***
— Минхо, — послышался нежный голос Дамби, наклонившейся к мальчику, который лежал головой на ее коленках и смотрел мультфильм. — Может, к бабушке съездим? Уверена, она соскучилась по тебе. — С папой, — кивнул мальчик, не отрываясь от большого экрана телевизора. — Он занят, мы вдвоем съездим, — не споря, а просто утверждая, тихим голосом ответила Ан. — С папой, — повторил мальчик, не меняя положения и так же смотря мультики как ни в чем не бывало. — Споришь со мной? — усмехнулась девушка, потрепав отросшие темные волосы мальчика. Он все больше копирует отца, даже стричься не дает, впрочем как и Юнги ее не слушает в этом вопросе, отговариваясь занятостью. — Конста… конти… ай! — повысил голос мальчик, но голову не поднял. — Говорю факт, — сам себе кивнул Минхо. — От кого ты этому научился? — удивилась Дамби. Она никогда не привыкнет к слишком прямолинейным размышлениям сына. — Дядя Хосок так говорит, — мальчик наконец поднялся, но соскользнул с дивана и убежал в другую комнату. — Ты куда? — лишь покачала головой Дамби на ответ сына. В ответ на кухне послышалась возня. — Кушать хочешь? — направилась к сыну Ан. — Пап! — донесся радостный голос в ответ. — Мама к бабушке зовет, поехали вместе? — мальчик, сидя на стуле, с деловым лицом говорил по телефону, оставленному мамой на столе, и барабанил пальчиками по столешнице, полностью имитируя отца. Дамби расстроилась, подошла к сыну, не дала тому договорить, забрала телефон, где еще слышался голос мужчины, и сбросила вызов. — Я хочу с тобой побыть, Тигренок, — присела перед возмущенным мальчиком девушка, гладя того по голове. — Ты и так все время с отцом, а со мной почти… — договорить не дал раздавшийся звонок телефона. Дамби убрала звук, но не ответила, а продолжила диалог с сыном. — Со мной ты почти не бываешь. — Я сейчас с тобой, — удивился словам матери Хо и, принимая грозный вид со сдвинутыми бровками, добавил: — Так нельзя бросать. — Бабушка тоже скучает по нам с тобой, — звонок вновь повторился, и Дамби уже ощущала настойчивость и нетерпеливость, граничащую с раздражением на том конце. Недовольство сына она и вовсе пропустила мимо ушей. Сейчас ее тревожило другое. — Папа от нас уйдет? — задал неожиданный вопрос мальчик, нахмурив еще больше бровки и смотря с грустью в глазах на маму. Дамби удивилась, но не успела задать вопроса. Сын продолжил: — Я видел, как он целовал другую тетю. Он нас теперь не любит? Бабушка говорила… — Нет, Хо, — прервала слова мальчика Дамби, в груди защемило, а к глазам подступила влага, что настойчиво была закопана внутри со вчерашнего вечера. — Папа нас любит! — на последнем слове голос дрогнул, и девушка прижала сына к груди. — Ты плачешь, — маленькие ладошки погладили по спине маму, успокаивая. — Я факт говорю. Что тут скажешь? Дамби молча роняла слезы, стараясь их остановить, только маленькие ладошки на спине вводили в большее смятение. Она не устроила скандала Юнги. Вообще старалась так себя не вести. Она поступала мудро, как наставляла мать, когда она была еще совсем девчонкой. Дамби изо всех сил старалась так делать. Только, кажется, у нее плохо получается. А может, она только думала, что это мудро? И вообще, надо было прилюдно закатить скандал? Нет-нет, она не может так себя вести с Мин Юнги на людях. Особенно при сыне. Она будет мудрее. Постарается. Она обязательно с этим справится. Телефон вновь зазвонил. Никто не ответил, мелодию не отключил. Минхо крепче обнял маму, которая так же ухватилась за маленькое тельце своего ребенка. Дамби уверена в Юнги. Уверена, что он никогда их не оставит. Знает, что он любит ее и особенно Хо. Они через столько прошли. Он ее через столько всего провел. Ан понимает, что тогда он старался забыть ее. Да их и ничего не связывало в тот момент. Но та