«Настоящее осознание потери отдаёт могильным привкусом»
Из дневника Мун Уокер
Земля скатывалась комками и приходилось по новой откидывать лопатой наверх. Мужчина снова и снова вбивал лопату в землю и глубже раскапывал яму, а потом с разворота сносил боковые стенки, чтобы её расширить. Это продолжалось уже в течение нескольких часов. Второй мужчина, который прогуливался вдоль поверхности, иногда склонялся над ямой и с пронзительным взглядом льдистых глаз буравил несчастного работника кладбища, напуганного до кончиков волос. Двое его сотрудников были разорваны на части при отказе — других методов оборотень не собирался придерживаться. Ему нужно было спешить, ведь время неумолимо клонилось к полнолунию. — Готово. Хейл снова склонился над рабочей ямой и осмотрел вырытую глубину, одобрительно хмыкнув. Перегнувшись через край, Питер схватил работника за ворот и одним рывком достал из могилы, откинув в сторону как ненужную вещь. Его действия были максимально раздражёнными. Краткие сроки для приготовления ритуала поджимали нависшим грузом, а привычка Хейла всё контролировать только усложняла его же моральное положение. Невозможно предугадать исход событий, а значит оставалось надеяться на судьбу, но она та ещё стерва. Питер отступил на пару шагов от свежей могилы и поднял взгляд к небу. Его скулы заметно выделялись, как и угол нижней челюсти в напряжении пускал желваки. Он был не уверен, что вообще что-то из всего задуманного получится. Хватит лишь этой незнакомки Мередит, как банши, или стоило привести сюда Лидию. Но сам факт, что за рыжеволосой девчонкой подтянутся искатели приключений, в виде Маккола и Стилинского, отрезал эту идею на корню. Его волк метался внутри, возможно, предостерегая от неизбежного или в ожидании чего-то. Мередит тем временем оплетала цветами волчьего аконита большие зеркала, расставленные по периметру, чтобы отразить свет луны в самое сердце, казалось, бездонной могилы; края самой же ямы в виде замысловатых рун выкладывались рассыпанными лепестками фиолетовых цветов, ядовитых для оборотней, и пепел рябины, вперемешку с омелой, незамкнутым кругом ложился вдоль. Странные эти банши. Вроде у них есть дар, но при этом стоит им перегрузиться, так они теряют над собой контроль и впадают в безумство. Хотя, впрочем, с оборотнями это случается куда почаще. — Скоро всё начнётся, — голос девушки звучит необычно тихо и предупреждающе. Питер ощущает всей сущностью это и без её слов. Он снова отходит от могилы, не отрывая взгляда с краёв свежей земли. Сомнения гонят его подальше отсюда, но что-то внутри цепями приковывает к этому месту. — Питер, — окликнула его Мередит. — пора. Хейл молча помотал головой, чтобы оторвать взгляд от пустой могилы, и направился в сторону замурованного склепа. Камень казался непробиваемым, мощно преграждая дорогу перед любым, кто хотел проникнуть внутрь. Удар за ударом и камень стал осыпаться под напором омеги, но этого всё равно было недостаточно. Злость закипала внутри Питера и с новой волной ударов он наваливался на преграду. Кулаки уже были разбиты до крови, но ему было всё равно. Когда он преследовал цель, препятствия были не важны. Со стороны послышались шаги и Питер скосил взгляд через плечо. Его не удивил альфа, который так тихо подошёл к нему со спины, потому что почти был уверен, что сам не обратил внимание на его присутствие. Девкалион не самая лучшая компания в таком ритуале, но Хейл и это готов терпеть, пока тот согласен отдавать свою жизненную энергию и силы. Альфа обратился почти сразу, завидев попытки Питера пробить брешь в стенке. Пусть у него и получилось выбить небольшое отверстие, но этого было недостаточно. Поэтому Девкалион навалился со всей силы и снёс половину каменной кладки. А вот этого было достаточно, чтобы войти и выйти для одного из оборотней. Хейл проник внутрь и направился в