***
Юри чувствует, что падает. Вот-вот и опять будет удар ее бренного тела о твердую поверхность. Глаза зажмуриваются, а руки сильнее хватаются за мягкую ткань темного пиджака, ощущая вышитый рисунок, который мнется под натиском ее пальчиков. Она чувствует чужое тепло, прерывистое дыхание в районе шеи и думает, что будет больно от падения, наверняка сознание потеряется. Ну и ладно. Так будет лучше. Только вот со спины неожиданно становится тепло, и она тут же ощущает, как ее подхватывают. Девушке становится легче, чужое тепло спереди отдаляется, но она упорно тянет его на себя, не разжимает пальчики, также как и глаза. — Нет-нет-нет! — кричит Юри, сильнее вцепляясь в человека перед собой. — Юри! — доносится до ее сознания. — Юри! — повторяют громче. Чо открывает глаза, видит вечернее небо, темно-синее, глубокое, как океан. Красивое. Сдавлено вдыхает, открывает рот, давая возможность прохладному воздуху скользнуть внутрь. Не успевает его прочувствовать на вкус, как ее упорно тянут в реальность грубым низким голосом с рычанием: — Юри, отпусти его, — руки в противовес сильнее сгибаются, притягивая к себе, пальцы костенеют от силы, с которой она их сжимает. — Черт, Юри! Она чувствует чужие руки, которые хватаются за нее сзади и тянут ее на себя, удерживая под подмышками, упорно тянут, и ноги в конверсах проскальзывают пятками по асфальту. Тело выравнивается, и перед глазами уже не небо, а суровая реальность. Совсем не та, которую она хотела для себя. И уж точно не та, о которой она когда-либо мечтала. Темная макушка маячит перед глазами, не показывая лица, позади нее видно Мин Юнги с помесью злости и испуга на лице. Гневный взгляд встречается с ее, и ей несдержанно рычат: «Блять, отпусти его!» Пальчики разжимаются, выпуская мягкую ткань. Тело дергается назад, наваливаясь на чужое сзади. Взгляд скользит вниз, замечая мокрое пятно на правом боку мужчины. Серые глаза расширяются от испуга, а тело дергается вперед, но встречает сопротивление в виде окольцевавших ее рук на талии и в районе плеча. — Успокойся, — ударяет жесткий голос над ее макушкой, но она дергается сильнее, желая выпутаться и помочь. Чем? Сама не знает, но ей точно нужно. Она не видит лица, но по ажурному костюму знает, кто это. Уверена, что это он, потому что только Ким Тэхен всем своим видом показывал, что недолюбливает ее, а теперь еще и сказал прямо, что ненавидит. Его слова еще эхом отражаются в ее ушных раковинах, заползая все глубже, распространяясь по всему нутру. От этих слов сердце как ножом режет, и она замирает. Видит, как его подхватывают парни и несут к подогнанной машине. Ее тело тут же дергается следом. — Я не… — хрипит голос, тут же срываясь на шепот, начиная торопливо: — Я не хотела. Я не знала, не думала… — Ты ранена? — появляется перед ней Чон Хосок, строгий взгляд внимательно начинает рассматривать ее тело и недовольно морщится. — Блять, поехали. Стоявший сзади наконец ослабляет хватку. Юри дергается, только понимает, что ноги не держат, и она падает, но все те же сильные руки подхватывают. — Идти можешь? — спрашивает Хосок и смотрит ей за спину. Ответить девушка не успевает: ее подхватывают под коленки и поднимают на руки. Только сейчас она узнает в оградившем ее от падении Ким Намджуна, мельком на нее посмотревшего и быстрыми шагами удаляющегося от заднего выхода ресторана «Третий круг».***
