотреть на предателя, и сталкивается с не менее ненавистными глазами. Ланнистер выглядит особенно гордым пойманным оленем и улыбается, заметив, что принцесса смотрит на него. Ее тошнит от его широкой улыбки, и глядя, как молодой мужчина делает шаг вперед, тихо ругается. Достаточно тихо, чтобы никто вокруг не услышал. Но король опережает Ланнистера. — Криган Старк, лорд Винтерфела и защитник Севера. Мои поздравления, вы поймали самую большую дичь, — улыбается волку Визерис. Вейлла только теперь рассматривает Кригана и подчеркивает про себя, что без мехов мужчина кажется не таким уж и большим. Скорее широким, но после вчерашней прогулки Вейлла уже не может видеть в нем угрозу, но и доверять полностью не станет. Её отношение к Старку поменялось, но в какую сторону Вейлла сказать точно нё могла. — Благодарю вас, мой король, — склоняется лорд Винтерфела. Голос его ровный, лишенный эмоций. — Какой же счастливице вы посвятите свою добычу? — Со словами Визериса шёпот вокруг растёт еще больше. Всем любопытно, кому достанется самая большая добыча этой охоты, но больше всего каждого здесь интересует, подтвердятся ли слухи. Вейлла уже успела услышать парочку из них, судя по которым она была безумно влюблена и очарована северянином, и у них уже успел разжечься буйный роман. Смешнее было то, что виделись они с Криганом всего четыре раза за последние три дня. Абсурдность некоторых слухов была просто ужасающе-поразительна. Вейлла считала, что с такой фантазией дамам стоит писать книги, а не чаи распивать. — С вашего дозволения, мой король, я бы хотел посвятить добычу принцессе Вейлле, — опять склоняя голову, говорит Старк. Томные вздохи поражённых от слов Кригана Старка дам раздражают упомянутую принцессу больше, чем слова лорда. Ей кажется, что все вокруг сговорились, чтобы травить её спокойную жизнью и втягивать в свои грязные игры. Она сомневается, что обрадовалась бы, если кто-то другой сделал то же самое, но действия Старка подтверждают слухи, и Вейлла уже предвкушает новые подробности о её страстной любви с отстраненным северянином. В то время как Вейлла медленно, но верно закипает от злости и раздражения, король, кажется, радуется ещё сильнее. Вейлла даже успевает заметить лёгкую улыбку на губах матери, а дед лишь одобрительно кивает сам себе. Вейлла бесится ещё сильнее. — Какая честь, лорд Старк, — улыбается мужчине отец, и Вейлла ещё больше обижается на отца. Ей он так почти никогда не улыбался. — Это честь для меня, мой король, — лицо Старка всё такое же жёсткое и непроницаемое, но Вейлла уже видит чертей на дне тёмных глаз. От слабого освещения синие глаза Старка выглядят почти как чёрные, и делают его облик ещё более мрачным. — Вейлла, венок, — мягко говорит ей Алисента, напоминая про обычай. Вейлла смотрит на свой мятый венок в руках и уже вкушает вкус позора, когда медленно шагает к ждущему её мужчине. Старк встречает её с непроницаемым лицом и не отрывает внимательного взгяда от её лица, пока Вейлла мнется на месте. Она ощущает жуткую неловкость и не знает, как попросить северянина чуть наклонить голову, потому что сама она не дотянется. Будь проклят её низкий рост! Боковым зрением она замечает Эймонда, стоящего в нескольких шагах от нее, но предпочитает игнорировать брата. Неловкий момент затягивается, и Вейлла хочет провалиться под землю, ощущая все внимательные взгляды, обращенные к ней. — Опустите голову, пожалуйста, — тихо просит она, глядя снизу верх. Лицо Старка смягчается, и он дарит ей одну из своих самодовольных ухмылок. Когда чёрную макушку северянина украшает мятый венок из незабудок, Вейлла еле сдерживается, чтобы не рассмеяться. Криган Старк, суровый мужчина с Севера, с венком из