🎶 Mira Nait - Hey Darlin'
Наби смотрит в окно, узкие улочки сменяются широкой автострадой, но уже через пять минут заменяются небольшим пролеском с виднеющимися за ним особняками с заборами всех мастей. Но машина проезжает мимо всех домов и направляется к тому, что стоит поодаль и особо обособленно, с высоким забором, из-за которого виднеется только крыша, хорошо разглядываемая в свете полной луны, так красиво возвышающейся над этим самым особняком. Пэ завороженно смотрит на круглый яркий белый диск и на мгновение забывает о еще одном кошмарном вечере в своей жизни. Машина притормаживает, дожидается, когда откроются тяжелые ворота, и вновь трогается вперед, слегка сворачивает вправо и наконец достигает большой широкой лестницы перед главным входом в двухэтажный большой особняк. Наби нервно поправляет челку, ощущая, что она выглядит не лучшим образом, спешно проходится по всем коротким волосам пальчиками, будто расческой, и тут же выходит из машины, дверь которой только что открыл уже знакомый ей мужчина лет тридцати пяти. — Ведите себя тихо и не перечьте. Так будет лучше всем, — строгим голосом повествует Хевон, направляясь к дверям. — Вопросов не задавайте, все сможете узнать, когда господин Мин будет в хорошем расположении духа. Надеюсь, Ваш внешний вид не создаст больших проблем, — мужчина притормаживает у самой двери, бегло проходится взглядом по девушке, качает головой и снимает свой пиджак, накидывая его на хрупкие плечи, с которых вещь, не успев осесть, спешит соскользнуть. — Я когда-нибудь смогу вернуться к своей прежней жизни? — почти шепчет девушка, втягивая голову в плечи, ухватывает еще теплый черный пиджак и, старательно сдерживая слезы, сморит в светло-карие глаза старшего. Чужой взгляд немного теплеет, губы поджимаются, и вместо ответа она получает отрицательное качание головой. Дверь открывается, и девушка проходит в холл, залитый светом, что весьма сильно контрастирует с ночным тусклым освещением снаружи. Глаза неприятно режет, и в большей степени от пролитых недавно слез. Сопровождающий ее мужчина спешно скидывает обувь, надевает тапочки, кивает головой на соседнюю домашнюю пару и уже направляется вглубь дома. Наби спешит следом, шаркая большими серыми тапочками по начищенному полу, и с каждым шагом девушка понимает, что боится своего нового работодателя. Дрожь, что только-только прошла, вернулась, и ее ощутимо потряхивает. Губы сжимаются, в надежде, что так получится унять вибрацию тела. Шок от вечера не прошел, но слегка притупился, стоило завидеть в открытой двери большой комнаты во главе массивного стола Мин Юнги и опирающуюся на стол перед ним девушку с заколотыми волнистыми волосами, поглаживающую того по темным волосам. Завидев это действие, Наби смутилась и заметалась взглядом по комнате, но рассмотреть ничего не получалось, взгляд был полностью расфокусирован. Наби ясно ощущала себя загнанным в клетку зверьком, который вроде сбежал, но его отловили, надели ошейник и привели к хозяину. И, кажется, никто этого не исправит, никто не даст ей той свободы, о которой она всегда мечтала, особенно в периоды ссор с братом. — Почему так долго?! — оглушает девушку строгий и до жути знакомый голос, от которого она невольно вздрагивает и шагает ближе к мужчине в черной рубашке, остановившемуся перед ней. — Простите, господин… — начинает мужчина с поклона, но продолжить мешает доносящийся снаружи визг тормозов. Ан Дамби оборачивается и застывает в шоке, большими темными глазами бегая по прячущейся за крепким мужчиной девушке. Красные волосы, поблекшие и выглядящие растрепанными, совершенно точно выдают личность гостьи. И ее Ан Дамби никак не ожидала увидеть в этом месте. — Какого черта ты так выглядишь?! — замечает Мин Юнги внешний вид девушки. — Я просил привести себя в порядок! Ан переводит удивленный взгляд на Юнги и наконец в полной мере осознает суть его предложения. Спор или как он его назвал? Игра на жизни людей? Неужели эта самая жизнь — Пэ Наби? Темные глаза ошарашенно сверкают, ловя хитрый мужской — прищуренный и внимательно наблюдающей за ее реакцией. — Придурок, — безмолвно шепчет Ан, получая в ответ ухмылку и дернувшиеся брови. Отталкивается от стола и спешит к все еще прячущейся девушке. Незакрытая дверь являет очередного гостя. Раздраженного и злого. — Юнги, какого черта?! — кричит Чонгук, пронзая острым темным взглядом главу клана. Наби дергается в сторону, пугаясь мощи, исходящей от вошедшего. Она буквально ощутила ворвавшийся в пространство жар негодования. Движения тела заставляют руки ослабнуть, а большой пиджак, накинутый на хрупкие маленькие плечи, сползти