«Я полюбила его, ненавидела, скучала по нему, оставила его, но никогда не теряла»
Из дневника Мун Уокер
«...Тусклый свет из тёмных витражных окон едва ли проникал в помещение, касаясь изредка обшарпанных каменных стен и застилая их блеклыми тенями. Здесь это вмурованное здание стояло не одно столетие, а судя по зазубринам между трещин, то и тысяча лет звучит смешно для него. Потолок был недосягаем для глаз, исчезая где-то за пределами блеклого освещения. Можно было только гадать, во сколько футов высотой возвышались к нему своды этого здания. Пустые металлические гнёзда для подсвечников свисали как сталактиты на каждой из сторон от узкого прохода. И скорее всего теперь служили убежищем для пауков, которые оплетали паутиной чуть ли не треть всего здания, и она свисала прозрачной тюлем со стен. Она сделала шаг вниз и под ногами тут же захрустели сухие кости. Её губы изогнулись в пренебрежении или удивлении, — полумрак окутывал силуэт и не позволял проявлять на свет её эмоции, черты лица и мимику. Сплошное бесформенное нечто. Ещё шаг и ещё.... Винтовая лестница спускалась вглубь и круто разворачивалась. Но каждая ступень давалась ей с трудом из-за темноты и в некоторых местах обрушенной кладки. Стоило оступиться и ноги тянулись вместе с сыпучим камнем вниз, а громкий вздох катился эхом по узкому коридору, отбиваясь от стен и исчезая где-то вдалеке. Вскоре, ступеньки вывели прямо к одной из мрачных комнат. Двустворчатые старинные двери кренились от разболтавшихся и проржавевших петель. Но даже они не издавали ни звука, неподвижно замерев на своих местах. Стоило только подойти ближе, как паутина тут же путалась в волосах и девушка оборачивалась, всматриваясь в темноту, словно кто-то мог подкараулить её из длинных мрачных коридоров. А потом приходилось брезгливо вытягивать липкую паутину со своих волос и одежды. С таким же успехом можно было бы выколоть себе глаза и передвигаться дальше без всяких изменений. Настолько всепоглощающей была тьма. Стук собственного сердца был единственным звуком, который сопровождал её всё это время, не считая треска сухих костей под ногами. Были ли это человеческие останки или животного, ей проверять совсем не хотелось. Какое-то чувство изнутри само вело девушку зайти в комнату из четырёх стен и одного маленького окна под самым потолком со ставней из металлических прутьев. Снова хруст и она не выдерживает, посылая треснувшей кости порцию мысленных ругательств за рассечённую ступню. Ноги совсем босые, из-за чего каждый камушек ощущается неприятно, а осколки костей — острыми иглами. Почему-то долго оставаться на одном месте становиться невыносимо, невидимая рука толкает в спину, чтобы она продолжила путь, но какое-то первобытное чувство скалится и тормозит её, оставляя на месте. Девушка кружит головой, рассматривая полумрак вокруг и решает коснуться стены. Шероховатая поверхность оказывается влажной и в некоторых местах поросшей мхом с толстыми ветвями лиан, пробившихся сквозь щели в полу. Первая из стен — пустая: ни факелов, ни свечей вдоль, только камень и мох. Даже руки не сталкиваются с каким-либо выступом или неровностью. Она останавливается в углу и не решается идти дальше вдоль следующего камня. Пошарив рукой чуть вперёд, пальцы снова ни за что не цепляются, утопая в черноте. Значит этот квадрат стен бесконечный и он строился здесь не просто так. Слышится тихое шуршание ткани по полу, что сразу привлекает внимание девушки и она резко оборачивается, прислоняясь спиной к углу комнаты. Звук больше не повторяется, но это оставляет напряжение, что всё же кто-то находится здесь, кроме неё. Может он или она совсем рядом, почти на расстоянии вытянутой руки, а может это очередная игра разума, который от звенящей темноты решил воссоздать простой звук и внушил это как настоящее явление. Губы размыкаются, чтобы задать самый ожидаемый вопрос: «кто здесь?». Но звук странно исчезает, словно она не помнит как произносить слова и тьма поглощает даже это. Дурацкое чувство снова рождает шуршащий звук, но теперь уже совсем близко, от чего волосы на затылке встают дыбом, а по спине бежит волна мурашек. Девушка не знает точно: справа был звук или слева, поэтому её тело вжимается в угол стены. Голова резко поворачивается сразу на две стороны, а глаза судорожно разыскивают хоть какой-то объект, объясняющий странное звучание. Но ничего нет...