цветов на голове выглядит нелепо и смешно. Мужчина вопросительно выгибает бровь, глядя в смеющиеся глаза принцессы в ожидании ответа, но она в ответ лишь мотает головой. — Благодарю вас, лорд Старк, — сделав несколько шагов назад, Вейлла делает лёгкий реверанс. Пока все аплодируют и перешептываются о новой королевской свадьбе, Вейлла замечает, как краснеют львы в стороне. Теперь принцесса думает, что жест молодого волка не такой уж и ужасный. По крайней мере это заставило дочерей Ланнистер краснеть от злости и возможно даже порвать на голове пару густых локонов.|◇|◇|◇|
Проходит целая луна с их ссоры, прежде чем потайная дверца в полу с шорохом открылась и каменная плита съехала в сторону, пропуская седую макушку. Вейлла сидит за письменным столом и в свете догорающей свечи пытается прочитать украденную из-под носа мейстра книгу. Она хмуро встречает брата, когда тот закрывает за собой люк и медленно подходит к столу. Вейлла смотрит исподлобья на Эймонда, который аккуратно забирает из рук сестры книгу, чтобы пройтись немигающим взглядом по тексту. Складки между бровей углубляются по мере того, как затягивается затишье. Свет свечи бликами играет на мраморном лице Эймонда, а алебастровая кожа светится, словно россыпь бриллиантов. Ей чудится, что скулы Эймонда стали острее, да и сам он выглядит гораздо более взрослым для своих шестнадцати. Волосы убраны в низкий хвост на затылке и несколько прядей серебристыми струйками спадают на его лицо. Эймонд никогда не был красивым, а рядом с Эйгоном и вовсе казался гадким утенком. Его шрам делал его лицо более ужасающим, но это было общее мнение, и Вейлла была с ними согласна в некоторых моментах. Вейлла понимала, что брат не красавец, никогда им не был, но было что-то в его внешности, что цепляло взгляд, заставляло внимательно рассматривать каждую часть его лица. Эймонд никогда не был красивым, но он был чертовски харизматичным, а его гротескный облик был весьма привлекательным. Для Вейллы же не было мужчины более прекрасного и совершенного, чем её второй брат. По крайней мере так было до их ссоры. Их схожие в характеры черты вечно сталкивались и создавали абсолютный хаос. Вейлла и Эймонд могли ненавидеть друг другу так же страстно, как и любить. — Продолжаешь упорно искать сведения о Валирии? — наконец говорит Эймонд после долгого рассматривания страниц толстой, покрытой пылью, книги. Вейлла фыркает на попытку завести непринуждённый разговор и грубо отбирает книгу. Эймонд молчит, лишь левая бровь, единственная бровь, приподнимается в немом вопросе. — Зачем пришёл? — спрашивает напрямую она, не желая более видеть его в своих покоях. Это было одно из немногих мест, где Вейлла могла быть свободной в действиях и словах, и присутствие Эймонда сейчас раздражало её. — Просить прощения, — с непроницаемым лицом сразу отвечает Эймонд, а Вейлла от удивления чуть не роняет книгу. — Просить прощения? Ты? — не верит Вейлла. Эймонд не умел прощать и просить прощения, она это очень хорошо знала. Поэтому его ответ был ещё более странным. — Это тебя удивляет? — Да! — Громко выпалила Вейлла и тут же покосилась в сторону двери, за которой стоял сир Роберт. — Принцесса, вы в порядке? — доносится приглушенный голос рыцаря за дверью. — Да, сир Роберт. Просто отыгрываю отрывок из пьесы, — быстро придумывает убедительную ложь Вейлла ,чем вызывает улыбку на тонких губах Эймонда. — Я за дверью, если что-то понадобится, — тут же отвечает ей рыцарь с явным задором. Вейлла чувствует благодарность за то, что тот всегда напоминает, что он за её спиной, за её дверью, всегда рядом, если ей нужна будет помощь. — Я знаю, — в привычной манере отвечает Вейлла, а уголки губ дёргаются в