Mass Effect: The Sentinel V19.0

Миранда Лоусон, младший куратор проекта «Сентинел» - Потрясающе, - я ещё пока не знала, радоваться мне или бояться, но изучала Б-25 с не меньшим интересом, чем он меня. – И как тебя зовут, уважаемый? - А никак меня не зовут, - «Б» игриво усмехнулся и, прищурившись, продолжил сверлить меня взглядом. Ага. В отказ, значит. Но не потому, что у него «всё нет», а просто потому что ему… интересно, что будет? Ощущалось это, как тыканье палочкой в лягушку так, смеха ради. Вот и он ждал моей реакции, что я ему на это отвечу. - Но мне же к тебе надо как-то обращаться, - развела я руками. – Не могу же я говорить «эй, ты», правильно? Он развёл руками с таким самодовольным лицом… Ах ты вон, значит, что. Тебе весело. Видимо, Мосли уже какое-то время об него бился, раз так «завёл» пацана, что тот аж в предвкушении весь, когда же на него сорвутся или ещё что. - Ладно, - я вздохнула, садясь у противоположной стенки и жестом прося Мосли покинуть помещение. Изогнув бровь, он глянул на меня сначала так, будто не уверен, а не показалась ли ему сейчас такая дерзость, но в итоге всё же вышел, оставив меня и «Б» наедине. Выдохнув, я снова обернулась к прототипу, который тоже перевёл взгляд с закрывшейся двери на меня. – Идти на контакт, значит, ты не хочешь? - А какая мне с того выгода? – мальчишка чуть прищёлкнул пальцами и обаятельно улыбнулся. Он не похож на «Б». Вообще ни капли. Он скорее похож на Дашку, такой же свято уверенный в своей милости и обворожительности, просто немного… по-другому? – Что мне будет, если я «пойду на контакт»? - Как минимум, тебя перестанут держать в запертой комнате без особых удобств, как дикое животное, - предложила я. - А если мне и тут хорошо? – он подтянул одну ногу к себе, чтобы устроиться чуть поудобнее. Очевидно, сидеть на полу ему было не очень, но назло он готов был терпеть даже это. Хорошо, тогда чему ему надо-то? - Я в этом очень сомневаюсь, но допустим, - я задумалась ненадолго. – И всё же, как тебя зовут? - Не-а, - он качнул головой, весело скалясь. – Скажи мне лучше, что мне будет, если я не скажу? М? Запрёте меня где-то похуже? В шлюз выкинете? А что, если я скажу, что я не против? Чем крыть будешь? - Хочешь в шлюз? – я скептически нахмурилась. Обычно, когда «Б» говорили про шлюз, у них и вид был соответствующий, эти ребята простые, их «раскалывать» не надо. Сказали, что убиться хотят – так они и выглядят так, будто из них всё желание жить насосом выкачали, но они никак не зубоскалили и не ерничали. Это скорее похоже на… - Если я сижу тут, довольный и улыбчивый, это не значит, что я доволен и рад, - парнишка закатил глаза. – Судя по тому, что я тут сижу уже сутки, и этот кошмар не собирается заканчиваться, значит, это и не кошмар вовсе. Дай мне что-нибудь, на что я бы охотно променял дом, друзей, семью и привычный уклад жизни, потому что, судя по тому, что я вижу, они, скорее всего, уже давно мертвы, а от дома даже фундамента не осталось. Если не можешь заинтересовать и нечего предложить – ну, печально, убивай тогда. Я не просил меня сюда тащить, чтобы рассыпаться в благодарностях и стелиться за просто так. Я слегка зависла, переваривая услышанное. Я где-то это слышала. И ни разу я не слышала этого от «Б». Но как именно так вышло, что у нас внезапно вышел мальчик-«А» - ещё непонятно. Прищурившись, я чуть склонила голову, пристально его разглядывая – а он ответил мне тем же. - А что бы ты хотел получить? – осторожно поинтересовалась я. - Напомни, почему я должен облегчать тебе работу? – фыркнул он, глянув на меня волком. – Не по своей прихоти я здесь оказался, у меня отобрали всё, что мне дорого, а теперь спрашивают «а чего ты хочешь». Давай симметрично – тебя вытащат из привычной среды и бросят, как рыбу, задыхаться, а потом подойдут и участливо спросят «что я могу для тебя сделать» - тебе легче станет? - Нет, не станет, - я качнула головой, понимая, что определённая логика в его словах, естественно, есть. Предлагать – плохой вариант, в ответ он сейчас будет только дыбиться, рычать и шипеть, значит, надо просто взять и сделать. – Спасибо за разговор. Он снова закатил глаза, отворачиваясь и теперь уже теряя ко мне всякий интерес, позволяя выйти из «камеры» и пригвоздить старшего куратора Мосли к месту взглядом. Стоило двери закрыться за мной, я скрестила руки на груди и тяжело вздохнула, не зная, заорать мне во всю мощь лёгких прямо сейчас, или подождать «презентации» и вывалить начальству все факты скопом. - Вы загрузили матрицу «А» в «Б»-прототип? – я, кажется, уже только что проскочила ярость и теперь находилась где-то в лагуне тихого бешенства. - Но работает же, - шикнул Мосли. – Его просто надо разговорить, а он!.. - Тронете его хоть пальцем, сломаете, передавите – это окажется у начальства, - я указала пальцем на закрытую дверь. – Просто… не трогайте. И, чёрт вас дери, переведите его из этой звериной клетки или хотя бы дайте ему туда нормальные условия, я бы тоже не горела желанием сотрудничать. Он хотя бы ел? - Отказывается, - поджав губы, Роберт скрестил руки на груди, понимая, что отчасти виноват, но не желая этого признавать ни на секунду. – Я вокруг него уже скоро двадцать четыре часа как пляшу… - Удивлена, что он ещё ни разу не получил по лицу, - рыкнула я. – Хотите помощи – вот помощь. Дайте ему туда хотя бы кровать, проследите, чтобы он пил и ел, остальное потом. Я поговорю с психологом, посмотрю, что можно с этим сделать. - А может вашу эту… кралю? – предложил старший куратор. - У неё есть имя, и я не собираюсь ей рисковать, пока не пойму, что Вы вытащили и не опасно ли оно вообще, - я мотнула головой и собралась уходить, всем видом демонстрируя, что разговор окончен. Мосли открыл было рот, но, видимо, передумал и, выпустив меня в коридор, судя по всему, отправился к себе. Не было печали, теперь ещё это… Как там Робин один раз сказала? «Ура, дно»? Кажется, именно оно это и было. А может быть, и снизу только что постучали. Как ему идея эта вообще в голову-то пришла?!