девушка… Дава. Имя отчетливо врезалось в ее памяти, причиняя дискомфорт своими буквами. Разговор с ней был спокойным. Дамби тогда только и думала, что должна быть выше всего происходящего. Она себя условно отстранила от всего. Выпустила наружу строгость и ярость, которые быстро скрылись вежливостью, с которой к ней обращалась эта самая Дава. Девушка даже сразу извинилась за свои действия, чем немало удивила ее, Дамби. А еще Дава была красива, но чем-то уж очень напоминала Дамби ее саму. Может, глаза были похожи? У той тоже они темные и большие. Но характер у той явно был спокойнее и уравновешеннее. Не то, что у нее, Ан Дамби. Если бы ни обстоятельства, то, возможно, Дамби бы пообщалась с ней еще раз. Дава в коротком разговоре заверила, что не претендует на чужого мужчину, а все произошедшее недопонимание вследствие ее скудной информативности. Ее манера говорить с забавным акцентом напомнили Дамби пару знакомых китайцев, с которыми она бы никогда больше не хотела иметь никаких дел. Ей У Ифаня на всю жизнь хватило. Поэтому и с этой Давой она не желала больше никогда в жизни встречаться и видеться. Возможно, судьба смилостивится, и их никогда и ничто не будет связывать. Ан Дамби со вчерашнего вечера хотела этого больше всего. Телефон замолк. И тут же зазвонил вновь. — А вдруг мы уедем, и папа нас разлюбит? Я поэтому с ним хочу поехать, — тихо, но уверенно проговорил Минхо в самое ухо матери. Дамби утерла незаметно слезы, вздохнула, отпрянула от мальчика, положила свои руки на его щечки и поцеловала в лобик. Каждый такой жест заставлял мальчика смущаться и мило морщить носик. Что очень нравилось ей. И сейчас в мгновение подняло настроение, заставляя искренне улыбнуться от его личика. — Мы просто навестим бабушку, на пару дней, не больше. Блэка возьмем с собой, думаю, она по нему тоже соскучилась? — тихо, но уверенно повторила свои желания девушка, добавляя к ним весомый аргумент в виде домашнего питомца сына. — Нет, без Блэка папе будет скучно, — покачал головой Минхо. — Ты не плачь, мама. Я всегда с тобой буду. Я обещал дедушке с бабушкой, что буду тебя защищать. Дамби кивнула, проглатывая новый комок подступающих слез, погладила мальчика по голове, встала, забрала без остановки звонящий телефон и пошла в другую комнату. — Собирайся, заедем перед отъездом к папе, — постаралась улыбнуться сыну Дамби, скрываясь с его внимательных темных, как у нее, глаз. Про себя добавляя: "Я ничем не заслужила такого сына». — Ты где? — ответила девушка на непрекращающиеся звонки, услышав явно злой голос Мин Юнги, ответившего на вопрос. — Мы приедем с Минхо, ненадолго. Встретимся там, — и сбросила вызов. Сухо поговорила. Почему? Сама не понимает. Гордость задета? Не исключено. Только мозгом она понимает, что предъявлять ей ему нечего. То, что было когда-то, не означает, что есть сейчас. И уж точно не повод считать, что так будет. Юнги не изменяет. Да если бы и изменял, возвращается-то он к ним с Хо. Целует страстно ее, обнимает горячо ее, гладит нежно своими руками ее тело, шепчет слова любви ей в ушко и доводит до исступления только одним своим взглядом. Она уже давно любит только его. Когда он так ужасно с ней поступил, выгоняя?.. нет, все же спасая (!) из своей жизни. Она пыталась забыть, старалась всеми силами, но быстро сдалась. Она все же слабая. Хоть Юнги и утверждает обратное. Она слабая! Сейчас, в эту минуту, особенно. Ей просто нужно отвлечься, побыть с сыном вдвоем. Ей надо побыть без Юнги. Для их же блага. Для их семьи, пусть и не официальной. Тяжело вздохнув, девушка прошла в гардероб, достала небольшую сумку, начиная скидывать в нее несколько вещей сына с собой в короткую поездку.***