стороны. — Он верен тебе, — с улыбкой смотрит на сестру Эймонд. Хорошее настроение улетучивается, как открытый бочонок с элем на солнце. Вейлла снова возвращается в свое угрюмое состояние и зло смотрит на брата. — Конечно, — соглашается она. — Сир Роберт всегда был верен мне. Слова её пропитаны ядом. — Твой гнев мне понятен, — улыбка сползает с лица принца. — Ты понимаешь мой гнев? Ты пришёл простить прощения? С чего мне верить тебе, Эймонд. Ты всю жизнь только и делал, что обижался на меня и отвергал самыми отвратными способами. Унижал меня, а потом снова появлялся на пороге и ждал, что я прощу тебя! Сколько раз я прощала тебя, сколько раз закрывала глаза на твою грубость. — Вейлла... — устало перебивает её Эймонд, но она не собирается молчать. Вейлла хочет высказать все, что накипело за годы. Она устала ждать, когда он сделает хоть что-то, чтобы она перестала ощущать себя его тайным грехом. — Не вздумай! — она вскакивает с места и отходит к стене, всё ещё глядя в единственный отблеск пурпура. — Ты притворялся, что меня не существует целый год! Целый год я пыталась снова завоевать твоё доверие! Ты хоть представляешь, какую боль ты мне причинил?! Ты обвинял меня в том, чего я не делала. Возомнил, что я предала тебя. Стены сотрясались от её голоса, в котором была одна боль. Она больше не была в состоянии терпеть и носить это в себе. — Я была твоим главным союзником, Эймонд, всегда на твоей стороне. И я хочу быть твоей по праву, чтобы все знали об этом. Я устала прятаться, устала слушать шутки Эйгона на этот счёт! Сколько ещё мне это терпеть? Ответь мне, сколько ещё мне ждать?! — Под конец её голос срывается. Слезы непрошенным ручьём стекают по розовым щекам, а нижняя губа трясётся от обиды. Эймонд смотрит на неё, его лицо искажено от смешанных эмоций и только глаз, словно зеркало, отражает её боль. Его сестра. Его возлюбленная. Его душа. В мире не было человека, которого он столь же страстно желал. Он думал, что Вейлла не знает своей власти над ним, и постоянно сомневалась в его искренности. Правда была в том ,что Эймонд плохо показывал свои чувства, не умел подбирать слова и был грубым. Принц знал свою вину и от этого ему было стыдно. — Нам не дадут быть вместе. Матушка, дед и даже отец. Я был в этом так убеждён, что когда люди вокруг шептались о твоей помолвке, я решил, что будет лучше отпустить тебя. Я даже не ведал, что ты испытала, и был так уверен в своем решении, что не видел правды. Когда он танцевал с тобой, когда он касался тебя и улыбался. Не было на свете человека более ненавистного для меня, чем Криган Старк в тот момент. Я хотел его убить, отрезать руки и язык, я и сейчас этого хочу, — он делает несколько шагов ей на встречу, пока она стоит на месте и жмется в каменные плиты замка. — Так сделай это! – Тихо просит она. — Давай сбежим, оставим дворцовые интриги и улетим за Узкое Море. Будем жить, как пожелаем, вместе! Там нас не осудят, не лишат возможности быть счастливыми. Она умоляет его. Её руки тянутся к нему в немой просьбе обнять её, прижать к себе и никогда не выпускать из объятий. — Не будь жесткоим, Эймонд. Не поступай так со мной. Сердце одноглазого признак разрывается от вида её слез и отражения боли в чароитовых глаза. Свет играет с ним злую шутку и в свете свечи она чудится ему мёртвой. Слишком бледная. — Прости меня, — заключает её в своих объятиях Эймонд и нежно шепчет в макушку, пока она крепко обхватывает его за талию и жмется лицом в его грудь. — Прошу, прости меня. — Я люблю тебя, — сквозь всхлипы говорит она. — Я люблю тебя. — снова повторяет, словно пытается убедить его в правоте своих слов. Эймонд и не сомневается. Никогда не сомневался в этом.|◇|◇|◇|
Спустя год...