никого и ничего.... Резкий треск разбитого стекла разрезает тишину. В воздухе летят искры от рассыпающихся многочисленных осколков по полу. "Но как? Окно ведь такое крохотное..." Не успевает телом девушки завладеть паника, как невидимая костлявая рука крепко, до боли сжимает плечо и с невероятной силой швыряет её вперёд. Девушка группируется при падении, выставляя руки пере собой и коленями протаскивается по полу. Стоит ей очнуться, как вокруг уже горят факела, несмотря на то, что на стенах нет металлических гнёзд. Они парят в воздухе на равно расстоянии друг от друга. Осколки не были фантомными. Девушка с трудом поднимается с колен, рассматривая как кожа на них слезла в некоторых местах при падении. А ладони кровоточат от осколков стекла. Стиснув зубы, она стала вытаскивать мелкие частички из рук, мысленно проклиная странность происходящего. Глаза щурятся от яркого света и часто моргают, пытаясь сконцентрироваться на чём-то простом. Выходит не сразу. Руки сами тянутся вперёд и хватаются за массивную металлическую цепь, подтягивая всё тело вверх. Девушка шипит, когда шершавый метал царапает раны, усугубляя их состояние. Осмотревшись вновь, она не замечает ничего необычного. Стены и вправду из гладкого камня с зелёными пятнами мха, кое-где оплетённые лианами. Стекло, то что теперь валяется у её ног, — часть разбитого ритуального канделябра. «Открой...» Теперь этот звук больше не слышится шелестом, а четким шёпотом проникает в сознание. И она повинуется немому приказу. Руками смахивая пыль и паутину, рассматривает саркофаг, покрытый разными резными рунами. Стоит ей прикоснуться к одной из них, как очертание загорается и тут же гаснет, поглощая каплю крови из её порезов на ладони. Жертва Её сущность предупреждающее шипит, отгоняя подальше от этого места. Но уже слишком поздно. Её тело ей не подвластно. Пальцы обхватывают массивные цепи и резким рывком назад срывают их с нечеловеческой силой. Вторые...третьи. И наконец, замок с гулким стуком, эхом разносящимся по пустому пространству, оказывается на полу. Ей не хочется открывать и смотреть в неизвестность, но она безвольна по сравнению с чем-то поистине жутким и беспрекословным. Откинув массивную крышку, она не видит, что именно расположено внутри среди непроглядной тьмы. Даже свет, ниспадающий от факелов, не может осветить это нечто. Зато тени тянуться к ней и вьются змеями вокруг её шеи. Прозрачные и невесомые. Но стоит им сомкнуться в плотное кольцо, как они начинают поглощать воздух, затягиваясь как удавка и прожигая тоненькую полосочку на шеи девушки. Она хрипит и пытается вырваться, но пальцам даже не за что ухватиться. Они проходят сквозь тёмные путы, как через обычный воздух. Тем временем тьма расползается и достигает глаз, застилая их чёрной пеленой. Хочется разорваться в крике, но из горла вырывается только сдавленный хрип. Боль пронзает всё тело, словно надламывая кажду кость....» Мун подскакивает на сиденье и судорожно пытается отдышаться, хватаясь за своё горло. Её глаза широко раскрыты от ужаса, а мозг пытается перестроиться на реальные события; независимо,что сон был более, чем реалистичен. Питер касается её плеча своей рукой, от которой она отскакивает врезаясь боком в ручку двери машины. — Тише, — почти нежно произносит он и видит облегчение в глазах Уокер. — кошмар приснился? — Да, — выдыхает Мун, возвращаясь на прежнее место в кресле и потирая ушибленный бок, — уж больно настоящим всё казалось. Даже ощущения. Мун поворачивает голову в сторону Питера и наблюдает как он неотрывно следит за дорогой. Его руки крепко сжимают руль, от чего вены покрывают всё предплечье. Это выглядит мужественно и сексуально. Питер скосил взгляд в сторону кареглазой альфы и ухмыльнулся, замечая её внимание на себе. Эго Хейла разрастается до неприлично-безразмерных масштабов, когда Уокер с наслаждением разглядывает его. Он уже давно признался себе, что эта девушка вызывает самые тайные желания его сущности. И они не всегда оказываются приличными. Мун замечает, что омега в очередной раз самовлюблённо растягивает губы в ухмылке и поэтому фыркнула, отвернув взгляд к окну. — У меня плохое предчувствие. — Только не начинай, — Хейл резко повернул голову в сторону Уокер, от чего шея характерно хрустнула. — Мы уже далеко от Бэйкон Хиллз, а это значит, что проклятье этого города нас не утянет в трясину. — И всё же... — Нет, нет и ещё раз нет. Не хочу слышать твой тревожный голос спасателя всех бездомных, хромых и косых. Пусть как-то ковыляют сами, без твоей помощи. К тому же лавочка Айболита закрыта и для