«Не верю в вечную любовь, она такая сладкая на словах и горькая в расставании. Также, я не верю в доброту — за ней что-то скрывается тёмное и острое, как лезвие ножа. Безусловно в ненависти есть что-то привлекательное, а в гневе и споре рождается истинна. Месть — блюдо холодное и, в некоторых случаях, оправданное. Так зачем разделять тогда на свет и тьму, когда не бывает двух равных частей? Даже день и ночь борются за право существовать в большей степени целый год»
Из дневника Мун Уокер
Был спокойный тихий вечер. За окном плыл мягкий белёсый туман, покрывая собой всё: деревья, машины, дома и людей, — пока не превращалось в отдалённые силуэты. Мужчину не беспокоило, что находилось за пределами этого помещения. Он бы всё равно не увидел, будь оно ему не нужно. Пар от чашки чая подымался вверх, завиваясь в замысловатые контуры под лёгкими порывами ветерка, гуляющего от открытого окна. Послышались шаги и, вскоре, напротив мужчины пристроилась рыжеволосая женщина, закидывая ногу на ногу, как настоящая леди. Она бесцеремонно придвинула к себе чашку с чаем и сделала пару глотков. — Ты смогла понять смысл сказанных слов? — Девкалион сейчас был без очков, поэтому его взгляд мутных глаз был направлен в сторону его спутницы. — Смотря что ты хотел выяснить — задумчиво произнесла женщина, отставляя чашку в сторону. — Почему Мун выразилась, что это произошло девятнадцать лет назад? Не думаю, что она просто ошиблась в подсчётах. Ванесса вздохнула. Меньше всего на свете ей хотелось бы вспоминать о своей дочери, которая была словно маленькой копией её мужа тирана. — Она не ошиблась, просто не уточнила, что именно взяла за эти цифры. Рыжеволосая встала со своего места и приблизилась к мужчине. Она опустилась к нему на колени и обвила руками его шею, запуская пальцы ему на затылок и массажными движениями стала водить по его каштановым волосам. — И что же, по-твоему, она учла? — голос альфы был слишком сдержанным, несмотря на всю атмосферу. — Ну давай ка посчитаем с тобой вместе: ей тогда было шестнадцать, а мы с тобой начали встречаться? — Ванесса выжидающе выгнула бровь и растянула губы в соблазнительной ухмылке. — Шесть лет до «кровавого пира». Ей было десять....а сейчас ей? — Именно. Ей двадцать девять лет. Она, как и её отец, никогда ничего не забывала, пусть и была ребёнком. Кицунэ поёрзала на коленях у оборотня, устраиваясь поудобнее и заигрывая с ним своими прикосновениями. — Откуда она могла узнать о нас раньше её отца? — брови Девкалиона сошлись на переносице. — Уверенна, Бенджамин догадывался, но он был готов терпеть ради собственной выгоды. — закатила томно глаза женщина, кончиком указательного пальца очерчивая круги на плече альфы. — А Мун он внушал, что во всём виновата я одна и знаешь, он таки добился своего. Мы с ней не чувствуем той связи между матерью и дочкой, словно её оборвали. Девкалион задумчиво склонил голову на бок. Его выражение лица было собранным, можно даже было бы описать — философским. — Отец тиран...мать, которая решила, что лучше всё воспитание скинуть на мужа и любить на расстоянии...как-то всё печально, не правда ли? — в его голосе слышалась скука. Ванесса недовольно цокнула языком, закатывая в очередной раз глаза. — Я.никого.не.скидывала — проговорила с расстановкой. — Просто, Мун не была обычным ребёнком. Всё это время я списывала на гены её отца, что вполне подтвердилось, когда ей удалось выжить и стать альфой. Женщина слезла с колен мужчины и подошла к окну, приставив одну руку к своему подбородку. — Знаешь, какой вопрос меня мучает ещё...