сторону гроба, расположенного у стены. Дерево заметно потемнело и запылилось, а замки проржавели, от чего их легко можно было разбить; что собственно и сделал омега. Его взгляд бегло прошёлся по бледному лицу Мун и странному платью, в которое её одели. "Она не любила платья. Какой идиот придумал одеть её в это..." Питер повёл носом от неприятного запаха разложения, но это было мелочью по сравнению с его страхом взять на руки ещё больше хрупкое тело Уокер. — Ты решил отмолить её тут? — сквозной сарказм послышался со стороны входа в склеп от Девкалиона. — Сейчас, — рыкнул Питер, глубоко выдыхая. Его раздражало, что каждый имеет право торопить его и отдёргивать каждую минуту, когда ему даже страшно представить, что нужно быть предельно аккуратным. Одно дело Мередит, она единственная, кто сейчас имеет право командовать всем этим действо, потому что от неё зависит большая часть ритуала. Она, по непонятным ему причинам, сама хотела этого возрождения и готова была сконцентрироваться на силе банши, чтобы подарить второй шанс на жизнь Мун. Взяв тело девушки на руки, что составило не мало кропотливого и медленного труда, Хейл направился на выход из этого жуткого склепа. Он незаметно мелко подрагивает от исходящего могильно холода от тела на своих руках. И его глаза неотрывно изучают новый цвет волос Мун. Её шёлковые пряди каштанового цвета превратились в пепельный оттенок. "Она ледяная...такая холодная, словно кусок льда...но её волосы прекрасны даже в таком цвете" Выйдя на поверхность, его нос жадно втянул свежий ночной воздух, по сравнению с затхлым склепом и неординарным запахом от мёртвого тела. Но с воздухом почувствовалось ещё и чужое присутствие, помимо альфы Альф. Оборотни. Десяток так точно. — Зачем они здесь? — казалось, спросил вперёд Питер. — Для подстраховки, чтобы хватило энергии при ритуале. Мун не бета, она — альфа. — быстро объяснила Мередит, рассматривая со стороны место для ритуала. — Всё готово? — Питер взглядом сверлит банши и заодно бегло осматривает зеркала на поверхности могилы. — Единственное, ритуал не обеспечит нам уверенность до конца... — Что значит не до конца? — цедит сквозь зубы омега, не смотря в сторону Мередит. Вспыльчивость Хейла никак не впечатляет младшую Уокер, наоборот, её губы подрагивают в грустной улыбке. — Ритуал создан нашими силами, не зависит от сознания Мун. Она должна сама захотеть вернуться к жизни, процарапываясь сквозь вестников смерти — банши. Но разве она взывала к кому-то во снах?..... — Я не спал... — омега пытается опровергнуть сомнения Мередит. — Тогда, чувствовал ли ты её присутствие в последние дни? Слышал ли её голос, а может чудилась ли её тень? Она приняла свою смерть такой, какой она случилась — случайно ли или насильственной, уже не суть. — теперь серые глаза Мередит смотрят в сторону белоснежного лица Мун, которая утопает в руках Хейла. Питер сжимает зубы почти до скрипа, осознавая, что ничего подобного не было. Он чувствовал тоску, но не присутствие. Стоило ему вспомнить, как хотелось вернуться к жизни, не обращая внимание кто именно пострадает при этом. Это как безмерная жажда. Он был готов пожертвовать разумом любой из банши и, конечно же, жизнью одного оборотня из своей семьи. Но Мун была не такой. Она всегда жертвовала собой, ради остальных, пусть всегда закрепляя свою позицию независимой волчицы в итоге. Девкалион, который всё это время отстранённо не вмешивался в диалог банши и Питера, теперь откашлялся, привлекая к себе внимание: — Стоит ли мне напомнить, что Мун не закончила свою миссию убить меня? — его ироничная улыбка разряжает напряжённую обстановку сомнения. — умереть каждый может, а вот восстать из мёртвых — нужен риск. К тому же, учитывая что мы прилагаем максимум своих усилий, выше своих возможностей мы не прыгнем. Если же она не вернётся, значит это её решение; больше