«Поиски никогда не увенчаются успехом, если не проверить самые близкие варианты, как бы они не казались нонсенсом»
Из дневника Мун Уокер
— Скотт, там я привёз два ящика хирургических и антисептических принадлежностей, принеси, пожалуйста и будь аккуратен, — сказал мимоходом Дитон, садясь за компьютер и сразу печатая очередную отчётность клиники. — С-сейчас — кивнул парнишка. Скотт, именно так ранее позвал его Алан, подхватил на руки кошку, которую ещё минуту назад осматривал и отнёс в клетку, защёлкивая дверцу. Он наклеил стикер на железный прут и отметил крестиком, как пометку, что лишая он не обнаружил. За спиной послышался грохот и чуть соседняя верхняя клетка не была сбита на пол, а в нижней бился мускулистый бульдог, громко выражая своё недовольство присутствием Маккола, он ощущал страх, а страх порождает либо агрессию, либо апатию. Каждый раз когда случались такие приступы агрессии со стороны животных, юный помощник спешил ретироваться из стационарного помещения. Вой и грохот тут же затихал и помещение переходило в состояние покоя. Скотт всё никак не мог привыкнуть, что его новая жизнь началась с того самого момента, как шрам затянулся у него на боку. Он замкнулся, но как хорошо, что его окружали такие люди как его лучший друг — Стайлз и его наставник по жизни — Алан Дитон. — Скотт! — прозвучал настойчивый голос ветеринара, напоминающий поторопится. — Да-да, уже бегу, задумался просто — так резко открыл дверь, что чуть стекло не дало трещину, но благо, всё обошлось и парнишка уже стоял возле внедорожника. Спустив цепи, открывающейся крышки багажника, он приподнял один из увесистых ящиков и отскочил с испугу, будто увидел призрака. Но шатенка легко ухватилась за ящик, и тем самым спасла Скотта от падения и укоризненного взгляда его начальства за разбитые препараты и шприцы, в которых очень нуждалась эта маленькая, одинокая клиника. Само здание было сделано из старого склада, который раз переделывали то в гараж, то оно пустовало, а сейчас много лет обустроено под клинику. Это было детище ветеринара, его место уюта. Ему не нужны были хоромы, чтобы вложить свою душу в дело его жизни. — Хей, ты чего такой пуганый? — спросила шатенка, усмехнувшись. — Я…спасибо — замялся брюнет и нелепо улыбнулся незнакомке в ответ. Мун кивнула и взяла полностью ящик в свои руки, от чего ещё больше удивила Маккола, это было сразу заметно по его круглым глазам. — Он тяжёлый…я сам — хотел было возразить, но кареглазая быстро сменила тему. — Алан Дитон сегодня есть на приёме? — кивнула в сторону клиники. — Да, он, вроде, только приехал — отчего-то и взгляд парня обратился на маленькое здание с неприметной вывеской. Больше Уокер и не нужно было. Она направилась в сторону парадного входа с такой лёгкостью и скоростью, не замечая, что в её руках почти десяти килограммовый ящик медицинского оборудования. Скотт спохватился и взял второй ящик, моментально опомнившись, что это не пушинка, тот с осторожностью последовал к зданию. Разочарования в глазах Алана из-за его юношеской неуклюжести он бы просто не вынес. Толкнув дверь спиной, Мун зашла внутрь и снова её взгляд изучающе прошёлся по интерьеру. Ничего не изменилось с того времени, как она уехала от сюда. Всё те же стены, небольшой уголок со стульями перед входной калиткой, запахи лекарств (видимо они всегда будут сопровождать девушка, куда бы она не ступила или же её чуткий нос хочет уловить что-то в этом родное) и стационарных четверолапых пациентов. Калитка была приоткрыта и, шагнув за неё, Мун направилась в приёмный кабинет, машинально глазами разыскивая старого знакомого. — Я уже думал, что ты решил ещё съездить за ящиками в город, Скотт — как всегда, с задорностью произнёс ветеринар. Он не видел вошедшую девушку, так как спиной мало что можно осязать, а тем более когда занят шприцем с лекарствами и не обладаешь даром оборотня: различать запахи. Именно таким его запомнила