Тягучая розовая капля стекла с фантика на пальчики и тут же была слизана. Глаза же тем временем наткнулись на две фигуры, сидящие привалившись спиной у кирпичной стены в проулке между двумя домами напротив. Маленький мальчик пихнул локотком свою сестру, кивая в сторону странных фигур. Солнечный день быстро расплавлял мороженное, зажатое в детских ладошках. Дети ждали маму, зашедшую в здание с яркой вывеской о продаже недвижимости. Есть мороженое было приятно, но скучно, толком не поговоришь, а вот порассматривать новые окрестности незнакомого района самое то, чем с удовольствием и занялись дети. Через здание от ребятишек было еще одно, выделяющееся двумя большими серыми колонами в форме скрученных веревок, что немного пугало их. Они не видели вывеску, обозначающее его название, да и читать еще толком не умели. Но черное стекло, обрамляющее здание, им не нравилось. Мрачное и жуткое. Поэтому дети смотрели туда, где было светло и где солнце старалось заглянуть в проулок, уже касаясь ног сидящих на самом асфальте людей. Одна из фигур точно была девушкой, сиреневое платье было видно даже отсюда, а вот вторая, одетая в серую бесформенную одежду, с короткими волосами больше походила на мальчика. Наверное, тоже брат с сестрой отдыхают, подумали дети. Мороженное таяло, а ребятня все посматривала в сторону сидящих, которые, кажется, не двигались, может, уснули? Неожиданно девочка пихнула брата в бок, тот нахмурился, чуть не уронив свое мороженное, но заметил, как сестренка кивнула на здание напротив, показывая на двух мужчин в черной одежде. Мальчик заметил, что те шли медленно, будто крались, отчего мальчуган нагнулся чуть вперед, стараясь рассмотреть получше происходящее. У другого здания была похожая картина, только крадущихся было трое. Не успели брат с сестрой переглянуться, как пять мужчин заскочили в проулок, схватили девушек, и, подхватив под руки, потащили через дорогу, игнорируя машины, которым пришлось остановиться, но не сигналить, а пропустить нарушителей движения. Дети не видели оружия, что было зажато в руках замыкающего процессию. Дети соскочили с места, слыша громкие голоса, что доносились до них, исходя от вертящихся фигур, пытающихся вывернуться и убежать. Брат с сестрой схватились за руки и подбежали к двери, где была мама. Мальчик открыл дверь, пропуская сестру вперед. Сам помедлил, глядя на здание, которое ему не понравилось с первого взгляда, замечая у ближайшей к нему колонне прислонившегося мужчину со светлыми волосами и сложенными руками на груди. Почему он не пытался помочь хотя бы девушке, мальчик не понял, ведь его всегда учили защищать сестру, а она же девочка. Рука сестренки втянула брата за руку, совсем пугаясь мужчин в темном и громкой ругани, все громче доносившейся до места, где они были. Дети испугались, и благо, что их не заметили и они не кричали. Все, что говорило об их присутствии, это растекающиеся две лужицы тающего мороженного, вытекающего из оберток, брошенного на тротуаре. Что случилось, они не осознали, но поняли, что стали свидетелями чего-то плохого.***
— Пусти! — рыкнула Юри и со всей силой, которая осталась еще в ее ослабшем теле, пихнула державшего ее за предплечье молодого парня. — Больно же! — пихнула второго, который двинул руку и задел повязку со швами на руке. — Не трогайте ее, — застонала рядом Наби, она почти не вырывалась, но вот за подругу переживала, та пару раз вырубалась, пока они сидели и ждали появления ее брата в проулке, напротив ночного клуба «Второй круг», и она боялась, что той совсем плохо. — Ей надо в больницу. Пожалуйста! — Тихо! — рявкнул голос справа. — Ведите их наверх, ко мне, — Чимин оттолкнулся от колонны, нервно поправил рукой волосы и прошагал вперед, не оборачиваясь. Он был зол, голоден и вспотел, пока следил за девчонками, и от этого совсем психанул, отправил своих ребят за