🎶LAAKE - 1989
Запонки из белого золота с головой тигра. Часы из белого золота с черными камнями. Черная рубашка. Черный костюм тройка от итальянского бренда. Черный галстук в ромбик, почти не заметный, если не приглядеться как следует или не попасть случайно под поток яркого света. Начищенные туфли из черной кожи уже ожидали внизу, поблескивая в тусклом свете подсветки комнаты. Быть одетым с иголочки — значит показать всем, кто здесь главный. И Мин Юнги — главный в Сеуле. Это его город. Встреча на рассвете с незваным гостем не была ожидаемой и оказалась непредсказуемой. Белый Тигр злился от своей глупости, от своей непрозорливости и своего смягчившегося характера за последние полгода. Юнги поправил волосы, убранные назад в непривычной прическе для него, и вышел из большой гардеробной. Пройдя по спальне, остановился у постели, где лежала женщина. Его женщина. Любимая женщина. Но явно любящая влезать не в свои дела. Дамби, будто чувствуя на себе взгляд, глубоко вздохнула, перевернулась на спину, разметав свои волнистые волосы по подушке, и закинула одну руку наверх. Волшебный чай госпожи Кан отлично подействовал, даруя крепкий сон этой шумной женщине, любящей поспорить с Юнги и каждый раз делающей все в противовес его слов. Например, вчера она пыталась спорить, желала уехать на время из города с сыном, совсем не скрывала своего страха и волнения от появления в городе главы клана Снежных Барсов, но при этом упорно молчала, не рассказывая о своих взаимодействиях с ним. Это выводило Юнги из себя, однако многочисленные взрывы отвлекли его от Ан. Юнги подошел к Дамби, нежно провел указательным пальцем по ее закинутой вверх руке, наклонился и оставил легкий поцелуй на ее губах, которые в ответ приоткрылись, отвечая даже во сне на его ласки. Только Тигр быстро отстранился, отдернул свою руку от ее нежной кожи, отшагнул назад, закинул руки в карманы брюк и еще какое-то время порассматривал спящую Ан. Выходя из спальни, Юнги уверенно прокрутил в замочной скважине ключ, передавая его Кан, уже стоявшей в коридоре около спальни. Сана уверенно кивнула, пряча ключ в кармане строгого темного платья, и поклонилась, пропуская господина вперед. Юнги заглянул в комнату сына, постоял в дверном проеме какое-то время, но, заметив неспокойный сон Хо, прошел к нему, погладил по голове и поцеловал в бледную щечку. Мальчик будто расслабился и засопел, ухватив краешек одеяла крепче, подсовывая его под щечку. Ступая по ступенькам вниз, лицо Мин Юнги становилось сначала строгим, потом расслабленным, и уже около двери, надевая туфли, Юнги рассмотрел в зеркале знакомую ему безэмоциональность. Он глава клана в первую очередь и семьянин во вторую. Ему всегда стоит это помнить. У входа уже ждали машины, неизменные черные внедорожники. Парни его одеты как с иголочки, тоже в костюмах, что вызвало на лице Юнги довольную ухмылку левым уголком губ. Спустившись, Юнги еще раз оглянулся на второй этаж своего дома, но тут же одернул себя, оставляя свои эмоции здесь, на пороге его любимого дома, и сел в машину. Братьев своих не взял. Никого. Даже не предупредил их. С ним сейчас только его ребята из личной охраны. Кан Сана и Хеван, начальник охраны, проинструктированы о том, как себя вести в любом из возможных случаев. Дорога до реки Хан, под мостом Банпо, где была назначена встреча посредством звонка одного из охранников казино «Седьмой круг», заняла минут сорок. Небо светлело, но еще не приобрело теплых красок. Разглядев в отдалении ряд белых машин, Юнги проверил оружие в кобуре, которую довольно редко носил, поправил нож, спрятанный под правой штаниной, стилет тяжелил нагрудный карман. Некогда излюбленное оружие Мина, еще когда они были мелкой бандой, вновь было извлечено из