Mass Effect: The Sentinel V19.0

Миранда Лоусон, старший куратор проекта «Сентинел» Я ещё ни разу не видела такого, чтобы Эндрю так просил моего разрешения. В частности, хотел он ходить к Робин, когда захочет. А спустя пару дней наблюдений я поняла, что он вообще пытается у неё поселиться. Я хотела выждать ещё пару дней, прежде чем идти к Робин самой, но она среагировала быстрее, чем я. Пришла сама. На третий день после просьбы Эндрю она пришла и тихо, как мышка, устроилась на диване напротив моего рабочего места. Естественно, я тут же оторвалась от работы. Подняв голову, я пересеклась с ней взглядами. Выглядела Робин, откровенно говоря, весьма… не очень. - Привет, - Робин тихонько вздохнула. - И тебе привет, - я поднялась на ноги, оперевшись ладонями на стол. – Как ты?.. - Могло быть и лучше, но жить буду, - она повела плечом. – Не устаёшь? Я чуть склонила голову набок, непонимающе хмурясь, пытаясь понять, что именно она имела в виду под этим вопросом. - От всего этого, - она обвела жестом мой кабинет. – Гул, железки, чёрный космос за иллюминатором. - Это приглашение? – уж не намекает ли она, что было бы лучше переместиться в её лес? - Это просто вопрос, - Робин пожала плечами. – Мне интересно. Неужели на тебя не давят эти железные коридоры?.. Не тоскуешь по солнцу, по ветру, по настоящим растениям? Настоящим?.. Я ещё более непонимающе нахмурилась – и задумалась даже на несколько секунд прежде, чем до меня дошло. Я вышла из-за стола, после чего присела рядом с Робин и закинула локоть на спинку дивана. - Тебя ведь Эндрю прислал? Я имела неосторожность ему сказать, что хотела бы отвезти вас обоих на Цитадель. Когда тебе станет лучше, - я чуть дёрнула уголком губ, и сама не поняла, было ли это сдержанным вовремя смешком или чем-то ещё. – Это такой способ сказать мне, что тебе лучше?.. - Нет. Это просто вопросы, о которых да, меня попросил Эндрю, - она со вздохом подалась вперёд и потёрла ладонью боковую сторону шеи. – И мне всё ещё интересно. Скучаешь ли ты по тому, что мы двое привыкли видеть каждый день. Я не всё про тебя знаю. Может, ты и правда привыкла к… такому. Она неопределённым движением руки указала на пол, будто указывая на всю станцию целиком, после чего упёрлась локтями в колени и сцепила пальцы в замок. Почему у меня от одного взгляда на неё возникает стойкое ощущение, что она мыслями сейчас где угодно, но не здесь? - Не знаю, - я, скинув с себя туфли, забралась на диван с ногами. – Может, я просто больше привыкла к этому. К кораблям, к стилю, где нет излишеств и у каждой мелочи есть какое-то назначение. Растения на корабле – было бы полезно, к слову, не то чтобы роскошь… - Это всё равно другое, - качнула головой Робин, закрыв глаза на несколько секунд. И, промолчав секунд тридцать, внезапно продолжила: - Моя мама ужасно любила… любит цветы. Да не только цветы, просто растения. Когда мы переехали жить за город, в дом, она, вроде бы, заложила брусчаткой почти весь участок, но всё равно оставила дохрена мест под клумбы. И даже под небольшой огород. Я так и не поняла, зачем, когда ты так упахиваешься на работе, проводить выходные и иногда целые каникулы и отпуска, лицом в грядку или клумбу. Но ей нравилось. И, наверное, я никогда не пробовала винограда вкуснее, чем тот, дикий, который рос у нас, оплетая забор. Мама за ним приглядывала. Он был сладкий-сладкий… костлявый только до жути. Она слабо усмехнулась. - Если я всё это переживу… наверное, может, тогда, когда это всё закончится, я заведу себе садик. Посажу там магнолию. Её любимое растение. - Робин, - я не перебивала всё то время, что она говорила, но сейчас решила всё-таки немножко встрять. - Я за неё, - она чуть повернула ко мне голову, лишь чтобы вполглаза на меня посмотреть. - А что нравится тебе? – тихо спросила я. – Я понимаю, ты любишь её… Но ведь не всю жизнь же на это класть. Я не знаю, что там произошло, но меня не отпускает ощущение, что ты не сделала ничего, чтобы помочь себе. Ты пришла просить за Эндрю, чтобы мы отправились на Цитадель. Хочешь посадить магнолию, которая нравилась твоей маме. А что ты сделаешь для себя? Она снова отвернулась. Поджала губы, отвела взгляд в сторону. Явно задумалась. Надолго задумалась, но я терпеливо ждала её ответа. Прошло, казалось, минут десять, не меньше, прежде чем она снова пожала плечами. - Я не знаю. - Точно? – я чуть склонила голову набок. - Ничего из того, что могу получить, - она невесело фыркнула. - Домой?.. – едва слышно спросила я – но Робин всё же услышала. И медленно-медленно покачала головой. - Нет. Это место больше не дом. Этот день… этот дом… даже моё собственное лицо… это больше не моё. Оно мне не принадлежит. Меня зовут Дария Шепард, меня создал «Цербер». Это то, что я точно знаю, и это и есть правда. Там просто был… один не завязанный узелок. Я сделала то, что хотела, пора идти дальше. Я, правда, не знаю, куда. Я ничего не хочу, мне тошно смотреть даже на гитару и на альбомы. Совершенно ебанутое состояние. Никогда раньше такого не было. Думаю, моё сердце не «разорвётся» от тоски, если мы отправимся на Цитадель. Эндрю точно туда хочет. Тебе бы не помешал отдых. Я просто хочу… я хочу быть где угодно, занять чем-нибудь голову, чтобы просто не думать. Меня просто разрывает от любопытства, и любопытство это – очень недоброе. Что за «узелок», о котором она говорит?.. - Я не хочу об этом говорить. Не вслух, - я аж вздрогнула, когда Робин снова заговорила. Задумалась, называется, всего на минуту. – Не делай такое лицо. У тебя на нём всё и написано, я не читала твои мысли. Я бы не сделала этого без разрешения. - Но я ведь не смогу тебе помочь, если не буду знать, что произошло, - я наклонилась, чтобы заглянуть ей в лицо – а Робин только отстранилась, уходя от моего взгляда и ещё сильнее закрываясь от меня. - Вряд ли ты мне поможешь, - хмыкнула она – всё так же очень печально. – Стереть это из моей памяти, разве что, но это шило на мыло – по крайней мере, я знаю, что теперь он её не убьёт по синей тыкве. Нет, не надо мне рассказывать, что там всё на паузе, когда меня там нет. Я это сделала… я просто это сделала. Чтобы мне было спокойнее. В конце концов, мне бы пришлось убивать рано или поздно, правильно?.. У меня аж будто только что землю выбили из-под ног. Она что сделала?.. Как там говорится – любопытство сгубило кошку? Вот она и ответила на мой, к слову, так и не заданный, вопрос. Сколько она об этом молчала? Три недели? Больше. Уже скоро четыре. Что ж, это, пожалуй, даже адекватное количество времени, если ты убил человека. Даже если он был глубоко тебе неприятен. - Робин, в этом нет твоей ви… - Я не чувствую вины, - она очень криво усмехнулась. – В этом и подвох. Я чувствую вину за то, что не испытываю чувства вины за то, что сделала. Как я ни складываю у себя в голове – я не испытываю сочувствия к нему. Он заслужил то, что случилось. И это… вот это страшнее, чем убийство. Когда ты пытаешься воззвать к чему-то, чему тебя всю жизнь учили – что, мол, если ударили, подставь вторую щёку, если задирают, будь выше них, игнорируй, им надоест… Ничего не откликается. Я не понимаю, почему. Мальзара вроде знает, что делает, Гордон тоже, он не увидел во мне психопата? Что здесь не сходится? Кто сошёл с ума – мир, я, Мальзара, Гордон, ты? А нужен ли миру монстр, который убивает человека и ничего по этому поводу не испытывает? - Ну как «не испытывает»?.. - я тяжело вздохнула, сползая с дивана на пол и беря её ладонь в свою. Робин не сопротивлялась – но на меня всё ещё не смотрела. - Вот так. То, что сейчас происходит – это моя ебучая суперспособность накрутить себя до одури. - И ты не колебалась? – продолжила я задавать вопросы. - Колебалась. Но ничего из того, что я помнила, не смогло перевесить, - она пожала плечами, всё ещё всеми силами избегая зрительного контакта со мной. Даже, кажется, ещё больше отвернулась. – Все те разы, когда он был ко мне добр, случались лишь потому, что его просила мама. А с ней он был добр… Только разве что на людях, потому что ей был важен фасад, что у неё умница-дочка и очень поддерживающий муж. Даже если он не работает. И всё ближайшее окружение прекрасно знало, что происходит, видело его глаза, когда он приходил домой с «бильярда», накуренный до чертей и залитый водярой под завязку. Он очень, знаешь, любил попрекать маму, что, мол, она ему изменяет, а у неё тупо не хватило бы времени ещё и этой хуйнёй заниматься, она на работе жила, где ей, блять?.. Но вот про себя любимого, конечно, он ничего такого не говорил. И отпирался, как будто от этого его жизнь зависела. Даже если его только что буквально поймали за руку, сосущимся с женой соседа. Она сжала мою руку с такой силой, что это уже становилось очень… дискомфортным. И голос её пусть и был хриплым, срывающимся, но такой желчи, такой едкости, такой ненависти я от неё не слышала никогда. Робин уже не думала о том, чтобы скрыться от моего взгляда – она вперилась взглядом в точку на полу, и смаргивала скупые слёзы, время от времени раздражённо вытирая лицо тыльной стороной рукава. Я молчала. Пусть выговорится. - Что могло бы оправдать то, что он любил звать меня «выблядком»? Я так ненавидела смотреть на себя в зеркало – и видеть в отражении его. Мне от мамы практически ничего не досталось, только глаза и нос. Мои тонкие «скрипичные» пальцы – его, мой ебанутый характер – его, мои щёки, скулы, подбородок, даже, сука, лоб такой же. Что должно быть в голове у того, кто смотрит практически на своё отражение и говорит ему, что его «нагуляли»? Зачем было заделывать ребёнка, которого ты не хотел? А, нет, вру. Он хотел. Сына. Когда узнал, что я девочка, три дня, говорят, лежал, не вставал, не пил, не ел, даже не курил. И так рассказывали, будто это смешно. Будто это нисколько не должно меня трогать – знать, что второй мой родитель меня не хотел. Как будто это и так было большим секретом, но, сука, в лицо!.. Как же тебе больно, Птица-Говорун. И ты ещё говоришь, что «ничего не чувствуешь». Чувствуешь, ещё как. И пытаешься зацепиться хоть за что-нибудь хорошее, потому что ты должна себя чувствовать виноватой за то, что ты вернула, как смогла, всю ту ненависть и презрение, которые видела в свою сторону с малых лет. Я всё ещё молчала, взяв её ладонь уже в обе своих. - В каком ебанутом мире то, что когда-то женщина, на которой ты только паразитируешь, полюбила кого-то, кто не относился к ней, как к дерьму, даёт тебе право обращаться с ней ещё хуже? И почему вообще она это терпела? Она мне постоянно говорила, что я пойму, когда стану старше, но мне было шесть, десять, скоро, охереть, четырнадцать… Я не понимаю. И я надеюсь, что никогда не пойму, - эту фразу она уже закончила полушёпотом, таким же сиплым и срывающимся. И снова утёрла лицо тыльной стороной ладони. - Он причинил тебе очень много боли, - я огладила её ладонь своими большими пальцами. – И ещё больше боли он причинил тому человеку, который был для тебя всем. И тебе до сих пор больно. Ты чувствуешь по этому поводу весь спектр, который он заслуживает. Я отвела взгляд на пару секунд в сторону и тихо вздохнула. - Поверь, я не осужу тебя за это. Я тоже хотела убить своего отца. Правда, до дела никогда не доходило. Он, может, и не вытворял всего, что твой… Но как же ему было на меня плевать. Я всегда делала то, что он скажет, моё мнение никогда не имело значения, а когда я стала старше, меня даже из звания инструмента понизили. Я стала просто каким-то ресурсом, которым он хотел распорядиться. «Я вложил в тебя всё, что мог», - я скривила уголок губ. – Точнее, он вылепил из меня всё, что сам хотел видеть. - Не вылепил, - перебили меня, заставив встрепенуться. – В тебе ещё осталось человеческое. Дохера человеческого. Я знаю дохрена, и в то же время нихрена, но тебя он «сваял» из чувства собственной гордыни. А ты не видишь во мне и Эндрю инструменты. Ты видишь в нас людей. Равных. Робин тяжело вздохнула, положив вторую ладонь на моё запястье. - И я ещё столько о тебе не знаю, чтобы вот так сходу судить… Но ты хороший человек. Гораздо лучше, чем он. - Спасибо, - я слабо улыбнулась, осторожно высвобождая одну руку, чтобы пригладить её непослушные, отросшие вихры. - Тебе спасибо, - в ответ она слабо боднула мою ладонь лбом. - Может, и правда тебе надо развеяться, - я погладила её по щеке – и у меня отлегло, когда Робин привычно прильнула к моей ладони. – Нам всем не помешает небольшой отпуск. В конце концов, вам с Эндрю и впрямь здесь тесно.