беглянками. Надоели. Все. Всё. Юри, все же притихла, хватку на ее руке тоже ослабили, только вот перед глазами стало темнеть, и она начала проваливаться в никуда. — Юри! — завопила Наби, заставляя Чимина остановиться и обернуться, ловя момент того, как бесстрашная вырубается окончательно, повисая на руках его ребят. Чен, охранник клуба, молча подхватывает и закидывает девчушку на плечо, игнорируя крики рядом. — Ей надо в больницу! Пустите! — Угомонись, — выдыхает Чимин, встряхивает головой и достает телефон, набирая номер личного доктора клана. Что-то зачастили они с его помощью в последнее время. Давно такого не было. Наби, тем временем, протащили за локоть до просторного кабинета, где уложили на один из диванов ее подругу, даже как будто более аккуратно, чем могли. Наби отпустили, и она тут же кинулась к ней, проверяя рукой лоб, отмечая, что та горит. Дурочка, совсем не оправилась и так себя доводит. Не специально же она это делает? Нет-нет! Юри уже прошла через этот этап, она не вредит себе, она ее, Наби, оберегает. И себя ценит! Ведь ценит же? Дверь захлопнулась, послышался щелчок. Их заперли. Пэ Наби опять заперта?🎶 Woodkid - Iron
Не прошло и десяти минут, как за дверью послышались голоса и замок щелкнул, впуская Чон Чонгука, следующего за ним Пак Чимина и доктора Чена, который с неизменным чемоданчиком в руках широкими шагами обогнал впереди идущих, сразу оказываясь около уже знакомой ему девчушки с короткими волосами. Наби дернулась, подскочила с колен, на которых сидела рядом с подругой на полу, гладя ту по голове, молясь про себя всем известным богам, лишь бы поскорее им помогли. И ее услышали! — Помогите ей, — роняя слезы, шептала Наби, не отрывая взгляда от бледного лица подруги. — Пожалуйста. Она вся горит. — Отойдите, — грозный голос доктора двинул Пэ в сторону, заставляя отшагнуть на пару шагов. — Вы мешаете, — чуть тише добавил доктор, завидев испуганное заплаканное лицо. Чемоданчик открылся, заперебирались ампулы, распаковался шприц. Наби подняла глаза и заметила притихших парней. Одного явно злого и недовольного, другого… Наби быстрыми шажочками подбежала к Чонгуку, ухватила его за руку ладошками и, притянув на себя, прижала к груди, сжимая. Глаза устремились в его удивленные, но такие теплые сейчас и очень-очень нужные. — Помоги ей, пожалуйста, я все сделаю, — затараторила Наби, перебирая своими пальчиками по горячей ладони с длинными пальцами. Ножки топтались перед высоким парнем, оцепеневшим от того, что происходило, девушка напирала, не замечая за собой того, что уже вплотную подошла к нему. Ребро его руки, зажатой в жарких ладошках, касалось ее тела там, где он не мог бы подумать, между грудей, он даже ощущал рельеф белья под тонким сиреневым платьем. Чонгук отшагнул назад — поводок держать пытался. — Чонгук, — простонала девушка, зажигая искры в его глазах. Поводок натянулся. Девушка шагнула ближе, возвращая отсутствие расстояния между ними. — Помоги Юри, прошу тебя, — слезы стекали дорожками, глаза от солености совсем покраснели, что заставляло сердце Чона запульсировать, будто набухая от переизбытка крови. — Я сделаю все, что ты скажешь. Только не трогайте Юри, спасите ее. Ей так плохо, она совсем не здорова. Ей нельзя так волноваться. Она глупостей наделает, — пальчики сплелись, заставляя жар со скоростью света растекаться по его руке, плечу, шее, подступая к голове, одновременно с этим скользя по грудной клетке вниз. — Успокойся! — рявкнули за спиной девушки. Чонгук дернулся, отшагнул сразу на два шага от девушки, руку свою буквально вырвал, опаляя воздух дарованным чужим теплом и, кажется, искры заметил, опадающие на холодный пол. Еще сделал шаг назад, рука качнулась, пыльцы раскрылись, только тепло не ушло, а обволакивало вокруг, заставляя