🎶Cortex - I Heard a Sigh
Ким Сокджин с превеликим интересом и удовольствием рассматривал дождь, накрапывающий за панорамным окном в холле больницы. Пришлось зайти внутрь из-за него, а гулять на воздухе ему весьма нравилось. Особенно пение птиц завораживало, оно казалось каким-то необычным и новым. Его постоянно окружало ощущение того, что все ему знакомо и в тоже время совершенно не знакомо. Мозги не подвели его, и память вернулась через две недели, он помнил всех и очень сожалел о том, что персонал его драгоценного ресторана был подчистую ликвидирован неожиданно напавшим кланом Дракон. Тот день он отчетливо вспомнил, а хотелось бы забыть и не вспоминать. Капли увеличились и изменили свой путь к земле, падая под углом, отчего создавались биение о стекла и барабанящий звук. Сокджин с момента пробуждения прислушивался, вслушивался и всеми силами старался различать малейшие звуки. Но главной целью были голоса. Он слушал всех говорящих рядом с ним женщин. Слушал, слушал, слушал и никак не мог различить тот самый голос. Голос, под который он засыпал, бодрствовал и вновь засыпал, когда вокруг была беспросветная тьма. Этот мелодичный, нежный, быстро говоривший голос, почти никогда не умолкающий, был с ним постоянно. Всегда окутывал его. Был рядом, пока он ни пришел в себя. Джин проснулся, и голос исчез. От этого было очень страшно в первую неделю своего здравого сознания. Но когда слух вернулся окончательно, и он прекрасно мог различить голос ведущего по телевизору, работающего у кого-то в палате за стеной, он начал прислушиваться с особой тщательностью. Искал голос, который как назло нигде не звучал. Возможно, из-за этого он и молчал. За полтора месяца, как он пришел в себя, он всех вспомнил и даже начал самостоятельно ходить, правда, быстро уставал, но мышцы скоро придут в тонус, ведь он работает над этим с особым усердием. А вот говорить совсем не хотелось. Киму сейчас просто нравилось слушать. — Брат мой, ты бы перестал капризничать. Начинай говорить, я не могу разбирать твои каракули! — рядом, сидя на стуле и комкая бумажку с очередным посланием Джина, ворчал Хосок. — Только Джеин легко разбирает твои буквы, но сегодня она не может приехать, она у меня под строгим надзором помогает Намджуну с аукционом. Кто бы мог подумать, что моя блондиночка так рьяно увлечется оружием, — гордость выставила наружу белые зубы адвоката, улыбнувшегося широко, но уже в следующую секунду делающего лицо серьезным: — Вечером тебя Юнги заберет к себе. Будешь у него восстанавливаться. Там он тебе все объяснит. Сейчас нигде нам не безопасно, сам понимаешь, информации пока толком никакой нет. Джин улыбнулся, но с грустью, качнул головой. Если он уедет из этого места, то наверняка никогда не найдет этот самый голос. Голос ангела, который его держал в сознании в кромешной тьме ужаса и пустоты. — Разве ты не хочешь поскорее уехать отсюда? — искренне удивился отрицательному кивку старшего Чон. — Но почему? — Го-ло-с, — ответа от молчавшего брата Чон никак не ожидал услышать, так что глаза Хосока округлились, и он даже обернулся вокруг с вопросом в глазах. Ему показалось? — Повтори? Меня, кажется, глюкнуло, ты сказал что-то? — с нарастающей неудержимой радостью парень толкнул ладошкой друга в плечо, отчего тот покачнулся, но Хосок, быстро ухватив его, притянул к себе и приобнял. — Повтори, Джин! — Голос, — увереннее, но хрипло повторил Джин, усмехнувшись и добавил: — Ищу. — Эм, что за голос? Ты меня так не пугай. Врачи сказали, ты здоров, головой не поехал, — эмоции на лице законника с такой скоростью менялись с серьезного на радостное и тут же обеспокоенное, что Джин не удержался и слегка сжал руку друга, накрывающую его плечо, и усмехнулся, переводя взгляд на стекло, отделяющее