дальнего ящика и взято с собой скорее как талисман, а не реальное оружие. Машины остановились, Юнги внимательно оглядел окрестности, но кроме них так рано в этом месте никого не оказалось. На небе забрезжили первые лучи солнца, и Юнги, не желая тянуть время, вышел из машины. Одернул свой жилет, застегнул пиджак на одну пуговицу, вторую, поправил часы, перстень с черным камнем на левой руке, посмотрел на свою обувь, расправил плечи и поднял голову вверх. Прошел несколько шагов вперед, вставая перед своими машинами и убрал руки в карманы брюк. Про себя Юнги уже смеялся от киношности сцены, в которой оказался. Из центральной белой машины показался мужчина, высокий, с темными недлинными волосами, уложенными кверху, в красном костюме и белой рубашке с расстегнутой верхней пуговицей. Аккуратные черты лица портил крупный нос, но темные глаза прожигали уверенностью и надменностью, отвлекая на себя все внимание. Юнги бы поежился, если бы не знал, что смотрит точно так же. — Не вижу радости от встречи со мной, — заговорил первым Хангён, подходя к Юнги, и протянул руку в знак приветствия. — Кого встречают без радости, того провожают без печали, — пожал в ответ руку Юнги, не сводя при этом своего взгляда с темных глаз напротив. — Уже выгоняешь меня, Мин Юнги? Кто порог переступил, тот и гость, а я даже постучался к тебе. Окажи радушие, — кривая ухмылка на тонких губах еще больше разозлила Юнги. — Я не звал, — огрызнулся Юнги, отдергивая руку и пряча ее в карман. — У нас в Китае есть поговорка: небольшое отверстие, не заделанное вовремя, станет большой дырой, которую залатать намного сложнее. Всё нужно делать вовремя, — Хангён огляделся вокруг, чуть внимательнее рассматривая черные внедорожники. — А я оказался очень невнимателен к тому, что произошло на моей территории. — Разве территория У Ифаня была когда-то твоей? — парировал Юнги. — А ты прыткий, я смотрю, — Снежный Барс оглядел Юнги с ног до головы. — В схватке победил сильнейший, и то, что было его, стало по закону моим, — Юнги бесился, но снаружи стойко держал лицо, отвечая ровным безэмоциональным голосом. — По закону, говоришь? — протянул Хангён, разворачиваясь в сторону реки, будто игнорируя собеседника, и даже отшагнул от него ближе к воде. Повисла тишина, Юнги не хотел ничего говорить, ему вообще категорически не хотелось хоть как-то общаться с этим мужчиной, который, пусть и был старше его на лет семь, но выглядел весьма молодо. Хотя, если присмотреться, то на висках заметна седина. — Знаешь, Мин, я всегда навожу справки о людях, с которыми собираюсь контактировать, — китаец чуть повернулся к не сдвинувшемуся с места Юнги, прищурился, сопровождая недобрым оскалом свои слова. По спине Тигра прошелся холодок, интуиция его не подвела, этот Барс явно накопал на него что-то дельное. — У тебя семья. Большая. Я даже удивлен. — У тебя тоже есть семья, — парировал Юнги, вспоминая данные, что были собраны на этого мужчину еще во времена, когда ему отходили китайские земли Дракона. — И, если правильно помню, несколько семей. Три? Или за полгода их стало больше? Громкий смех, но холодный взгляд напрягли Мина еще сильнее. Почему вообще разговор о территориях перешел на личности? Смех стих, а Хангён вновь повернулся лицом к Юнги, копируя его позу — пряча руки в брюках. — Расскажу тебе мой маленький секрет, Мин, — китаец подопнул небольшой камушек, лежавший под ногой, поднимая небольшое облачко пыли. Тот пролетел вперед и ударился о начищенный правый носок туфли Юнги. — Больше всего я люблю смотреть на лишения людей. Видеть то, какие ошибки они совершают и как превращаются в никчемных идиотов. Это поистине самое приятное для меня зрелище, — пронзительный взгляд, не моргая, следил за лицом хозяина