***

- Добрый вечер, мисс Лоусон, - я уже не вздрогнула и не подпрыгнула, когда увидела льва перед собой. Но всё же не сдержалась и невольно напряглась. Всего несколько часов прошло с моего разговора с Робин, я даже не успела утрясти все вопросы с «отпуском» на Цитадели, и он даже не спросил. – Как раз по поводу поездки я и хотел поговорить. - У Вас есть возражения? – я изогнула бровь, глядя на то, как лев, не сводя с меня пристального взгляда жёлтых глаз, садится передо мной. Мне доводилось видеть львов вживую от силы пару раз в жизни, но я точно знала, что этот - очень большой. Когда он сел, его глаза находились на уровне моих. - Никаких, - он обвил свои лапы хвостом, и, стоило мне опустить взгляд на его хвост, как он сам опустил голову, словно не разрешал мне отвести взгляд. – Я лишь попрошу Вас совсем немного повременить. - Не вижу для этого причин, - я сложила руки за спиной, продолжая изгибать на него бровь с нескрываемым скепсисом. - Позвольте Вам объяснить, - он поднялся на лапы и сделал пару шагов назад, приглашая меня следовать за ним. Поравнявшись с ним, я с трудом подавила желание протянуть руку, чтобы его потрогать. Все эти ментальные штучки для меня в новинку, я хочу просто убедиться, что он настоящий. – Трогайте, если хотите, мисс Лоусон. Только я всё ещё не настоящий. Но это очень хорошая иллюзия. - Ваша? Или Робин? – я осторожно коснулась мышц на его спине. И почувствовала, как они под моими пальцами перекатываются. Как настоящие. Что он тёплый. Единственное, что выдавало в нём иллюзию – он не дышал. И, скорее всего, если бы я коснулась не спины, а груди, я бы там не почувствовала биения сердца. Но это просто глупая догадка. - По большей части – моя, - лев направился дальше, вниз по течению, туда, где через реку проходил небольшой «мостик» из камней. – Робин ещё не хватает опыта, чтобы поддерживать иллюзию столь большого пространства и делать его столь правдоподобным. Но она может вносить свои… коррективы. Жаль, с тех пор, как она нанесла визит в симуляцию, ей совсем не до подобных игр. - Я думала, Вы тут с ней серьёзными делами занимаетесь, - я не сдержалась и всё же фыркнула – очень скептически. - Я успел кое-что изучить относительно человеческой психологии. Дети лучше учатся, играя. И пусть близнецы – уже не совсем дети, играть им нравится. Даже если они никогда в этом не признаются, - лев обернулся и смерил меня пристальным взглядом жёлтых глаз, после чего первым ступил на «каменный мост». – Так что я не вижу ничего предосудительного в невинных забавах вроде попыток превратить меня во что-нибудь ещё. Конечно, пока у неё не получается, но когда-нибудь… Но помимо попыток сделать из меня «настоящего» Муфасу, она очень любила создавать вокруг себя живых существ. Имитации и иллюзии, конечно же. Не всегда достоверные, но даже они получались «живее», нежели у меня. Видите ли, мисс Лоусон, по крайней мере, она не забывает, что им нужно дышать и что у них бьются сердца, как Вы верно подметили. Он повёл кисточкой хвоста в сторону и вниз. - Вы хотели назвать причину, - напомнила я – уже не очень деликатно. Если уходить с ним в пространные беседы, я уже заметила, можно так надолго «зацепиться». Хоть он и не очень… органик, но, по крайней мере, собеседник интересный. Он умеет говорить красиво, витиевато и долго, и, сдаётся мне, ему это даже самому нравится. Удивляться тому, что он умеет читать мои мысли, я уже перестала, в конце концов, он не Робин и никаких обещаний «не копаться в голове» никому не давал. - Видите ли, мисс Лоусон, - прогудел он, наконец, ступая лапами на противоположный берег. Что ж, значит, мне всё-таки придётся идти за ним. – Те передатчики, что лежали в ящике в очень укромной части Центра, работают по принципу квантовых пар – и сейчас одна часть этой квантовой пары находится здесь, на станции, а вторая – на Тессии. Я решил чуть облегчить Вам работу и заодно, выразимся так, познакомиться с культурой органиков поближе. - А Вы очень, смотрю, нами интересуетесь, - я изогнула бровь, переступая с одного камня на другой и ненадолго отвлёкшись, чтобы смерить его долгим взглядом. А после опустила голову снова вниз – я всё-таки не хочу намокнуть. – И что же, Вы нашли, чем заинтересовать доктора Т’Сони? - Пока не уверен, - когда я уже практически перешла на другую сторону, достопочтенный мохнатый господин решил предложить помощь и протянул мне лапу, взглядом предложив на неё опереться. Или схватиться? Я не всегда понимаю, что он хочет, а он не всегда вспоминает, что со мной всё же надо говорить вслух. – Но нашёл несколько фактов, которые, например, любопытны лично мне. После того, как я в течении очень длительного времени со стороны наблюдал за вами, людьми, я пришёл к выводу, что ваша культура полна предрассудков и стереотипов. Азари очень высоко о себе отзываются, но, к сожалению или к счастью, взгляды на жизнь у них не сильно отличаются от ваших. А местами они даже более… устаревшие. Насколько мне известно, люди всё-таки не имеют склонности стигматизировать тех, у кого оба родителя – представители одного и того же вида. Любопытно, не правда ли? - Вы же это явно не просто так затеяли, - так и не дождавшись указания, я вцепилась в мохнатую, тёплую и довольно-таки большую лапу, и лев попросту затянул меня к себе, после чего окинул меня взглядом, точно хотел удостовериться, что всё нормально. Вряд ли бы мне здесь хоть что-то угрожало, да и я, скорее всего, просто придумала причину, по которой он это сделал… Как сказал один раз Эндрю: «Иногда синие занавески – это просто синие занавески». – Не предложите же Вы азари, чтобы все забыли, что она чистокровная?.. Кажется, лев… хмыкнул. По крайней мере, этот звук можно было ближе всего интерпретировать именно как «хмыканье». - Ей совсем не обязательно знать, что я так умею. Фокусник не раскрывает своих секретов, мисс Лоусон. Да и тем более, это слишком много усилий, и я не смогу воздействовать напрямую на источники информации, которыми Вы пользуетесь. Всё, что попало в экстранет – навсегда остаётся в экстранете, и обман очень скоро вскроется. Но, я уверен, что мы с Вами знаем того, кому абсолютно безынтересно происхождение доктора Т’Сони… Я слабо качнула головой, а после задумчиво потёрла подбородок. - Робин Вам этого не простит. - Как не простила бы Вам, если бы вмешались Вы, а не я, - он обернулся на меня, чтобы окинуть меня взглядом «через плечо», которого у него, естественно, нет, он же лев. А после сделал