их от стены дождя. За спиной послышался детский смех, который приближался и уже проносился рядом с ними. Маленькая девочка с двумя косичками в джинсах и футболке проскочила рядом с ними и уверенным курсом пролетела в крутящиеся двери, оказываясь сначала под козырьком крыльца, а потом и под дождем. — И куда родители смотрят? — невольно проворчал Хосок, вспоминая, как он возился с Минхо, пока Юнги и Дамби уезжали в Японию к Джексону. Он же крестный отец как-никак и до жути боялся, что с мелким наследником клана что-то может произойти. Да он его руку даже боялся отпустить лишний раз! А здесь ребенок чуть на дорогу ни выбежал! И за ним никто не следит. — Минён! Неугомонная ты девчонка! Ты смерти моей хочешь! — довольно громко раздался мелодичный женский голос рядом с Джином, и тут же в поле его зрения оказалась девушка со светлыми распущенными волосами, в темных брюках, розовой водолазке и светлом кардигане, который развивался от бега и, подхваченный ветром, так неожиданно застрял в крутящейся двери холла, запирая обеспокоенную женщину внутри. Маленькая девчонка подбежала к стеклу и начала показывать язык уже гулко кричащей на нее женщине. Девчушка и вовсе смеялась, хлопая ладошками по стеклу, где блондинка безуспешно пыталась достать застрявшую одежду из остановившихся стеклянных дверей. Ким Сокджин слушал, но слов не различал. Слушал мелодичный глухой голос из-за стекла и чувствовал, как радостное волнение накрывает его от макушки до пяток. Вскочив на ноги, он, в меру своих возможностей, двинулся к застрявшей женщине, которая уже привлекала внимание охранника больницы. Тот пытался ей помочь, что-то ей говоря о том, чтобы она не шевелилась и двери сами начнут движение, но та мотала головой и в ответ только ругала свою дочь, заставляя ту вернуться в помещение через обычную дверь, которая была рядом. Ребенок крутил головой и смеялся, поддразнивая женщину то выбегая в стену дождя, то прячась под козырьком. — Джин? — удивился резвости друга Хосок и поспешил за ним, призывая стоящую рядом охрану кивком головы быть ближе. — Ее голос, — только и прошептал себе под нос Джин, рассматривая жертву глупой ситуации. Сокджин уверенно вышел на улицу, подошел к веселящейся девчушке, схватил ее за руку и, не обращая внимания на вскрик протеста, утянул за собой. От испуга девочка притихла и уже молча вошла в помещение. Джин отпустил маленькую ручку ребенка и грозно посмотрел на нее. Растерянный детский взгляд превратился в громкий крик: — Мам! Ма-ам! — Минён! — женщина наконец высвободилась из плена дверей и, спешно кланяясь и благодаря охранника, поспешила к дочери. Но перед ней застыла в удивлении, с растерянностью всматриваясь в знакомое лицо, так сильно полюбившееся ей за время работы. — Красивый принц! Вы пришли в себя! — девушка привычным обращением не сразу сообразила, что ее бывший пациент в состоянии ее слышать и даже отвечать. Глаза девушки быстро округлились, и она прикрыла ладошками рот, тут же испуганно кланяясь и не замечая улыбку на красивом лице, радостно и внимательно ее рассматривающем. — Простите, я не это хотела сказать, — девушка разрумянилась, стыдливо пряча глаза от красивого мужчины, которого, на самом деле, очень хотелось рассмотреть, особенно глаза. — Вернее это. Но не так. Боже, что я несу, — девушка ухватила за плечико свою дочку и притянула ее к себе, все так же не глядя на возвышающегося перед ней мужчину. — Я рада, что Вы пришли в себя! — выпалила женщина и наконец посмотрела в глаза, что так интересно было увидеть вблизи. Джин улыбался, немного щурясь от собственной улыбки, но с интересом рассматривал довольно высокую девушку перед собой. Ее белые волосы спадали на ее плечи, сливаясь со светлой одеждой. — Это моя дочь Минён, я Вам