***

Работа двигалась… тяжело. И я не про блок «А» говорю, у Робин всё было более, чем замечательно. Настолько, что я позволила себе на несколько дней самоустраниться, дав Даше знать, что пока не смогу уделять ей время. Она отнеслась с привычным «Да, конечно, хорошо, дай знать, как надумаешь» и вернулась к своей главной текущей задаче – привыкала к «подселенцу» в своей голове. Судя по отчётам Уилсона, шло более чем хорошо, Гордон тоже рапортовал, что всё окей. Ни мигреней, ни расстройств личности, ни каких-либо странностей в поведении за исключением того, что иногда мелкая забывалась и разговаривала «сама с собой», но, судя по всему, ей быстро напоминали, что так не надо, поэтому случаи были единичными. «Тяжесть» была именно в блоке «Б». Я попросила Гордона поговорить с мальчишкой, но тот, едва услышав, кто к нему пришёл, не просто «встал в позу», а отвернулся лицом в стену и, сказав, что «языков посылайте к кому-нибудь другому», замолчал. На полторы суток. Судя по всему, обиделся и протестовал. И продолжал демонстративно портить еду, которую ему приносили. И вместо кровати спал с подушкой и одеялом на полу. Интересный способ бунта, лучше, чем громить весь свой отсек, но он же так сам себя умотает – и что с ним делать? «Мы, конечно, смогли костыльным методом сделать работающий «Б»-прототип, но он сам себя довёл до истощения»? Даже звучит жалко. Подперев голову ладонью, я задумчиво постукивала кончиками ногтей по столу, разглядывая пристально рабочий стол терминала. Глаз почему-то зацепился за защищённую папку, в которой я оставила «до лучших времён» архивы по Мосли и по той Т’Сони. Всё равно пока в голову ничего не идёт, так что хуже не станет, если переключусь. Открыв полученную от «начальства» папку, я сначала удивилась – она была пустой. И только спустя несколько секунд там начали появляться файлы. В таком количестве, что стало понятно, почему терминал сначала подвис. Удивлённо присвистнув, я наблюдала, как постепенно загружаются практически все явки и пароли. Для меня услужливо нашли и упорядочили абсолютно всё, чуть ли не с самого рождения этой азари чуть меньше, чем сотню лет назад, до подробного отчёта, где она находится сейчас и чем занимается «в моменте». - Впечатляюще, - усмехнулась я сама себе. – Неплохой подарок, конечно, но как же это жутко выглядит… Послужной список, оказывается, был весьма таким… плотным. Под стать званию «дочери азарийского матриарха». Обучение десантницы азари, Серрайский университет, уже несколько лет активных экспедиций туда, куда не каждый вооружённый отряд с пулемётом наперевес полезет, притом, что она по человеческим меркам в своём возрасте ближе скорее к Робин, нежели ко мне. Интересный кадр, ничего не скажешь. Ну, я и не сомневалась, что просто не будет, но такой не напишешь в духе «приезжай поработать аниматором за разумную сумму». Да и «аниматор» для Шепард — это явно не тот вариант. Тут с наскока нельзя, надо хорошо подумать, как бы так максимально нативно устроить так, чтобы звёзды в правильном месте и в правильное время сошлись. Вот тебе, Миранда, ещё одна задачка, как хочешь, так и решай. Стоило мне об этом подумать, как терминал у меня «ненавязчиво» отобрали, открыв текстовый редактор. А, начальство зашло поздороваться. Ну, хорошо, пусть здоровается. После такой щедрости я в достаточно благодушном настроении, чтобы с ним поговорить уже не через зубы. «Приветствую, мисс Лоусон. Как вижу, Вы решили ознакомиться с материалами, которые я Вам предоставил» - как всегда, сама учтивость. «Взаимно, мистер… мы друг другу не представились, если я правильно помню.» «Можете общаться ко мне просто по имени. Мальзара» - ответил он. – «Очень приятно. Нашли что-то интересное?» «Это всё очень любопытно, объём работы, проделанный Вами, переоценить нельзя. Но пока я ещё не придумала, как именно мне этим распорядиться» - призналась я. - «Да и текущих проблем сейчас хватает, Вы, думаю, и сами знаете. Это про этого неразговорчивого Вы говорили, что если с ним что-то случится, то?..» «Именно про него. Он получился по ошибке, но, в целом, я им более чем доволен. Понимаю Ваше удивление, совершенно не сочетается с тем, что он даже разговаривать отказывается, но каждый переживает травму по-своему. Дайте ему пережить эту боль и, если у Вас есть силы, отнеситесь к нему с такой же нежностью и пониманием, как отнеслись к Робин. Он может просить у Вас материальных благ, но, поверьте, ему так же грустно, больно и одиноко, как и ей, и никакие дорогие вещи это не заменят. Я понимаю, что поведение и характер Робин в целом изначально располагали к ней намного больше, но дайте ему всё же шанс» «Вы странно звучите» - сорвалось само собой. Начальство обычно меньше всего заинтересовано в таких вещах, как «дайте время», «дайте шанс», эмпатия – это для внерабочих моментов, работайте, будьте добры, на результат. «Не только А-19 учится у меня, но и я учусь у неё» - ответил он, после чего закрыл текстовый редактор и оставил, судя по всему, терминал в покое. Что, простите? Мы что… загрузили в голову к нашему вундеркинду «начальника» станции? - Твою мать, - я не сдержала нервный смешок. – Вот и стук снизу… - Привет, - бритая голова зашла в мой кабинет быстрее, чем вся остальная Шепард. – Мне тут слили, что ты не спишь, я решила зайти. Если не отвлеку, конечно. - Заходи, - я вздохнула, откидываясь на спинку кресла. Стоит ли ей говорить? Хотя она девочка разумная, да и отвечать доверием на её доверие мне бы всё-таки хотелось. – Передай своему новому другу, что о таких вещах стоило бы предупреждать. - Тебе ответили, что тебе сказали ровно столько, сколько могут сейчас рассказать, - она пожала плечами. – Понятия не имею, о чём вы, но просто передаю информацию. Я тут принесла кое-что. Она вытащила из кармана толстовки шоколадку и бросила её мне. Поймав её биотикой, я взяла батончик в руки и слабо улыбнулась. Арахис и солёная карамель, и я ведь один раз обмолвилась, а она запомнила… Ходячая забота. Может, этот Мальзара в чём-то и прав – далеко не каждый будет согласен сходу, без всяких гарантий и надежды на ответную реакцию бросаться к тебе с душой нараспашку, возможно, стоит дать мальчишке шанс. - Спасибо, - я начала разворачивать упаковку. – А ты чего не спишь? Время-то видела? - Да, видела, - она медленно кивнула, устраиваясь на своём любимом диване. – Зарисовалась и забылась. Мне новые видео-уроки подключили, пока есть время и желание, осваиваю. Даже получается вроде. Заходи как-нибудь, кстати, покажу, что выходит. - Как немного разгребусь – обязательно, - продолжая фоном листать папку с архивом, ответила я со вздохом. – Слушай. А ты, вроде, в реализме рисуешь? - Пытаюсь, - Дашка сделала неопределённый жест рукой. – Я бы это скорее так назвала. Всё ещё всираю пропорции и прочие радости, но понемногу становится лучше. Ещё бы научиться работать с цветом, вообще хорошо было бы, а то сколько уроков ни мучаю, всё равно по итогу какая-то ересь получается. Хотя