города. — А ты, Мин, столько близких имеешь: Сокджин, Хосок, Намджун, — Юнги дернул желваками, хотя всеми силами старался не двигать ни одной мышцей, но, вопреки его желаниям, с каждым произносимым именем его тело натягивалось в один нерв все сильнее, — Чимин, Тэхен, Чонгук, — кулаки сжались, заметно натягивая ткань карманов. — Никого не забыл? Могу еще друзей перечислить? — Зачем ты приехал, Хангён? — не смотря на рвущееся желание применить все свое оружие в деле, Юнги удержал голос ровным, а лицо более спокойным, чем рассчитывал. Только глаза его еще с первым именем сожгли говорившего. — Ты без спроса забрал территории, которые мы с Драконом поделили в свое время, — голос Хангёна немного повысился, будто так информация дойдет до слушателя лучше. — Меня не волнуют ваши старые договоренности. Это в прошлом. В настоящем я — владелец земель Драконов. У меня там соратники и налажен бизнес, — отчеканил Юнги. — Если ты обиделся, потому что я лично не поприветствовал тебя, как нового соседа, то извини. А теперь будь добр, езжай к себе домой, ты загостился. — Нахальства тебе не занимать, Белый Тигр. Был наслышан об этом, — усмехнулся на тираду китаец, даже не пошевелившись. — Но я толком не осмотрел город, — Хангён наигранно развел руками в стороны и пожал плечами, усмехаясь. — Не со всеми познакомился, встретился… — Я по-хорошему прошу тебя уехать, — прервал громко Юнги, достал руки и манерно взглянул на наручные часы. — У меня дела есть. Я к тебе в гиды не записывался. Здесь тебе нечего смотреть. Так что хорошего пути. Могу организовать сопровождение до аэропорта. Юнги развернулся и шагнул в сторону своей машины. Спина была напряжена, и пусть это видно снаружи, зато никто не заметит, что на коже волоски встали дыбом. Он наслышан о жестокости Хангёна ко всем без исключения. Тот любит запирать людей и морить их голодом, иногда саморучно избивать в ожидании, что те сами приползут к нему на коленях, умоляя сделать то, что тот их просит. И все ломаются, ползут и просят. Юнги таким не был, он любил шантаж, хитрость и применять обходные пути в получении своих целей. Да, мог спокойно замарать руки в крови, но пытки не его стезя. Для него не имело важности время, затрачиваемое на получение своих целей. — Говорят, у тебя щенок появился, — слова остановили Юнги в полушаге от своей машины. — Знаешь, у меня их три. И скажу честно, без них спокойнее. — Вали домой! — рявкнул Юнги, разворачиваясь, и в пару быстрых шагов дошел до гостя. Руки чесались, желая пойти в бой, но он с колоссальным усилием вновь спрятал их в карманы. Глаза сощурились, и он, стоя близко к Хангёну, твердо произнес: — Мои земли по праву мои. На твои не претендую. Будь спокоен, не отберу. Предлагаю договор: ты — не трогаешь мое, я — не трогаю твое. Все счастливы и спокойны. Согласен? — Какая щедрость, — усмехнулся в лицо Юнги китаец. — Я не У Ифань, не Ван Джексон и прочие. Я не заключаю договоров. Я просто беру свое. — И я так понимаю, ты хочешь земли Дракона, — заключил Юнги. — Именно, — кивнул Хангён, про себя усмехаясь наивности Тигра. — Но могу обменять их. — Твои предложения? — хищник отошел от врага. Теперь несомненно именно такое определение кружило в его голове. Перед ним, на его территории враг! — Дай мне время, я обдумаю варианты. — Делай это дома, — Юнги извлек из кармана визитку, где на черном фоне были белые цифры без подписи. — Надумаешь, позвонишь мне. Тонкие длинные пальцы ухватили протянутую картонку, а в глазах открыто показали веселые огоньки, что вызвало новые волны мурашек в теле Юнги. — Если с кем-то из моих ребят что-то случится, я сразу отвечу тебе тем же. Можешь не сомневаться, Хангён, — оскалился в ответ Юнги. — Да-да, слышал о твоей кровожадности и