вниз и куском ткани упасть на пол. Чонгук подается в сторону и крепко хватает девушку за запястье. Невольный стон срывается с ее губ, стоит ощутить, как ее тянут на выход, сжимая до боли в кости руку. — Господин Чон, нельзя… — мгновенно встает в проеме Хевон, грозно сдвигает брови и выставляет руку перед собой, но Тигра не трогает. — Мне все можно! — рычит Чон, толкая в грудь охранника. Наби вскрикивает и дергается назад, заставляя парня остановиться и посмотреть на нее, скребущую его большую руку свободной рукой: — Мне больно, — стонет Пэ, и хватка тут же ослабевает, но не дарует нужной сейчас свободы. Ан Дамби ахает, разглядывая в ярком свете, падающем на девушку, все так же кровоточащую коленку, оторванный рукав короткого легкого платья и проявляющиеся синяки на предплечьях и кистях рук. Ей это несомненно знакомо. Глаза загораются негодованием, она буквально летит в сторону Чонгука и по пути успевает схватить стоящий на тумбочке стакан с водой, не раздумывая выплескивая его содержимое в лицо разозленного парня. — Остынь! — кричит на него Ан, ударяя того по руке, притягивая дрожащую и испуганную девушку к себе, отступая с ней подальше от застывшего парня. Но вот его взгляд ужесточается, брови сдвигаются, а кулаки сжимаются. Вода, капающая с длинной челки холодным каплями, стекает на щеки и, кажется, дымится от жара кожи, продиктованной злобой. — Чон Чонгук, как ты посмел поднять руку на девушку! — не спрашивает, а грозно рычит Дамби, оглядывая ту, мягко гладя по плечам, чувствуя всю ее дрожь. — Это не он, — тихо замечает Пэ, не осознавая, что отступает назад и встает жалким защитным барьером перед Чонгуком. Тот от ее действий, слов и голоса мгновенно остывает. Руки расслабляются, напряжение будто спадает, а глаза теплеют, смотря растерянно и мягко на ее затылок. «Совсем не умеет себя контролировать мелкий», — думает Юнги, легкой поступью подкрадываясь к своей женщине. — Смотри, — шепчут на ухо Ан. — Игра началась, любовь моя, — теплая рука окольцовывает за талию и, прижимая к себе, он тихо добавляет в ушко: — Успокойся. — Думаю, тебе надо остыть, — тихо, размеренно, в излюбленной гипнотической манере говорит Юнги, отпуская свою женщину и проходя мимо, усаживается на мягкий диван, внимательно рассматривая сжавшуюся в комочек девушку, замершего позади нее Чон Чонгука и мечущуюся темными глазами по ним Ан Дамби. — Уходи. Поговорим, когда успокоишься. Наби, ощущая строгий взгляд главы и жалостливый взгляд девушки, потупила глаза и постаралась обнять себя руками, чтобы прикрыть все, что так хочется скрыть от чужих взглядов. Синяки ей не новы. Но вот показывать их кому-то, кроме любимой подруги, не привычно. И даже неправильно. — Я спокоен, — негромко отвечает на слова главы Чон, шагая к девушке, но та тут же отскакивает от него в сторону стены. Это останавливает его от дальнейших действий, заставляя вернуть жалостливый взгляд, стоит рассмотреть слезинки, скатывающиеся по ее щекам. — Кто это сделал? — тихо спрашивает Ан, шагая еще пару шагов и уже протягивая руки к дрожащей девушке, которая смотрит в пол и плачет, начиная шмыгать носом. — Неважно, — грубо отвечает Чонгук и выходит из комнаты, выходит из дома, садится в машину, все также стоявшую криво и с открытой дверью. Ему сносит крышу! Разве ему можно так себя вести? Его бесит все, что сейчас происходит. Но больше бесит сам себя. Бесит то, что не может скрыть свой жалостливый взгляд. Братья учили его тому, что никого нельзя жалеть. Он всегда старался, учился, сквозь сжатые зубы смирялся с жесткостью. И стал таким, каким было надо. В противном случае они бы все не выжили в этом мире преступности. Но сейчас он никак не может вернуть эту самую жестокость. Рядом с этой дурной девчонкой он не может контролировать свои эмоции. Дамби подходит к Наби, легонько обнимает и тихо гладит по голове, вспоминая, что в свое время именно это действие помогло ей успокоиться должным образом. Ан понимает, что та чувствует, и сделает все, чтобы помочь ей пережить свое пребывание в этом доме. Судя по лицу Юнги, он уже давно все распланировал. Про себя грустно вздохнув, девушка понимает, что все ее навыки пряток от него и его охраны весьма плохи. А присутствие Чон Чонгука здесь и сейчас говорит о том, что она многое пропустила. Да, она три дня не ходила проверить Наби. Как столько всего могло произойти за такой короткий промежуток времени? Хотя, если вспомнить, и ее жизнь менялась за меньшее время. Хевон понимает, что лишний, наклоняется, хватает свой пиджак и спешно удаляется, закрывая дверь. Выдыхает и спешит на кухню в надежде утолить жажду. Явно в доме не будет спокойно в ближайшее время.***