— Дава, ну как? — рыжеволосая слетела с дивана, подбегая к только что появившейся в их логове старшей. — Не могу сказать, что хорошо, но и не буду утверждать что все плохо, — тихо отозвалась Алана, скидывая черные лодочки и проходя в ванную комнату, тут же закрывая дверь перед лицами подруг. — Эй! — застучала кулачком по деревяшке Мэн. — Так не честно, рассказывай. — Мне надо все обдумать, ждите, скоро выйду, — тут же послышался звук воды. Мэн и Сяо переглянулись, пожали плечами и вернулись на потрепанный диванчик. Через двадцать минут дверь ванной открылась, выпуская облачко пара и девушку, завернутую в синее полотенце. Алана прошла к подругам, завидела на столике заваренный чай и, улыбнувшись такой заботе, уселась напротив них на кресле. Взяла большую кружку, в которую Сяо только что налила золотистый чай, сделала большой глоток и, довольно прикрыв глаза, откинулась на спинку. — Ну-у-у, — протянула нетерпеливая Мэн. — Знаешь, с твоей нетерпеливостью надо что-то делать, — усмехнулась нетерпению старшая, — ты так не сможешь стать истинной дочерью Цыси. В ядах главное — терпение, спокойствие, неторопливость и аккуратность, а ты у нас всего этого явно избегаешь. — Ты издеваешься? — с обидой сощурила глаза рыжеволосая. — Может, уже расскажешь, как прошел вечер? — поддержала подругу Сяо. — Что ж, — протянула Алана, оглядывая комнату, — во-первых, наш букет подействовал, не знаю, правда, насколько эффективно, — старшая вновь отпила из кружки, прикрывая глаза от удовольствия, откинула черные мокрые волосы назад и продолжила: — Из минусов: отравилась девчонка, с которой пришел Пак Чимин, из Тигров яда не попробовал никто. Я, по-крайней мере, не заметила. Также к Мину мне путь закрыт, у него женщина та еще особа, быстро меня увела, перекинулись с ней парой слов, пока не началось самое интересное, — ароматный чай вновь прервал ее слова новым глотком, растекаясь теплом по гортани. — А вот здесь уже из плюсов: теперь мы знаем, кто им помогает, — младшие удивленно переглянулись. — Молодая девчонка, которая, похоже, разбирается в ядах. Этот мальчишка, которому мы заплатили за работу, не смог ее убить даже с оружием, которое успела ему передать Сюани. Ему помешал Ким Тэхен, — на этом лукавый взгляд коснулся мгновенно приосанившейся Мэн, стоило той услышать интересное для нее имя. — Жаль, что я с Сюани не смогла толком поговорить, парой слов только перекинулись, пока была суматоха, но у нее все хорошо. — Стой! А что с милашкой Тэхеном? — запережевала Мэйчи. — Не знаю, видела, как его несли Тигры в машину на руках, похоже, он нарвался на пулю, мелкую девчонку тоже несли на руках, но что с ней — не видела. Так что надо будет попасть в больничку, кто хочет в этот раз примерить костюмчик медсестры? — лукавый взгляд деланно перевелся с наклонившейся вперед Мэн на Сяо. — Я! — взвизгнула Мэйчи, подталкивая в бок черноволосую подругу, которая не очень-то и рвалась вновь участвовать в маскараде. Дава засмеялась, допила чай, поставила кружку, посмотрела с весельем на Мэн и кивнула ей. Поднялась, поправила на груди синее полотенце и направилась в свою комнатку. Вечер был любопытным, интересным и информативным. А главное, что одна особа стала ей более чем интересна. С ней бы она подружилась, видно, что характер там весьма яркий и упертый, но и отдающий своеобразной грацией, если так вообще можно сказать. Но Дава именно это слово не могла выбросить из своей головы после общения с Ан Дамби, весьма заинтриговавшей ее. Все-таки вкус у Мин Юнги на женщин прекрасен, не зря же он украл месяц жизни у самой Аланы Давы Долмы. Пусть для нее он и был сначала заданием от Лэя, но в ходе него девушка была вынуждена признаться, что как