зачем тебе нужно было ранить из всей их компании Питера Хейла? — теперь уже Девкалион повернул голову в сторону окна, где находилась кицунэ. Ванесса передёрнула плечами от пронзительно взгляда ей в спину. Девкалион не всегда слеп. — Это давняя история. — Я никуда не спешу, расскажи. Мужчина откинулся на спинку кресла, разложив руки по подлокотникам и прикрыв глаза, предвкушая долгий рассказ. Пауза молчания затянулась. Послышались мерные шаги по комнате. И только альфа хотел подтолкнуть Ванессу к началу, как она заговорила. — Потому что она влюблена в него. Мун. Мне нужно было проверить остались ли те чувства... — Талия стёрла воспоминания Хейлов. — сказал, как отрезал Девкалион. — Если что-то и было между ними, то это уже в далёком небытие. Ванесса мелодично засмеялась, подчёркивая таким образом наивность альфы. — О, ты ошибаешься! — понизила голос до заговорщицкого, — По началу, как мы переехали в Бэйкон Хиллз Мун никак не могла привыкнуть к обстановке. Хотя, мне так только казалось. Она всегда молчаливой и закрытой была.... Не обзаводилась новыми знакомствами. Девкалион многозначительно хмыкнул, придвинув по праву свою чашку чая, и по этикету оттопырил мизинец. — Чего? — Да так, размышляю откуда появилась закрытость Мун в такой «общительной» семейной идиллии. Никогда не задумывалась, дорогая, над этим? — Ты не дослушал. — серьёзно произнесла женщина, скрестив руки на груди. Девкалион лишь махнул кистью, в знак: «продолжай». — Так вот, я и Бенджамин прекрасно знали, что в этом городке обитает семья Хейлов, но особого значения этому факту не уделяли. — Ванесса приблизилась к окну и замкнуто всматривались вдаль, отодвинув кистью уголок тюля. — Мы даже представить не могли чем это нам обернётся. Рыжеволосая практично зашагала по комнате, размеренно преодолевая препятствие в виде кресла. — Неужели вы никогда не слышали о подростковой влюблённости и были так удивлены; что по сей день тебя это не отпускает? — меланхолично бросил альфа, водя своими красными глазами за Ванессой. — Вот и вся суть: подростковая любовь — мимолётна. Да, она красивая, первая и самая неожиданная. Но при этом без расставания и разочарования невозможно. — проговорила на одном дыхании кицунэ. — Но когда я увидела Мун и Питера рядом, ты просто не поверишь, по моей спине прошлись мурашки. Я предвидела, что этот парень совсем непростой, но разве меня кто-то услышал? — Неужели с первого взгляда твоя юная дочка пленилась этим нахальным оборванцем из семьи Талии? — Если бы я только знала, когда это произошло, то сожгла бы накорню их первые взгляды и знакомства — Ванесса сдерживала себя, но недовольство читалось по её лицу. — Бенджамин же при первой возможности избил Питера так, что Талия пришла с угрозами в наш дом, но было уже поздно... — Поздно для чего? — Она уже влюбилась в этого эгоистичного оборотня. Поэтому выходка её отца стала поводом разжечь из этой маленькой искры симпатии пламя до безумной привязанности. — Кицунэ предугадала вопрос альфы и поспешила ответить — Бенджамин запрещал встречаться Мун с Питером, а тому угрожал, что спустит шкуру, увидев рядом с ней. Девкалион залился смехом, хлопнув ладонью себя же по бедру. — Мне казалось, что это всем известный факт: хочешь, чтобы ребёнок полюбил что-то большего всего на свете — запрети. Но куда смотрели глаза Мун, когда она выбирала именно Питера Хейла? — Замечательный вопрос, на который только она знает ответ. — Ванесса достала спицу, из самодельной причёски в японском стиле, и сложила перед собой на ладонях. — Сначала это всё казалось для неё дико романтичным. Привлечь внимание кого-то вроде него: с кем никогда не следовала разговаривать, смотреть в его сторону, не говоря уже о том, чтобы влюбляться. Она сбегала с ним по ночам, задерживалась по долгу в школе, оправдывая всё учёбой, но я то прекрасно понимала, какую привлекательность видела моя дочь в тайных встречах и какая опасность нависала — быть обнаруженными. Питер слишком эгоистичный, чтобы ставить кого выше своего комфорта, но при этом Мун всё устраивало. Их любовь была запретной. — кицунэ откровенно не выражала своего отвращения, но её неестественная прямая стать говорила за свою хозяйку красноречивее любых слов. Стук настенных часов приветствовал тишину комнаты, когда Ванесса взяла паузу в своём рассказе и медленно расчёсывала пряди рыжих волос. А мужчина тихо отпивал чай, пока не опустошилась чашка. — Ты ведь обрадовалась, когда Мун покинула Бэкон и к тому же чуть ли не жирным бонусом стало то, что Талия стёрла воспоминания Хейлов? Просто чудо, а не совпадение! — с сарказмом проговорил альфа последнюю фразу. — Я желала своей дочери лучшего, а не заносить кому-то эго. К тому же у меня не покидало подозрение, что Мун может стать очередной