о ней рассказывала. Если Вы, конечно, помните, — с удовольствием рассматривая светлые карие глаза, затараторила Ли. — Она все такая же непоседливая, опять от меня убежала. Ой, простите я снова много говорю. — Говорите, — зачарованно рассматривая яркие голубые глаза, загоревшую кожу и блеклые губы, попросил Джин. — Мне нравится. Девушка смутилась, опуская глаза. Хрипловатый голос мужчины ей несомненно понравился, а его карие глаза были приятного светлого оттенка, но самое удивительное и смущающее для нее было то, что он ее каким-то образом нашел. Возможно, просто случайно оказался рядом и решил помочь с ее неугомонной дочкой? Рой вопросов в блондинистой голове мешался с все больше нарастающим волнением от такого пристального разглядывания ее. Она совершенно точно ему не ровня, да и он опасный человек. Она с первых дней была осведомлена о личности пациента и была весьма аккуратна с ним, но через месяц настолько привыкла к нему, что вела себя с ним уже больше дружески, нежели в контексте пациент-медсестра. Она столько всего ему рассказывала! Неожиданно стало стыдно, и женщина залилась румянцем, неконтролируемо сильнее сжимая руки на худеньких плечиках девочки, стоящей перед ним. — Здравствуйте, медсестра Ли, — в мысли девушки, внимательно рассматривающей макушку своей дочки, ворвался посторонний знакомый голос. — Куда же Вы пропали? Джин вот в себя пришел и даже хорошо восстанавливается. Хотя, думаю, с Вашей помощью этот процесс пошел бы быстрее. — Мам! — вклинился в разговор девчачий капризный голосок. — Есть хочу, пойдем уже отсюда! — девочка все это время рассматривала странного мужчину с грозным лицом, молча затащившего ее в холл больницы, а потом улыбающегося им. Укол ревности на такое внимание к ее матери больно ужалил девчушку, отчего она и поспешила увести свою мать подальше от этого странного по ее мнению мужчины. Пусть он и был симпатичным, но не понравился ей своей резкостью в смене настроений. Она с сада научились от своего друга внимательно рассматривать эмоции людей. И если они слишком быстро и часто меняются, то таким доверять не стоит. Так Минхо ее всегда учил.***
Пэ Наби было холодно, темно и до судорог во всем теле страшно. Она была одна в какой-то комнате с большой кроватью, комодом, журнальным столиком, рядом с креслом в углу и дверью в небольшую ванную комнату. Единственное окно было закрыто тяжелыми темно-синими шторами. Серые стены с синими рамами в тон штор, делали интерьер законченным и даже приятным, будь здесь больше света, а не горящие тусклым желтоватым светом бра у спинки кровати и около кресла на противоположной стене. Наби сидела на постели, куталась в тонкое одеяло и все ближе прижимала к себе коленки. Глаза неотрывно следили за дверью, в которую ее грубо втолкнул Чон Чонгук, молча отстегивая наручники, и сразу вышел из комнаты. Пока они поднимались по лестнице на пятый этаж, его телефон оповестил о входящем сообщении, после прочтения которого его лицо стало еще более хмурым и серьезным. Наби в первые минуты вообще боялась двигаться, так и простояла вполоборота к двери, прислушиваясь к посторонним звукам, но было тихо, даже слишком, что несомненно насторожило. По пути на пятый этаж она озиралась по сторонам, замечая много бордовых и золотых цветов в интерьере заведения, что весьма сильно давило на нее, обволакивая тяжестью и грузностью данного места. Изредка вдалеке, на паре этажей, слышался женский смех, приглушенные голоса, но люди так и не попались на их пути. А можно было бы позвать на помощь? Ведь явно же, что, увидев ее, скованную наручниками, люди бы задались вопросами. Люди, которые так и не показались на их пути. Девушка совсем сникла, продолжая неконтролируемо трястись. Свободная рука, не переставая, гладила