я вообще красить не люблю, особенно кожу, миэх, Исусьи тапки, такая душнота… - Хочешь, скину фотографии, с которых можешь попробовать перерисовать? – я спрятала очень уж очевидную улыбку в сгибе кисти, якобы вытирая рот после батончика. Робин, кажется, слишком увлеклась проблемами с рисованиями и ни моей мимики, ни жестов не заметила. - Только не нюдсы, пожалуйста, а то у меня как бы дед в голове, - зафыркала Робин, активируя уни-инструмент и открывая его для передачи данных. Выбрав несколько самых удачных кадров из тех, что для меня нашёл Мальзара. – Я думаю, дед не одобрит внезапной… нихуя себе. - Да-да? – я уже не скрывала улыбки во весь рот. - Красивая, - так, я не этой реакции ожидала. – А откуда фотки? - Да так… просто случайно наткнулась, - я слегка растерялась и осторожно выглянула из-за терминала. Робин листала полученные фотки с совершенно спокойным лицом. Так, я либо чего-то не поняла, либо мелочь от восторга сломалась и разучилась выражать радость (с чем у неё, как правило, вообще не было проблем). Но нет, она не скрывала, не подавляла, ничего – она просто с праздным любопытством разглядывала то, что я ей отправила. – Годятся? - Да, более чем, - она кивнула и обернулась ко мне. – Спасибо, серьёзно. Ты много для меня делаешь. - Мне не сложно, - я слабо усмехнулась, всё ещё пытаясь понять, что именно пошло не так. Хотя, возможно, это не у неё стоит узнавать, а у её… как она его назвала? Дед? Фыркнув в кулак, я вернулась к изучению полученного огромного пласта информации. Какое-то время мы сидели в тишине – я работала (в каком-то смысле), а Дашка, свисая головой с дивана, наблюдала за мной и иногда, закрывая глаза, что-то тихонечко начинала мурлыкать. Интересно, кстати, я часто слышала, как она играет, но ни разу, чтобы она пела. Надо будет как-нибудь вывести её на «спой что-нибудь под гитару». Чисто так, интереса ради. Время было уже к трём часам. Получив уведомление в духе «вы смотрите в экран уже почти четыре часа, вы вообще там живы?», я перевела взгляд на мелочь, которая уже какое-то время не проявляла никаких признаков шевеления. Выключилась. Тот ещё, конечно, щенок лохматый, ведь могла бы к себе пойти и выспаться по-человечески, ан нет. Хотя в этом и моя вина есть – к кому ей ещё идти-то? Прав этот начальник, ей нужны ещё люди (и нелюди), к которым можно было бы привязаться. Взяв с полки плед, оставленный как раз для этих случаев, я укрыла им шумно вздохнувшую во сне непоседу и осторожно провела пальцами по «гребню» из длинных волос на её голове. И ведь ей и впрямь есть хоть, к кому прийти – ко мне. А этому мальцу куда деваться? Он ни с кем не разговаривает, в себе закрылся и сам в этом всём варится. Если бы Робин мне не выговаривалась, её бы тоже крыло на чём свет стоит. Подойдя к терминалу, я открыла окно камер «Б»-блока, чтобы проверить, как там поживает двадцать пятый. Он, как обычно, лежал на полу в куле из одеяла и подушки, раскинув руки в стороны и созерцая потолок. Как он вообще держится? Пятый или шестой день, а он не ест, только воду пьёт, спит чёрт пойми, как… Боюсь представить, каково ему. Глянув на Робин и убедившись, что она крепко спит, я зашла сначала в кафетерий, чтобы взять из автоматов два кофе и несколько батончиков, а после отправилась в ту самую, организованную Мосли импровизированную клетку. И тут, кстати, я не могу его осудить, я бы после всего тоже боялась держать потенциального террориста без особых предосторожностей, но всё равно ощущение от этого было крайне мерзкое. Всё равно, что, если бы мы мелкую так же закрыли. Ай-яй, Миранда, теперь ты их сравниваешь, ну всё, вся профессиональная этика пущена под хвост. «Негоже», сказала бы Робин. Действительно негоже, но что поделать, не мы такие. - Я зайду? – встав в дверях, я оглядела комнату. «Ванную» отделили дверью-гармошкой, а в помещение втащили кровать, на этом «удобства» закончились. Даже свет не удосужились нормальный сделать, он по-прежнему включался только снаружи, хотя там всего-то нужно нажать пару кнопок, чтобы активировать переключатель в комнате. - Заходи, - равнодушно ответил двадцать пятый. – Мне всё равно. - Хорошо, как скажешь, - осторожно опустившись на пол, я вытащила латте из подстаканника и протянула ему. – Возьми, пожалуйста. Составь компанию, если не будет сложно. - Я не хочу, - судя по выражению лица, он соврал, и понял, что его раскусили, поэтому голову отвернул в сторону. – За еду не покупаюсь и не продаюсь. - Я не хочу тебя ни купить, ни продать, - я качнула головой. – Я просто хочу, чтобы ты выпил со мной кофе. Просто ни к чему не обязывающий жест. Ты мне за него не будешь должен. Шумно вздохнув, двадцать пятый сел и смерил меня долгим взглядом. Взгляд серых глаз остановился на моей руке, по-прежнему протягивающей бумажный стаканчик, после чего мальчик всё-таки, подумав ещё немного, забрал ёмкость у меня и, сняв крышку, сначала понюхал содержимое, а после чуть пригубил. Я подвинула поближе к нему несколько шоколадок из тех, что принесла с собой. Конечно, это не лучший вариант, закидываться кофеином и шоколадом, когда несколько суток не ел вообще, но лучше так, чем ещё сутки голодать, правильно? Судя по тому, как он посмотрел на протянутые батончики, его заедало желание сейчас их смести не то что не глядя, а попросту не жуя. Но нет, гордость была, видимо, важнее – занеся руку над несколькими шоколадками, с крайне скептическим выражением лица он принялся разглядывать этикетки. Не то чтобы названия ему что-то говорили, но, судя по всему, он хотел дать понять, что абы что брать тоже не будет. Выбрав, в итоге, маленькую плитку простого тёмного шоколада, он её развернул и снова, прежде чем есть, понюхал. - Это всё ещё ничего не значит, - фыркнул он, отламывая себе кусочек плитки. – И рассказывать я никому ничего не буду. Я вообще не понимаю, чего вы добиваетесь. Я ничего не знаю. - Мне от тебя ничего не нужно, - снова покачала я головой, отпивая кофе. – Просто зашла тебя проведать. Без скрытого подтекста, без какой-то цели, без ничего. - У всего есть цель, - звучно фыркнул мальчишка, налегая на шоколадку и всячески при этом пытаясь сделать вид, что он, вообще-то, жуёт через силу и вообще ничуть не голоден. – Ты от меня в любом случае чего-то хочешь и не слезешь, пока не получишь. Ну прям партизан. Все хотят использовать, одурачить, кругом враги! Хотя, если подумать, в этом блоке к нему и относятся так, будто он сам враг всему живому. - Миранда, - я протянула ему руку в надежде на