характерный жест кисточкой хвоста, снова поманив меня за собой. – Но, в отличии от Вас, я никаких обещаний не давал. Да и тем более, я готов принять удар на себя – мы существуем в одном теле, в одной голове, если угодно. Если потребуется, я раскрою для неё свои мотивы, прострою логическую цепочку, поделюсь собственными мыслями – они намного красноречивее избитых фраз в духе «это исключительно для твоего блага». - И всё же – не могут же все вокруг быть негативно настроены к Вашей азари лишь из-за того, что её отцом тоже была азари? – я снова покачала головой, продолжая задумчиво хмуриться. - И всё же большая часть её знакомых настроена к ней положительно исключительно по той причине, что никогда не знаешь, когда тебе может пригодиться знакомство с дочерью матриарха, - в тон мне ответил Мальзара. – И ни для кого не секрет, что, в каких бы они с Бенезией не были отношениях и на какой бы ноте они не расстались в последний раз, она предоставляет ей нужное количество материальных ресурсов, чтобы мисс Т’Сони могла заниматься тем, что ей нравится – своей научной работой, например – не оглядываясь на закрытие базовых нужд вроде еды, жилья и прочих житейских мелочей. Есть исключения, но, учитывая то, насколько эта культура сосредоточена на статусе и на том, что каждый твой знакомый должен быть тебе чем-то полезен, думаю, никто из нас не удивится, что в её ближайшем окружении оно всего одно. - Снимаю шляпу, детектив, - я развела руками, продолжая, как привязанная, следовать за ним куда-то в чащу. – Этого не было даже в тех досье, что Вы скинули мне. И всё же Вы уверены, что этого достаточно? - В отличии от любого досье, любой ищейки и любого, как вы выразились, «детектива», мисс Лоусон, я могу проникнуть глубже, - лев внезапно остановился и развернулся ко мне, и теперь его жёлтые глаза, казалось, сканировали меня. – Я могу заглянуть в самые дальние уголки чужого сознания, вытащить наружу самые потаённые желания – даже те, которые человек – или не-человек, если Вам угодно – сам не до конца осознаёт или не может себе в них признаться. - А вот теперь, если возможно, чуть поподробнее о том, что именно Вы собираетесь сделать?.. – я сильно смягчу, если скажу, что мне очень не нравится, как это звучит. Не собрался же он… - «Подложить» Робин под неё? – лев аж сделал полшага назад, голос его стал почти рычащим, а глаза очень недобро блеснули. – Если я правильно трактовал Вашу мысль – то нет. Я общался с этой азари все эти три недели не для того, чтобы вручить ей потенциальное спасение целого цикла в качестве игрушки для извращений. Если позволите, мисс Лоусон… Вы никогда не задумывались об этом ранее, но, когда в Вашей жизни появилась тогда ещё А-24, неужели ничего не изменилось? Неужели Ваша жизнь такая же, как и прежде, когда в ней теперь есть человек, который, что бы ни случилось, всегда будет на Вашей стороне? Теперь, когда Вы точно знаете, что даже если против Вас обернётся весь мир – она будет стоять с Вами плечом к плечу, против всего мира, если потребуется? Я поджала губы. И вправду, хитрый чёрт, может залезть в такие дебри, о каких и сам человек не задумывается. Глубоко вздохнув, я медленно кивнула. - Кажется, я понимаю, о чём Вы. Пожалуй, всем нам нужен такой человек, как мелкая корзинка с болтовнёй. Лев даже на вид стал гораздо… благосклоннее, чем до этого. Я даже позволю себе предположить, что он теперь улыбался. И когда он заговорил, моя мысль только укрепилась: - Я рад, что мы пришли к соглашению, мисс Лоусон. Мне потребуется несколько дней, если позволите. А теперь, когда мы закончили о Симбе, я предлагаю обсудить ситуацию с «Б», - он снова чинно уселся напротив меня, глядя мне в глаза. – Какие-нибудь новости, которые мне стоило бы знать, раз уж Вы цените вербальную коммуникацию? «О Симбе»… я понятия не имею, о чём он, но, видимо, он сам придумал для Робин «свою» кличку и теперь ею пользовался. Допустим. Сложив руки на груди, я пожала плечами. - Упрям, но с ним можно договориться. Стал гораздо охотнее сотрудничать с недавних пор. Но я для него всё ещё не авторитет. Как бы сильно я не лезла вон из кожи – он меня просто не воспринимает, как кого-то серьёзного, уж не знаю, виноват ли в том его прошлый опыт или то, как меня подавали «в игре». А может, я чего-то не понимаю, я не психолог. - Вы и не обязаны «всё понимать», - лев чуть прищурился. – Вы к нему добры – этого более чем достаточно. Но Вы правы, ему нужна мужская рука. Твёрдая, но не сжатая в кулак. Он должен уважать, а не бояться. Да и будем честными – вряд ли он станет бояться, скорее ненавидеть, а это всё же разные вещи. - Предполагалось, что таким для него станет тренер, - я чуть развела руками. – Он их всех кошмарит. - Вас ещё не закошмарил, - кажется, теперь это он изогнул на меня бровь. – Доверьтесь своему чутью, мисс Лоусон, оно редко Вас подводит. Ищите не «хороших тренеров», ищите «хороших людей». По Вашим критериям. Для этого мальчика ещё всё впереди. Ему ещё только предстоит найти для себя причины помочь этому циклу, сражаться и умереть за него, если потребуется. Он очень ограничен в ресурсах, он обижен и его гложет зависть – вслух он об этом, конечно же, никогда нам не расскажет, но, думаю, мы все и так всё прекрасно понимаем. И семья нужна ему ничуть не меньше, чем ей. - Он не то чтобы сильно ясно давал нам понять об этом, - я снова пожала плечами, отводя взгляд в сторону, словно пристыженная школьница. Ведь это были мои промахи и недочёты. - Когда-нибудь, мисс Лоусон, я расскажу Вам, почему, - лев прижал уши к голове. – Но пока сосредоточимся на насущном. Пожалуй, я только что после того, как облегчил Вам жизнь, тут же её усложнил – Вам потребуется искать не тренера, не учителя, не репетитора, а целого отца. Или ментора, достойного подобного… «звания», если угодно. На этом, думаю, наш разговор стоит закончить. Вам нужен отдых, а меня ждут дела. Лиара Т’Сони Это место с самой первой ночи показалось мне… очень нетипичным. И чем дольше я здесь находилась, тем больше сомневалась в том, что мне это действительно снится. И с самой первой секунды мне казалось, что за мной кто-то наблюдает. Кто-то очень… гостеприимный. Стоило мне подумать о какой-нибудь книге, о кресле, в котором бы её можно было прочесть – оно просто появлялось из ниоткуда. А ещё на мысли о