никогда не видеть нас — её выбор. Но мы будем уверены, что хоть попытались. Впервые Питер смотрит на Девкалиона не как на очередное средство достижения своей цели. Его глаза прищурены, а взгляд может пробрать дрожью до костей, будь на мести альфы кто-то послабее и ниже по статусу. Но тот отвечает не менее суровым видом и прежняя улыбка теряется в изгибе собранных губ. Двое оборотней откровенно ненавидят друг друга, но это не мешает им сейчас находиться по одну сторону и ради одной цели — подарить второй шанс для девушки с каштановыми волосами и карими глазами. Питер не примет поражения и не сдастся, а значит трупов может увеличиться, стоит ритуалу завершиться неудачно. Он то уж точно не постесняется запачкать свои руки в кровь. Один лишь вопрос: кого он выберет первым? — Пора приступать, — звучит требовательный голос Мередит. — сконцентрируйтесь. К краю могилы подходят сразу две пары ног. Девкалион осмотрительно первым спускается в яму и отходит на шаг, чтобы позволить то же сделать Питеру. Хейл с невозмутимым видом спускается за ним и кладёт тело Мун на сырую землю. А Мередит завершает круг из рябины и омелы. Теперь двое оборотней опускаются на колени и обхватывают предплечья Мун, располагая её кисти у себя на руке. За ритуалом, она должна впиться своими когтями в их плоть, проникая к тёплой крови. Девкалион заметно напрягаться, когда ощущает тот же могильный холод, исходящий от тела. Его тёплая рука моментально остывает, а голова наливается свинцом, от чего тяжелеет и сдавливается. — Осталась последняя деталь, — банши достаёт из-за пояса тонкий нож и делает надрез на своей ладони. Кровь, которая тут же выступает из раны, девушка направляет вдоль тела Мун, что-то говоря одними лишь губами. Хейл хмурится, но молчит. Он не может возразить насчёт правильности действий банши, потому что сам до конца не знает всех тонкостей. Мередит опускается на колени с краю, напротив зеркал. Её тонкие пальцы проникают в рыхлую землю, переплетаясь с цветами. — Банши - вестники смерти, мы взываем к миру духов, луна - к её настоящей сущности, оборотни - энергия к жизни. — банши переводит свой взгляд с альфы на омегу. — вы станете для неё проводниками в мир живых и свяжете свои нити судеб с её. Спокойное объяснение Мередит не придаёт уверенности, а наоборот подкидывает поленья в костёр сомнений. Луна тем временем всходит всё выше на небосводе и округляется в бледный диск. Свет лучом отражается от зеркал в виде зигзага и банши впитывает его в себя, словно направляя в самую глубь могилы, к самой земле, корням. Листья взмывают в воздух и кружат, пока снова не касаются земли, выстилаясь ковром. Питер закрывает глаза. Его мышцы напрягаются и он ждёт. Ждёт, что сейчас острые, как лезвие, когти порвут его кожу, цепляясь за него как за спасательный круг и впитывая тёплую кровь. И это будет малой ценой, которую он может вернуть за своё спасение....отдать один из своих долгов ей. Но ничего не происходит. Девкалион тоже подозревает, что что-то не так. Он поднимает взгляд на Мередит. Банши изо всех сил старается удержать эту невидимую силу, а её губы шепчут, словно взывают или умоляют. Она слепо шарит в земле, в надежде ухватиться за какую-то точку опоры и это ей удаётся. Дыхание сбивается и её трясёт мелкой дрожью. Через минуту всё стихает, каждый из присутствующих, затаив дыхание, смотрит на безмятежное лицо девушки с пепельными волосами вокруг которых сбилась комками чёрная земля. Её губы сизые при свете луны и растянуты в насмешке, мол она всё знала уже ранее. Минута за минутой медленно перетекают как крупицы в песочных часах, но ничего не случается. Свет луны тускнеет и теперь становится ещё мрачнее. Тишина куполом наваливается на всех и заставляет каждого почувствовать абсолютную глухоту. Девкалион отпускает руку покойной и с сожалением смотрит как она безвольно ложится