игрушкой в руках этого нахала. — её изящный указательный палец с удлинённым глянцевым маникюром постучал по расчёске. — Талия была против этого случайного союза также, как и я. Цитирую её циничные слова: «неслыханно, чтобы Хейлы водились с чудовищами вроде вас, Уокеров.» — Циничность в её словах мало, учитывая роль твоего мужа — встал на защиту Талии альфа. — То-то её братец далеко ушёл. Закрутил голову моей дочери... — Судя из твоих рассказов, они оба крутили головы друг другу. Ванесса повернулась в сторону Девкалиона и подошла к нему, специально возвращая своё место на его коленях. Её ладонь легла на линию нижней челюсти мужчины, завлекая его внимание. — Ты плохо слушаешь меня, дорогой. Моя дочь была невыносимой, как и её отец. И чтобы она влюбилась — надо было очень постараться. А ему, как Хейлу, — кицунэ просто выплюнула эту фамилию. — нужны были «трофеи». Девкалион запустил руку по позвоночнику Ванессы, доходя до самого затылка и своими грубыми пальцами сжал пряди волос. — Не хочешь ли ты сказать, что твоё сравнение основано для всех мужчин? Ты тоже для меня «какой-то трофей»? — его голос понизился до угрожающего. — Ты переиначиваешь мои слова не в ту степь, милый. — Ванесса моментально становилась настоящей лисой, покладистой и нежной. — Но я согласна на то, что судьба подарила мне второй шанс встретить достойного мужчину. Мой альфа. Девкалион оттянул голову женщины за волосы назад, открывая её шею для поцелуев. — Довольно на сегодня рассказов, я утомлён.***
Мун вылезла из-под одеяла. Поставила руки перед собой и вытянулась макушкой вверх, прогибаясь в пояснице. В практике йоги такую позицию назвали бы «кобра». Только вот разум не желал просыпаться. Ведь, стоило ему вернуться в реальность, как тяжесть проблем за последнюю неделю просто накрыла бы с головой. Тела Дерека и Энниса исчезли и оставалось только гадать: унесла ли их стая Девкалиона или же они сами ушли...только вот как? И куда? Случилось ещё одно нападение Дарака, которое в буквальном смысле выбило Уокер из колеи, так как при неверном расчёте она чуть не лишилась своего названого отца — Дитона. Но опять же, — ход за какой-то техникой, которую невозможно уловить или предугадать. Кому вдруг понадобилось бы убивать друида, учитывая что Дарак — тот же друид, только тёмный? Зачем такая путаница...или запасной план? Получается, что он точно знал, что мы спасём Дитона, а значит...нет, быть того просто не могло... "Мне срочно нужно посмотреть на всю ситуацию со стороны, иначе какой толк страдать близорукостью и промахиваться, упуская возможность спасти жертв" Мун вернула голову на подушку и повернулась на бок пока её спина не упёрлась в что-то твёрдое и тёплое. Её глаза широко распахнулись и она быстро повернулась лицом, чтобы рассмотреть нечто. Но к превеликому удивлению шатенки рядом с ней растянулся Питер. Она сверлила его спину, которая мирно вздымалась под равномерным дыханием. Хейл был полностью одет (по виду можно было отметить, что он даже не раздевался). На прикроватном столике лежала раскрытая книга и телефон омеги. Значит он читал всё это время до тех пор, пока не наскучило или не сморило. "Когда-то мы тоже с тобой читали ночами напролёт." После случая с Дереком они всего на ночь остались в лофте. Затем, омега силком затянул Мун в машину и привёз на свою квартиру с грозным: «туда я переезжать не намерен, но одну тебя тоже не оставлю». Его странное предложение конечно же встретилось с полным отказом со стороны альфы, но на тот момент сил спорить и отпираться просто не хватило. К тому же, возможно, этот было «посмотреть со стороны». Вот уже как спустя неделю Уокер обитает в квартире омеги. Первое время они избегали друг друга. Хейл не мог свыкнуться с присутствием кого-то ещё, даже если Мун передвигалась бесшумно по его апартаментам; а Уокер не могла начать заново доверять ему и спокойно откровенничать с его самовлюблённой персоной. Спустя всё же пару дней они обосновались к привычкам друг друга, и девушка перестала чувствовать себя кочевником. Даже учитывая их изначальную непереносимость общества друг друга, Питер поселил Мун в свою комнату, аргументируя, что ему хватит