том, что на сон это непохоже, указывало то, что всё, что я делала, читала, говорила – всё это не «стиралось» из памяти с пробуждением, как это обычно бывает. Во время моего седьмого «визита» в этот лес пришёл Лев. Он не назывался, я даже не знала – до этого дня – как выглядят эти существа родом с Земли. Он не называл своего имени, не называл своего вида, просто, когда я посмотрела в его жёлтые глаза, ко мне пришло осознание, что это Лев. С большой буквы. И, подтверждая теорию о том, что это не просто какой-то лев, он не начал на меня рычать, не накинулся, не убежал, а продолжил просто лежать и смотреть. Лишь спустя несколько дней он подошёл ко мне и заговорил. К этому моменту, признаться, я уже перестала чему-либо удивляться. Это очень странные сны, но я не могу назвать их неприятными, а на все мои вопросы Лев молчал и будто улыбался. Вот и в этот раз он решил почтить меня своим присутствием. Правда, пришёл чуть позже, чем обычно. - Доброй ночи, мой юный друг, - добродушно пророкотал он, как обычно, укладываясь на нагретые камни напротив места в тени под деревом, где я проводила большую часть времени, что находилась здесь. На его обращения «юный друг» я никогда вопросов не задавала – во-первых, было бы, наверное, странно объяснять концепцию возраста азари, а во-вторых, у меня складывалось чёткое ощущение, что он и так знал, сколько мне лет… И он сам был намного старше. – Не прерву твоих медитаций? - Не прервёшь, - я ответила ему слабой улыбкой и кивком. – Пришёл меня развлечь? - Можно сказать и так, - он ответил мне таким же кивком, после чего вытянул передние лапы и посмотрел на меня с прищуром. - Кажется, ты хочешь мне что-то сказать, - сегодня он, как, судя по всему, хозяин этого места, оставил для меня сборник ханарских стихотворений. Обычно я бы такое не выбрала, впрочем, книга оказалась весьма занятной. Но не настолько занятной, как чёрный лев, который дёргал хвостом из стороны в сторону, будто в нетерпении. - Как всегда, проницательна, - он снова будто улыбнулся, после чего поднялся на все четыре лапы и подошёл ко мне медленной, вальяжной походкой. – Не заметил, чтобы ты скучала, но всё же предложу тебе сыграть со мной в одну игру. Если ты, конечно, пожелаешь. - О, даже так? – я не сдержала недоверчивой улыбки, усаживаясь поудобнее. И прищурилась в ответ: - А на что будем играть? Просто так ведь не интересно. Лев сел практически передо мной и подался вперёд, будто делился со мной секретом или сокровенной тайной: - На желание, мой юный друг. Одно. - Любое? – я чуть склонила голову набок, улыбаясь и немного недоверчиво щурясь. Когда тебе говорят «загадай любое желание» во сне (или почти во сне) – к этому невозможно серьёзно относиться, но, учитывая то, какой Лев был сегодня игривый, меня так и тянуло ему подыграть. В конце концов, что страшного может произойти? Проснусь-то я дома, в своей кровати, как и очень много раз до этого. Лев придвинулся ближе ко мне – и шумно вдохнул воздух через ноздри, после чего отстранился. - Я чувствую скепсис, - он выпрямился и деловито обвил хвостом передние лапы. – Любое. - Ну, хорошо, - я скрестила руки на груди, покачав головой всё с той же недоверчивой улыбкой. Не умеет же, в конце концов, выдуманный лев влиять на реальность. – Что за игра? - У тебя есть самое сокровенное желание? – он снова прищурился, опустив голову, будто пристальнее меня рассматривая. – Нет, говорить мне его не надо. Но я могу попробовать его угадать. - Да ну? – улыбнулась я с ещё большим скепсисом и недоверием. - Ну да, - он кивнул, кажется, попытавшись передразнить мои интонации, после чего поднялся на лапы, демонстрируя, видимо, свою готовность. - Хорошо. Получается, если ты угадаешь – я выполню любое твоё желание, а если нет, то ты – моё, так? - Совершенно верно, мой юный друг, - он уркнул негромко, после чего начал обходить меня по дуге, нюхая воздух. – Итак, чего же ты хочешь… Власть? Я усмехнулась и опустила голову, чтобы случайно не выдать ему подсказку своим поведением или мимикой. Как будто лев разбирается в языке тела азари. И как будто он действительно может угадать… Конечно, первой догадкой была власть. Во всей мифологии, какую книгу какой расы или культуры, наверное, разве что кроме волусской, ни возьми – везде именно власть и деньги просят герои просят у мифических созданий. А, ну и любви. - Нет, какая же может понадобиться власть дочери матриарха Бенезии, - будто бы себе под нос проворчал Лев, и я чуть не подпрыгнула на месте, обернувшись к нему. С другой стороны… если он мне снится, он же может и должен знать то, что знаю я? Но я ведь вроде как почти договорилась с собой, что это место – что угодно, но не сон? Как и этот лев? Я продолжила следить за ним взглядом. – Тебе нужно что-то другое. Не власть, не деньги. Он снова глубоко вдохнул воздух рядом со мной – и продолжил ходить вокруг меня кругами. Теперь я уже смотрела ему в глаза, как и он мне. - Я мог бы рассказать тебе, кто твой отец, или заставить всех забыть о том, что он – тоже азари, - кажется, он принялся размышлять вслух, продолжая медленно, даже вальяжно переставлять лапы. – Я мог бы рассказать тебе, что ждёт тебя в будущем, доктор Т’Сони. Мог бы рассказать тебе о протеанах – лучше, я мог бы показать тебе и рассвет их расы, и закат, и золотую эпоху. Даже познакомить с одними из последних протеан, которые поделились бы с тобой своими воспоминаниями с великой радостью. Но какой в этом смысл, верно? Ведь это не самое сокровенное твоё желание, Лиара. Он остановился передо мной – и стоял так близко, что его нос практически касался моего лица. Я смотрела ему в глаза, как загипнотизированная, и лишь спустя пару минут – по моим ощущениям, по крайней мере – тишины я обратила внимание, что он не дышал всё это время. И, словно в ответ на мои мысли, он вздохнул, обдав меня горячим дыханием. - Тебе нужен… не просто друг. Тебе нужен тот, кто никогда в жизни не посмотрит на то, сколько у тебя денег. Которому откровенно наплевать, кто твоя мать и, тем более, кто твой отец. Тебе нужен тот, кто примет тебя за то, что ты – это та, кто ты есть, а не за то, что у тебя есть. Лев снова глубоко вдохнул – и прикрыл глаза, а после заговорил тише, будто… шёпотом. - Глубоко в душе тебе нужен кто-то, ради кого тебе захочется вылезти из своих руин, чтобы больше