Уокер. Всегда серьёзный и сосредоточенный на деле, но это только на первый взгляд, его добродушные глаза ни могли не оставить ни одну душу, нуждающеюся в помощи, без внимания. А его тайны до сих пор оставались загадками для других. Он знал больше, чем говорил. Алан был ходячей энциклопедией введения в мир разных существ. Его знания спасали и также легко могли уничтожить, к последнему он конечно мало относился, предпочитая самые гуманные методы, насколько позволяли жизненные ситуации. — Ди! — Мун даже сама удивилась, насколько мягко прозвучал её голос. Почему именно Ди? Его ведь имя Алан, но когда это волновало маленькую девчонку, которая так любила приходить и помогать ещё тогда молодому ветеринару с животными. Каждый в этом городке тогда прозвал его Дитон, все даже, порой, забывали его настоящее имя, а кареглазая сократила всеобщее прозвище до созвучных двух букв. Вот с тех пор так и повелось, пока она не уехала. — Будь мы прохожими на улице, никогда бы тебя не узнал — сказал, обернувшись и встретившись с лучезарной улыбкой шатенки. — Неужели так изменилась? — поставила ящик на металлическую поверхность стойки и покрутилась вокруг своей оси, остановившись и сложив руки перед собой на груди. — Сколько мы не виделись? Мне казалось это было вчера, когда я провожал тебя на поезд, — ностальгирующе выдохнул и раскрыл руки в широком жесте, приглашая обняться. Когда-то Дитон заменил ей отца и помог принять себя, как новую личность. Поэтому вся нетактильность и скептический взгляд на милые вещи улетучивались рядом с мулатом и Мун с удовольствием обняла в ответ. — А я смотрю, ты быстро мне замену в помощники нашёл, рада, что ты не перестал заниматься любимым делом — отстранившись, перевела взгляд в сторону юного подопечного. — Познакомься, это Скотт Маккол. Поверь этого мальчишку ждёт большое будущее, если конечно он избавится от своей неуверенности — протянул руку в сторону брюнета. Не дожидаясь, когда Алан представит, шатенка перешагнула разделяющее расстояние между ними и протянула руку в сторону Маккола. — Мун Уокер, но лучше просто Мун, официоз предпочитаю только на работе — пожала руку теперь уже новому знакомому, от чего Скотт в который раз уже за это время удивился на сколько крепкой могла быть эта девушка. На вид этой кареглазой шатенки не дают больше двадцати, хотя на самом деле это обманчивое суждение. Спортивное телосложение можно лишь отследить по плечам, которые выделялись сквозь рукава рубашки, иное же скрыто за слоями обычной одежды. Во всём остальном можно снова позволить обмануться, что она хрупкая, невысокого роста девушка с глубокими и выразительными глазами цвета тёмного шоколада, граничащим с бархатистым оттенком. Вдруг осязания Мун коснулось нечто иное. В этом мальчишке скрывалось намного больше, чем обычный человек. — И чей ты такой красивый бета? — без всяких прелюдий или намёков спросила напрямую. Пока Скотт мог хоть что-то придумать, растерянно переводя взгляд от Алана на новую знакомую, Дитон взял инициативу в свои руки. — Нам бы самим знать кто альфа, этим мы уже занимаемся почти неделю, но всё пока безрезультатно. — устало потёр переносицу и поставил локоть на вторую свою согнутую на грудной клетке руку. — Ну раз ты приехала погостить, не хочешь помочь нам? — с надеждой в голосе спросил ветеринар. — Альфы - это точно по моей стихии — уголки губ девушки выразили ухмылку, а глаза моментально вспыхнули ало-красным оттенком. Бедный Маккол шарахнулся в сторону, выдёргивая свою руку и ударяясь поясницей в тумбочку умывальника. — Ты…ты альфа…ты… — страх не только читался в глазах, а ещё липким чувством летал в воздухе. — Не говори поспешных выводов, потом придётся отвечать — мирно произнесла брюнетка и, моргнув, снова смотрела на бету спокойным человеческим взглядом — я не интересуюсь в создании стаи и уж тем более не питала бы желания обращать без личного согласия человека. Ведь