и дивана в комнате для гостей. Такие жертвы со стороны омеги добили шоковое состояние Мун. В комнате Хейла просторно и всё сделано по холостяцки минималистически. Собственно говоря у самой Мун — дорожная сумка с некоторыми её вещами, которую она забрала из клиники Дитона и старинные часы волк в её рюкзаке «товарище». Кстати о часах. При пожаре альфе не удалось их обнаружить на стене и это полностью её дезориентировало и угнетало с того момента. Но оказалось, что со всеми этими событиями Мун совсем забыла, как отдала Дитону их из-за странного постукивания внутри механизма. Часы конечно же друид отремонтировал, а вот девушка так их и не забрала. И всё же, вернёмся к реальным событиям сегодняшнего дня. Мун точно помнила, что ложилась спать одна. Но как тогда оказался рядом омега? А главное: с какого времени? Когда уровень доверия между ними повысился до спокойного нахождения в одном замкнутом пространстве без желания кого-то задушить (на самом деле это мучило только омегу; альфа же впала в полное игнорирование), то Питер заходил на пару часов переброситься парой фраз с Мун и также же быстро исчезал. Ничего большего у них не происходило или же оба умалчивали об этом, сторонясь собственных чувств. Но чтоб остаться на часть ночи и так близко — это было впервые. "О боги! Так вот почему было так тепло и уютно. А я по такой глупой наивности подумала, что обнимаю одеяло." Мун зажмурилась и мотнула головой, передёрнув плечами. Она не страдала комплексом неловкости или заниженной самооценки, но сторонилась подобных ситуаций. Тем более с Питером. Её воспоминания и чувства никто не стирал. Как бы замкнуто не вёл себя Хейл, Мун точно знала: он старался приблизиться к ней или узнать её получше. И его хаотичные действия только это подтверждали. "Пусть я буду какой-то сумасшедшей, но он мне до сих пор пахнет альфой. Я никогда не идеализировала его. Он не психопат, каким хочет казаться для остальных. Маска. Как и у меня." — Может хватит меня пронизывать своим взглядом? — сонный и охрипший голос Питера заставил Уокер напрячься. — или ты практикуешь выедание мозгов без использования ложечки? Мун наблюдала как лениво он повернулся к ней лицом, протирая глаза, всё ещё не отрывая головы от подушки. — Ты нарушил мои личные границы. — сухо прокомментировала Уокер. — С какого это времени ты решил, что мы будем спать на одной кровати? — её взгляд был подозрительным. — И тебе доброе утро. — колко подметил нетактичность альфы — Ну не знаю, ночью я бы не сказал, что именно я нарушал личные границы. Кажется, это одна девушка расположила свою руку на моём торсе и прижалась к моему боку. — ухмыльнулся Питер. — Не будь ты рядом, этого бы не случилось. — продолжала спор Уокер, скрестив перед собой ноги в позе йога. — Виновен я, что ты меня лапала? — Хейл чуть не прыснул смехом из-за возмущённого выражения лица Мун. — Что значит «лапала»? Не выдавай желаемое за действительное! Питер приподнялся на локтях и как-то выжидающе рассматривал альфу. За последнюю неделю он действительно сделал большой прогресс, переступая через себя и приближаясь к Мун. И как раз это утро было показателем, только, по-видимому, Уокер не оценила такое резкое проявление встречного шага. Не будет же Хейл признаваться, что рядом с ней он по совершенной случайности уснул, спустя год своих бессонниц. И всё это из-за коматозного состояния. Врачи конечно же твердили, что это последствия его критического возвращения к жизни и, возможно, спать ему как раньше уже не удаться. И это было действительно так. Стоило Питеру закрыть глаза, как всё его тело бросало в дрожь. Страх сковывал, что он снова не сможет проснуться или пошевелится. Застрянет в собственном теле. А вчера ночью, стоило Мун расположить свою голову на его грудной клетке и обнять своей рукой, как Хейла потянуло в сон. И он решил не сопротивляться. Нормально выспаться. Шатенка на самом деле была не против такому сближению омеги с ней, но сейчас она мучилась совсем другими мыслями. — Как ты могла остановить поток электричества в мою сторону? — теперь Питер окончательно стряхнул с себя сонливое состояние. — Когда? — Я так понял что, то была твоя мать на заброшенной станции...