на землю, а тонкие пальцы пачкаются в грязь могилы. Сама мысль ненавистна, что он не успел ей всё рассказать. Они так и не поговорили... Питер замечает, как альфа Альф поднимается с колен и собирается уходить. Хейла охватывает безумство и рывком он тянет Девкалиона назад, разрывая когтями его кожу до глубоких порезов из которых моментально хлынула кровь, заливая волосы, лицо и часть платья Уокер. Это должна была сделать Мун, а не Питер, но даже так ничего не происходит. Только картина усугубляется кровавыми брызгами и кажется, что смерть Уокер произошла вот сейчас, а не неделю назад. Руки омеги сжимаю плечи Мун и он грубо встряхивает её, от чего её тело безвольно сотрясается, а голова клонится на бок. — Какого чёрта ты молчишь? Почему ты до сих пор мертва?! — рявкает Питер. Его взгляд искрится холодным льдом, а губы постоянно дрожат меняя горькую улыбку на дикий оскал. — как ты можешь быть такой эгоистичной? Мередит наблюдает с краёв могилы, как омега вымещает свою боль на мёртвой её сестре, но ничего не говорит. Ей и самой хочется крикнуть на неё, ведь Мун обещала быть рядом. И тут её взгляд перемещается на Девкалиона. Она видит как альфа пристально наблюдает ту же картину, но его глаза словно стекленеют, волосы на затылке встают дыбом и сам он обхватывает себя руками, выдыхая облачко пара. Ничего из этого не видит Питер. Он поглощён своей неудачей. Его злость угасает, на смену который снова приходит затягивающая пустота. Его рука придерживает плечи Мун; второй рукой он заправляет её необыкновенно шёлковый пряди за ухо, касаясь большим пальцем её щеки. "Я всё испортил..." — Я ведь тебя предупреждал! — его укоризненный тембр звучит глупо в этой ситуации, но рот снова открывается и поток бессвязных слов вырывается наружу, — Зачем ты вообще приехала сюда, неужели тебе спокойно не жилось где-то подальше от этого города? Глупая, самоотверженна альфа! Хотела геройствовать и вот где ты теперь? Мун естественно ничего не отвечает. "Где теперь я? Неужели я...боюсь? Боюсь потерять тебя навсегда" Впервые Питер чувствует что что-то потерял с тех самых пор, как не стало Талии. Он впервые ощущает как тяжело даётся ему эта потеря, словно они были связаны с Мун всю жизнь. Хейл упёрся лбом в плечо Мун, а её голова легла к нему на плечо. Руки крепко притягивают холодное тело к такому тёплому телу оборотня. Могильный холод охватывает омегу и ему становиться тяжело дышать, словно грудную клетку поместили в ограниченное пространство и с каждым разом давят всё сильнее. «Больше никогда не видеть нас — её выбор....» Звучат слова альфы в голове у Хейла и он сильнее прижимает тело девушки к себе. "Она не выбирала умирать...она не хотела...ей нравилась жизнь со всеми трудностями" Уговаривает себя омега, пытаясь снова успокоить накатившую волну тоски, которая раздирает его изнутри до самого сердца. Питер поднимает свои глаза неонового-айсберга на серовато-белый диск в небе и воет. Его вой протяжный, тоскливый, взывающий к самой душе. Он вливает в него всю боль и отчаяние, всю горечь от утраты и ненависть. Его подхватывают остальные оборотни. Каждый из них выражает сострадание и сожаление. Эта какофония звуков разливается по всей округе и теряется где вдалеке. — Ненавижу тебя. — выпаливает сгоряча Хейл, зарываясь носом в испачканные волосы Уокер старшей. Его руки, кажется до хруста костей, сжимают её тело. Он помнит её глаза, которые всегда с надеждой смотрели на него, и ему хочется вскочить, схватить лопату и начать закапывать её тело, чтобы больше никогда не чувствовать обжигающей боли внутри. Не вспоминать её облик и её прикосновения. Ему плевать на окружающих, они все бессмысленные предметы этого ритуального декора, который закончился провалом...