рукопожатие, но он оскалился с таким видом, как будто сейчас скажет «я же говорил». - Я это и так знаю. Скажи мне то, что я не знаю, - он отвернулся, снова возвращаясь к еде. Неплохо, теперь он хотя бы условия выдвинул. Я, продолжая держать руку на месте, призадумалась – что бы ему предложить такого?.. Был бы у меня его психологический профиль на основе данных симуляции, но Мосли же в него вцепился, как зубами, и отказывается предоставлять даже копию, я бы ещё хоть что-то придумала, а так… вот чем мне его заинтересовать? Он же ещё и гордец немыслимый, может чисто из принципа начать торговаться, даже если условия «сделки» и так будут в его пользу. - Я не знаю, что ты знаешь, - я развела руками. – А ты не рассказываешь… - Чья это проблема? – он смерил меня таким взглядом, что мне стало одновременно и неуютно, и немного смешно. Вот торгаш, конечно. Всё ему «не его проблема». Ну ладно, ладно, раз тебя чем-то малым не пронять, то давай пройму чем-то посерьёзнее. - А ты знаешь, что ты здесь не один? – сложив ладони на бумажном стаканчике, чтобы согреть пальцы, я чуть прищурилась. – Тут есть человек, который понимает тебя от начала и до самого конца, она также лишилась и дома, и родителей, но она намного сговорчивее, если что. А ты вообще ничего о себе не рассказываешь, откуда нам знать, что ты не опасен для неё? - Неё? – двадцать пятый почему-то аж скривился. – Это крайне низкий приём, если что – пытаться меня купить на девчонку. Всё в этом мире своего рода товар, но так неприкрыто пытаться ребёнком торгануть… фу. - Я не пытаюсь никем «торгануть», - я усмехнулась. – Я пытаюсь намекнуть, что у тебя мог бы быть собеседник и, возможно, друг, если бы ты не упирался так всеми конечностями в ответ на попытки поговорить с тобой. - У тебя нет гарантий, а без гарантий я даже пальцем не пошевелю, - фыркнул он. – И вот эти «намёки» можешь оставить кому другому, хочешь что-то сказать – говори сразу, мне не нужен вот этот мелкий шрифт где-то в самом низу, который мне сообщат постфактум. Что ты хочешь и что я получу? Гарантированно, без «может быть» и «возможно». - Мы не закончили с той сделкой, - напомнила я. – Ты ведь не знал, что ты здесь не один, верно? Не знал, в этом я уверена. А значит, я сказала тебе то, что ты хотел слышать. А теперь… Мальчик сделал крайне недовольное лицо. Я его только что подловила – и он это понял. Но деваться некуда, условия сам ставил, а значит – придётся выполнять. Протянув руку, он осторожно пожал мою уже затёкшую ладонь. - Эндрю, - процедил он. – Просто Эндрю. - Приятно с тобой познакомиться, Эндрю, - я слабо хмыкнула. – Так что, обсудим условия нашего договора? - Обсудим, - лицо у Эндрю было таким, словно он только что съел целый лимон. – Пай-мальчика не ждите, я не дурак. И под чужую дудку плясать не буду, хотите – уговаривайте, хотите – бейте, мне без разницы. Я кивнула, не перебивая. - Я согласен поговорить с психологом, если меня вытащат отсюда и дадут хотя бы ноги размять, - таким тоном, будто возражения не принимались (и они не принимались) заявил он. – И сначала комната и размяться, а потом психолог, только в таком порядке. - Утром деньги, вечером стулья, - понимающе кивнула я ещё раз. - И чтобы камер не было, - он соображал лихорадочно, боясь продешевить. – Я хочу личного пространства, хотя бы немного! Меня и так тут как под микроскопом рассматривают. И если мне ещё раз вот эту водянистую дрянь притащат, которой меня пытались кормить, я вообще есть перестану. Я открыла было рот, что «водянистая дрянь», она же максимально щадящая каша, была только из-за того, что ему боялись убить желудок из-за длительной голодовки, но кивнула ещё раз. Вряд ли его это волнует, так что хорошо, нужно будет передать, чтобы носили ему из столовой нормальную еду. - И мне нужен паяльный набор, текстолит, микросхемы и… не знаю, ещё что-нибудь. Я уже не могу стены разглядывать, чувствую, что с каждым днём тупею, - уже не так энергично и заметно тише добавил он. - Я могла бы попросить для тебя доступ к материалам и оборудованию, которые есть у инженеров… - он встрепенулся, глянув на меня с прищуром. - …но не раньше, чем ты поговоришь с психологом и дашь ведущему био-инженеру из моего блока, Уилсону, тебя осмотреть. Эндрю задумался и почесал подбородок, размышляя над моим предложением. - Хорошо. Я согласен. И ещё одно – я хочу поговорить с этой… второй. Потом. После психолога. Как можно быстрее, - он скрестил руки на груди и звучно фыркнул, мол, вот моё последнее слово, больше никаких предложений и сделок не будет! Что ж, если Гордон скажет, что он не опасен, то я не вижу смысла его ограничивать. Он, конечно, та ещё заноза, но на агрессора точно не похож. - Как только придёт заключение от психолога, ты с ней увидишься. Дария «Робин» Шепард Проснулась я по будильнику и уже за три дня ставшему ненавязчивым бубнежу Сентинела-Мальзары-Хозяина Медной Горы. Не открывая глаз, я по очереди похрустела всем, что хрустело, после чего села, зевая и сонно моргая. Спала я сильно меньше, чем привыкла, но оно уже вторично. Миранды вот только на месте не было, есть у меня основания полагать, что вот она вообще не спала. Трудоголичка, сама же говорила… ай, она мне много чего говорила. Требуешь, считаю, соответствуй! Где её эгоизм вообще… - Полагаю, там же, где и твой, - отозвался синтетический дед. - Ты могла бы и выключить будильник, чтобы доспать. Тебе лишним точно не будет. - Я не могу, - я пожала плечами, поднимаясь на ноги и потягиваясь ещё разочек. Контрольный. – Работа ждать не будет. Я и так работаю всего лишь несколько часов, а если не работать, я вообще от скуки поеду… - Благородный физический труд, - протянул с непонятной интонацией Мальзара. - Не понимаю, но не осуждаю. Ты привыкаешь ко мне быстрее, чем я к тебе. «Что такое, года дают знать?» - хмыкнула я про себя, складывая плед и оставляя его на подлокотнике дивана, после чего покидая кабинет Миранды, чтобы отправиться к себе. Привести себя в порядок, возможно, потратить несколько минут на залипание на гитару, а потом арбайтен. Мальзара не соврал про «благородный физический труд», это такая моя форма эскапизма от того, чтобы продолжать страдать над обязательной программой. Мои «четыре урока истории других рас, всё остальное по одному» просекли и теперь у меня доступ ко всему интересному был залочен до тех пор, пока я не закончу с остальным. У-у-у, обида. - Тяжело в учении – легко в бою. Большая часть из того, что тебя заставляют проходить, даже в жизни