шайки Маккола. Мун почти сдерживает смешок, на такое нелепое суждение Питера, на что он делает специально резкий рывок машиной в левую сторону. Естественно, Мун тут же валится в его сторону, обхватывая плечо. — Ну ты и... — Кто? — невинно улыбается Хейл. Уокер, не находя подходящих ласковых слов для обзывания, злобно укусила кончик уха омеги, получая в ответ гортанное рычание с его стороны. Холодный айсберг глаз омеги встречается с карим огнём альфы. Мун знает, как можно отомстить ему, при этом остаться при своей выгоде. Поэтому её губы находят нежную точку за ухом, а язык скользит чуть ниже. Питер рвано выдохнул. Он явно не рассчитывал на такую подлость и преступность со стороны волчицы. — Проклятье, Мун! Нельзя пользоваться запрещёнными приёмами, когда я за рулём, — глухо, беззлобно цедит он сквозь зубы. — Да так, решила приспустить твою самовлюблённость, — томно растягивает альфа, откидываясь на спинку кресла своего сиденья. — Как раз самое подходящее время. Хейл закатил глаза, в этот раз разрешая Мун оставить последнее слово за ней, но это не значит, что он так просто упустит этот момент. Вот пускай им удастся найти подходящий отель по дороге и остановиться на привал, так уж точно ей пощады не стоит ждать. Он припомнит все её пригрешения в свою сторону, а она прекрасно сможет ответить тем же ему. А вот такими темпами они точно не вылезут с кровати долгое время и опоздаю на самолёт с конкретным отрывом во времени. Машина ровным ходом преодолевала километры за километрами. Её плавность по любым уровням дорог заслуживала необыкновенного восхищения. К тому же, не без того, что и сам Питер прекрасно ладит с авто и дорожным движением. Они ни разу не застряли в долгих пробках или, забитых людьми, переулках. Проскакивали скоростные шоссе на уровне гоночной машины с плавными разворотами. Причём именно из-за плавной езды Уокер укачивало в сонливое состояние. Из одежды на Мун — джинсы с высокой посадкой, футболка и тёплый свитер поверх. При этом, спустя некоторое время её пальцы на руках начинают подрагивать и она оборачивается вглубь салона авто, чтобы дотянуться до своего рюкзака, куда предусмотрительно закинула плед, зная своё отношение к перепадам температуры. — Как запустить твоё сердце? — немного резко спрашивает Хейл, смотря перед собой. Уокер не спеша вытягивает плед из рюкзака и возвращается в исходное положение, укутываясь. На её носу появляются мелкие складки, а губы поджимаются в одну линию, от чего кажутся бледнее обычного. — Ты не слышала мой вопрос? — А ты видимо не понимаешь, насколько неуместный этот вопрос? — выгибает одну бровь альфа с недоумением рассматривая профиль омеги, — если бы я знала как запустить сердце, я бы не ходила живым мертвецом. — кидает также резко в отместку Хейлу. Питер заметно смягчается и вправду осознавая глупость своего вопроса и непонятное раздражение, возникшее из неоткуда. — Просто меня напрягает эта неопределенность. — Вздор. Если бы напрягало, ты бы сбежал давным-давно от меня куда подальше. — парировала Мун. — Как видишь, сейчас мы пока в замкнутом пространстве или ты уже организовал план побега? — Естественно, а ты думала я по своей доброте душевной тебя из Бэйкона вывожу? Я же такой первоклассный бегун. — съязвил Питер, осклабившись до клыков. Мун скопировала его фирменную ухмылку и поплотнее закуталась в тёплый плед, рассматривая сменяющийся пейзаж за окном машины. И снова мысли о приснившимся кошмаре стали возвращаться. Уокер не понимала, почему она не проснулась сразу, а переживала эти события почти как в реальности. Ощущение страха, боли и безысходности отчётливо помнились ей из сна и не казались фантомными или надуманными. Может это что-то и значило. Какое-то будущее, которое обязательно будет связано с ней самой. — Питер... — М? — Хейл выжидающе бросил однозначную реакцию. — Тебе снился когда-нибудь такой сон, вот прям как наяву? — Может быть, — пожал плечами Хейл, — ты всё никак не можешь перестать думать о кошмаре? — В том то и дело, что если бы это был просто кошмар. — Мун снова поворачивается в сторону заднего сиденья к своему рюкзаку. На этот раз её пальцы намерены найти ноутбук. — Не зацикливайся, чтобы не довести до паранойи, — отмахнулся омега, краем глаза замечая намерения Уокер. — Снова совет по личному опыту? — лукаво улыбается Мун, устраивая у себя на коленях ноутбук. — Всё самое лучшее от сердца и почек отрываю, — слова омеги сквозили язвительность, но от этого они не казались