очередной неудачей. Вдруг ему чудиться, что Мун шевелиться у него на руках, но он достаточно знаком с играми разума, чтобы не верить своим ощущениям. И тут Питер оборачивается в сторону Мередит. Это ведь она дала ему надежду... это она обещала, что возродит Уокер и подарит ей второй шанс на жизнь. И она не справилась...стоит ей напомнить, что значит обнадёживать без надежды. В нём просыпается животная злость, которую он хочет вылить как ведро яда в сторону банши. Она снова вернула его в состояния той невыносимости, когда он почти смирился, пусть и не лучшими методами. Хейл рывком дёргается в сторону банши, но тут же оседает на колени, шипя от боли. Острые когти разорвали его кожу на руке и крепко удерживали его, пока кровь стекала по предплечью. Питер не верит в то, что сейчас произошло. Он часто моргает и смотрит в карие глаза Мун. Она...улыбается? Или злится? Мередит прикрывает лицо руками и тихо всхлипывает до конца тоже не веря в случившиеся. Мун ещё не может толком управлять своим одеревеневшим телом, поэтому цепляется за Питера негнущимися пальцами с когтями. Её трясёт от холода, а губы приоткрываются и закрываются в безмолвии. Её голос ещё не успел приобрести очертания звуков. Руки омеги подхватывают под спину Уокер и только тогда она разжимает свою хватку. — Ненавижу, — рычит сквозь зубы Хейл и притягивает Мун к себе. Она обвивает его шею руками и касается губами его уха, еле слышно шепча: — Я тоже.... — её голос чуть громче шелеста, — ненавижу тебя и...соскучилась. Она всё ещё холодная, но её тело теперь само льнёт к Питеру и желает получить живое тепло. Девкалион ощутимо выдыхает, чем привлекает внимание Уокер старшей в свою сторону. Она смотрит на него своими карими глазами, а он отвечает ей своими дымчасто-серыми. Две пары глаз загораются ярко-красным цветом заката и гаснут также внезапно. Будто только что они поприветствовали друг друга на немом языке и также общались пару секунд, изучая друг друга, как тогда, на складе. Первой отворачивается Мун, она снова с интересом рассматривается черты лица Питера и её губы растягиваются в самодовольной улыбке. — И кто теперь привязался? Такой насмешливый риторический вопрос. Хейл морщит нос и, осклабившись, отвечает с такой же надменностью: — Я хотел лично тебя убить. Мун окидывает голову назад и смеётся так искренне, что сеет удивление на лице Питера. Он тут же, почти со скрипом, закатывает глаза. А Она не обращает внимание, как он сильно прижимает её, и продолжает смеяться уже уткнувшись ему в шею.
***
Спустя пару дней Ритуал по возвращению к жизни оказался слишком рискованным делом как оказалось. Восстать из могилы, получив силу полнолуния, — пол беды, а вот запустить сердце заново — та ещё морока. К тому же, в первые дни, никто не подпускал Мун к зеркалу, под предлогом, чтобы не расстроить её. На самом же деле она ещё больше угнетала себя по этому поводу, надумывая ужасы как может выглядеть её лицо. Но в первый же вечер на ощупь она определила — оно просто осунулось и теперь стало более выраженное, чем обычно. Когда же ей удалось посмотреть в зеркало, то она долго всматривалась и хмурила брови. Она была не глупой, чтобы переживать из-за внешности, но при этом видеть совсем другого человека по ту сторону стекла было...непривычно. По своей резкости Мун подолгу тёрла губкой своё тело, желая поскорей избавиться от могильного оттенка кожи, будто это был слой грязи. К слову, такой же трюк она проделывала с горячей водой, чтобы наконец почувствовать тепло по своим венам, но кровь упорно не хотела циркулировать. Вскоре, оттенок кожи менялся сам по себе с каждым днём на более живой с серовато-трупного. Холод стал привычной частью жизни. Тогда девушка свыклась, что нужно время. — Пустяки. — каждый раз Уокер отмахивались, если её спрашивали о самочувствии или пытались успокоить, что, конечно же, не следовало делать. Сейчас она сидела перед зеркалом и расчёсывала пряди пепельных волос, которые ниспадали тем же водопадом