мужчина Белый Тигр ее притягивал не меньше самого Лэя. Вспомнив о любимом, Дава взяла телефон, лежавший на кровати, набрала номер в ожидании хоть какого-то решения китайца, покорившего ее сердце сильнее Тигра. — Внимаю, — манерный голос ответил на китайском, чем уже вызвал приятное тепло внутри Аланы. — Это я, Лэй, — с придыханием отозвалась девушка. — Исин, — поправил ее голос в динамике. — Дава, теперь только так. Того меня уже нет. Дава опустилась на постель, ухватила кончик полотенца и заперебирала его свободной рукой. — Хорошо, — покорно согласилась девушка. — Тигры сегодня получили очередное предупреждение. Прошу тебя, скажи, что принял решение об их уничтожении. Они сейчас уязвлены больше всего. И я могу сразу все закончить. На том конце молчали, но Дава стойко терпела, слушала ровное дыхание и в принципе уже этому была рада. Хотя бы так он еще был рядом с ней. — Еще не время, Ханген едет в Сеул, хочет лично познакомиться с Белым Тигром, — расстроил Даву своим ответом Исин. — После встречи, думаю, он сам что-то решит, а я поддержу его выбор. — Хорошо, — резко перебила мужчину Алана. — Жду твоего звонка с указаниями, пока просто буду следить за всем, что происходит. До встречи, Лэй, — вопреки просьбе парня Дава настойчиво повторяла его прежнее имя. Телефон опустился на постель, слегка подпрыгнув от резкости падения, а Дава, не мигая, смотрела на гаснущий экран, в котором уже исчезала иконка вызова с привычным и родным именем. «Ты так и не научился самостоятельности, — с грустью пронеслось в ее голове. — Лэй, ты же столько всего можешь сделать сам. Что тебя так пугает в своей самостоятельности? Почему ты постоянно кому-то подчиняешься, выслуживаешься и никогда не принимаешь решения сам! Ты же умен, изворотлив и расчетлив, Лэй, ты сам можешь быть выше всех этих главарей». Очередной монолог, который все никак не мог быть озвучен ей по прямому назначению, опять прокручивался в ее голове. Грустный взгляд не выражал всего того гнева, который копился с каждой мыслью в ее душе. Дава выдохнула, поднялась и пошла приводить себя в порядок, что же, если нельзя действовать быстро и прямо, придется вновь заняться сбором информации. Глупо, конечно, что она не узнала, когда прибудет Ханген, но, возможно, так и лучше, она не будет торопиться. Только вот со знающей девчонкой Тигров надо однозначно что-то решать.***
🎶P S D - No Signal
Юри еле передвигала ногами, но упрямо шла по стеночке в сторону, где были громкие крики и знакомые голоса. Ей вкололи обезболивающее, когда доставали застрявшую пулю в руке рядом с запястьем, но тупая боль не ушла даже после того, как закончили накладывать швы. И только от нее ушли работники больницы, она, в меру своих возможностей и головокружения, поспешила на шум. Врачи были встревожены, а медперсонал перешептывался, попутно отвечая на вопросы пациентов скорой, куда все еще пребывали люди в черном. Много людей в черном. Голова кружилась, тошнота подкатывала к горлу, но она усердно цеплялась здоровой рукой за все, что попадалось под руку. И вот коридор, где громко ругаются, матерятся и переругиваются. Ноги не удерживают, и она садится на краешек крайнего стула в самой далекой точке от двери с надписью «Операционная. Не входить». Красные буквы расплываются, но она уже не может от них оторваться. Вновь встает, еле двигает ногами, скользит рукой по стене, не замечая, как слегка марает ее кровью, не видит никого вокруг. Только красные буквы и капли крови на полу. Редкие, но они так ярко маячат перед ней, что она уже