менее забавными. Уокер выдала томный вздох, приставив руку на сердце и сыграв головокружение. — Что вы, сударь, не стоило так разрываться, — повторила интонацию омеги, продолжая их забавную перепалку. Тем временем её пальцы стали мирно постукивать по клавиатуре, набирая в поисковую строку запрос на похожие случаи. Всё равно дорога будет казаться бесконечно, если не занять своё внимание подобной мелочью или сном. Так как Уокер выспалась и успела выполнить свою дневную норму любезностей с Питером, то компьютер оставался для неё единственной надеждой на спасение от скуки. После однотонных мнений диванных критиков о вещих снах, перегруженности нервной системы и подобного в таком духе, ей наскучило «снимать лапшу» с глаз, а ничего путного на сайтах не попадалось. Уокер намерено закрыла браузер и отвлеклась в сторону дороги. За окном уже была глубокая ночь. Звёзды блистали ярко где-то далеко на грозовом полотне неба, выстраиваясь в разные ряды и переливаясь сияниями. Уокер с вдохновением рассматривала такое природное явление, прислонившись лбом к стеклу. Её мысли были где-то далеко за пределами машины. Вскоре, Мун решила обратить своё внимание на ноутбук у себя на коленях и снова попытаться что-то найти, пока не увидела уведомление на своём и-мейле. Клацнув на тачпад и открыв иконку входящих сообщений, её брови взмыли вверх до самой линии волос, а глаза опасно прищурились. И дело было не в том, что письмо было от неожиданного отправителя, а в том, насколько абсурдным оказалось его содержание. *** От кого: Девкалион Кому: Мун Уокер Здравствуй, Мун. Я более чем уверен, что ты не захочешь даже открывать это письмо и просто удалишь тут же, как увидишь у себя на почте. Но судьба любит рисковых и я всё же напечатаю, а решать тебе, что будет дальше. При нашей первой личной встречи я искренне желал, чтобы ты присоединилась к моей стае, видел твой дальнейший потенциал и верил в твой непоколебимый характер (я слегка недооценил это качество). Не буду скрывать, во многом приследовал свою идею в создании идеальной стаи. Получив твой возмущённый отказ, словно я насмехался над тобой; не стал уточнять одну важную деталь так как столько времени утекло с того момента. А оно видишь как получилось, приходится раскрывать все карты и к этому меня подвёл твой поступок. Я безмерно благодарен, что ты пыталась спасти меня вопреки неравному сражению и нашим недоговорённостям. Думаю, не буду повторяться, что твои родители живы и здоровы, не к чему. Возможно, ты уже и сама догадалась, что они не умирали в ту ночь, а если нет, то позволь рассказать, как всё было: За день до полнолуния со мной связался Бенджамин Уокер — твой отец. Его просьба сначала поставила меня в недоумение и по правде говоря, я перечитывал его обращение несколько раз. Он просил устроить для тебя показательное выступление с небольшим шорохом среди моей стаи и вашей. Никто никого не должен был убивать. Припугнуть — верно, но никаких кровопролитий. Бенджамин аргументировал такую затею лишь тем, что его дети должны знать законы оборотней и познакомиться вживую с другими стаями, то есть почувствовать авторитетность других Альф. Знакомство выдало «удачным», уж с этими ты согласишься точно. Но нашу учебную процессию (пожалуй, обозначу это так) прервали охотники. Мы и раньше находились в напряжённых отношениях с ними, а тогда это был максимальный пик открытой ненависти, что со стороны оборотней, что со стороны Арджентов. Всё бы уладилось, я в этом уверен, если бы не появился Джерард в нашем поле зрения. Этот безжалостный старик никогда не знал меры и границ, по личному опыту могу тебе сказать. Чёрт! Он тогда всё настолько подстроил, что нам больше не оставалось другого выхода, как нападать в собственную защиту. В той суматохе и случилось слишком многое. Поэтому ты запомнила только агрессию со стороны моей стаи и поле кровавого боя. Я не знаю почему с тех пор, семья решила исчезнуть из твоей жизни, но в этом нет моей вины. И единственное, что мне удалось узнать тогда, так это фамилию тех, кто рассказал охотникам о нашем собрании — Хейл. Мне не за что извиняться, как я уже говорил; но это не значит, что я хочу остаться с тобой врагами до конца жизни. Верить мне или нет — только твоё решение. Подумай, зачем мне врать? Я не жду твоего ответа, прекрасно понимая, что у тебя есть право злиться на меня. Просто хотел, чтобы ты знала правду. Я уверен, мы ещё свидимся. До скорой встречи, маленькая Уокер.С любовью,
Девкалион.