видно, не всем женщинам я нравлюсь с первого взгляда. Уокер впервые за всё время пребывания в этой квартире усмехнулась. — Она та ещё злопамятная, так что этот тот случай когда ты попал к ней в чёрный список ещё давно. — Мун перекинула волосы на одну сторону плеча в виде каштанового водопада и посмотрела на омегу, чуть склонив голову. — может как-то я покажу тебе такой фокус. Питер подозрительно сузил глаза, ухмыльнувшись как-то по-особенному — в предвкушении. — Может уже хватит загадок и ты расскажешь мне что-то о себе? Мун встала с кровати, на что омега чуть не зарычал. Ему явно не хотелось, чтобы девушка отдалялась от него, точно не тогда, когда он старался приблизиться. В иной степени шатенка увидела реакцию Хейла, но не сильно акцентировала на этом внимание. Она прошествовала к шкафу и вытянула оттуда свой любимый рюкзак, а затем и часы. — Ты решила по ностальгировать за прошлым домом? — Мун и ухом не повела в сторону его сарказма. Она перевернула часы к себе задней крышкой и открыла какую-то деталь. Питер с интересом приподнялся до положения сидя и старался заглянуть через плечо волчице. Через минуту альфа уже забиралась назад, на своё место на кровати, и в руках держала мешочек и рукоять. — Как думаешь, что это? — интригующе спросила Уокер, развязывая канатик на кожаном мешочке. — Надеюсь это не пепел рябины и не горная пыль. — Если бы это было что-то из твоего списка, то ты бы не смог просунуть туда руку. — Я? — указательным пальцем показал на себя. Мун раскрыла тёмный мешочек и протянула в сторону Питера, кивая. Хейл всматривался, перед тем как просунуть туда руку, и шевелил пальцами в воздухе, словно настраиваясь. Когда же Уокер фыркнула, омега отчаялся и запустил туда кисть. Выражение его лица сменилось от недоверчивого, к удивлённому и закончилось подозрительным. — Это розыгрыш какой-то? — недовольно буркнул Питер вытягивая ровные стальные пластинки и поднося к лицу, чтобы рассмотреть интересную гравировку. После он просто высыпал все один в один пластинки из мешочка в кучку на одеяле и стал выстраивать их за рисунком, увлечённо подыскивая соответствия и состыковки. Мун вклинилась в его азарт и тоже выстраивала оставшиеся кусочки. Они оказались настолько близко друг другу, что вскоре дыхание Хейла касалось её шеи. — Ты химера — беззлобно сказал омега. — Химер создают специальными экспериментами, а я родилась человеком с генами моих родителей. — открестилась Уокер. — к тому же, моя вторая сущность раскрыта всего на одну треть. Уокер расположила рукоять на одной из сторон ряда пластин и провела рукой. Её глаза вспыхнули красным золотом, и все детали собрались в единую катану. Лезвие улавливало проблески лучиков солнца, проникающих сквозь прозрачный тюль. Рукоять была сделана из тёмного метала и приятно ложилась в руку гравировкой из двух стальных полос переплетённых между собой. — Прекрасная удлинённая овощерезка — прокомментировал ошарашенный Хейл. Мун усмехнулась и протянула на раскрытых ладонях катану в сторону Питера. Что было неизменно в Хейле, так это его любопытство. Именно из-за этой черты его мозги содержали более тонны информации. Уокер нравилась его оживлённость, стоит найти новую вещь или книгу. Тем временем, пока Мун наслаждалась искорками в глазах омеги, он взял за рукоять катану и детально осматривал лезвие. Его глаза скользили вдоль острия до самого конца. Указательным оборотень дотронулся до остроконечного лезвия. Капля крови выступила на подушечке пальца, на что он стёр её. — Острое — сказал с деловым видом и продолжил своё изучение.***