только на них смотрит. И идет по ним, как по указателям. — Эй, мелкая! Куда? — Хосок, замечает девушку первым, подрывается к ней, хватает за плечо и тянет на стул. Она как кукла подчиняется, только не смотрит на него. Перед глазами следующее алое пятнышко, следующий шаг, который она делает, тут же поднимаясь. Еле отмахивается рукой от лишнего тепла. Ей его сейчас не надо. — Юри! — раздается у нее над макушкой. Она и не понимает, что идет, пригибаясь, цепляясь за стулья. Только вот под рукой уже кто-то живой. Она не замечает, как Чимин хватает ее холодной рукой за ладошку. — Туда нельзя! — Мне надо, — тихо шепчет девушка, уводит свою руку к себе, будто уже это позволит ее вырваться из чужой хватки. Не замечает, что ее держат за талию руки адвоката с другой стороны, и идут рядом. — Я должна, я помогу. — Ты не поможешь, — раздается твердый голос Намджуна с другой стороны. Тихий, но строгий. — Почему ты здесь? Я же тебя у врача оставил. Юнги молчит, стоит у самой двери и видит, как братья, нервные и на взводе, с небывалой мягкостью пытаются остановить упрямую девчушку. Она еле двигает своими испачканными в крови ногами, на бледной коже так четко видны красноватые подтеки, что его сердце сжимается, вспоминая мимолетные картинки прошлого. Юри, только в платье, черном, облегающем ее фигурку, на котором левый длинный рукав небрежно разрезан, показывая белую повязку. — Иди в палату, — шагает к ней и останавливает ее медленное движение вперед к операционной Юнги. Только Юри его рукой здоровой отодвинуть пытается, не разгибается, голову, сжимаемую в тиски, не поднимает, хоть и боли не чувствуется, а ее будто ломает всю. Сердце рвется, и ноги упорно шаркают вперед. — Мне надо, — упрямо звучит сиплый голосок, рука надавливает на стоявшего перед ней Мин Юнги. — Уйди! — упрямо звучит ее голосок, рука сильнее давит, вызывая мягкость во взгляде преграждающего ее цель Юнги. Юри вправо шагает, пытаясь обойти преграду, сипло дышит, стараясь слезы сдержать, которые все никак не проливаются. — Я должна помочь, — шепчет Юри, не замечая, как ее теплые руки за плечи хватают, разворачивают и сажают на только что освободившийся стул. — Я не хотела. Я не просила! — истерика подкатывает. — Ты не виновата, — Юнги присаживается перед девчонкой и неожиданно для всех гладит по светлым замаранным в крови растрепанным волосам, спадающим выбившимися из укладки прядями-сосульками на лицо. — Виновата, — упрямо мотает головой Чо, щурится от тяжести и тошноты. Руки вперед выставляет и упирается в грудь Мина, толкает, как может, и вновь пытается подняться. При этом глаз так и не поднимает, ведь там у самой двери еще две капли крови. И ей туда надо, там, за дверью, еще есть, она в этом уверена. — Пусти. Я хочу помочь. Я не могу так. Я не просила его. Зачем пошел за мной. Я сама бы справилась. — Ты мне мертвая не нужна! — резко выкрикивают ей в лицо и хватают за щеки, поворачивая на себя. — Не пойдешь в палату сама, я сделаю так, что тебя туда отнесут. Поняла меня! Юри моргает, смотрит растерянно и наконец выпускает слезы, пробегающиеся по щекам, размывая засохшие капельки крови некрасивыми разводами, раскрашивающими личико. — Я не просила его… — Чимин, бери ее, — терпение Юнги заканчивается, и он с силой тянет девушку вверх, ее тут же подхватывает на руки Пак и уверенным шагом несет в палату, которую только что подготовили для нее. Юри не сопротивляется, силы неожиданно заканчиваются, а тело перестает сопротивляться, сознание расплывается, заставляя выключиться. Теряет