дикости, если трогают твое, — Хангён явно потешался, в то время как Юнги постепенно терял свое безразличное лицо. Ярость буквально начинала вырываться наружу. — Замечательно, значит помнишь, что мне не сложно избавиться от еще одного китайца, — Мин взял себя в руки, за секунды с колоссальным усилием вернул себе безразличие, но сжал челюсти, запирая вырывающиеся слова. Развернулся, отходя от незваного гостя, но притормозил, чувствуя, что не услышал главного. — Береги семью, с ней и без меня может всякое произойти, Мин Юнги, — ледяной голос прошиб со спины, врываясь в сердце, заставляя воздух остановиться на подходе к легким. Юнги задержал дыхание, ожидая еще каких-то выпадов в свою сторону. — Но пока я думаю над равносильным обменом, я, пожалуй, соглашусь на уговор, что ты предложил. Письменно не заключу, но слово дам. Клан Снежных Барсов не тронет твоих. От тебя ожидаю того же. — Клан Белых Тигров не тронет твоих людей, — повернув голову в сторону, но не поворачиваясь к говорившему ответил на предложение Мин. Быстро сев в машину, Юнги выдохнул и кивнул водителю. Машина тронулась, а Юнги внутри сгорал от ярости. От своей небрежности и своего ужасного поведения при встрече. Пожалуй, впервые у него был настолько напряженный разговор с другим членом мафии. Возможно, причина еще и в том, что он был один, без братьев. Но самое ужасное, что враг прекрасно осведомлен обо всех его слабых местах. Он даже о Минхо знает! А ребят так и вовсе по именам перечислил. Одновременно со всем этим Юнги расстраивался из-за своей мягкости, что вытянула наружу из него Ан Дамби. Дамби. Почему ее не упомянул китаец? Внутри что-то дернулось, кольнуло и холодной волной прошибло все органы. Хангён явно что-то не договорил. А вредная Ан просто обязана рассказать, что ее связывает с этим китайцем.***
Пэ Наби не спала уже минут двадцать, не меньше. Не шевелилась и старалась дышать тихо, благо ей не привыкать к такому. Рука Чонгука за это время пару раз прошлась по ее телу, сначала задерживаясь на лопатках, потом быстро и уверенно сдвинулась на бедро, немного задержалась там, а после вернулась на талию, где несильно сжала ее и попробовала придвинуть девушку ближе к себе. Наби напряглась и не позволила этого сделать, а так как парень все еще крепко спал, он не настаивал. Самое главное, что ей было необходимо, это расстояние вытянутой руки, чтобы внимательно его рассматривать и не краснеть от ощущения горячего дыхания на ее лице. Она же от этого самого дыхания и проснулась, ощутила его сквозь сон на своих губах, а когда открыла глаза поняла, что Чон сдвинулся так, что почти касался ее носа своим. Она тут же вспыхнула и отодвинулась, боясь разбудить его. Во сне у него были слегка приоткрыты губы, отчего сопение было довольно громким, и Пэ поневоле улыбнулась. Темные волосы были взъерошены, и часть прядей падали на глаза. Аккуратно, боясь разбудить, плавными движениями Наби высвободила одну руку и ноготком аккуратно отодвинула прядку в сторону, освобождая длинные черные ресницы от плена. Ручка зависла в воздухе, дыхание было задержано, а парень, тем временем, сомкнул губы, сделал громкий вдох, причмокнул и, сжимая руку на ее талии, придвинулся к ней ближе, опуская голову ниже, почти касаясь ее подбородка своей макушкой. Рука, чуть отведенная в бок, так и висела в воздухе, аккурат над темной шевелюрой. Судорожно вздохнув, Наби боялась шевелиться, но очень хотела убежать, потому что горячий поток воздуха уже бил ей в шею, вызывая мурашки и будто разнося тепло по ее телу, отчего с каждой секундой ей становилось жарко. Невыносимо жарко. В гардеробе раздалась мелодия, приглушенная, но слышимая. Чонгук дернулся, откатился, убрал руку и тут же встал. Наби даже так, в довольно темной