"Возможно, эта катана снесла не одну голову, а возможно, она принадлежит только Мун. А почему я вообще считаю, что она не может убить?" В своих размышлениях Питер скрупулёзно впивался глазами в рисунок. Он не понимал кельтских символов, что было не удивительно для оборотня, а на вид они казались замысловато-красивым узором. "Экстравагантно, как для обычной катаны. Сразу можно понять — принадлежит кицунэ. Никогда не встречался с ними так близко, а уж тем более со своим паническим страхом огня, то и подавно бы не подошёл" — Не все кицунэ обладают огнём. По большей степени — электрические и ультразвуковые волны. — Мун словно прочла мысли Питера уже не в первый раз, что его перестало даже удивлять. — А ты? Уокер замялась; её взгляд блуждал по комнате, лишь бы не встретиться с омегой. — Неважно, — проговорила безразлично, поднимаясь со своего места. "Как же я устал от её скрытности." Губы Питера поджались в одну линию, а глаза опасно прищурились и следили, как Мун вышла с комнаты. Его рык — тихий, угрожающий — заставил омегу последовать за ней. Он ненавидел все эти слащавые высказывания, но, чёрт побери, как ещё объяснить тот факт, что он не сразу вспоминает как дышать, когда она находится так близко? Её прикосновения срывали крышу под самое основание, а недосказанность между ними искрилась открытым электрическим током. Он нагнал её в коридоре первого этажа (можно уточнить, что квартира Питера была не только обставлена современно, но и сделана не хуже частного дома на целых два этажа). Рукой схватил девушку за запястье и дёрнул к себе. — Я так не люблю вытягивать по слову. Если начала рассказывать, то говори. Не морочь мне голову! — что-то в его голосе было угрожающим и так похоже на защитную реакцию. — Даже так? Мун перехватила его запястья и её кисти вспыхнули пламенем. "Вот чёрт!" На лице Питера отражалась паника: глаза были расширенными от страха, ноздри жадно втягивали воздух, а сердце стучало бешено, усиливая паническую атаку. Он не знал, почему не выдернул свои запястья и не отскочил на пару метров назад. Хотя, ответ был прост: его сковало, парализовало от диких ассоциаций прошлого и он даже не мог оторвать взгляда от своих горящих рук. — Посмотри на меня — мягкий голос Уокер коснулся слуха оборотня, но он не пошевелился. Тогда Мун приблизилась к Питеру и вытянулась на носочках, чтобы сравняться с ним в росте. — Ты не горишь сейчас. Это пламя тебя никогда не тронет. Её глаза красного золота перехватили синеву айсберга и внушали доверие. Яркий язычок огня поднялся по плечу омеги и обвился вокруг шеи, ластясь как кошка об его щёку. Один из хвостов кицунэ. Хейл нервно сглотнул и прислушался к своим чувствам. На самом деле слова альфы оказались правдой. Он сам себе надумал болевые ощущения, которых не существовало с этим огнём. К тому же, одежда оставалась нетронутой. "Безумно вот так стоять в диком пламени и осознавать, что не горишь заживо" Внутри Мун были смешанные чувства. Она никогда не могла так легко контролировать частичную сущность кицунэ. Обычно это приводило к чему-то опасному и разрушительному. Тем более, когда поблизости находился оборотень. А сейчас её лиса не воспринимала Питера как угрозу и спокойно доверила ему одни из хвостов. Это было удивительно, учитывая легенду, что кицунэ и оборотень не могут существовать вместе. Возможно, лисе сложно найти своего оборотня, чем сородича по хвостам, поэтому и возникло такое поверье. "Святые перевёртыши! Это огонь. Я панически боюсь огня! А то, что сейчас со мной происходит и вообще представить не могу. Такую силу и такой прилив энергии я не ощущал со времён своего становления как альфы. Это адреналин...точно." Мун отпустила запястья омеги и огонь исчез, как и её глаза сущности. Она скромно улыбнулась удивлённому выражению лица Питера и обхватила руками свои плечи. — Не говори никому, — отстранённо попросила шатенка и получила кивок со стороны Хейла. Омега ещё долго рассматривал свои запястья и касался шеи, пока не услышал знакомые нотки ритма. "Снова весь альбом Rammstein громыхать будет" Сколько бы не возмущался Питер, но за последнюю неделю он понял, почему его всегда тянуло в лофт. Одиночество давит тишиной. Кучка подростков и бурчание Дерека были замечательным фоном даже для самого обычного чтения классики. А сейчас его сущность радовалась присутствию Мун. Она вносила свои коррективы в его повседневное обитание. Примером из которых была готовка под рок-музыку. "Сейчас точно будет «Die Liebe ist ein wildes Tier»" И действительно звучит эта строчка и Мун тихо подпевает, продолжая: «Die Liebe ist ein wildes Tier, Sie atmet dich sie sucht nach dir, Nistet auf gebrochenen Herzen, Geht auf Jagd bei Kuß und Kerzen, Saugt sich fest an