пригодится, - подбодрил меня ИИ. - Но мне нравится, как ты на это реагируешь. Бубнишь, но делаешь. Хотя нет, бубню я, мы это уже выяснили – а ты просто кряхтишь недовольно. - Так, дед, - я упёрла руки в боки, посмеиваясь. – Ты не попутал ли часом? - Да ты себя по стороны послушай! Ы-ы, тренировки, у-у, учёба, о-о, стрёмный мальчишка из другого блока, - он тоже начинал, судя по всему, веселиться. - Так увлечена недовольным «бу-бу-бу», что ничего вокруг не замечаешь. Выйдя в коридор, я попыталась сделать максимально серьёзное лицо и, чуть подпрыгивая от переизбытка содержания шила в жопе, перешла на «мысленное» общение. Удобно, кстати. Вот бы со всеми так можно было. - Ещё научишься. Имей терпение, - проворчал негромко Мальзара. - Я понимаю, твой примитивный рептильный мозг хочет всё и желательно сразу, но всё-таки чуть… остуди свой пыл. Псионика – дело не из простых, биотики при обучении ломают себе пальцы, а ты можешь случайно сварить мозги кому-то или себе, поэтому всё постепенно. «Вот прямо-таки ломают?» - хмыкнула я. – «Мне кажется, ты сгущаешь. Вспоминая биотиков… как там? Продолжение рук? Миранда вон, вообще, кажется, не чувствует, что пользуется чем-то не таким.» - Ты рассматриваешь частные случаи. Миранда скорее исключение, да и то мы не знаем, как проходило её обучение. И второй источник, на который ты ссылаешься – эта азари, я знаю, какая. Во-первых, она десантница, во-вторых, она азари, это решающий фактор. Они с этим рождаются и живут долгие-долгие годы, и их культура устроена… несколько иначе, - тоном, будто зачитывал мне лекцию (против которой я ничего не имела), возразил ИИ. - Спроси как-нибудь у Лоусон, что происходило с теми «Б», которые случайно или по наитию использовали биотику впервые. Чаще всего они ломали себе пальцы, как «Б»-24, с которым у вас случилась стычка. «Если перенести на псионику, то, скорее всего, я выжгу себе мозг почти любой хернёй, если рыпнусь в эту сторону?» - уныло предположила я. - Ну, не совсем «почти любой», что-то простое можно пробовать уже сейчас, - подумав немного, откликнулся Мальзара, и интонации в его голосе были какие-то… утешающие, что ли. - Вряд ли окажется слишком сложно прочитать мысли того, кого ты предупредишь об этом, и кто не будет сопротивляться. Можешь потом попробовать. Мне даже отвечать не потребовалось, мою благодарность он и так почувствовал – и ему, судя по всему, это понравилось. В принципе от его иглистости и предвзятости будто ни следа не осталось после того, как он у меня в голове поселился. И он как-то… как будто подобрина наелся, что ли. Не во всём и не всегда, но хтонического ужаса, по крайней мере, он не вызывал. Хотя казалось бы – искусственный интеллект, который застал протеан и, очевидно, видел и их золотую эпоху и то, что от них осталось в итоге… - Я много чего видел, - протянул он задумчиво. - Не переживай, с тебя тоже станет. Выпавшая тебе эпоха богата на масштабные события, но с ними ещё успеется. Как с псионикой. Придёт день, и ты сможешь побороть Жнеца, даже не доставая оружия, просто силой своего разума. «Настанет день, сын, и всё это будет твоим,» - звучало в голове это максимально пафосно, и я против воли зафыркала. – «Ты иногда прямо Муфаса со своим образом мышления и тоном.» - Ты значительно младше тех, с кем я привык общаться и работать, поэтому мне кажется это уместным, - ответил Мальзара и ещё несколько раз будто прокрутил и у себя, и у меня в голове слово «Муфаса». - Интересная аллегория. Я не буду против, если ты будешь меня так называть – у меня всё ещё есть моё собственное имя, но это как «Дария» и «Робин». Для своих и для удобства. Думаю, «Муфаса» будет резать тебе слух намного меньше. «Если ты Муфаса, то, получается, я Симба,» - заходя в свою комнату, я бросила на себя взгляд в зеркало. Три пера на голове стояли дыбом – и притом в разные стороны, что смотрелось максимально несуразно. - «Но зато смотри, у меня есть почти настоящая грива!» Сентинел-Мальзара-Муфаса добродушно ухнул в ответ. «Слушай,» - у меня не то чтобы внезапно, но всё же назрел вопрос. – «Вот смотри, какая интересная вещь пришла мне в голову – а ты у меня в мозгах… когда всегда? Или ты можешь как-то отключиться, уйти в себя, или что-то такое? Потому что сейчас, например, я разденусь и всё остальное, и мне как-то не очень, что ты тоже смотришь. Да и плюс, иногда же хочется побыть наедине с собой и всё такое…» - Не переживай, когда тебе нужно будет уединение, я не буду тебя беспокоить, - он звучно фыркнул, явно сходу поняв, о каком именно уединении идёт речь. - Но в твоей голове я да, всегда. Со временем, когда твой разум чуть подстроится под псионику, я смогу использовать твои ресурсы, чтобы сидеть в чужих головах, не соединяя тебя с тем, кто нужен конкретно мне. А теперь я тебя оставлю, раз уж ты просишь меня пощадить твою стыдливость. Вот как. Значит, придётся привыкать к тому, что полного одиночества у меня не будет уже, выходит, никогда… С одной стороны, хорошо, всегда есть собеседник. Ментор. Возможно, даже немного друг. Но с другой, прикольного мало – а всегда ли мои эмоции будут мои? И какие же они тогда мои, как и мысли, если мне придётся их с кем-то делить? Притом, что, скорее всего, я не слышу и не чувствую всё то же, что и он – он-то знает, как это работает, и может, даже сидя в моей голове, от меня что-то скрыть. Теперь, с этой стороны вопроса, идея такого наставника, который следует за тобой по пятам и всегда в курсе, где ты, что ты, как ты, с кем ты, уже не кажется такой хорошей. Откисая под струями умеренно-горячей воды, я прислонилась лбом к холодной стенке, размышляя. Вертать взад поздно, но жить как раньше уже не получится. Получается, согласившись на эту вторую фазу, я неосознанно подписала соглашение, которое мне не дали прочитать целиком. И чем дальше это будет заходить, тем больше «нового» и не всегда приятного я буду узнавать. В конечном итоге, скорее всего, это будет похоже на сделку с Румпельштильцхеном и с меня потребуют несоразмерно огромную плату. Вот тебе и «читайте мелкий шрифт перед подписанием», конечно… Прототип класса «Б», образец 25 Я даже не помню, когда мне в последний раз вообще было так тоскливо. Даже в интернате я всегда знал, что могу… не знаю. Хоть что-то. Отец, конечно, не то чтобы был готов примчаться ко мне по первому зову, я вообще с годами пришёл к неутешительному выводу, что ему по большей части всё равно – есть я, нет меня, главное, чтобы не мешался. Но там хотя бы были… не знаю… мои