последствия, как я уже подчеркнула, могут оказаться летальными. Маккол искал поддержки в лице Дитон, на что тот кивнул, подтверждая слова Мун. — Она необычная альфа, со своей такой же необычной историей, если захочет — расскажет тебе. — на лице Алана читалось уверенность и спокойствие, что передалось его подопечному и теперь тот уже с интересом изучал альфу. — она точно сможет нам помочь. В этот же момент два любопытных взгляда встретились и Скотт стыдливо отвёл глаза, на что Мун лишь выгнула бровь. — Значит ты вообще не помнишь как выглядит альфа, который укусил тебя? — получив отрицательный кивок, девушка хмыкнула — когда ты мне собирался рассказать, что дом Хейлов сгорел? — этот вопрос уже был адресован Дитону. — Я не мог сообщить тебе об этом, ты же прекрасно знаешь, как и я — произнёс с сожалением, не встречаясь с осуждающим взглядом Мун. Если бы взглядом можно было раскопать яму и спокойно воссоздать холмик сверху, то Дитон пожалел даже о том, что не сделала. — Ладно, я вернусь вечером и вы — она переводила указательный палец с Алана на Маккола — расскажете всё как есть — её взгляд говорил сам за неё, что возражения не принимаются. Скотт инстинктивно уступил проход девушке и та, кинув на прощание: «увидимся», вышла из здания. В этом вся она. Ураган противоречивых эмоций: от холодного спокойствия до уничтожительной ненависти. Где бы она не была, каждый будет рассказывать совсем разное впечатление, будто Мун — это не имя одной девушки, а лишь часть чего-то большего. На сегодня у Мун числилась ещё одна встреча, немало важная в её жизни. Автобусы Бэйкон Хиллз намного приятнее междугородних пыхкаюших ядовитым дымом маршруток.«Eichen House»
Гласили выгравированные буквы на металлической решётке прямо у самого входа на территорию здания. Дом Эйкена или одно из немногих смягчающих переводов: «Дом Эха» — психиатрическое учреждение неподалёку от Бэйкон Хиллз. Во время Второй Мировой Войны Дом Эйкена использовался в качестве военного госпиталя. В госпитале получали медицинскую помощь военные и интернированные из близлежащего лагеря Оук Крик. Но история не рассказывает всех подробностей, как это здание возводилось на пустыре и как пережило жесточайшие бои. Впоследствии Дом Эйкена стал использоваться в качестве психиатрического заведения, предоставляющего лечение полного спектра психических заболеваний. Мун и многим другим не нравилось ни то, что приближаться, а даже смотреть на это серое пятно на окраине дикого заповедника. Страх, скорбь, боль и ненависть, порой взрывной спектр эмоций заставляли сжимать всё существо оборотня и напрягать каждую мышцу. Но у неё не было выбора. Открыв калитку, которая механическим жучком задвинулась, девушка широким шагом направилась в главный холл учреждения, желая быстрее пересечь лестницу. Сам вид здания подавлял своей серостью и унынием. Порой казалось, что даже если ты был бы абсолютно здоров, то проведя в этих стенах не мене суток, станешь определено психологически нестабильным пациентом. Обветшавшие массивные деревянные двери открылись и стучащий звук обуви утонул в разношёрстых звуках этого здания. Волчице удалось подавлять свой резкий слух, ведь оставив свою сверхспособность — означало перегрузить голову. Возле оконца охранника и заодно регистрирующего оказался доктор Конрад Фенрис. Это низенький тип не внушал никакого доверия, да и о каком доверии идёт речь в таком изменчивом здании. Его вечно слегка шепелявый голос и узенькие глазки, смотрящие прямо в душу, вызывали больше отвращения, чем любой обычный пациент. — Здравствуйте, меня интересует ваша пациентка, Мередит Уокер, я Мун Уокер, её сестра — сложив руки в карманы куртки девушка в очередной раз окинула холл глазами, в надежде, что общество врача будет недолгим, так как сестра может гулять неподалёку. — А, Мун, давненько я тебя не встречал в этих стенах — на этом слове доктора волчица чуть не поморщилась, но зная