deinen Lippen, Gräbt sich Gänge durch die Rippen, Läßt sich fallen weich wie Schnee, Erst wird es heiß dann kalt, am Ende tut es weh...» Питер ловил себя на мысли, что те же строчки спокойно подпевает себе под нос. Они наполненным глубоким смыслом, который, по его мнению, никак не мог присутствовать в громкой, грубой музыке. На телефон пришло сообщение: «новая жертва». Мун подняла взгляд на Хейла и тот страдальчески выдохнул, уже предугадывая, что она ему скажет. Внезапно телефон Питера тоже завибрировал и также пришло уведомление. — Кора в тяжёлом состоянии. — проговорил оборотень, скидывая телефон в свой карман. — Какая Кора? — Моя племянница и по совместительству младшая сестра Дерека. — невзначай бросил пояснение омега. — И ты только сейчас мне об этом говоришь? — возмущённо произнесла шатенка.***
Кельтские друиды возвышали Неметон до центра вселенной (на самом же деле — это были всего лишь гигантские деревья, на которых оставляли специальную метку). К нему обращались за помощью, наставлением и возмездием. При этом у всего есть своя цена. Жертвоприношение становилось важным вкладом к желаемому от божественного дерева. Любой вред, применённый этому дереву навлекал на деревни страшные беды: мор, раздоры, пожары, разорение и исчезновение. Старшие оборотни обращались к друидам — эмиссарам. Но из истории одной легенды — о Ликаоне — стало известно как произошли оборотни. Это был сын Прометея. Он отказался славить богов и бросил вызов им всем, предоставив на пиршестве в качестве яства — человеческую плоть. Зевс, прознав о таком колоссальном невежестве, разгневался и обратил Ликаона и его сыновей в волков. История также умалчиваю одну важную вещь — Ликаон отправился за помощью к древним друидам, которые помогли ему вернуть человеческий облик. По поверьям, именно они знали как менять обличье, только была одна загвоздка. Ликаон мог принимать человеческий облик не навсегда. С тех пор друиды стали важными советниками для стай. Только так альфы могли держать связь с человеческой природой и приумножать свои знания, в последствии приводящие к полному обращению в волка и обратно в человека. Дитон был эмиссаром для Талии Хейл, а Морелл, его сестра, — для стаи Альф. Их советы были всегда в будущее и с предупреждением, но они не принимали окончательного решения. Но вот удивительный вопрос: кто был эмиссаром для стаи Уокера? Друиды покровительствовали только свои стаи оборотней(чаще всего не больше одной), но Дитон не мог оставить молодую бету, лишившуюся семьи и стаи. К тому же она была человеком, но принудительно ей пришлось принять свою природу оборотня. Морелл не поддерживала своего старшего брата в выборе Мун, как протеже, и всячески предупреждала — гены её отца не заставят долго себя ждать. На что Дитон только качал головой и даже не пытался переубедить Морелл. Он видел потенциал в шатенке и верил, что человечного в ней больше дикости зверя. Так оно и было. Попытки девушки принять свою внутреннюю волчицу приводили в отчаяние. Каждое полнолуние Уокер мечтала нарваться на охотника и навсегда распрощаться с ужасом, который она видела в зеркале при превращении. При этом страх смерти был сильнее с каждым днём. И с каждым часом Мун ещё больше осознавала — это её природа. Быть независимой и сильно. Дитон поддерживал стремление беты научится контролировать себя и делать это досконально. И, в любом случае, ждал её у себя в ветеринарной клинике рассказывая элементарные уроки различия между оборотнями. Он не мог полноценно описать всё, так как друид — не волк, но мог направить и оставить наставление для раздумий юной волчицы. Вот так вот, после становления Мун альфой, за ней так и остался эмиссаром — Алан Дитон. Он сам никогда не пожалел, что приютил её и вырастил. Он всегда видел больше, чем говорил. Вскоре, Морелл признала Уокер и подружилась с ней, почти как с сестрой. Чёрное клеймо отца Мун стало развеиваться над фамилией Уокер в лице друидов. Через пару лет даже каждому из них захотелось встретиться с истиной альфой, но её ответом всегда следовал отказ. Она признавала Алана и была верна его советам.***