сомнительные «друзья», воспитатели, или как их ещё назвать. А теперь что? Кругом, судя по всему, один только бескрайний космос. Я даже не знаю, что за моча мне в голову ударила – я ведь не знал, кто эта «вторая», про которую мне сказали. Но хотелось ухватиться даже за не то что мысль, а даже, скорее, за догадку, что я её знаю, что это кусочек моего прошлого, подтверждения, что я вообще существовал, а не взялся из ниоткуда по чужой прихоти. Я не мог спать, не мог есть, всё, что хотелось – это хоть ложкой, хоть ногтями стены скрести в надежде, что они поддадутся. Такая тотальная и беспросветная беспомощность не могла не угнетать, а учитывая то, что это их стараниями я оказался в таком положении, любое «чем я могу помочь» воспринималось не иначе, как издевка. Хотите помочь – сотрите мне память и верните меня домой, но вы же этого не сделаете, а значит, нихрена вы мне помочь не можете, сколько бы вы не давили свои лицемерные улыбки. Из раздумий вырвало негромкое шипение входной двери. Отвлёкшись от «крайне увлекательной» противоположной стены, я обернулся. Лоусон. Выкупили, значит, что с ней я говорю охотнее, чем с этим её начальником. Ну, пускай. - Эндрю, - она медленно кивнула. - Миранда, - я ответил тем же. – Надеюсь, ты с хорошими новостями. - Да, - она чуть усмехнулась уголком губ, рассматривая меня так, будто я был каким-то чудным зверьком, но никак не человеком. – Пойдём, пройдёмся кое-куда. Думаю, тебе понравится. - Не могу гарантировать, - негромко и больше себе, чем ей, протянул я, поднимаясь на ноги и направляясь к выходу из той конуры, где меня держали. Даже когда затаскивали кровать и ставили то, что громко назвали «дверью» в ванную, меня не выпустили. И у входа поставили двоих охранников с крупным калибром. Боюсь представить, что они мне в голове (и не только) накрутили, что теперь вынуждены так ссаться тринадцатилетнего дрыща. Замешкавшись на пороге, ожидая какого-то подвоха, я встал на пару секунд. В голове будто что-то заело, напоминая, что сюда нельзя. Фыркнув от злости на самого себя, я внутренне сжался, ожидая какой-то страшной кары, воющей сирены, поднятой тревоги, но край гермодвери всё же перешагнул. Ничего. Только Миранда, заметив, что я не торопился за ней выпрыгивать, остановилась, наблюдая. - Всё хорошо? – она чуть нахмурилась, будто пыталась что-то во мне разглядеть. От её повышенного внимания хотелось рычать и щериться ещё сильнее – они меня тут явно все изучали. И это ощущение вечного нахождения под микроскопом меня бесило даже больше, чем полная беспомощность. - Не вам ли лучше знать? – слабо рыкнул я, выходя в коридор первым. Удивительно, народ даже не попрятался по норам, раз тут выводят такую «страшную тварь», которую держать только в армированной клетке, не спускать глаз и желательно держать всегда на прицеле. Так, на всякий. Но лучше бы убрали, конечно, потому что видеть, как от тебя шарахаются… - Стесняюсь спросить, конечно, но перед этой твоей второй так же по стеночке ходят и общаются только с шокером под рукой? Или, может, мне надо, не знаю, больше улыбаться и начать демонстративно из штанов выпрыгивать от счастья, что меня наконец-то перестали держать в тюремной камере, куда я попал, не сделав ничего? - Нет, просто… - Лоусон поджала губы и вздохнула, подбирая слова. – Персоналу нужно немного привыкнуть к тому факту, что ты не опасен. - Меня назвали «двадцать пятый», - я задумчиво потёр подбородок и хмыкнул. – Боюсь представить, что делали те двадцать четыре до меня. Что это за место? Какой-то… не знаю… «Телчин»? Атмосфера просто до боли похожа просто. - Я не знаю, о чём ты говоришь, - она качнула головой. – Поэтому не могу ответить на твой вопрос. Эта станция называется «Центр». Здесь готовят таких, как ты. - Таких, как я – это каких? – с нажимом переспросил я, неторопливо шагая следом за Мирандой. Если меня тащат чёрт пойми куда, то я хочу хотя бы позволить себе пройтись в таком темпе, в котором мне удобно. - Этой информацией, прости, я поделиться с тобой не могу, потому что очень многого и сама не знаю. Зато почти уверена, что Робин расскажет тебе чуть ли не всю подноготную – она девочка сообразительная, а её язык доведёт куда угодно, хоть отсюда до самого Багдада, - судя по тому, как добродушно она хмыкнула, эта «Робин» у неё в списках любимчиков. Надо же. У Мисс Идеал кто-то не вызывает рвотных позывов? - Робин? – я нахмурился. – Ты не забывай, что я здесь кроме тебя и твоего начальника вообще никого не знаю, не отказался бы, ну, от контекста. - Это как раз та вторая, о которой мы говорили, - Миранда замедлила шаг, поравнявшись рядом со мной. – Вообще, получается, первая. Она здесь живёт уже… пару месяцев, выходит. И нет, от неё не… на неё так не косятся, как на тебя. - Потому, что она девчонка, белая и пушистая? – во мне проснулось совершенно неожиданное… отторжение к этой Робин. Я прямо даже не знаю, почему. Ума не приложу буквально. - Потому, что прототипы «А» не обладают такой разрушительной силой, - Лоусон спешно отвернулась, чтобы не смотреть мне в лицо. – И потому, что она несколько иначе себя ведёт. - А, на задних лапках скачет, ну, понятно, кому не нравятся жополизы, - не сдерживая раздражения, хмыкнул я. – Что-то я поторопился насчёт встречи с ней, мы можем это как-то отменить? А то есть шанс, что свою «разрушительную силу» я применю на ней. Ну, а то что вы меня без причины на сто замков закрыли, а ей, я так понимаю, всё можно… - Она заработала свой кредит доверия, - Миранда пожала плечами. – С самого первого дня она была максимально открыта и с неё не пришлось тянуть, как клещами, что ей просто плохо и поэтому она не сильно настроена разговаривать. Ну так, я ни к чему не обязываю, просто подумай над этим. - Я вам ничего не должен, - я остановился вместе с Лоусон перед какой-то дверью. – Она, может, считает, что вам чем-то обязана – но со мной того же самого не будет. Это вы меня сюда притащили, а не я свалился на вашу голову, и это вы, не объясняя причин, держали меня в камере больше недели. Не наоборот. Твоё внешнее радушие и милые улыбочки этого факта из моей памяти не сотрут. Младший куратор остановилась и смерила меня долгим взглядом. Набрала в грудь побольше воздуха, чтобы, видимо, что-то ответить, но то ли передумала, то ли ещё что, просто шумно выдохнув и активировав привод замка. М, тренажёрный зал. Ну, пространства здесь много, чтобы размять затёкшее и одуревшее от сидения на одном месте всё. Не сказать, что я в восторге, но ладно, пусть