не прятаться там от мира, и ради кого захочется свернуть горы. Кто скажет тебе всерьёз и глядя в глаза, что ты – не только приложение и продолжение своей матери. Кто будет готов ответить на твою безграничную преданность такой же взаимной преданностью до последнего вздоха. Ну что, Лиара Т’Сони, я угадал твоё самое сокровенное желание?.. И тут я поняла, что и сама забыла, что надо дышать. И тихо, но очень медленно выдохнула. - Как ты?.. Откуда? - Фокусник никогда не раскрывает своих секретов, мой юный друг, - Лев снова увеличил дистанцию между нами и сел, глядя на меня сверху вниз. И снова будто улыбался. – Я не стану ничего тебе рассказывать из того, что предложил, есть тот, кто сделает это вместо меня, когда придёт время. И сделает это из чистой любви к тебе, Лиара Т’Сони. Так что, ты готова услышать моё желание? Ведь, выходит так, что я выиграл, и ты исполнишь любое моё, таков был наш уговор. - Я даже не очень уверена, что безопасно было вообще с тобой играть в такие игры, - я снова качнула головой, пытаясь как-то себе рационализировать или объяснить то, что только что произошло. – И что же ты хочешь? Лев будто сгорбился, опустив голову ниже и снова заглядывая мне в глаза. - Я знаю того, кто тебе нужен. Сейчас ему нужна ты, но, когда он будет нужен тебе, он придёт, где бы ты ни была, - его жёлтые глаза блеснули. - Любишь же ты говорить загадками, - я отстранилась и поднялась на ноги, отряхнув ладони. – И… где мне искать этого?.. - Я бы не говорил загадками, если бы ты их не любила, - парировал Лев, после чего повернул голову в сторону, точно прислушиваясь. А после, будто заторопившись куда-то, встал. – На этом я тебя оставлю. - Стой, ты же так и не ответил!.. – возмутилась было я, но лев уже далеко не своим обычным степенным и вальяжным шагом, а вполне себе трусцой удалился, скрывшись с глаз где-то в тени деревьев. Я так и знала, что где-то во всей этой затее есть подвох. Вот тебе и гостеприимный хозяин леса – вывернул самое сокровенное наружу, так ещё и желания своего не озвучил. Интересно, он мне это потом припомнит? Или эта фраза «сейчас ему нужна ты», это и есть его желание? - Если он не захотел тебе отвечать – он тебе и не ответит, - я вздрогнула, оборачиваясь на голос. И смерила взглядом человеческого ребёнка неопределённого пола, которая скромно сидела в сторонке на каком-то поваленном дереве, которого здесь до этого не было. Ни одежда, ни причёска, ни даже тембр голоса подсказок мне не дали. И, нет, я никогда его не видела. Это место становится всё более странным с каждой секундой. - И давно ты здесь? – я чуть склонила голову набок. - Я слышала только «любишь же ты говорить загадками», - пожала она плечами. А, так это всё-таки девочка. Так же люди детей женского пола называют? Поднявшись на ноги, незнакомка указала на меня пальцем и с очень жёсткой интонацией в голосе спросила: - А ты кто? Я изогнула бровь в непонимании. Мне ответили тем же. - Ладно, я поняла, на иллюзии штуки из херни по сновидениям не работают, - она фыркнула и сложила руки на груди. - Я – вполне себе настоящая, а вот насчёт тебя я не уверена, - я ответила таким же фырком. – И меня зовут Лиара, приятно познакомиться. Услышав моё имя, девочка поджала губы, подняла брови, даже плечи подняла – а после шумно вздохнула. - Я его на ремни порежу. - Льва? – настала моя очередь удивиться. – За что? - За то, что пошёл он нахер, - она вся нахохлилась, как замёрзшая птица, и скрестила руки на груди, недовольно – но очень уж потешно – хмурясь. – Гриву бритвой ему подравнять и хвост выщипать, старой ехидной сучаре. Я не выдержала и всё-таки хохотнула. - Мне интересно, чем же он тебе насолил, - ответила я на возмущённый взгляд со стороны собеседницы. - У меня была всего одна – одна! – сраная просьба, и он только что со смаком кинул её через хуй, вот чем, - она снова гневно фыркнула – и с недоверием покосилась на меня. Я же наблюдала за тем, как она злобно пыхтела, и всё ещё не могла сдерживать улыбки. – Что смешного? - Ты забавно злишься, - пожала я плечами. - Миранда, мать твою! – девочка подскочила ко мне и схватила меня за рукав. Я не сопротивлялась, но с очень большим интересом наблюдала за тем, что она делает. – Я вам с Муфасой обоим уши надеру, и больше не буду спрашивать, что мне будет, если я оторву жопу своему старшему куратору! Да ну брось, тебя уже одна-единственная фраза с потрохами выдала. Можешь сигналить старой ехидне, чтобы он прекращал этот маскарад, потому что, во-первых, это нихера не смешно, а во-вторых… Она переключилась с рукава на мою руку – и, едва её коснувшись, руку одёрнула, округлив глаза, и продолжила уже гораздо тише: - А во-вторых ёб твою мать, - она потёрла собственную ладонь, которой коснулась моей, а после подняла на меня взгляд. – То есть, ты всё-таки прям Лиара Т’Сони?.. Муфаса не умеет делать… штуки. Ну, типа, я не уверена, что он бы смог заставить гладкую кожу ощущаться… другой, он обычно про такие штуки забывает. У него зверюшки обычно либо не дышат, либо двигаются не так, либо у них сердце не бьётся, либо они холодные, либо всё вместе. - А откуда, напомни, ты знаешь мою фамилию?.. – я протянула ей руку, чтобы она, если захочет, могла убедиться в том, что моя кожа какая-то «другая». А девочка на мою ладонь посмотрела так, будто я ей предложила потрогать раскалённую железку. - Так ты вроде говорила, - она снова посмотрела на меня – и сделала полшага назад. Я отрицательно покачала головой. А девочка, продолжая держать одну свою ладонь в другой и тереть её большим пальцем, тяжело-тяжело вздохнула. - Это ебанёшься, как долго объяснять, и я не знаю даже, а стоит ли. Просто забей, - она, наконец, перестала, видимо, пытаться стереть себе кожу на ладони – и протянула мне руку. – Можешь звать меня Шепард. - Это имя? – я хмыкнула, изгибая бровь. - Это фамилия, - она всё ещё ждала, протягивая мне руку. - А имя засекречено? – слабо усмехнулась я. - А если да? – она склонила голову набок и напускно-подозрительно прищурилась. - Тогда нечестно, ты моё имя знаешь, - я скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что «сделки» не будет. – Я хочу знать твоё. - Ну ничего себе заявление, - она усмехнулась, убирая руку и упирая их в бока, будто сменив настрой на гораздо более благодушный. И во взгляде её теперь читался