Миг решает судьбу вечности

«Никогда не верила, что снова вернусь сюда. Здесь всё такое родное…стало давно чужим, душным от копоти воспоминаний и треска тонких нитей судеб после одного единственного дня, изменившего всё моё мирное существование на этой земле…в этом маленьком городке»

      Завершив последнюю пересадку, закинув чемодан на последнее сиденье автобуса и разложившись там со своим любимым дорожным рюкзаком, шатенка нервно поглядывала на время отправки в ничем не примечательный городишко. Каждый из зашедших в автобусе непременно поглядывал в сторону последних сидений в надежде, что они свободны, но так же разочаровано искали взглядом иные места.       Мун это не беспокоило. Она замкнуто устремила взгляд в окно на старую автостоянку, которая явно требовала хотя бы неплохо косметического ремонта, не говоря уже о накренившейся крыше дежурного пункта водителей.       Поправив в очередной раз на себе джинсовую куртку и взглянув на часы, девушка занервничала ещё больше: похрустыванием пальцев и неестественно ровной осанкой. На самом деле по выражению кареглазой брюнетки невозможно было прочитать никаких эмоций. Словно она безразлично ко всему и всем её окружающим, а поездка в Бэйкон Хиллз — очередное развеивание скуки.       Где-то мимолётно послышались возмущенные голоса о том, что водитель должен поторопится, потому что каждый здесь спешил по своим делам и несомненно хотел бы успеть вовремя.       Мун лишь благодарно выдохнула, ведь вовсе не дела привели её к таким обстоятельствам, а телефонный звонок в 4:30 в самый разгар рабочего дня.       «Лучше бы я вызвала такси, будь этот город хоть чуток известнее, а так трястись ещё как минимум полтора часа в автобусе» — мысленно корила и успокаивала сама себя, чтобы не упускать надежды.       Водитель с грохотом захлопнул дверь так, что старый, много повидавший за свой век автобус накренился на правый бок и со скрипом вернулся в нормальное положение. Грохот мотора зашумел прямо за спиной Мун, от чего та невольно вздрогнула сжимая чуть ли не до побеления костяшек ручку своего рюкзака.       Пыхнул дым из выхлопной трубы и маршрутка затрусила по гравированной дорожке стоянки, от чего каждый смог прочувствовать как сиденье старалось амортизировать каждый камушек под колёсами, но это не увенчалось успехом.       Каждая минута в дороге казалась для Мун Уокер вечностью. Она то и дело проверяла сообщения на телефоне в ожидание самой страшной новости, но вкладка встречала её словом «пусто» и это не могло ни радовать.        Пусть плохие новости закончатся за эти пару дней или это окажется одним из немногих кошмаров, от которого можно просто отмахнуться, вздохнуть и открыть глаза, ощущая поистине себя по-детски за такие переживания. Но она давно уже не ребёнок и верить в чудеса перестала слишком рано, потому что жизнь заставила повзрослеть и научится выживать в одиночестве, самой ставить цель и преодолевать бесчисленные препятствия.       Резкая остановка автобуса чуть не предшествовала для Мун разбитым носом об довольно твердую спинку сиденья, но к счастью её подорожный товарищ, в виде пузатого рюкзака, послужил хорошей подушкой безопасности.       — Приехали! Всем на выход! — прогремел раздражённый голос водителя и люди, как рой пчёл, начали высыпаться на тёмную площадку остановки.       Шатенка с лёгкостью подхватила свой чемодан и закинула на плечо рюкзак, лавируя между толпой и протесняясь к выходу. Каждый норовил задеть плечом или пролезть вперёд, совсем не замечая, что он не один в этом дорожном транспорте. Сыпались ругательства и даже назревал открытый конфликт у самого выхода.       Мун благодарила всех богов и гены своего отца, что она была среднего роста, худого телосложения и вёрткой натуры, чтобы избежать лишних столкновений и выйти с транспорта не превратившись в лепёшку. Но как же тут бы обошлось без закона подлости и колёсико чемодана не застряло в разъёме двери. Это бы удивило кого угодно, но не Уокер. Она уж точно привыкла к неожиданным поворотам судьбы.       Перед тем как назревала волна ругательств в её сторону, какой-то незнакомец подхватил её чемодан и помог отойти в сторону от автобуса, поставив его на землю.       — Спасибо — попыталась выдавить благодарную улыбку в сторону тёмноволосого коренастого мужчины с лёгкой щетиной на острых мужественных скулах.       — Будьте осторожны — всего ничего сказал незнакомец и двинулся в противоположную сторону от автобуса размашистым шагом.       По выражению лица девушка поняла лишь одно: ему также было безразлично всё вокруг или любезности были не к чему.       