будет. - Сколько у меня времени? – коротко бросил я через плечо, проходя внутрь и осматривая помещение. Маты, тренировочные манекены, паутины из канатов, просто канаты, гантели, штанги, тренажёры… впечатляюще. Интересно, бассейн где-нибудь прячется в боковых комнатах или решили, что жирно будет? Можно было бы, конечно, сделать и «фи», но, наверное, не стоит. - Ровно столько, сколько тебе потребуется, - Миранда села на лавку у стены и закинула ногу на ногу. - Ты так и будешь здесь сидеть и смотреть? – фыркнул я, скидывая толстовку и оставаясь в одной майке, надетой под неё. Осмотрев помещение, я взял оставленные, очевидно, для меня перчатки и подошёл к одной из груш. Лучше бы, конечно, на татами с достойным соперником, но, думаю, в свете того, что до меня было двадцать четыре «страшных тварюки», человека мне никто не даст. - Мне нужно будет проводить тебя потом до комнаты, так что пока я побуду здесь, - Лоусон откинулась на спинку, пристально следя за тем, что я буду делать. – Альтернативой было оставить вооружённую охрану, так что, думаю, моё присутствие можно счесть более удачным решением. - Зачем делать себе игрушки, которые легко ломаются и активно ломают всё вокруг? Вы же здесь что-то изучаете или я не знаю, какой прикол в том, что вы шугаетесь меня? – надев перчатки и закрепив липучки на запястьях, я встал «в позу» и нанёс несколько быстрых, коротких ударов по груше, которая, несмотря на довольно плотную фиксацию цепями к крюку и к полу снизу, ощутимо покачнулась. – Вы ещё и в физической силе мне явно прибавили. Есть у меня одна догадка, конечно, но сразу скажу – убер-солдат, у которого лояльности полный ноль, это очень плохая идея. Взяли бы кого-то из своих лучших ребят. - Если бы всё было так просто, - взгляд у Лоусон заметно погрустнел. – Если я буду с тобой откровенна, ты будешь откровенным взамен? Я задумался, замерев перед грушей. Выпрямился из стойки, скрестил руки на груди и прикинул мысленно. Пока она ко мне относится неплохо, всё ещё мерзко и лицемерно, но она, вроде как, прикладывает усилия, чтобы ко мне в доверие втереться. Деваться мне особо некуда, я могу либо дальше шипеть и рычать, сидя в клетке, как дикое животное, либо поступить как эта Робин и быть тем самым ласковым дитятком, которое сосёт двух маток. Убежать я явно сейчас не в состоянии, а вот если бы получилось усыпить их бдительность… что ж, это может сработать. Даже если не свалю отсюда, то положение своё текущее точно смещу в лучшую сторону. - Можем попробовать, но я же не знаю, говоришь ты мне правду или нет, - хмыкнул я. - Боюсь, я могу ответить тебе то же самое, так что наш единственный вариант – это довериться друг другу, - она пожала плечами. – В любом случае, ты можешь отказаться, если не хочешь рисковать. - Ну упрусь я лбом – и что? – я усмехнулся, снова вставая в стойку и несколько раз ударяя грушу. – Можешь считать, что у тебя есть моё слово – ты рассказываешь мне, что знаешь, я рассказываю тебе, что знаю. - Ты ведь играл в Mass Effect, правильно? – Лоусон устроилась поудобнее. - Интересная рекурсия, персонаж игры знает про игру, в которой находится… - выполнив быструю тройку, я сместился влево, чтобы видеть девушку, сидящую напротив. – Играл. А откуда ты про игру знаешь? - Робин поделилась, - Миранда чуть прищурилась. – Ты ведь помнишь… основной сюжет? Жнецы? Вот это всё? - Помню, - я кивнул, мощным ударом снова заставив грушу опасно качнуться. А цепочки-то выдержат такие хуки, которые я отвешиваю? Я хоть драться не люблю, а удар всё же поставлен, тренировки даром не прошли. Боевые искусства хорошее подспорье в жизни, если ты спортсмен – учителя выделяют тебя, мол, ты спортсмен, молодец, награды таскаешь, гордость школы. И скидки делают, закрывая глаза на некоторые… безобидные выходки. – И мне ещё всё ещё никакой конкретики не дало, я только в ещё большем недоумении, чем раньше. Вы готовитесь или что? Откуда вы вообще знаете? Жнецы же делают всё, чтобы стереть даже упоминания о себе, не говоря, чтобы дать кому-то возможность готовиться к вторжению. - Я не знаю, я сама об этом, как и про игру, узнала от Шепард… - она осеклась, а я аж замер на замахе. - Нет, - я мотнул головой, сделав шаг от груши и вперившись в Миранду испытывающим взглядом. – Ты… нет. Это полная бредятина. Кому пришло в голову, что хорошая идея взять двух детей и сделать их Шепардами? Передайте ему, что он идиот. Во-первых, с точки зрения логики – а если что-то пойдёт не так? У вас будут бесполезные тупые дети, которые надеются получить один сюжет, а в итоге всё катится к дьяволу, и они в полной растерянности, не понимают, что происходит, и всё катится к дьяволу со скоростью, растущей в геометрической прогрессии. Во-вторых, а если нас убьют? Или вы сделаете десяток одинаковых и будете их заменять по мере поломки, надеясь, что никто не заметит? Я недоверчиво усмехнулся, втайне надеясь, что меня сейчас заткнут и скажут, что я ошибся, но нет, Лоусон молчала, поджав губы и не возражая. - Воистину, Цербер никогда не отличался продуманностью, - я не сдержал нервного смешка. – И я всё ещё хочу знать, кто это всё затеял, потому что вы никак не могли знать про Жнецов, что ты подтвердила. - Я не знаю, кто именно, - Лоусон качнула головой. – Этот Центр был построен задолго до нас. И даже до человеческого цикла. - Что уже нарушает известные как минимум мне каноны, откуда вам знать, что так же не получится со всем, что я знаю? – я фыркнул, скрестив руки на груди и до сих пор не зная, как реагировать. Хотя нет, в одной реакции я был уверен. – Вы точно кретины, а я точно в этом не участвую. Спасибо, но умирать на благо Галактики, про которую я знаю из игрового кодекса, в мои планы не входило. - Послушай, я знаю, как это выглядит… - начала было Миранда. - Нет, - я ткнул в неё пальцем, злобно шумно выдыхая. – Нет, ты не знаешь ни как это выглядит, ни что вообще происходит. Я понимаю, у тебя тяжёлое прошлое, всё такое, но нет, тебя не вытаскивали из привычного тебе мира и времени, не кидали тебя в клетку на неделю, не пытались криками выбить из тебя хоть слово, когда тебе просто настолько плохо, что единственное, что ты хочешь – это разбежаться и удариться башкой об стену так, чтобы оставить на ней собственный мозг. И тебе не сказали – добро пожаловать в дивный новый мир, в течении нескольких лет ты, играя в светофор, в любом случае проиграешь и всё закончится тем, что у всех будет хороший конец, а в честь тебя, ну, может быть, построят памятник. Нет, нет