***
С каждым словом, дыхание Мун учащалось. Она не могла разобрать: злит это её или шокирует. Сплошное враньё, затянувшиеся на пару лет, вскрылось как гнойная рана и посеяло новые вопросы и непонимание. "Как такое вообще возможно?" — Мун... Питер пытался окликнуть Уокер, но её внимание было поглощено чем-то на экране компьютера. — Мун Уокер! — громко позвал девушку, опустив свою руку ей на колено, дабы привлечь её внимание. — Что? — альфа раздражённо захлопнула ноутбук и повернулась всем корпусом в сторону Питера. В следующую секунду она хотела убрать ладонь Хейла со своего колена, но тот действовал на опережение, перехватив её кисть и приставив к её грудной клетке с левой стороны. И тут стук...один, второй, третий. Сердце пробудилось из состояния камня и начало свою новую работу, разгоняя кровь по венам. А это значит, что её тело окончательно и бесповоротно ожило. — Ты слышишь это? — затаив дыхание, произнесла Мун. — Меня больше интересует, от чего вдруг оно решило наконец-то завестись? — раздражение читается в каждом слове. Его собственническое чувство скребёт изнутри и пытается навязать ревность к чему-то неизвестному. В принципе ревность и неважно даже к чему, главное кого — его Мун. — Злость или шок - что тебе больше нравится? — И это всё за каких-то пару минут в этом маленьком экранчике? — скпетически произносит Питер. — Это из-за неприятного сюрприза. — фыркнула альфа, — Не люблю сюрпризы. Мун спрятала ноутбук обратно в рюкзак, не желая больше видеть его. Теперь она снова прислушалась к биению своего сердца и тыльной стороной ладони коснулась горячей щеки, которая покрылась лёгким румянцем. — Как же приятно снова ощущать себя полноценно живой... Мун расположила свой подбородок на плече Питера и обвила руками его руку, прижимаясь ближе. Хейл мимолётно повернул голову в её сторону и оставил краткий поцелуй на виске, всё ещё намереваясь узнать истинну таких перемен, но Уокер отмалчивалась. За окном стал накрапывать дождь, усиливаясь с каждой минутой до крупинок града, а погода стремительно ухудшалась, от чего вести машину становилось труднее. — Когда мы уже наконец будем дома? — страдальчески протянул омега, поёжившись плечами от ливня за окном. — Мне надоело кататься. — Ты сам выбрал объездной путь, мол это надёжнее! — возмущённо выпалила Мун. — Мне нужно было убедиться, что за нами не будет хвостов, — спокойно пожал плечами Хейл. — С таким надвигающимся катаклизмом, мы очень скоро услышали про Бэйкон Хиллз много нового и я не буду удивлён. — И, возможно, ещё не раз туда вернёмся. — мечтательно вздохнула Уокер. — Сплюнь на такие ужасные мысли, мы только оттуда выбрались, — недовольно предостерёг Хейл. Питера никогда не радовала перспектива возвращаться в Бэйкон Хиллз; но также он не отрицал тот факт, что это рано или поздно точно случится. А что насчёт Мун, так она любила этот город, пусть даже со всеми его недостатками. И навсегда расставаться уж точно не планировала. Так, на время. Небольшой отпуск не помешает двум самовлюблённым оборотням с категоричным чувством собственности. Они ведь точно могут сжечь весь мир до тла и сказать — это был дождь, без всякого зазрения совести. Но их притяжение к друг другу и к этому городу останется неизменным.