Час волка наступает незаметно. Вейлла понимает это когда глаза цепляются за темно-синее небо с одинокой луной, смотрящей на неё в ответ. Она вздрагивает, когда через закрытые двери просачивается душераздирающий крик Хелейны. Сестра мучается с самого полудня, пытаясь разродиться, но время идёт, и Вейлле кажется, что это никогда не закончится. Она стоит, прислонившись к стене у двери, и плотно прикрывает глаза, нещадно сгибая фаланги пальцев. Вейлла чувствует себя такой бесполезной, что начинает злиться. Её не пустили к сестре, сказав, что это её личная битва, однако королеву остановить не могли. Алисента была с дочерью, и собственное бессилие выводило Вейллу из себя. Она хотела быть с сестрой, даже несмотря на то, что боялась родов. Вейлла боялась за сестру, дурные мысли окутали её, а страх за жизнь Хелейны рос с каждым криком, который доносился из соседней комнаты. Сколько женщин отдали свои жизни на родильном ложе. Ни в одном бою не пало так много солдат, сколько умерло женщин, пытающихся даровать мужьям наследников. Вейлла до этого дня не думала о первой королеве. Эймма Аррен, женщина, которая похоронила десять детей и в конце концов умерла, пытаясь дать королю желанного сына. Принцесса боялась этой участи. Она не хотела смотреть, как Хелейна умирает, пытаясь родить ребенка. Вейлла никогда не была набожной, но сейчас, крепко сжимая глаза, она молила всех Богов. Пусть они спасут её сестру и ребёнка. Пусть это всё закончится без трагедии. Хелена не заслуживала страданий. Эйгон, сгорбившись, сидел в кресле у горящего камина и не выпил и бокала, пока его сестра трудилась за дверью. Отто стоял позади внука и с абсолютно непроницаемым лицом смотрел на гобелены, весящие на стенах. Эймонд, прислонившись рукой о оконную раму, стоял к ней спиной. Они ждали. Молча, не решаясь говорить, каждый переживал свой страх за жизнь Хелейны в одиночестве. Время шло, а крик младенца так и не раздался. В начале Хелейна кричала очень громко, это было душераздирающе, но боль ни одного из них не сравнится с той, что сейчас ощущала девушка за дверью. К следующему часу крики были не такими громкими и вскоре перешли в тихие постанывания. — Принцесса устала. Она не может трудиться, моя королева. Вейлла оцепенела, когда услышала слова мейстра. С губ вырвался обрывистый вздох, а лицо побледнело. Она бы упала, если бы не Эймонд, который успел подловить её. — Вейлла, успокойся, — мягко прошептал ей он, крепко сжимая Вейллу в своих объятиях. Вейлла крепко схватилась за рукав дублета, пытаясь не терять связь с реальностью. Эймонд поглаживал её по спине, успокаивая, и тихо шептал обещания о благополучии Хелейны ей в макушку. Они стояли у двери, крепко прижимаясь друг другу и не замечали, как внимательно, чуть хмуря кустистые брови, на них смотрит десница. Но раздался оглушительный детский плачь, а затем ещё один, и это было спасением. Вейлла облегчённо вздыхает, чуть дрожа в руках брата, и неотрывно смотрит на дверь, за которой родилось целых две жизни. — Мальчик и девочка, моя королева. Это двойня! — Оповестил радостный мейстр. — А как же моя дочь?! — Вейлла услышала голос матери и попыталась вырваться из объятий Эймонда, чтобы войти в комнату сестры. Ей нужно было увидеть сестру. Сейчас! — Принцесса устала, но она будет в порядке. Над макушкой раздался облегчённый вздох, а Вейлла даже не заметила, как начала плакать от счастья. Хелейна была жива. Её дети были живыми. Вейлла не была набожной, но благодарила Богов, что те услышали её мольбы. Большего она и просить не могла.