и ещё раз нет. Я в этом дерьме не участвую, можете сразу выписывать, если потребуется в шлюз – договорились, открывайте. - Андрей, - пыталась она всё хоть как-то, видимо, сгладить углы, но, в отличии от неё, я прекрасно знал, на что меня тут пытались подписать. - Меня зовут Эндрю, - рявкнул я. – И вы либо меня убьёте, либо вернёте домой, третьего варианта нет и быть не может, сделали двух Шепардов – склепаете и третьего, а меня в это не ввязывайте! Начальству своему можешь так и передать, от самого своего визгливого хмыря до Призрака. - Ты – на данных момент единственный «Б» из семи прототипов, что у нас были, который вообще до сих пор живой, - Лоусон развела руками. – Я бы рада вернуть и тебя, и Робин, туда, где вы были счастливы и вам было хорошо, но ты же понимаешь, что судьба целого мира лежит на вас двоих? И тебя ведь никто не ставил пока перед фактом, единственное, что я могу сделать – это попросить тебя о помощи. Или хотя бы дождаться, пока вы с Робин… - К чёрту Робин, эта дура своим пиздежом подписала нам обоим смертный приговор, - зарычал я, махнув кулаком в сторону груши… и внезапным порывом биотики сметя её к чёртовой матери с цепей, на которых она держалась. Сам оторопев, я сделал шаг назад, глядя на порвавшуюся от удара грушу, когда моё внимание привлёк характерный такой щелчок. И, обернувшись, я криво усмехнулся – хотя весело мне не было ни капли. – Вот ты и показала своё истинное лицо, Миранда Лоусон. Всё хотела казаться такой хорошей, доброй и понимающей, а продолжала носить на поясе пистолет, когда ко мне ходила. Вот и пригодился, да? - Не делай глупостей – и стрелять я не буду, - слабо кивнула она, и дуло её пистолета двинулось синхронно с моей головой. – Это просто предосторожность. - Тогда зачем вы вообще дали мне биотику, чтобы соблюдать такие предосторожности? – я только сейчас обратил внимание, что «обратка» этого броска хорошо так дала мне обратно в руку. Локоть и плечо теперь болели, так что я начал пытаться их размять. – А хотя знаешь – мне всё равно. Стреляй, только не промахнись, пожалуйста, череп сам по себе штука толстая, я бы не очень хотел, чтобы меня ещё добивать пришлось. Но, думаю, не мне тебя учить, да? Миранда Лоусон, младший куратор проекта «Сентинел» Вторая рука замерла над кнопкой вызова охраны, но Эндрю продолжал стоять совершенно спокойно, глядя на меня с таким… разочарованием, что ли. Во взгляде его не было ни грамма страха, он просто стоял и ждал, пока я нажму на курок. В этом своём «убей меня» он не был позёром с самого первого дня. Он совершенно серьёзно хотел умереть, но если с Робин это ещё можно было как-то исправить, то с ним… Деактивировав уни-инструмент и закрыв тем самым «тревожную кнопку», я всё пыталась заставить себя опустить пистолет – и не могла. Руки как будто заледенели, потеряв чувствительность и продолжая выполнять данную до этого «команду», не сводя головы мальчишки с линии огня. Хотя я почему-то была уверена, что он мне не навредит. Стоящий передо мной двадцать пятый, баюкающий правую руку, был ничуть не похож на своего предшественника – скорее на грустного побитого щенка. Ему могло бы было быть так же страшно, как и мне, если бы не было так больно. И я не про физическую боль. Я сплоховала. Он прав – это я только пыталась сделать вид, что вижу в нём такого же, как Робин, испуганного пацана, который потерял всё, что ему было дорого, а подсознательно продолжала бояться берсерка, который мог без особых усилий свернуть мне шею или одним биотическим броском сломать мне позвоночник. - Ну, чего ждёшь, - он поджал губы, и глаза у него влажно заблестели. – Стреляй, или мне надо для этого кинуться? - Ты не кинешься, - качнула я головой, медленно, чувствуя, как дрожат руки, опуская пистолет. – А я не стану в тебя стрелять. Давай только договоримся – больше биотикой ты не разбрасываешься, идёт? - Я, по-твоему, это контролирую? – он сам сделал пару шагов назад, всё ещё не догадываясь посмотреть на собственную руку – отдача, которой он не ожидал, а значит, не успел подготовиться, кажется, выбила ему локоть из сустава. – Ну и на кой чёрт ты достала пистолет, если… - Я поддерживаю его высказывание, - я аж подпрыгнула, вовремя успев сориентироваться и не выстрелить на звук. Робин, стоя в дверях, смерила меня очень долгим взглядом. – Убери пистолет, будь добра. Мне не хотелось бы в этот раз прыгать на тебя, чтобы не случилась какая-нибудь непоправимая хуйня, лады? Подойдя ко мне, не поведя и ухом, Даша просто забрала у меня пистолет, на несколько секунд замешкалась, ища предохранитель, чтобы переставить его в нужное положение, и примагнитила оружие обратно к набедренному держателю. - Кто тебя вообще сюда… - начала было я, но меня перебили: - Сама пришла, - она развела руками и обернулась к Эндрю, буквально сканируя его взглядом и наклоняя голову из стороны в сторону. – Ну, хоть рассмотреть его теперь можно. Решили замутить мне брата-близнеца? Про которого, кстати, впервые слышу. Долго планировали скрывать-то слона в гостиной? - Держись подальше, - ощерился пацан, когда Робин широким шагом направилась к нему. – Я биотик и я бешеный, учти это… - Пугать будешь Мосли, он та ещё сука ссыкливая, - фыркнула девчонка, усмехаясь и подходя к нему практически вплотную. – Понятия не имею, что у вас тут произошло и в середину чего я встряла, но на будущее, чисто профилактики ради – у меня нет биотики, но я тоже бешеная. Пока Эндрю всё пытался придумать, что ему возразить, она сама разжала ему левую руку и осмотрела правую. Вот так мелочь, конечно, дипломат на все двести процентов… учитывая то, что двадцать четвёртый мне ничего не сделал, просто напугал, а её чуть на тот свет не отправил, такому самообладанию я бы у неё поучилась. Уж не её «дружок» ли её привёл? Хотя вряд ли это имело значение – свою работу она сделала. Опешивший от такой наглости и беспардонности Дрю резко сбавил обороты и теперь только и мог, что возмущённо шикать, не зная, куда ему от Шепард деться, а у меня просто, кажется, отобрали только что все полномочия парламентёра. И пистолет. - Пошли, дурак, скажи спасибо, что пальцы себе не сломал, как другой ебака, - схватив окончательно «сражённого» двадцать пятого за короткий рукав футболки, Робин попросту потащила его ко мне, не встречая сопротивления как такового, хотя ноги Эндрю подволакивал – чисто из вредности. – Мне его к Уилсону или куда? Да не стой ты столбом с таким лицом, как будто я первый раз залезаю туда, куда меня не приглашали.