Мун открыла входную дверь клиники и сначала пропустила ребят вперёд, а затем зашла за ними. — Почему вы уверены, что Тара — мудрец, а не страж? — недоумевала шатенка, стараясь разложить по полочкам новую информацию. — Да потому что она работала раньше в школе. Потом помогла мне делать уроки, когда я ждал отца в участке. — как-то подавлено высказался Стайлз. — Нехило она переобулась: с учителя в полицию, — присвистнула Уокер и устроилась в любимом кресле Дитона. — На самом деле, пропал ещё один наш учитель и именно это натолкнуло нас на мысль, что сейчас — Мудрецы. — стала тактично размышлять Лидия, поглядывая в сторону Стилинского. — Такое уже случалось, ...как с мистером Харрисом, которого с тех пор не видел никто. — Не школа, а клуб: «найди учителя». Что ж вы их так доводите, что они пропадают целыми делегациями? — попыталась разрядить обстановку Уокер. Никто из компании не отреагировал на небольшую паузу со стороны альфы и она впервые затосковала по язвительному языку Питера. Он точно нашёл бы, что ответить. — Насколько всё зашло далеко? — расчётливо спросила Мун и тут же сама ответила, — Ещё нужен один мудрец и три стража... м-да, ужасно это ничего не сказать. Лидия, — Уокер устремила взгляд своих карих глаз в сторону рыжеволосой девушки. — Ты не пробовала почувствовать частоту Неметона и Дарака? Мартин отрицательно покачала головой, поджав губы, и тяжело выдохнула. — А разве такое возможно? Ну типо какую-то частоту...это ж как радио что-ли? — заинтересовано кинул в сторону Мун Стайлз и посмотрел на Лидию. — А вообще было бы неплохо нам найти кого-то, помимо трупов. — Да...но я не знаю как настроится. Может, мне стоит не сопротивляться и слушать...слышать что-то подобное. А как я пойму, верна ли та частота? — Разреши своим ощущениям завладеть тобой. Они подскажут и направят. — поднялась со своего места шатенка и подошла к Лидии. — Чем больше ты будешь душить зверя ошейником, тем сильнее он будет рваться на свободу. Приручи его и пусть он ведёт тебя по правильному следу. — Наверно, спасибо... — замялась Мартин, совсем не представляя как это совершить. — Наставление, как и повествование, от первого лица очень сложное. — Стайлз хотел высказаться как-то заумно, на что получил немой вопрос выгнутой бровью от альфы. — Мы проходили произведение с мисс Блейк. И я имел в виду, что не получится сделать также легко, как сказать. Уокер пошевелила бровями, согласно кивнув. "Ну и дурацкую же она фамилию выбрала — Блейк. Что за скрытая безвкусица" Мун прекрасно поняла о какой учительнице идёт речь и тут её осенило. — Есть только две причины, зачем друид проводит ритуал. — Стиснув челюсти сказала Мун. — Какие? — подался вперёд всем корпусом Скотт. — Либо он хочет получить силу, либо отомстить. Но во все времена существовала разница в том, что друиды принимали добровольные жертвы... — Да кто пойдёт на такое по собственному желанию? — скривил лицо Стайлз. — Люди шли на это, чтобы сохранить свои поселения, выжить в конце концов. Чтобы собрать хороший урожай, нужна плодородная земля. Спастись от уничтожительной волны болезни — друиды сделают и такое. — Альфа приставила указательный палец к губам. — Но сейчас всё по другому. Все эти жертвы — принудительные. Вскоре, мы почувствуем это. — Как? — Стилинский раскинул по сторонам руки. — облака на небе разойдутся и птицы напишут имя этого Дарака? — Стайлз! Природа очень капризная, особенно, что касается жертвоприношений древнему божеству. Неметон не просто гигантский пень — это связь мира живых с миром духов. — сказала сквозь зубы альфа. — Нам нужно вычислить цель (что-то мне подсказывает — дело в мести) и только тогда мы окажемся на шаг впереди. — Дитон не рассказывал нам об этом... — задумчиво произнесла Лидия. — У него были на то причины, не втягивать вас слишком далеко в это дело. — Отлично. Осталось только не опоздать нам на концерт, — Стайлз толкнул в бок Скотта. — Ты с нами? — спросил он Мун. — Нет, мне нужно в больницу. "Не думаю, что Стилинский так легко успокоился. У него точно есть план, даже на случай полного апокалипсиса" — Мун ухмыльнулась уголком губ на свои мысли. И тут, в паре кварталов от неё, показалась тень. По спине альфы пробежали мурашки...