сознание. — Намджун, ты же понимаешь, что теперь она может быть под прицелом, — опускается на стул Юнги, растирая между ладонями розовые слезы, тут же впитывающиеся в кожу. — Ребята будут за ней следить, не волнуйся, Юнги, — кивает помощникам в сторону уходящих Ким, те сразу поднимаются и молча следуют приказу. — Где Дамби? — задает второй волнующий главу вопрос. — Честно, не знаю, — отвечает Джун, тут же извлекая телефон, набирая номер Сонми, на который не получает ответа. — Где эта девка Чимина? — продолжает уже более спокойный допрос Юнги, поглядывая на дверь и огонек над ней. — С врачами. Доктор Чен пишет, что жить будет, пока там побудет, здесь, сам понимаешь, он не поможет, — отвечает Намджун, вновь пытаясь дозвониться до жены. — Не звони, — доносится до него родной голос Сонми. — Мы здесь. Как Тэхен? Юнги упирается недовольным взглядом в появившуюся троицу женщин, уже переодетую в одежду попроще. Джеин тут же оказывается в объятиях адвоката, уводящего ее из коридора. Сонми садится рядом с Джуном, целует в щеку и переплетает пальцы с его большими. Переживает вместе с ним, старается поддержать тихо и незаметно. И это помогает, Ким меняется в лице, будто часть тревог спадает. Шепчет что-то ей на ушко и целует в висок. Мин следит за друзьями, боясь встретиться с темным взглядом последней вошедшей женщины. Но вопреки самому себе, выискивает его и устремляется с жаждой в темный омут. — Что смотришь? Мои туфли с бриллиантами не для больницы, — с укором отвечают на его взгляд. Ан Дамби проходит вперед, с беспокойством смотрит на двери, обводит взглядом сидящих в коридоре близких и других членов клана Белый Тигр. Замечает свободное место рядом с Юнги, но упрямо идет в противоположную сторону, заставляя Намджуна чуть сдвинуться, позволяя ей оказаться ближе к заветным дверям, где как раз гаснет лампочка, заставляя всех вскочить, устремляя взоры в сторону операционной. Взмыленный врач выходит первым, снимает шапочку, кладет ее в карман и смотрит с прищуром на ожидающих. Вздыхает, вновь всех осматривает и задерживается на Мин Юнги, сверкающего уже недобрым взглядом. — Успокойся, Мин Юнги, будет твой человек жить. Два пулевых, один на вылет, второй удачно застрял. Подлатали, восстановится скоро. Крепкий он у тебя, — тут хирург неожиданно усмехается, — только болевой порог у него, похоже, слабый. Быстро вырубило его, — мужчина проходит вперед, хлопает расслабившегося Мина по плечу и добавляет напоследок: — Расслабься, я свою работу знаю. И освободи уже больницу от своих людей, всех пугаешь только. — Спасибо, — слегка кивает головой Юнги, опускается на стул, откидывается на спинку и закидывает голову вверх, касаясь макушкой холодной стены. — Ненавижу больницы. — Ребята, идите, — раздается по коридору голос Намджуна. — Юнги, пошли. — Иди, я скоро, — отрицательно кивает головой Юнги, из-под полуприкрытых век следит за Дамби, которая, как и он, садится на стул, только опирается на колени локотками и упорно не смотрит на него. В коридоре наконец образовывается тишина, которая угнетает сильнее шума, который здесь был. Дамби рассматривает пол, где замечает злосчастные капельки крови. Юнги же смотрит на нее в упор, ожидая хоть какой-то реакции. — Он будет в порядке, — тихо начинает Юнги. — Знаю, — спешно отвечает Дамби и наконец смотрит на него. Темный взгляд пронзает недовольством. — Юри тоже в порядке, — зачем-то отчитывается Юнги. — Она будет в соседней палате с Тэхеном. — Хорошо, — кратко кивает Дамби, но продолжает непрерывно смотреть на Юнги. — Я люблю