грудь вздыматься под глубокими вдохами. Что с ним происходит? Что с ним творит эта девушка? — Пожалуйста, — взмолилась тихо Наби, не оборачиваясь назад, зная, что там ей помощи не ждать. Да, стоящего перед ней парня она еще боялась. Но сейчас только в нем и видела спасение. — Чонгук, я сделаю все, что скажешь. Помоги… — Да замолчи ты! — девушку дернули за плечо, насильно заставляя прервать зрительный контакт. Чимин злился, устал, не выспался и ко всему этому был дико голоден. Но еще он заметил, что Чонгук будто окаменел и в глазах его было удивление, сожаление и страх. Чимин помнил такой взгляд младшего. В последний раз он был, когда Джин впал в кому. И это страх, образованный из растерянности и незнания, как поступить. С таким страхом младший не умел справляться. Он просто впадал в ярость, не понимая, что переходит границы дозволенного даже в их кругах. — Сначала отправьте ее в больницу, — Наби вывернулась и в пару быстрых шагов сократила расстояние между ней и Чоном, так и стоявшим в проеме раскрытой двери, ведущей в тускло освещенный коридор. — Помогите ей! — взвизгнула Наби, буквально врезаясь в твердое тело парня, совсем опешившего от действий девушки, но в большей степени от осознания свое слабости перед ней. Руки дернулись ей на встречу, но не тронули ее. Чимин двинулся в ее сторону, но та юркнула за крепкую спину высокого парня, полностью пропадая из вида. Пак бы подумал, что она сбежала, но завидел тонкие белые пальчики, ярким контрастом проскользнувшие по темной рубашке Чонгука, обхватывая его за талию и в конец сцепляя пальчики на его животе. — Я не убегу, — послышалось глухо из-за его спины. — Сделаю все, что скажете, клянусь. Только Юри мою спасите. Буду на вас работать, кем скажите буду работать. Только… Голос оборвался, ведь руки сжали горячие ладони и попытались разжать. Поводок уже трещал, разрывая последние волокна. Спина горела от хрупкого тела, от горячего дыхания, что обжигало лопатки. Чонгук задыхался. Нет, скорее он сгорал от всего жара, что на него накинулся. Он не был готов. — Отпусти, — прохрипел парень, раздражаясь от своей слабости. — Блять, да отпусти ты меня! — руки, ухватившиеся за тонкие запястья, резко потянули в стороны, снимая с себя цепь. Чимин стоял на месте, не встревал, просто наблюдал, но многое понял по лицу младшего. Поводок натянулся, и Чонгук в три шага приблизился к Паку, старательно возвращая лицу надменность и безразличие. Холодность и отстраненность. Только не очень получалось. Брови нахмурились, глаза горели, хаотично бегая по всему кабинету, нигде не задерживаясь, а губы сжались в тонкую линию. А еще он старательно избегал взгляда брата. — Ей лучше в больницу, — по плечу управляющего клубом похлопали. — Укол я ей сделал, жар спадет, но последствия сотрясения — нехорошая вещь. Лучше в больницу везите ее. Пусть обследуют. Юнги я отписался, — завидев метнувшийся недовольный взгляд вызвавшего его Чимина, доктор поежился. — Разбирайтесь сами. Мое дело лечить. Мне господин Мин платит. — Спасибо, — сквозь зубы процедил Чимин, пряча руки в карманах брюк, сжимая их в кулаки и вспоминая, сколько раз этот мужчина спасал его жизнь. Два раза так точно вытащил. Он ему благодарен. В конце концов, это их дела с кланом, а этот мужчина их только латает. Доктор Чен ухватил свой портфельчик, откланялся и заметил девушку, прижавшуюся к дверному косяку, судорожно стирающую катящиеся слезы, но не моргая смотрящую на спину отошедшего от нее Чона. Похоже, тут совсем неразбериха какая-то. Лучше уйти поскорее, чем он и поспешил заняться. — Инхек, зайди в мой кабинет, есть дело, — Чимин откинул телефон на свой стол, обходя его и наконец садясь на свое любимое кресло. Ему нужна передышка. Слишком много злости и эмоций в его кабинете сейчас.