комнате, разглядела, что глаз своих он почти не открыл, так и шел по наитию в гардеробную. Заслышав хриплый голос, на звонок отвечающий недовольно и раздраженно, с высокими интонациями на концах слов, Наби соскочила с постели. На носочках, по привычке, выскользнула в гостиную, остановилась и развернулась в сторону ванной. Там можно хорошо спрятаться, закрыться на замок и сделать вид, что умывается. Так она и сделала, а в щели уже закрывающейся двери завидела выходящего Чона, лохматившего свою и так взъерошенную шевелюру еще больше. Дверь закрылась, Наби подскочила к раковине, включила холодную воду и принялась плескать себе в лицо необходимую прохладу. Увлекшись своими рваными движениями в воде: то руки держит, то плескается в лицо горстками, не успевающими как следует до лица добраться, Наби не сразу расслышала стук в дверь. — Наби, открой, — громкий голос донесся сквозь струи. Девушка схватила первое полотенце, что было рядом, уткнулась в него личиком и ощутила, как опять начинает краснеть. Но громкий стук в дверь вновь ее напугал. Она, так и пряча половину лица в полотенце, распахнула дверь, не глядя на стоявшего перед ней парня, юркнула под его рукой, упирающейся в косяк, и проскочила к кухне. Чонгук проводил удивленным взглядом девушку, замечая ее красное личико, и не сдержал улыбки. Только вот дела заставляли его собраться в короткие сроки, не позволяя отвлекаться на посторонних девушек в его квартире. Звонил Юнги, требуя его срочного присутствия для важного разговора. «Про важность мог и не уточнять», — пробурчал про себя Чонгук. Учитывая произошедшие события последних пары дней, абсолютно все стало важным для них с братьями. Заканчивая умываться, Чонгук поймал себя на мысли, что и дома у него теперь есть важные дела. Вернее, важный человек. Только надолго ли?***
— Мы точно должны сейчас уехать? — раз тридцатый спрашивала Мэйчи, с недовольным личиком утрамбовывая как попало сложенные вещи в свой чемоданчик. — Я же даже не отдохнула, как следует, с красавчиком Кимом! — Мы вернемся, — повторила Алана, ставя свои вещи у выхода. — Наш заказчик попросил перерыв в пару месяцев. Поэтому мы едем обратно. У нас и так заказы есть. Или вы так зациклились на этом деле, что позабыли, с кем мы обычно работаем? — С толстыми, брюзгливыми извращенцами-старикашками, — отчеканила Сяо, не успевая спрятать брезгливость от образа, нарисованного ее словами. — Мы делаем мир чище и спокойнее, — Алана помогла застегнуть чемодан надувшейся Мэн. — Да-да, при этом нам нельзя развлекаться с плохишами-красавчиками. Мир не справедлив! — рыжая ухватила свой чемодан и дернула к выходу, сшибая стоявший там черный чемоданчик Давы. — Успокойтесь, у нас новые указания от заказчика, я же уже говорила. Сюани пока будет собирать данные здесь, а позже мы вернемся и закончим, что начали. Пойдемте, нас ждет частный самолет, только добираемся до него раздельно, как я и говорила ранее, — девушка накинула черный длинный плащ, надела большие черные очки и, цокая каблучками, вышла из старого дряхлого домика, захватив небольшой чемоданчик. — Она понимает, как комично выглядит в таком виде, выходя из такого места? — покачала головой рыжая. — Она увидится со своим Исином, как еще ей одеться, как не в лучшее? — по-доброму улыбнулась Сяо, накидывая на плечи джинсовку и удаляясь следом за старшей, только уходя в другую сторону, как было наказано ранее. — А я тоже еще увижусь со своим Тэхеном, — обиженно пробурчала рыжая. — Обязательно увижусь! И буду выглядеть во сто раз лучше, он точно не устоит передо мной, — Мэйчи подхватила ручку красного чемоданчика и поплелась к только что подъехавшему такси, фантазируя о своем возвращении обратно в город, из которого еще не успела уехать.