искренний интерес, с которым она меня разглядывала. В её глазах не было ни подозрения, ни осуждения, ни недоверия. От её взгляда не хотелось отвернуться, укрыться или потом скрести себя в душе два часа ногтями, пытаясь смыть мерзкое ощущение. И оценивающим он тоже не был. Ей просто было любопытно. И, помолчав минуты две, она протянула мне ладонь снова: - Дария Робин Шепард. Чтобы было честно, Лиара Т’Сони. - Приятно с тобой познакомиться, - теперь я на её рукопожатие ответила. - Это… очень взаимно, - она убрала руку – даже чуть быстрее, чем следовало бы, наверное – и убрала обе ладони в карманы брюк. – Так что ты тут делаешь и о чём ты разговаривала с мохнатой ехидной? - Это секрет, - я показала ей язык – на что Дария… Робин… Лучше сразу спросить. – Каким из имён к тебе обращаться? Ведь… у тебя же два имени? У людей это нормально вроде, просто… - Секрет, - мне показали язык в ответ. – Сама разбирайся. - Ах ты!.. – я протянула руку, чтобы её ущипнуть за бок – я сама не знаю, почему именно это решила сделать, оно как-то само, что ли? И едва успела увернуться от её руки, которая потянулась делать ровно то же самое. – Не буду я тебе рассказывать ничего, противная. - Такая же, как и ты, - хехекнула Шепард. Ладно, пусть будет пока Шепард. - Ага, «ты мне – я тебе»? – я прищурилась. - Не-а, «как ты ко мне – так я к тебе», - на меня снова фыркнули, но уже с улыбкой. – Так что у нас либо всё «секрет», либо… Я замялась, скрестив руки на груди и проследив за Шепард – она сделала то же самое, но взгляд у неё был выжидающий. С одной стороны, я её едва знаю, даже больше – я о ней ничего не знаю, а вот у неё, кажется, круг познаний может быть так же обширен, как и у льва, а с другой стороны… она ведь мне снится, да? Или нет? - Это место… это сон? – я кивком указала на лес. Она покачала головой в ответ. – Тогда что? Шепард отвела взгляд в сторону и прикусила нижнюю губу. А после скосила на меня взгляд: - Вы разговаривали о чём-то очень личном? - Да, - кивнула я. - Зови, как удобно. Все предпочитают Робин, но на Дашу я не обижусь. Это сокращение от «Дария», - она пожала плечами. – А я не могу тебе рассказать, что это такое. По крайней мере, без разрешения. Я бы с радостью, просто… очень много всего и кучу всего придётся объяснять. Может, потом когда-нибудь, если Хозяин Медной Горы разрешит. - Кто? – я непонимающе нахмурилась. - Лев, у него дохерилион кличек, ты привыкнешь со временем… Наверное, - она снова пожала плечами. – И это – не щипаться больше, а то я кусаться буду. С чего это солидной большой азари вообще щипаться? - Как ты про меня сказала? – я снова не выдержала и хихикнула. - Да тебе под сотню, небось, ты мне в прабабушки годишься по человечьим меркам, чё щипаешься-то. Как гусь. Чем у тебя пуховик набит, га? - Я тебя щас поймаю, - хоть смех сдерживать становилось уже трудно, я всё же собралась с силами – и погрозила ей пальцем. – И, как ты сказала, «уши надеру». Эндрю Шепард Ещё только услышав шаги, приближающиеся к моей комнате, я уже знал – это Мисс Идеал. Та, которая старшая. Во-первых – и в главных – она единственная, кто на всей станции ходит на каблуках. Во-вторых, систер всё ещё не вылезает из своего логова вообще никуда. Нет, я её, конечно, подбил подойти к Миранде, всё-таки, это она её любимица, а не я, так что чем чёрт не шутит, да? И, судя по всему, она либо не дошла, либо её прокатили на херах. Даже не знаю, какой из этих вариантов мне не нравится больше – тот, что она всё-таки не может выпросить любую хотелку, или тот, что она всё ещё не может себя соскрести в хоть что-то похожее на один цельный ком… хоть чего-нибудь. Так что я к этому моменту уже пребывал в полной уверенности, что никто никуда не поедет. Не в ближайшее время точно. Ну, нет так нет, у меня ещё украденная машинка для стрижки в шокер не перепаяна, дел невпроворот. - Эндрю, - раздался знакомый голос Мисс Идеал из-за двери. – Можно мне войти? - Заходи, - я отложил моток припоя и вернулся к пайке двух «шипиков», которые и будут проводить разряд. - Я смотрю, ты нашёл себе занятие, - Миранда прислонилась плечом к стене рядом с моим столом и чуть склонила голову набок. – Тебя, вижу, не отпускает идея обзавестись собственным оружием. - Ой, да какое оружие, - фыркнул я в ответ. – Так, попугать кого-нибудь разве что, там такой вольтаж у батарейки, что он даже трещать устрашающе не будет особо. И вообще, что ещё мне делать? Нормального учителя мне так и не предоставили, уроки на терминале я спидранить не планировал, а здесь и делать больше нечего. Я поднял взгляд на Лоусон и подпёр голову кулаком. - Ты ведь пришла сообщить, что я продолжу лезть на стены со скуки, ведь ни на какую Цитадель мы не собираемся? – я скривил губы в усмешке. - Сарказм тебе не идёт, - она чуть улыбнулась мне уголками губ. - Это не сарказм, это желчь, - поправил я, отложив и выключив паяльник. - Желчь тебе идёт ещё меньше, - она пожала плечами. – Ты ведь на это рассчитывал, когда подослал ко мне Робин? - А, так она всё-таки дошла, - я снова скривился. – И даже это не сработало. Что ж, я умываю руки, если она тебя не обаяла – я тут совершенно бессилен. - Во-первых, Эндрю, ты мог подойти и спросить сам, - Миранда сложила руки на груди. – Во-вторых, на Цитадель мы поедем. Просто позже. Не могу тебе сказать точно, когда, но я обещаю, что поездка состоится. И ты получишь полторы тысячи кредитов на карманные расходы, которые будешь радостно тратить на все развлечения, какие захочешь… в рамках приличного, естественно, не надо так на меня смотреть. - Тебе от меня что-то надо? – чего-чего, а чтоб Миранда что-то кому-то обещала, я ещё не слышал. Мне даже теперь интересно, с чем она пришла. - Нет, я пришла с тобой просто поговорить, - она пожала плечами. – И сообщить, что с завтрашнего дня, пока я не подберу тебе хорошего преподавателя, заниматься с тобой буду я. Два раза в неделю. Я изогнул бровь. Миранда будет заниматься со мной. Сама. Теперь я вообще не понимаю, чё происходит, но мне жуть как интересно. Поэтому я развернулся к ней, развалился на столе ещё более вольготно, чем раньше, подпёр щеку ладонью и закинул ногу на ногу, не забыв ещё похлопать глазками, мол, чего замолчала-то, продолжай. - Тебя что, одурманили? – я улыбнулся самой елейной из своих улыбок. – Скажи Мальзаре, чтоб