нравы здешних обитателей воздержалась безразличием — пройдём, сейчас у них обеденная прогулка, уверен, твоя сестра будет рада твоему визиту — проговорил противно слащавым голосом и отправился в сторону арки в сад. «Без тебя знаю» — хотело вырваться с мыслей Уокер старшей, но взгляд и так прожигал спину противному Конраду. Мередит сидела за одним из столов в своей тонкой хлопковой кофте и разбирала стеклянную мозаику, увлечённо раскладывая по цветам. Мун приблизилась и заняла стул напротив младшей Уокер, мило улыбнувшись ей и доложив пару кусочков мозаики в виде разноцветного сердечка. — Мун — послышался радостный голос и Мередит улыбнулась также в ответ своей сестре. — Я думала, что ты больше никогда не захочешь приезжать в этот город, даже ради меня. — её взгляд потускнел, а губы дрогнули в разочаровании, что она так плохо могла подумать о своей сестре, пальцы нервно сцепились в замок, оставив кусочки мозаики. Уокеры по своей натуре все отличались друг от друга. Кто-то был эмоциональным, как Мередит, а кто-то как Мун, которая научилась носить маску безразличия ко всему настолько умело, что порой ей казалось: она такой была всегда. Но это было не так. Ещё в детстве родители решили, что некоторые особенности (именно так всегда подчеркивала шатенка, никак не отклонения и прочие обидные фразы) Мередит не позволят ей жить нормальной жизнью и определили в это ужасное психиатрическое отделение. Они не разбирались и просто отказались от неё таким образом, а Мун узнала о существовании своей сестры после смерти родителей спустя пару лет. Она очень долго злилась, что ей врали и недоговаривали, но ничего уже было не изменить. — Сегодня слишком тихо, никто не говорил даже со мной — жалуется кучерявая девушка и указательным пальцем касается виска. — Зато, ты смогла отдохнуть от лишней суеты — подмечает её сестра и достаёт и карманов пару мандарин, конфеты и печенья. — только никому не рассказывай, что я это пронесла, а то в следующий раз меня будут обыскивать — заговорщицки шепчет Мун, наклонившись в сторону сестры. — Спасибо — по-детски довольная Мередит прячет всё по своим карманам полосатой униформы пациентов — я всегда молчу, ты же знаешь — пожимает плечами. — Прогуляемся? — кивает шатенка в сторону небольшого сада за окнами этой веранды. Мередит кивает и оставляет своё занятие с разноцветным стеклом, выходя следом за Уокер старшей на зеленоватую тропинку. — На самом деле, Мери, я приехала совсем по другой причине — кареглазой стало совестно, что за столько лет ей всего пару раз удалось посетить сестру. — Я знаю, хорошо, что моё сообщение дошло к тебе… — не успевая договорить фразу Мередит врезается в спину волчицы, из-за того, что та резко затормозила — всё хорошо? — Но ведь голос был не твой и звонок не из Эйкена — всё ещё ошарашенно произносит шатенка. — Я попросила позвонить одну из выписывающихся девушек по твоему номеру и сообщить об этой трагедии, прости, что не раньше, наш телефон отрезали — виновато заламывает пальцы и смотрит куда-то себе под ноги, почему-то ожидая, что сестра будет злиться. Наперекор ожиданием Уокер старшая обняла младшую и тихо прошептала: «спасибо тебе, ты единственная, кто вообще мне об этом сообщил» — Я не могла иначе…вы были, мне казалось, больше, чем знакомыми…и Питер…мне так жаль — запинаясь чуть ли не каждом слове проговорила Мередит. — Ладно, давай не будем об этом сейчас. Я пришла, чтобы навестить тебя, а значит у нас есть пару часов, чтобы обсудить всё, что только пожелаешь. — отстранившись, оставив только ладони на ладонях сероглазой и такой не похожей на неё саму сестры. Спустя пару часов размеренный ход дороги умиротворял все ожившие чувства Мун Уокер, раздирая давно перебинтованные раны на сердце и душе, а с каждой новой информацией, этот город уже не казался таким простым и радушным. Но единственное за все эти годы чувство, о котором она никогда не пожалеет: «она дома».