челку, а ее сердце все больше сжималось. Тело затекло от однообразной позы, но двигаться Наби было все еще страшно. Наверняка уже наступило утро. Вдруг за дверью послышались шаги, а после шепот, напоминающий спор. Наби с большим усилием слезла с кровати, ощущая иголочки в ногах и руках из-за застоя кровообращения. Голоса явно не принадлежали мужчинам, поэтому Пэ более уверенно и полностью игнорируя дискомфорт в теле, подползла на коленках к двери и прижалась ухом, вслушиваясь. — Да говорю тебе, что Гуки вышел оттуда один! — Да он ни разу девушек не оставлял в своей комнате. Всегда же выпроваживает, а потом отсыпается! Даже меня выгоняет, — уверенно воспротивились в ответ первому голосу. — Лола, я уверена, что девушка еще там! — проворчал женский голосок. — Мия! — делая акцент на имени, воспротивилась другая девушка. — Я лучше всех знаю Чонгука! Никого там быть не может. — Я здесь! — прошептала Наби, в большее подтверждение своего присутствия начиная скрести пальчиками деревянную поверхность. — Выпустите меня, пожалуйста. Меня увели силой, похитили, прошу Вас, спасите меня. За дверью образовалась тишина, но уже через пару секунд тихий голос поинтересовался: — Зачем господин Чон тебя привел сюда? Что ты сделала? — Ничего! Это все недопонимание! — уже громче зашептала Наби и, набравшись смелости, решила все же уточнить: — Где я? За дверью вновь была тишина, а после послышались шаги и другие женские голоса, но уже громкие. Наби еще подождала, но поняла, что те, кто был за дверью и кто мог ей помочь, ушли. Она опять осталась одна в гнетущей ее тишине. На полу было холодно, но Наби решила, что еще так посидит у двери, вдруг таким образом она быстрее услышит тех, кто, возможно, сможет ее спасти. Только вот время шло, а так никто и не появился. Наби задремала, привалившись к стене, и не заметила, как новые шаги приблизились к ее комнате уже увереннее и просунули лист бумаги под дверь. Проснувшись от того, что тело под действием гравитации опасно завалилось набок, Пэ не сразу поняла, где находится и что за белый лист лежит рядом с ее левой рукой. «Расскажи, что с тобой случилось, а мы подумаем, как тебе помочь. Лола и Мия. P.S. ты в борделе «Шестой круг», который принадлежит Белым Тиграм, о них-то ты наверняка уже слышала.» Девушка долго смотрела на пару строчек в записке, где большая часть была оставлена для ее ответа. Оглядев пол внимательнее, в тусклом свете все тех же желтоватых бра, обнаружился карандашик. Ухватив его, девушка принялась в короткой форме строчить ответ. Прося возможность позвонить, если не получится ее выпустить. Но все же умоляя ее освободить, пока Чон Чонгук не вернется. О Дамби девушка решила промолчать, она ей больше не доверяла, полагая, что с ней и она искусно играла. Все члены мафии одинаковые, исключений не бывает. А вот позвонить подруге было просто жизненно необходимо, мало того, что она волнуется за Наби, так еще и сможет обратиться в полицию. Чо Юри точно ей поможет. Спешно закончив писанину, Наби, так же не вставая с пола, прислушалась к шагам, которые приближались все ближе. — Эй, — послышался шепот за дверью. — Ты видела записку? — Да, — Пэ тут же просунула в зазор между полом и дверью лист бумаги и замерла, прислушиваясь, но услышала лишь удаляющиеся шаги, которые больно били по грудине, заставляя сердце биться чаще, а страх подкатывать сильнее. Через пару часов девушка проснулась от звука открывающейся двери. Наби лежала и дремала на кровати, слегка поуспокоившись от того, что здесь она, возможно, нашла себе спасителей. Дверь тихо открылась, и из коридора внутрь проскользнула небольшая тень. Пэ подскочила в постели и буквально кубарем скатилась с нее, прячась за ней же. — Тихо ты, — шикнул на нее женский голосок. — Вот