тебя, — с ноткой жалости выдавливает Юнги, явно понимая, к чему ведет такой ее взгляд. — Знаю, — кивает Дамби. Молчание воцаряется вновь. И только темные глаза смотрят через расстояние друг в друга, заставляя замереть. Юнги открывает рот, но тут же получает мотание головой с укором от девушки. — Не здесь, Юнги, — Дамби поднимается, нервно отряхивает чистые джинсы и, отвернувшись от него, следует к выходу. — Надо забрать Минхо от Чонгука. — Не надо, там спокойно, — хватают ее за руку и тянут к себе, только девушка упрямо идет вперед. — Дамби, давай поговорим. — Юнги, я сказала, не здесь. И будь уверен, мы поговорим, но сейчас я больше волнуюсь за сына. Он впервые слышал выстрелы и видел панику, черт, он был среди этого всего! А мы с тобой плохие родители! Мы не были с ним в этот момент, и сейчас он не с нами! — девушка вырвала руку, гневным взглядом одаривая мужчину, поджала губы и поспешила к выходу. — Не говори так, ты прекрасная мать, — хватают девушку за руку, разворачивая к себе, обхватывая щечки все еще теплыми руками, и заглядывают в напуганные глаза любимой. Юнги размышляет, смотрит на нее внимательно, замечает поджатые губки и влажный блеск в глазах. — Ты права, сейчас мы нужны Минхо. И пусть я думаю, что он сильный и совсем не испугался. — Ему пять лет, — с упреком шепчет Дамби, будто напоминая, но руки со своего лица не скидывает. — И что? Он умнее некоторых моих ребят. Я говорил уже, что сам иногда его побаиваюсь, — Юнги улыбнулся девушке, уже беря инициативу на себя, хватает ее за руку и, ускоряя шаг, направляется на выход. Разговоры о прошлых действиях можно оставить на потом, сейчас настоящее важнее. А его семья важнее всего прочего. Он спокоен за брата, спасшую их с ребятами девчонку, но вот о сыне действительно стоит позаботится.***
У Чонгука дома тихо, Юнги и Дамби находят Минхо, спящим на большой кровати в гостевой комнате рядом с воспитательницей, которая тоже спит. Не говоря и слова, Мин со всей осторожностью берет сына на руки и выходит. — Наби остается у тебя, — игнорируя возмущенный взгляд Дамби, оповещает шепотом Юнги не менее удивленного Чонгука и спокойно надевает обувь, почти не тревожа крепко спящего ребенка. — Все потом обсудим, — замечает открывшую было рот Дамби, но шикает на нее. — Тихо, разбудите Хо. Дамби замешкалась, нерешительно посмотрела на Чонгука и заглянула во все еще открытую дверь комнаты, где осталась девушка. Совсем неожиданно для себя замечает выходящего Джина со спящей девочкой на руках и сонной медсестрой рядом. — Мы с Вами, — оповещает Ким, игнорируя удивленный взгляд младшего, который явно не понимает, что происходит. Ему успели только сообщить, что с Тэхеном все будет хорошо, и молча забрали Хо. Зачем-то оставляя его воспиталку здесь, что ему совсем не понятно. Голова мотнулась в удивлении на открытую дверь, где виден краешек кровати. — А… — начинает растерянно Чон, но договорить не успевает, входная дверь закрывается. Он даже не заметил, как Джин подталкивал свободной рукой Ан Дамби на выход, мягко улыбался при этом на сонное лицо блондинки, покорно следующей за ним. Чонгук не понимает и не знает того, что сейчас происходит. Подходит к комнате, смотрит на хрупкую спину девушки под легким одеялом и замирает, а в голове тишина. Время не считает, но вздрагивает от звука входящего сообщения, доносящегося из зала, где был позабыт телефон. Прикрывает тихо дверь, спеша к гаджету. И совсем перестает что-то понимать, открывая сообщение от Ким Сокджина: «Только не накосяч в этот раз, мелкий!»