Хотя что-то знакомое мелькнуло во взгляде этого сурового мужчины для кареглазой.       Отрегулировав ручку чемодана, Мун почти бегом направилась в сторону частного сектора небольших домов, на ходу снова открывая телефон и набирая чей-то номер. На другой линии послышались гудки, затем кряхтение и снова этот противный механический голос «абонент в зоне недосягаемости, перезвоните ему позже или оставьте сообщение после сигнала». Сбросив номер и повторив так несколько раз, она бросила эту затею и уже залезла в карманы джинсовки в поисках ключей с брелком в виде бронзового волка и его зелёных глаз из рубиновой крошки. Всё что осталось от её отца.       Вбежав во двор давно забытого сада, шатенка совсем не заметила как старый отчий дом поприветствовал её скрипом калитки и шелестом листвы деревьев. Дверь также со скрипом отворилась и в нос ударил запах одиночества в виде слоёв пыли на всех гладких поверхностях и затхлости от закрытых наглухо окон. Сейчас это было неважно. Она оставила скраю чемодан и расстегнула змейку рюкзака, вываливая всё ненужное на стол.        Если бы рюкзак мог ощущать облегчение, то это продлилось недолго. На скорую руку папка с документами, униформа и какие-то боксы, явно предназначены для перевозки то ли продуктов, то ли медикаментов, перекочевали в наплечного «товарища» девушки.       — Вроде всё взяла — пробубнила себе под нос и выскочила из дома, закрыв за собой дверь и слово пропустив мимо ушей жалобный скрип, теперь уже бегом следуя в районную больницу Бэйкон Хиллз.       На улице уже зажигали вечерние фонари. Город из шумного и бесчисленного днём, становился спокойным и атмосферным с наступлением сумрака. Никто никуда уже не спешил. Все наслаждались тишиной и лесным покоем, где кое-где ухала сова или вздымались в небо стайки напуганных птичек. Хрустела листва под ногами, а деревья маняще зазывали своими кронами всё глубже и глубже в дубраву.       Один лишь резкий звук кедов отбивал частый ритм вдоль дороги, по который почти даже не встретить ни одной машины, кроме патрульных «мыльниц» с мигалками.       Вот уже впереди красовалась огромная табличка, гласившая, что тут находится больница Бэйкон Хиллз. Белое здание возвышалось на два этажа и по площади могло спокойно тягаться с самим городком. Машины скорых сменяли одну другую, при этом их было достаточно на стоянке, это означала, что экстренных никаких ситуаций не происходило за последнее время.       Стеклянная дверь бесшумно открылась. Карие глаза скользнули по внутренней отделке здания и сразу же задержались на регистрационной стойке. Обычный больничный интерьер не люкс класса: кое-где стояли символические диваны для посетителей, а возле них вазоны с экзотическими деревьями, кажется это пальмы, но очень захудалые и неухоженные. Цвет стен напоминал приятный мятный оттенок с белыми полосами которые тянулись в длину всего коридора и переходили плавно волной на стойку регистрации. Сама стойка была невысокой, чтобы как и врач, так и человек абсолютно любого роста могли разговаривать не задирая голову, фактически на ровне.       Теперь уже неспешным шагом Уокер приблизилась к одной из девушек за компьютером.       — Добрый вечер, подскажите пожалуйста, где находится палата Питера Хейла? — голос звучал сдержано, с лёгким акцентом, не присущему этому городу.       — Часы посещений только что закончились, увы, но вы опоздали и я не могу разрешить вам пройти — видимо, медсестра посчитала, что сильно резко выразилась или посмотрела на выражение лица Мун и поспешила любезно добавить — приходите завтра.       — Прошу, позвольте мне сейчас, я только недавно прилетела из другой страны и пока добралась — постаралась надавить на жалость, при этом её старания дополнялись её уставшим видом и дорожным рюкзаком.       — Ничем не могу помочь, мы делаем исключения только для родственников и то, в виде несколько минут — девушка оглянулась по сторонам, будто открыла какую-то тайну и перестраховывалась, чтобы их не подслушали — кем вы приходитесь больному? — её тонкие пальцы забарабанили по клавиатуре стационарного компьютера, а глаза выжидающе сканировали Мун Уокер.       — Я…— карие глаза смотрели перед собой в одну точку, где-то сквозь медсестру, а губы подрагивали от напряжения.       — Вы? — снова попыталась спросить рыжеволосая и наконец вздохнула, чтобы вновь отказать в посещении, но не успела выразить это словами.       — Я двоюродная сестра — выпалила на одном дыхании.       Медсестра ещё раз недоверчиво окинула посетительницу взглядом, поджала губы, от чего они стали почти одной тонкой полоской.       — Только быстро, мне не нужны проблемы от начальства — она быстрым очерком написала номер палаты — по коридору и налево, сразу как повернёте - первая дверь. Ещё возьмите халат — тоном, полного раздражения, добавила девушка.       — Благодарю, у меня есть свой, я быстро, обещаю — кивнула, доставая из рюкзака хрустяще-наглаженый халат и тут же направилась по коридору в направление.       Мун была из тех девушек, которые готовы игнорировать неприязнь к себе ради собственной цели.       С каждым шагом её сердце стучало, глухо отбивая ритм в груди, мысли путались как непослушный клубок нитей, с которым решил поиграть непослушный котёнок. Скребущее чувство оповещало, что её сознание не готово увидеть то, что услышали её уши по ту сторону телефонной связи. Но уверенность и несгибаемый характер всё ещё двигали девушкой идти вперёд.       Положив свои пальцы на холодную металлическую ручку, сердце ухнуло в пятки, а глаза сами собой прикрылись, готовясь к самому худшему. Вдох. Выдох. Уверенный взгляд и крепкая хватка открыла дверь.       В палате горел тусклый свет. Шторы были плотно задвинуты грязновато голубого цвета. Стены отдавали белизной. Запах медикаментов, который сопровождал девушку от самого вдоха в больницу, тут ощущался намного резче и агрессивнее. Видимо средства были либо антибиотиками, либо качеству их оставалось желать лучшего. На мониторе быстро пробегали три ритмичные электронные показатели.       Мун не спешила поворачивать голову в сторону койки, а медленным шагом подошла к монитору, рассматривая кардиограмму и в тот момент осознавая, что её собственное сердце показало бы тахикардию, в отличие от прекрасного ритма Хейла.       — Прости. — сказала еле различимо даже для слуха оборотня — мне никто не сказал раньше — пустые оправдания, в которых он явно не нуждался сейчас.       Её карие глаза наконец скользнули поверхностно по белоснежному одеялу, которое точно скрывало не меньше шрамом от ожогов, чем те, что были видны на правой стороне лица Питера.       Уокер повидала много пациентов после серьёзных травм, с разными степенями ожогов, изуродованных до основания, но почему именно сейчас её сердце защемило, что последний выдох забрал оставшийся воздух из лёгких и ей ничего не осталось как прикусить язык, и сосредоточится, чтобы заново вернуть самообладание.       Плавно присев на край койки Мун смотрела на безмятежное лицо Питера. Её взгляд не был полон отвращения, наоборот, сочувствие и глубокая грусть читалась по глазам, а на лице треснула маска безразличная, теперь оно было уставшим, разбитым горем и той же тоской.       — Прости …— будто это что-то меняло, будто на её душе переставали шкрябать кошки, а глаза не кололо сотней тонких иголок, чтобы пробить ледяную броню самообладания и пропустить такие горячие слёзы наружу.       Она протянула руку и аккуратно, будто боясь, что причинит боль, даже тому, кто уже почти шесть лет в коме, коснулась щеки. Грубая кожа шрама соприкоснулась с её нежной кожей, но Мун не одёрнула пальцев. Её губы содрогнулись, и всё же одинокая слеза скатилась по щеке.       — Я так скучала за тобой — это так было похоже на прощание, но не для этой вечно упёртой и настойчивой девушки.       Поэтому, вытерев слезу с щеки и расправив плечи, она произнесла с глубочайшей уверенностью:       — Всё будет хорошо, я тут и ты не посмеешь так просто отделаться от меня, это я тебе обещаю.       Щёлкнула дверь в палату и Мун машинально забрала руку. В дверном проёме показалась голова той самой рыжеволосой медсестры.       — Ваше время вышло, поторопитесь, мне на обход нужно — грозно произнесла та.       — Ещё минутку и я иду — проводила не менее строгим взглядом медсестру, не давая той выбора возразить.       Уокер поднялась с края койки и наклонилась, оставив невесомый поцелуй на всё той же шрамированной щеке Питера.       — До встречи.       Достав из рюкзака пакет с фруктами, шатенка положила его в ящик тумбочки. Последний раз окинула взглядом палату, задержавшись на Хейле, закрыла за собой дверь.       Быстрым шагом пересекла коридор, и под пристальным взглядом медсестры покинула задние больницы.       Впервые за всё время поездки сюда она почувствовала облегчение. Ноющие чувство затаилось где-то глубоко внутри её сущности.       Не заметила она и того, как дошла до своего дома всё также облачённо в белый халат с её бейджиком на груди.       — Здравствуй, родной дом, не хотела бы я за такими обстоятельствами встретиться с тобой — прошептала, коснувшись лбом стены.