тебе вода, еда и телефон, быстро звони. Я не знаю, когда Чонгук или кто-то из парней здесь появится. Судя по твоей истории, попала ты основательно, здесь и за меньшее находятся девчонки. Наби опасливо выглянула, замечая женский силуэт в шелковом халате с вышитой на спине лилией. Длинные темные волосы девушки были небрежно заколоты на затылке, а пара ярких темно-синих прядей отсвечивали даже в таком тусклом свете. — Поешь, мусор выкинешь, — девушка положила пару завернутых в пленку бутербродов на стол и маленькую бутылку воды. — Прости, что так скромно, но если узнают, что я открыла дверь, то мне будет не очень хорошо, — девушка обернулась, являя симпатичное личико с аккуратным макияжем, завершенным алой помадой на губках-бантиках. — Я — Мия. И я выкрала ключ от этой комнаты у Лолы, она не знает, что я здесь. Впрочем, как и остальные. Камеры я попросила отключить на пять минут. Поэтому вот, — девушка протянула телефон все еще прячущейся за кроватью Наби. — Поспеши, пожалуйста. Не подставляй меня. Наби, бросившись к гаджету и судорожно тыкая пальцами, набрала заученный наизусть номер подруги. Пара гудков и на том конце провода послышался обеспокоенный голос: — Бабочка моя, ты где? Я уже в полицию идти думала, тебя объявлять в розыск! — Юри! — всхлип заглушил голос Наби, но, завидев нетерпеливые поглядывания гостьи в сторону двери, поспешила: — Он нашел меня. Я в шестом круге, это бордель Тигров. Найди меня, иди в полицию, скажи им, что я здесь, меня похитили и силой привели сюда. Поспеши. Я не знаю, когда он придет. — Он с тобой… — Нет! Он ничего не сделал, даже слова толком не сказал, просто оставил меня здесь и ушел. Я спешу, пожалуйста, будь осторожна. В полиции должны помочь! Я люблю тебя, Юри. Девушка не дождалась ответа, спешно скинула вызов и протянула телефон Мие, которая уже стояла у двери и ждала, когда ей вернут гаджет. — Не отчаивайся, — с грустью и жалостью посмотрев на пленницу, постаралась подбодрить ее Мия, прекрасно зная, что полиция не поможет, она сама здесь часто бывает, но не для восстановления законопорядка. — Я, чем смогу, помогу, не зли только Гука, будь послушной. Хоть он и не Мин Юнги, но злой плохо себя контролирует. Поешь и поспи. Лола попробует его отвлечь от тебя, когда он появится здесь. Дверь быстро закрылась, и Наби вновь осталась в тишине. Но уже с надеждой в сердце.***
— Господин, Ваш заказ принят в работу. Дочери Циси уже приступили к делу, Вы определились со сроком? — мужской голос оборвал размышления своего хозяина, задумавшегося и покачивающего закинутой на колено ногой. — Сроком? — глухо повторил мужчина, удивленно направляя взгляд своих темных карих глаз в сторону парня с утонченными чертами лица и светлыми волосами. — Да, вчера они уточнили, первая жертва к какому времени должна умереть. Они могут организовать это, вплоть до часа и минуты рассчитать, — кривоватая усмешка на молодом лице показалась темноволосому неуместной. — Это так круто! Рядом с жертвой может никого не быть, а он умирает ровно к заданному времени! Они невероятны! — Они получают за это немалые деньги, — спокойно заверил темноволосый подчиненного. — Не знаю по времени. Надо подумать. — Вы все еще сомневаетесь, что надо избавиться от Тигров? — меняясь в лице с радости к печали, в очередной раз уточнил светловолосый. — Да, — кивнули ему в ответ, — и то, что мы сейчас с Барсами, меня тоже все еще смущает. Наша цель — возродить Драконов. Имя я сменил не просто так, я хочу начать новую эру Драконов во имя моего благородного хозяина, который умер ради своего клана. Только убивать я не люблю, это неблагородно. — Опять Вы за свое, господин Чжан, — с укором посмотрел на своего господина Лухан. — Ладно, скажу им, что Вы пока не готовы ответить.