продолжал, мне нравится. - Эндрю, - её улыбка стала чуть менее доброжелательной. – Подвоха нет, я сама решила, что тебе это нужно. Прекрати делать вид, что я ничего для тебя не делаю. - Никакой помощи в этом доме… на этой станции, - я демонстративно насупился и скрестил руки на груди. – Ну, извиняюсь, что не рассыпаюсь в благодарностях за то, что нужно было сделать ещё сотню лет назад. Вот такое вот я говно. Можешь, если очень хочется, засунуть меня обратно в симуляцию, если я тебе одна сплошная боль в заднице. - Прошу простить, мессир, - Миранда положила ладонь на грудь и «очень почтительно» склонила голову. – Если я заставила Вас думать, что Вы – исключительно боль в заднице. Это не так. Вы, конечно, Капитан Заноза, но без Вас на этой станции было бы гораздо скучнее. Она снова кинула взгляд на машинку для стрижки на столе. - Надеюсь, мессир, Вы не считаете себя слишком взрослым и серьёзным солидным молодым человеком, чтобы отказываться от… моего возможного подношения? В качестве предложения мира, и исключительно дабы развеять Вашу скуку, - я подался вперёд, всем видом демонстрируя, что я готов услышать её предложение. – Но его придётся подождать два дня, пока не приедет ближайшая поставка. - Ну вот, а так всё хорошо начиналось, - я снова отвернулся, но лишь на пару секунд, после чего скосил взгляд на Миранду. – И что ты там мне припасла? - Это сюрприз, - кажется, теперь это была её самая елейная улыбка. – И, учитывая то, что Робин пока не следует покидать станцию, если ты проявишь необычайное усердие в учёбе и наших с тобой тренировках, мы могли бы съездить куда-нибудь вдвоём. Не обещаю неделю, но за два-три дня, думаю, «Центр» не сгорит и не взорвётся если нас не будет. - И в довесок для этого мне надо побыть паинькой, да? – я поджал губы и вздохнул, знаю я, как всё это работает, как говорится «не первый раз замужем». - Нет, паинькой я от тебя быть не просила, - спокойно пояснила Миранда. – Просто если бы ты не выполнял «чистый минимум» по урокам, у нас было бы несколько свободных дней, которые можно было бы провести где-нибудь вне станции. Шкодничать можешь продолжать, но это я всё-таки заберу. Лоусон забрала со стола почти допаянную машинку для стрижки. - Несправедливо, - я проследил взглядом за её рукой. – Систер, значит, целую финку за красивые глаза, а мне даже невинную безделушку нельзя. - Финка была не за красивые глаза, - я завидую её спокойствию. Если она не одурманенная, значит, она сидит на охеревших транквилизаторах, не меньше. – В её руках это оружие вообще скорее направлено против неё самой, по крайней мере, пока что. Это был маленький подарок от меня. Ты свой получишь тоже, но за один день это не делается. Тем более, ты со мной практически не разговариваешь, я не знаю, что тебе нравится. Не, я даже не знаю, как это ещё охарактеризовать, кроме как протянутую мне оливковую ветвь. Я снова изогнул бровь – уже скептически – и скрестил руки на груди, начиная качать ногой, закинутой на вторую. - Это намёк, что я теперь могу к тебе ходить, когда захочу, и выедать тебе мозг ложечкой, сколько угодно? – уточнил я на всякий случай. - Я бываю занята, но да, это намёк на то, что в качестве жеста доброй воли, чтобы ты не «сходил с ума от скуки», ты можешь перемещаться по большей части станции свободно. И приходить ко мне, когда захочешь. - Прям вот когда захочу? – она ещё не знает, насколько она близка к совершению ошибки. Я же реально могу захотеть прийти в четыре часа утра. Могу в семь утра. Могу в час ночи. А кто мне запретит? Миранда-то сама разрешила. - Если ты придёшь ко мне в три часа ночи и разбудишь меня, я не обрадуюсь, - ну вот, она и это предусмотрела. – Но только если это не будет что-то срочное. Мой терминал «булькнул» пришедшим сообщением. Проследив за взглядом Миранды, которая с интересом проследила за мигающим значком нового уведомления, я поторопился вырубить голографический экран. - Пользуешься тем, что выбрался из локальной сети? – она слабо усмехнулась. - Что, обрубишь мне вообще любой доступ? – прищурился я в ответ. - Нет, не «обрублю». Но я надеюсь на твоё благоразумие, - Лоусон чуть склонила голову, глядя мне в глаза с лёгким прищуром – только у неё он был не враждебен. – И я надеюсь, ты не сливаешь радостно информацию о том, где ты находишься и кому эта станция принадлежит, правда, Эндрю? - Ой, ещё скажи, что не читаешь мою почту, - я поднялся на ноги и скрестил руки на груди, всем своим видом намекая, что хотел бы сейчас остаться один. У меня даже в экстранете знакомец всего один, и я не собираюсь ни перед кем отчитываться, о чём мы там разговариваем. - Не читаю, но отправителя проверила на всякий случай. Не педофил, так, всего-то твой ровесник, так что я спокойна, - пожала она плечами прежде, чем «отклеиться» от стены и направиться к выходу. В смысле «мой ровесник»? В смысле «проверила»? Так всё-таки читает? – Заходи «в гости», если захочешь об этом поболтать, Дрю. - Я Эндрю, - шикнул я – но больше для проформы. Вот… да не нужно мне с ней об этом «болтать». Я сам на него всё раскопаю, если захочу, но в этом же и дело – я не хочу. Мне прекрасно живётся с тем фактом, что это какой-то аноним с технических форумов, который ко мне прилип после того, как выяснил, что я искал информацию, связанную с ИИ, и пошло-поехало. Мы друг к другу по никам обращаемся, друг о друге ничего не знаем, душим друг друга кучей всякой технической нудятиной и прекрасно общаемся… Я покосился на терминал с его клятой горящей лампочкой. А Миранда уже покинула мою комнату, но каблуков я её что-то не слышу. Что, ждёт, чтобы я побежал за ней? Ещё чего! Не побегу я. Но ответить стоит. Возможно, попозже разве что. Ровесник… Не то чтобы он чуялся сильно старше меня, но я же, блин, не знаю, как сейчас общаются «нормальные» тинэйджеры. Я, наверное, если окажусь среди себе подобных, буду выглядеть, как Стив Бушеми со скейтом. Да нет, хуже, мои-то фразочки устарели не на сорок, а на добрых сто лет. Интересно, а как он думает, сколько мне лет?.. Вот! Вот что она наделала. Ещё пятнадцать минут назад я не знал, разговариваю ли с сорокалетним мужиком за техническую и нёрдовую херню, и мне было искренне наплевать, а как он меня воспринимает, а теперь вот. Вот возьму и выем ей мозг за это. Но завтра. Чтобы не думала, что я за ней побежал.