Ким Тэхен тяжелыми шагами подходит к своему кабинету, заходит внутрь и, хлопая дверью, опрокидывает свое тяжелое, уставшее и еле шевелящееся тело на большой диван. Перебинтованные ребра отдают глухой болью, старательно им игнорируемой. Проводит руками по лицу, будто старается смыть таким жестом всю тяжесть дня с себя. Правая рука безвольно падает вдоль тела, ощущая мягкость поверхности. Вторая же сгибается и прикрывает глаза. Пусть свет и тусклый в его кабинете, гордо носящем название «берлога», дарованное неугомонной подругой, но сейчас Тэхену несомненно хочется темноты. Непроглядной темноты, чтобы не видеть ничего и никого. Чонгук натворил дел. Опять. И пусть это не в какое сравнение с тем, что в свое время творил Мин, но все же… Громко выдыхая, Ким успокаивается. А делая глубокий вдох, ощущает непривычный запах. Рука открывает глаза, нос принюхивается и поворачивается в сторону журнального столика, на котором он замечает маленькую белую вазочку с цветами. Знакомые цветы, но название их не помнит. Вроде пахнет приятно. Наплевав на то, что это очень странное явление в его кабинете, он вновь прикрывает глаза и, кажется, начинает проваливаться в сон. Аромат цветов сильный, но все же приятный. Ему нравится. Пусть стоят. Поспит немного и позже разберется с тем, откуда, как и почему.***
Большое торговое судно пришвартовалось в порту Пусана на одном из сухих доков судостроительной верьфи знаменитой компании. Выгрузка тяжелых грузов занимала много времени, поэтому и началась незамедлительно. Небольшая команда следила за ходом дела. Только капитан отвлекся на некоторое время, сопровождая невысокую девушку к мостику, неся небольшой серебристый чемоданчик в руке, придерживая барышню в черной шляпке, перчатках и строгом черном платье-миди в ботиночках на невысоком каблуке. Прямая осанка, уверенные жесты и движения женщины завораживали с первых минут знакомства. — Благодарю Вас, капитан, как бы я без Вас справилась, уму не приложу, — с легким акцентом промурлыкала девушка, мягко улыбнулась и изящно ухватилась за ручку чемоданчика. Поклонилась пониже и, сверкнув глазами, с прямой спиной направилась вдоль пирса. Капитан молча проводил девушку, с каждой минутой будто теряя шарм очарования и вот, ему уже кажется, что и не было никакой девушки и это его фантазия. Дергается от громкого скрежета опустившегося рядом очередного контейнера и спешит на свое законное место. Алана Дава Долма взглянула на чистое небо, придерживая свою шляпку, улыбнулась яркой улыбкой, растягивая розовые губы пошире. Новое задание на исполнении, и она наконец на месте. Черная мышь прибыла в место назначения. Осталось дождаться своих девочек.***
Поезд прибыл в точно назначенное время, ни минутой позже, что несомненно радовало рыжеволосую девушку, первую выпрыгнувшую из вагона. Поправив выбившуюся прядку из забранных на макушке ярких волос, Мэн Мэйчи поспешила к выходу. Красный чемоданчик вилял сзади, подпрыгивая на ходу, то и дело задевая изумрудного цвета брюки-паллацо. Кожаная курточка грела сильнее, чем следовало, но кто же знал, что в Сеуле окажется уже так тепло. Белая водолазка явно была не кстати, взгрустнула девушка. Но вот мысль о том, что она еще успеет повстречать красивого владельца борделя, мгновенно отбросила все ее размышления. Она же снова рядом с ним, вот почти рукой подать, вернее, на такси доехать. И все равно, что Алана будет шуметь на нее, не в первой. Да и случай-то может и один такой подвернулся. Да и старшая еще не добралась до Сеула, так что шансы на спокойную и такую желанную встречу у Мэй еще есть. Жаль только, что Сюани уже приступила к своему заданию. Но Мэй же успеет. Ответ от Лэя еще не поступил. Может, он передумает убивать Тигров.***
Аэропорт был переполнен людьми, впрочем, как и всегда. Черноволосая девушка с длинной челкой, почти скрывающей черные большие глаза, спешными шагами шла по широкому светлому коридору. Белые кроссовки мягко ступали по начищенной плитке, колесики черного чемоданчика крутились быстро и четко, так же уверенно следуя за хозяйкой, поглубже натянувшую на себя черную кепку. Белая свободная рубашка с широким черным ремнем отчетливо выделяла тонкую талию. Сверив свой маршрут на телефоне, Сяо поспешила к автобусной остановке. Никаких такси, так обговорено с подругами и Аланой. Времени до встречи в контрольной точке осталось немного, она последняя в списке прибывших в Сеул, а значит, ей стоит поспешить. Сегодня должен дать ответ заказчик с уточнениями по выполняемой работе и второй частью оплаты услуг. Дочери Циси всем составом прибыли в Сеул.