по плечам. Их шёлк на ощупь не изменился, а с цветом можно тоже свыкнуться и найти плюсы: он не противно мышиный и не полностью белый. Мередит твердила, что, к сожалению, у каждого возрождения своя цена и не всё может быть прежним, а Мун лишь понимающе кивала и пожимала плечами, присматриваясь к новому образу. Её глаза так и остались глубоко-карего цвета. Мертвенная пелена не коснулась её радужек, что Уокер действительно порадовало. Ведь, ко всем прочим недостаткам, остаться ещё и слепой совсем не хотелось. Только вот сердце глухим камнем располагалось в груди и Мун не могла долго находиться далеко от тёплых мест или в сырую погоду. Её начинал сразу же брать озноб, а худое тело трясти даже под внушительным слоем одежды. Как только её пальцы стали мелко подрагивать, Уокер забралась под одеяло и расположила свою голову на груди Питера, который ещё дремал. Его рука тут же обняла её и притянула ближе. Тепло от мужчины тут же распространилось альфе и она была готова снова и снова благодарить его. За это время Питер заметно стал ухаживать за Мун с её нынешними особенностями. То ли из-за вины, то ли осознал, что она единственная, которая видит в нём смысл существования, но пока не признался в этом. Глаза Хейла лениво открылись и встретились взглядом с карими глазами Мун, в которых теперь блестел живой огонёк. Его губы растянулись в ухмылке, такой ленивой и сонной. А Уокер тихо усмехнулась, зарываясь носом в шею омеги. — Нам нужно собрать вещи, — его голос охрипший и совсем не совпадал настроем с состоянием его расслабленного тела. — Куда нам торопиться. — больше утверждает, чем спрашивает Мун. — Подальше от сюда...из этого проклятого города. Хейл прав, Мун приехала сюда только с одной целью, но уже успел осуществить намного больше задуманного. К тому же, вся жажда мести или убийств утекли как вода. Больше нет плана, ни тех давних воспоминаний, который Уокер решила оставить в могиле и больше не поднимать их, сравнивая с настоящим. Чистый лист для будущего и сегодняшнего. И она счастлива, даже без бьющегося пока сердца, зато рядом с ним — Питером Хейлом, противоположностью и такой родной душой. Пусть для остальных он будет подлым убийцей, но рядом с ним она чувствует себя живой. Тем более, Мун более чем уверен, что его обходительность запустит её жизненный мотор сначала и всё будет даже лучше, чем сейчас. Мун поднимает голову и пристально смотрит в глаза-айсберги. Потом накрывает губы Питера своими и нежно целует, чувствуя как он колеблится ответить ей, но сдаётся. Поцелуй нежный и манящий. — С чего это вдруг? — подозрительно спрашивает Хейл, когда поцелуй завершается, но их взгляды неотрывно наблюдают друг за другом. — Люблю тебя. — просто, без всяких колкостей, отвечает Мун, оставляя ещё один краткий поцелуй на его губах. И в ответ получает немое признание от Питера — его искренняя улыбка, доходящая до самых глаз. Мун снова вылазит с объятий омеги, на что тот недовольно хмурится, и направляется к шкафу, широко распахивая его дверцы и вытягивая оттуда дорожную сумку. — Ты же сказала, что нам некуда торопиться. Уокер перекидывает пепельные волосы на одну сторону и поднимает хитрый взгляд на Хейла. — Я передумала. Питер вылазит из-под одеяла и подходит к Мун, обнимая её рукой за плечи, смотря на их совместное отражение в зеркале. А Уокер касается его руки и смотрит на его профиль, размышляя. — Тогда больше не тратим ни минуты, — его взгляд обращается в её сторону и они снова запечатлевают этот момент долгим и жадным поцелуем. Возможно, завтра они снова будут ссориться и гнаться за невидимой опасностью или им захочется перевернуть мир, поставив свою власть во главе. Им неизвестны дороги, по которым они бы не смогли пройти. И что ждёт их впереди — покрыто тайнами и догадками. Стоит рискнуть... Они нашли друг друга, даже несколько лет разлуки спустя.